— Такое с каждым случается.

      Ложь.

— Он скоро поправится, не волнуйтесь вы так. В таких случаях нормально быть в бессознательном состоянии.

      Наглая ложь.

— Толчок был не таким сильным, однако могут возникнуть проблемы с памятью.

      Он может и не проснуться.

      Двадцать пятое декабря, конец рабочего дня. В больницу поступил пострадавший после аварии, где его срочным порядком госпитализировали. Пускай повреждений было не так много: несколько сильных ушибов, пару царапин, — но всё же при ударе сильно пострадала голова. Последствия могут быть совершенно разные: от сотрясения мозга, до потери памяти или долговременной комы.

      Бледные руки начали трястись, пугая тем самым окружающих его людей. Сильное головокружение давало о себе знать, но тот предпочитал просто игнорировать это состояние. Он хотел всеми силами заставить себя верить словам доктора и медсестёр, но ничего не получалось: когда эта нотка надежды появлялась в сознании бедного паренька — всё моментально разрушалось в мгновенье ока от свежих новостей врачей. Его мучил один вопрос:

      Зачем? Зачем он пошёл в этот вечер на работу, когда его смена давно закончилась? Что его так влекло? Почему он не мог просто остаться дома и быть вместе со своей любимой? Почему из всех людей именно он?

      Почему именно он попал под машину, а не Зонт?

      Но есть ли смыл сейчас что-то выяснять, когда уже ничего не вернуть? Когда он окружён столькими проводами, помогающие ему просто не умереть раньше времени? Нет…

      Нет-нет-нет, это звучит слишком глупо. Бред, просто бред! Он должен проснуться. Другого варианта и быть не может. Правда?

— Спасибо, что пришли. Мы не смогли дозвониться до других. Скажите, как у него с семьёй? — Спросил врач, осматривая юношу.

— С-семья его далеко, — голос заметно дрожал, — девушка есть. в городе.

— Связаться сможете? Чтобы она была уведомлена о данном происшествии.

— Д-да, конечно, — тот быстро кивает, а после достаёт свой телефон.

      Однако, звонить он ей не собирался. Как минимум из-за дрожащего голоса, который явно не сможет адекватно объяснить происходящее. Рыдать в больнице перед всеми тот совершенно не хотел, хотя глаза уже и так были слишком влажными. Это было слишком тяжело, чтобы сдерживать весь этот наплыв эмоций, но Зотик всё равно отчаянно сдерживал себя. Сделав глубокий вдох, парень сфокусировался на экране телефона, думая над сообщением. И как это написать? Как правильно это преподнести? Хотя, зачем думать о этом? Она ведь не маленький ребёнок, чтобы ей объяснять в очень «мягкой» форме. Лучше поставить перед фактом, чем что-то скрывать или недоговаривать. Ну, так считал Зонт. Трясущиеся пальцы кое-как печатали текст, предназначенный шатенке.

"Пик попал в аварию. Я сейчас вместе с ним в больнице."

"Что? В смысле? Это шутка такая? Совсем не смешно, Зонт!"

"Я и не шутил. Он не просыпается после операции второй час. Приезжай завтра утром, я всё расскажу."

      Но ответа так и не последовало, как и звонка. А Зонт и не хотел разбираться с этим, в надежде что-то выяснить или что-то кому-то доказывать. Если ей всё понятно — значит никаких проблем нет. Конечно, это было жестоко с его стороны, даже как-то равнодушно, но разве ему было хоть какое-то дело до неё?

      Единственное, что он хотел — рассказать и доверить Пика ей. Они и так проводили слишком много времени, так что особой разницы никто не заметит. Возможно, им так будет даже лучше.

      Если быть честным, Зонт думал о переезде в другой город. Вопрос о квартире не возникали, средств хватало, к тому же с работой не могли возникнуть проблемы, ибо относительно недавно его пригласили в другое заведение, которое, к слову, не так сильно отличалось от нынешнего. Единственное, чего боялся голубоглазый — сказать это своему другу. Кто знает, как бы он отреагировал на такое заявление. Собственно, какие теперь проблемы? Альбина поможет ему подняться на ноги, а после они будут жить дальше, словно ничего и не было. А если быть точнее — никого.

      Так думал Зонт до следующего дня.

      Сколько уже там прошло времени? Ах, да, точно, здесь же висят часы, как он мог не заметить их с самого утра? Он ждал девушку уже третий час, сидя в палате, но ничего не происходило. Постоянные писки от аппаратов уже раздражали, а эти разговоры за палатой смешивались в одну кучу, превращаясь уже в какой-то словесный понос. Что же, нервы Зонта действительно на пределе. Почему всё ещё никого нет? Тот успел уже и написать несколько СМС, пару раз позвонить и даже написать в социальных сетях, что не особо любил делать. Вот только никто не отвечал и, видимо, не собирался.

      Почему-то ему именно сейчас хотелось проведать дом Пика, где и жила на данный момент его девушка. Но, к сожалению, ключей у него не было, как и точного адреса друга. Да, за такой промежуток времени они так и не обменялись адресами, не говоря о приглашении в гости. Интересно, почему? Обычно друзья иногда могли звать к себе домой, дабы пропустить несколько бокалов какого-нибудь алкоголя, обсуждая собственные проблемы или другие более приятные темы. Вроде этого никогда не было, но всё равно становилось теплее где-то в груди, заставляя того натягивать мягкую улыбку. Надо же, такое вообще возможно сделать в реальной жизни?

      Очнувшись от собственных фантазий, Зонт стирает с себя улыбку и достаёт свой мобильный телефон, пытаясь в очередной раз дозвониться до девушки. И вот опять длинные гудки, которые, казалось, не собирались прерываться.

— Алло? — Наконец послышался голос девушки. От неожиданности тот даже подскочил, умудрившись чуть ли не оборонить свой телефон.

— Привет, Альбин, это Зонт. Ты сейчас где вообще? — Растерянно проговорил юноша.

— Н-ну, я… — её голос был напуганным, — кто это? — А вот и незнакомый мужской голос.

      Этот мирок, построенный на надежде и веры в девушку — полностью разрушился. Но как же мучительно он собирался назад по этим острым осколкам, только вот все попытки собраться были тщетны. Каждый этот «острый осколок» причинял невероятную боль в районе груди, заставляя буквально давиться слезами и отчаянием. Но это было, казалось, лишь часть той боли, что сейчас ощущал парень.

       Чёрт возьми, ему было обидно. Настолько, что к голубым глазам действительно подкатили тёплые слёзы, а в горле застрял ком, мешающий подавать даже самые тихие писки. Бледная рука сильно задрожала, но пальцы всё равно отчаянно сжимали в руке смартфон.

      То есть, пока её возлюбленный находился в больнице без сознании, не в состоянии даже открыть глаза — она просто развлекалась с кем-то другим?

      Боль не проходила, отчего появилось так же сильное головокружение, которое явно давало о себе знать. И как же хорошо, что сейчас рядом никого не было, никто не бежал сломя в голову, крича: «С вами всё в порядке?».

      Разве она могла так поступить со своим же парнем, которому так пламенно признавалась в любви, буквально боготворя перед своими знакомыми? Разве не она жила с ним всё это время, лелеяла и любила, капризно отчитывая за не надетую шапку или расстёгнутую куртку? Разве не она жила с ним всё это время? Такого просто не может быть. Это ведь всё просто плохой сон, правда? Нужно просто проснуться.

      Зонт потянулся за сигаретами, находившиеся в правом кармане джинсов, но вспомнив, что сейчас он сидит в палате, поспешил их убрать назад, дабы не искушать себя в и так переломный момент. Собравшись, тот тихо выдохнул и так же спокойно продолжил:

— Альбина, — тихо спросил тот, — кто это?

— Да это так, по телику, — теперь лжёшь и ты.

— А если, — Зонт невольно посмотрел на Пика, а после неуверенно продолжил, — я сейчас открою дверь и войду внутрь?

— В смысле? С-стой! Не заходи, я раздетая! — Где-то послышался голос того же парня, который уже шёл открывать ту самую дверь, — да, подожди ты!.. — Голос сорвался на последних буквах, но после она затихла. За дверью никого не было.

— Шутка, — холодно ответил тот, — у меня нет ключей. Сама ему расскажешь всё.

      Сбросив трубку, тот положил телефон на своё место, а после устало посмотрел на своего коллегу. Как хорошо, что сейчас это слышал только его верный друг, не имеющий каких-либо чувств к девушке. Но несмотря на это, голубоглазый ощущал злость, обиду и разочарование. Он совершенно не ожидал, что даже его девушка окажется последней мразью, пропитанной лицемерием и ложью. Боже, он правда не хотел слушать её оправдания, даже если они, по её мнению, были уважительными. Разве можно оправдать эту измену? Разве можно предать и надеяться на второй шанс? Явно не в этот день, не в этом случае, когда её возлюбленный находился здесь: в больничной койке, окутанный проводами и аппаратами, поддерживающие его жизнь.

      Обмякшее тело больше не выдерживало тушку парня, отчего тот плюхнулся на стул, а после прикрыл глаза своей рукой. Сил уже не было ни на что, как и нервов. Невыносимая усталость и боль полностью окутывали его, заставляя буквально сжаться в маленький клубочек и просто зареветь от безысходности. Тёплые капли слёз с лёгкостью преодолевали преграды, падая на пол, а громкие всхлипы наполнили эту палату. На самом деле, он кое-как сдерживал себя, а если быть точнее, свой отчаянный крик, который так и рвался наружу.

      Он остался совершенно один.

***

      Следующий день так же не предвещал ничего хорошего: девушка начала полностью избегать его, телефон всё время молчал, а тело постоянно не слушалось хозяина: то вынуждая каждый раз выходить на перекур, то постоянно выпивать чашку кофе. Если говорить вкратце, то всё даже слишком плохо.

      Закончив с работой, парень неспеша шёл в больницу, готовясь опять почувствовать этот тошнотворный больничный запах. На дворе уже было двадцать восьмое декабря, а значит время веселья и праздника, закупаться всяких мандаринов и хорошего шампанского, а может чего-то и по-крепче.

      Посмотри направо, что ты видишь? Ты видишь, как счастливая семья лепит снеговика прямо у входа в больницу. Похоже, кто-то из них сейчас лежит именно в ней, но кто именно — знать не особо хочется. Посмотри налево. Там находится дорога, где часто проезжают машины: некоторые были пусты, некоторые были нагружены продуктами и прочими вещами, некоторые перевозили настоящую или не очень ёлку. Да, в том доме точно будет праздник. А впереди идут такие же счастливые люди, бурно обсуждающие предстоящий день. Лучше не оборачивайся, там происходит тоже самое. Как хорошо, что у людей наступил праздник раньше времени.

      А вот Зонт больше ничего не планировал на эту новогоднюю ночь. Конечно, он хотел отметить свой первый новый год в новом городе, но смысл, если сейчас близкий для него человек лежит в больнице, не в состоянии прийти в себя? Конечно, его приглашали в гости, но пришлось опять же отказаться, по ранним причинам.

      Забавно, что за пару дней этого паренька так хорошо запомнили некоторые медсёстры. Они мило приветствовали его, иногда что-то говоря о состоянии его друга. Ну, такие волосы действительно привлекали лишнее внимание, однако менять цвет совершенно не хотелось: то ли тот уже привык к ним, считая их как часть себя, то ли банально не было времени или сил. Проходя уже выученный маршрут, тот случайно натыкается на врача, занимающийся как раз делом его друга. Вот мужчина уже натягивает улыбку на своём лице, заметив посетителя, а после поворачивается к нему, прощаясь со своим собеседником. Слишком счастливая улыбка, отчего тому становился не по себе.

— Добрый день, — сухо говорит Зотик, подходя ближе к доктору.

— Добрый-добрый! Вас уже там ждут.

      Какое странное и громкое заявление. Голубоглазый лишь недоумённо посмотрел на мужчину, а после прошёл мимо, задумываясь о его словах. Конечно, скоро большой праздник, новый год и тому подобное, но разве он не работает в неврологии, где на его плечах висят такие же люди, как и его коллега, не говоря о более тяжёлых случаях? Похоже, здесь все сегодня безбашенные. На секунду становится противно и гадко, отчего Зонт невольно нахмуривает брови. Главное держать себя в руках, не правда ли, Пик?

      Только тот всё равно невольно ускорил шаг, словно хотел что-то увидеть или проверить лично. Сейчас все негативные эмоции прошли, а вместо них появилось совершенно другое, не до конца понятное для парня чувство. Постепенно становилось тревожнее и тревожнее, а сердце уже невероятно ныло: то ли от страха, то ли от ожидания, то ли от того и другого. Под конец юноша уже не шёл, а буквально бежал, не в силах сдерживать себя в руках. Распахнув дверь палаты, тот поднимает взгляд и уже видит эту картину:

      Пик, иногда пошатываясь, сидел на кровати, прикрывая рукой глаза. Рядом стоявшая медсестра постоянно металась у аппаратов, иногда как-то комментируя свои действия, якобы разговаривая с парнем. Она ожидала неоднозначных ответов, однако пациент молчал, словно тот не слышал её или пытался просто не замечать её. Заметив посетителя, та кивнула головой, продолжая что-то настраивать.

— Зотик, подойдите сюда, — в полголоса говорила девушка, — вы сейчас мне очень нужны.

— Ч-что?

— Подходите же, — буквально ругается та, — он недавно пришёл в себя, ему нужен контакт с знакомыми. Ну же! Так и будете стоять?

      На самом деле, сейчас эти эмоции настолько бурлили внутри ничтожного тельца Зотика, что тот не мог даже переварить в голове просьбу медсестры. В голове крутились множество мыслей, а обладать своим телом, казалось, было совершенно невозможно. Перед глазами всё плыло, а на лице уже красовалась яркая улыбка. Проснулся! Живой! А ведь врач не врал, что скоро тот поправится!

      И Боже, он совершенно не надеялся на то, что тот проснётся настолько быстро. Что там, голубоглазый всегда был пессимистичным в любых ситуациях: никогда не верил в что-то хорошее, никогда не ожидал лучшего. Так было проще жить — без веры. А сейчас эта надежда оправдала все ожидания.

      «Соберись! — Приказывал себе же Зонт, — ты должен справиться!» — именно об это думал он, медленно подходя к коллеге, еле как сдерживаясь, чтобы не обнять его.

— Пик, — тот сел на корточки и взглягул на затуманенные глаза, — ты как, дружище?

      Молчание. Интересно, он вообще слышал его? А, может, не узнаёт его вовсе? В любом случае, это игнорирование начало пугать паренька, отчего вся радость моментально ушла на «нет». Слишком рано так обрадовался пробуждению друга, да? К горлу подкатил ком, а к глазам подступила новая порция слёз. Неужели забыл?

      А разве такое возможно? Возможно, что самый близкий ему человек вот так смог забыть его? Нет, это больше похоже на немысленный бред.

      Юноша прикусывает губу почти до крови, но всё равно не сдерживает этот нервный смешок. Сейчас бы он обрадовался всему: вопросу, радостных возгласов, шипение со стороны коллеги — хоть что-то, но не это молчание.

— После комы такое случается. Сначала функционирует организм, а только после клетки мозга. Просто продолжайте, — сейчас голос девушки был намного мягче, нежели минуту назад. Видимо, она заметила реакцию парня.

— Ладно, — тихо отвечает тот, поднимая взгляд, — Пик, ты ведь слышишь меня? — Молчание. Зотик, уже не осознано, берёт его за руку, отчего коллега слабо вздрогнул, — Эй, Пик, ответь же. Ты слышишь?

— З-зонт? — Слабо протягивает тот.

— Да, — на лице расплывается улыбка, а с губ вырывается нервный смешок, — да, это я. Понимаешь меня? — Слабый кивок, — хорошо. Ты можешь говорить?

— Могу, — протирает глаза и нахмуривает брови, — только. голова раскалывается.

— Боже мой, ты правда жив! — Не в силах сдержать себя, тот всё же крепко обнимает друга, утыкаясь носом в его плечо.

— Но-но-но! Будьте осторожней, он и так сейчас только пришёл в себя, — девушка уже закончила со своими делами, возвращаясь к пациенту, которому нужно было уделить особое внимание.

      Несмотря на факт пробуждения, его речь всё же была невероятно замедленной, не говоря о реакции в принципе. Это даже испугало коллегу, однако это оказалось нормой после пробуждения. Только вот сколько он будет приходить в себя — никому неизвестно, всё зависело от организма и поддержки других.

      «Ему поможет только интенсивная терапия и общение с людьми. Я понимаю, это очень тяжело, но в его случае это не займёт много времени. По крайней мере, инсультники вам позавидуют.» — юмор врачей все же не особо вдохновлял посетителей, но зато это немного радовало Зотика.

      В этот день Зонт просидел до отбоя, болтая с коллегой. Сейчас тому было совершенно плевать на всё: работа, дом, обязанности. Его волновал только один человек, сидевший прямо здесь, на этой больничной койке. Несмотря на свой характер, Зотик всё равно сидел здесь до конца, даже когда не было сил на собственное существование, не говоря о какой-либо поддержки.

      Кстати, речь не быстро возвращалась в норму, но всё же под конец дня агент говорил намного лучше, чем при пробуждении, что невероятно радовало голубоглазого. Да, надо признать, что общение всё же очень помогает в подобных случаях.

      К слову, разговор о его возлюбленной не складывался: Зонт каждый раз пытался сменить тему, а иногда и вовсе делал вид, что не понимает своего друга. Конечно, это делалось во благо, ибо это могло травмировать уже и так истощённого агента, а этого сейчас совершенно никому не хотелось, особенно врачам и Зотике. Лучше отложить его на некоторое время, когда организм уже нормализуется.

      Но под конец те совсем забыли про девушку, что по большей части было на руку юноше. Если честно, он всё же не хотел рассказывать о произошедшем, предпочитая доверить это провинившемуся. По крайней мере, он не хотел прикрывать её тыл, тем самым рискуя не только своей драгоценной дружбой, но и здоровьем самого парня.

      Домой Зонт шёл неспеша, словно мечтая или думая о своём. Тушка уже хотела плюхнуться на мягкую кроватку, а уставшие глаза так и слипались в течении всего пути.       Да, сейчас он заслуживает этот долгожданный отдых. Заметив торговый центр, тот резко остановился, а после вновь задумался. Скоро ведь новый год, не правда ли?..

***

Он уже отошёл от комы, можешь идти к нему.

      Такое сообщение было отправлено ранним утром, когда Зонт только-только проснулся после мучительного сна. А дело было только в интрижке между Пиком и Альбиной. Он совсем не понимал, что и как нужно сейчас делать: то ли паниковать и надеяться на что-то, то ли смириться и просто ожидать всего плохого. Естественно, он не хотел, чтобы Пик давал второго шанса девушке, которая, по его мнению, не заслуживала его. Если ты предал один раз — значит предашь и второй раз, не так ли? Или есть всё же те исключения, которые оправдывают такие поступки?

      Но, опять же, девушка ничего не ответила, предпочитая просто игнорировать коллегу, а может, она просто молча согласилась и уже отправилась в путь.

      Как же он не любит эти интриги, от которых зависит его будущее.

      Тридцатое декабря, утро. Девушка написала короткое сообщение своему возлюбленному, предупреждая о визите. На самом деле, это было даже странно: сначала та не явилась в день пробуждения, а через два дня решила резко навестить его, причём утром, когда пациент должен быть занят лечением и обследованием. Но разве можно осуждать эту прекрасную миледи? Он прекрасно понимал, что у неё были свои причины, по которым она и не могла посещать его. Лучше поздно, чем никогда, неправда ли?

      Честно, он ожидал парочку плохих слов в свой адрес от Альбины. Действительно, мало того, что он попал под машину, так еще и умудрился погрузиться в кому на три дня. Хотя, можно ли её вообще так назвать? Больше казалось, что организм долго приходил в себя после толчка, не более. Но по бумажкам, которые заполняет вредные врачи, это всё же являлась кома, а не длительный «сон».

      А сам Пик уже видит этот незабываемый разговор: множество оскорблений, а-ля: «какой же ты дурак!», слёзы и другие эмоциональные всплески, способные сделать только возлюбленные. От таких мыслей расплывается улыбка на лице, а с губ всё же вырывается этот смешок. Да, это правда греет ему душу.

      К слову, сейчас он вспомнил, как кто-то обнял его во время пробуждения, только вот воспоминания очень расплывчатые. Может, это она и была? Хотя, запах у неё точно не такой. Запах Альбины напоминает букет разных цветов, а это был совершенно другой, но до боли знакомый. Запах сигарет и ягод.

－ Привет, — дверь палаты открылась даже слишком тихо.

－ Привет, — дурацкая улыбка недолго была на лице.

      Она не спешила обнимать возлюбленного, плакаться в плечо или счастливо улыбаться. Она просто стояла на пороге, не смея даже поднять свой взгляд. А что было с ней? Точнее с её видом: неухоженное, до жути бледное лицо, синие круги под глазами, трясущиеся руки. Причём проблема была уже не в виде, а только в поведении. Почему она просто стоит, словно чувствует себя чужой в этой палате?

      Конечно же, смотреть на такую девушку было слишком больно, отчего тот и начал внимательно рассматривать её, пытаясь найти хотя бы один ответ на многочисленные вопросы. В груди всё же что-то невероятно заныло, заставляя агента прикусить губу и встать со своего место, однако его остановила гостья, стоявшая у пороги.

－ Пик, — голос был тихим, но дрожащим, — я… я хотела бы попросить прощения.

－ Альбин, брось ты, не за что просить прощения. Ты же знаешь, насколько ненавижу твои слёзы, да и…

－ Нам нужно расстаться.

      Шатенка прикрыла рот рукой, а после вновь отвела взгляд. Сейчас эти тихие всхлипы раздражали намного больше, чем было это ранее. А Пик лишь сидел на кровати и продолжал наблюдать за поведением девушки, впервые желая увидеть хоть каплю лжи со стороны возлюбленной. Он искренне надеялся, что это была лишь плохая шутка, которая слишком затянулась, а она вот-вот засмеётся и кинется обнимать Пика, да вот только ничего из этого не происходило.

      Девушка так же продолжала стоять на месте, еле как сдерживая свои слёзы. Пускай за рукой ничего не было видно, но её губы сильно дрожали, а глаза заметно покраснели. Сейчас стало понятно, почему именно она так выглядела и почему у неё было такое поведение. Несмотря на всё это, злость и разочарование постепенно преодолевало его, совершенно забывая о состоянии шатенки.

－ И из-за чего же? － С усмешкой спрашивает тот, － из-за того, что я попал в аварию? Или из-за комы?

－ Мне правда жаль, — почти шёпотом проговорила та.

－ Я был в коме три ссаных дня, — агент стиснул зубы, еле как сдерживая свои эмоции, — три дня! А два дня, включая этот, отходил от неё!

      Наступило долгое молчание. Девушка опустила свой взгляд на пол, не смея произнести и звука, как в то время агент, нахмурив брови, смотрел на гостя. Казалось, что сейчас все эмоции вот-вот вырвутся наружу, но единственное, на что был способен организм — частое, рваное дыхание.

      Нет, он не может сорваться на этой девушке, предавшая его в столь нужное время.

      Она банально не достойна видеть те эмоции, которые мог увидеть только он.

— Убирайся, — тихо добавил тот протирая уставшие влажные глаза.