— … таким образом, по этому договору обе стороны, то есть я и ты, обязываемся воздерживаться от нападения друг на друга, и соблюдать нейтралитет в том случае, если кто-то из нас станет объектом военных действий с третьей стороны, — Куромаку болезненно зажмурился, потирая виски.

Эти переговоры длились уже восемь (если не больше) часов. А всё потому, что Пиковый король никоим образом не хотел идти на уступки. Он постоянно подсовывал такие условия, которые были совершенно невыгодны для страны Куромаку, и это начинало раздражать. Однако, проявив все свои навыки дипломатии и харизмы, он смог прийти к выгодному компромиссу. Конечно, пришлось отказаться от союзных отношений с другими странами, тем самым лишившись продуктов из страны Данте. Но шанс потерять всё слишком велик: в последнее время войска Пика из нескольких сотен выросли до сотен тысяч, что не могло не напрягать. А вот войска Куромаку были не в лучшем состоянии после истощающей гражданской войны в его стране.

Подписание этого договора завершило бы охлаждение отношений между их странами, тем самым исключив возможность холодной войны. По крайней мере, у Трефового короля теперь будет время привести экономику в порядок без расчёта, что на него кто-то захочет напасть.

— Ладно, я согласен, — Пик тоже выглядел вымотанным, подпирая голову рукой, — всё равно лишаешься всего только ты.

Куромаку скрипнул зубами, но ничего не сказал в ответ наглому и сумасбродному правителю — он сейчас совершенно не в том положении, чтобы отвечать на все эти выходки.

— Только вот где гарантия, что ты захочешь сдержать своё слово? — словно невзначай спросил Пик, и, сделав вид, что разговор ему совсем не интересен, принялся отстукивать дробь пальцами по краю стола. — Думаешь, я не знаю, что ты прекрасно умеешь давать обещания, но ещё лучше ты умеешь увиливать от их исполнения?

— Это не..! — Трефовый король хотел возмутиться, но вовремя успел остановиться.

Пик хищно прищурился: желтые с красными прожилками глаза смотрели холодно, словно изучая и проверяя оппонента. Куромаку же легко вскинул брови, выражая недоумение, мол «что ты такое говоришь?», но тут же мысленно щёлкнул себе увесистый подзатыльник. Он прикрыл глаза, чтобы не наблюдать расплывшееся в ухмылке лицо Пика, и незаметно напряг плечи, пытаясь успокоить остатки нервов. В первую очередь, сейчас надо думать не эмоциями, а холодным рассудком. Похоже, что пришло время для последнего козыря. Он так боялся, что дойдёт до этого…

— Знаешь, в реальном мире была придумана такая замечательная штука, как династический брак, — начал он, тщательно следя за реакцией Пика, который вряд ли ожидал подобное развитие событий. — Заключался он, исходя из политических интересов, например… думаю, ты понимаешь, к чему я клоню?

— Ты что же, хочешь отдать мне своего сына? Только вот я…

— Совсем не обязательно за тебя. У тебя ведь тоже таковой имеется, так? — перебил его Куромаку.

Пик наклонился вперёд так, что коснулся локтями коленей: в голове у него, по всей видимости, происходил какой-то сложный мыслительный процесс. Увидев, как Пиковый король колеблется, не зная, что можно сказать, Куромаку продолжил говорить:

— Какая тебе разница? Всё равно он только у тебя дни прожигает, и твои нервы на кулак наматывает, а так он для дела пристроен будет. И всем хорошо.

— А не думаешь ли ты, — наконец поднял голову Пик, — что я могу ответить сейчас отказом, м? И тогда всё наше балабольство пойдёт коту под хвост.

Пиковый король чувствовал себя хозяином положения, и по факту таковым являлся.

— Но ты же так не сделаешь, — твёрдо ответил Трефовый король, явно блефуя, — будь ты идиотом или самовлюблённым дураком, коим ты не являешься, ты бы просто сделал это. Однако, зачем-то ты говоришь мне о своих планах, следовательно просто пытаешься напугать меня, так?

— Рассуждаешь вслух? Признаться честно, эта твоя отличительная черта… я нахожу её забавной! Пытаешься раскусить меня по тому, как я говорю или что я делаю.

Пиковый король тянул время. Снова. Не хотелось принимать даже мало-мальски невыгодные условия, но возможность получить наследника прельщала: умирать он, конечно, сейчас не собирался, но мысли о будущем время от времени посещали его тяжелую голову. Вару, как кандидата, Пик даже не рассматривал: лучше корону собакам бросит, чем передаст этому недалёкому узурпатору с замашками мелкого диктатора, который от огромной территории империи, что завоёвывалась кровью и тяжким трудом, за месяц камня на камне не оставит. У самого короля характер был скверным, тяжёлым. Возможно, поэтому у их государства был лишь один союзник — сильная армия.

По законам, занять престол мог только принц, и то при условии, что он не женоподобен — невероятно редкая мутация в их мире, при которой парни имеют возможность вынашивать детей. Вселенная жестоко посмеялась над Куромаку: сначала он обрадовался, что родился мальчик. Но каково же было его разочарование, когда оказалось, что наследник имеет именно этот недуг. А теперь Трефовый король снова радовался — ситуация приняла такой неожиданный и приятный поворот.

Только вот об ещё одном факте Куромаку скромно умолчал — от рождения мальчик был абсолютно слепым. И эти два фактора делали его таким хрупким и беспомощным, что каждый раз, когда дул сильный ветер, он хватался слабенькими руками за грудь и дрожал. Отдавать его за жестокого человека, который наверняка будет его часто поколачивать (что в семьях не возбранялось, а даже наоборот), было очень бессердечно, но… за всё, за всё в этом мире надо платить! И в данном случае это аванс за мирное небо над головой и, возможно, сильного союзника.

Чисто по-человечески Куромаку, конечно, было жаль сына. Но если уж говорить совсем откровенно, то от него не было никакой пользы. Он часто действовал ему на нервы, король устал притворяться, что любит его. Разочарование и жалость — вот что король чувствовал к нему, а это последнее, что можно ощущать к человеку. Так обычно относятся к пропавшим незнакомцам или убитым в сводке новостей — их жаль, но вряд ли этим сочувствующим хотелось бы узнать их поближе когда-либо. С точки зрения морали это всё ужасно, но как можно винить в этом Куромаку? Политика — дело грязное и неблагодарное. Чем-то всегда приходится жертвовать!

Пик и Куромаку так сильно задумались, что казалось можно услышать, как бьются их сердца и в головах медленно вращаются шестерёнки-механизмы.

— Знаешь, Куромаку, все эти твои рассуждения кажутся мне чертовски милыми, — Пиковый король улыбнулся так, словно мог прочитать мысли собеседника, — ты так честно, открыто рассуждаешь, и, кажется, мне доверяешь! Но при всё при это знаешь, что ты не в том положении, чтобы вякать. Я могу говорить, что мне вздумается, а ты будешь только фыркать, как ёж. Это ли не чудно?!

— Так ты принимаешь моё предложение? — холодно спросил король, а про себя подумал: «Яблоко от яблони далеко не падает, Пик. Глупо на твоём месте удивляться, что Вару такой!».

— Да, разумеется, — наконец то кивнул Пиковый.

— Прекрасно…

— Я попрошу лишь одно… — голос Куромаку предательски дрогнул, когда он это говорил. — …давай они будут на моей территории.

— Это как сводить течную суку и кобеля? — Пик нехорошо усмехнулся.

— Ужасное сравнение, не находишь?

— Ты сам подразумеваешь это! Знаешь ведь, что Вару своенравный, и всё контролировать хочешь. Ведь «кабычегоневышло» с твоей принцессой! — он задержал взгляд на собеседнике, словно прикидывая, что ещё можно ему сказать. — Ладно, иди к чёрту. Хоть это и нарушение правил, мне всё равно, будь по-твоему. Хоть завтра могу его тебе привезти.

Пик не отводил взгляда от Куромаку всё оставшееся время, пока он расписывал все тонкости брака, пока наконец не сказал:

— Я, кажется, немного отвлёкся. Хотя, с тобой это и немудрено, Куро!

Куромаку едва не задохнулся от нехороших слов, что застряли у него в горле. Однако его руки уже протягивали документы для подписи. «Скоро это кончится, скоро это кончится!» — повторял он про себя, словно молитву. Наконец, две размашистые подписи — одна его, другая оппонента — были на листе. Их договор вступил в силу.