Насколько странна тяга к больницам? Ванди задаётся этим вопросом с юных лет. Он никогда не боялся врачей, не капризничал на плановых и внеплановых осмотрах, не пугался при виде иглы. Даже больше: при каждом посещении больницы Ванди интересовался всем, что его окружает. Так уж он воспитан, что врачи в его глазах – люди благороднейшие. Сейчас Ванди немного за двадцать пять, и он по-прежнему относится к больнице с трепетом и искренней тягой к познаниям. Настолько, что принял решение положить всю свою жизнь на спасение душ. Обычно люди восхищаются теми, кто спасают жизни – Ванди же спасает души. Выбор специальности пал на самую душещипательную – психиатр. И хотя реальность оказалась намного более жестокой, нежели юношеские мечты об общении на волнующие темы с пациентами в уютной обстановке на мягких диванчиках и чашкой какао в руке, он ни на секунду не пожалел о своём решении. В конце концов, во всём есть свои плюсы. Вряд ли Ванди не свихнулся бы от более серьёзной специальности, ведь он переживал бы каждую беду вместе с пациентом, словно тот – его самый близкий, самый родной человек. А смертность от психических расстройств одна из наименьших, так что вероятность того, что одного из его подопечных за всю врачебную практику сразит болезнь крайне мала, если не равняется нулю. Так думал Ванди до тех пор, пока не встретил Йойака.
Впервые Йойак оказался на кресле напротив Ванди несколько месяцев назад с жалобами на неспокойный сон. Тот, конечно, долго противился посещению психиатра, ведь уверял всех своих близких в том, что он совершенно здоров, и нечего приписывать ему звание психа. И только тогда, когда отсутствие здорового сна стало значительно сказываться на тренировках, он решился на этот отчаянный шаг.
–Что Вас привело ко мне, Йойак? – Быть может, это не столько профессионально, но Ванди придерживается поддержания комфортной беседы с каждым пациентом, и именно поэтому не задаёт вопросов в лоб из разряда: «На что жалуетесь».
–Можно просто Йак, пожалуйста? – Мямлит неуверенно, за плечо себя сжимая. Йаку некомфортно. Хотя врач с первого взгляда вызывает доверие и располагает к себе с первой же фразы, одна только мысль о том, в чьём кабинете он находится, вгоняет в дрожь. А что если ему прямо сейчас выпишут бумажку о том, что он болен на голову, запрут в психушке, и вся жизнь под откос?
–Как Вам комфортно, Йак.
В любом случае, наводящие вопросы необходимы: в этом и заключается работа Ванди. Разве может он, лишь взглядом оценив больного, ткнуть пальцем в небо и вынести вердикт? И, помимо того, он не ясновидящий и даже не гадалка. С Йаком оказалось сложнее, чем подобает людям его лет. Информацию приходилось таки клещами вытягивать, но при этом Ванди и бровью не повёл, владея приземлённым выражением лица. Симптоматика на лицо: излишки стресса в преддверии важного события, а вследствие неспокойный сон и повышение тревожности. Безусловно, необходимы и прочие исследования до установления диагноза, но до тех пор Йак сможет набраться сил с курсом лёгких успокоительных.
Впервые Йак столкнулся с бессонницей в ночь перед незначительным боем, заранее обречённым на успех, и именно этот факт сразил наповал. Как можно переживать о том, в чём ты уверен на все сто процентов? Глаза не размыкались всю ночь, но вместе с тем сознание отказывалось отключаться. С каждой минутой накал нервозности всё возрастал: Йак чувствовал, как закипает изнутри. Чувствовал, как всё вокруг ему мешает: в комнате то слишком жарко, то слишком холодно, а иногда и то и то одновременно; подушка лежит неудобно – взбил, перевернулся, но ничего не изменилось; слишком душно, слишком неудобно, слишком мучительно. И насколько бы он ни был уставшим в ту ночь, сколько бы усилий не прилагал к попытке заснуть – всё без толку. К тому моменту подключились и тревожные мысли, которые невозможно было связать в логическую цепочку, того и вовсе – понять, откуда, вообще, взялись эти мысли. Лишь под утро, когда оставалось всего пару часов до будильника, мозг отключился по щелчку пальца. А по пробуждению Йак вспомнил молодость: то самое ощущение похмелья после хорошего вечера в компании друзей. Только ни друзей, ни хорошего вечера за его спиной не было – только неудобная кровать, неудобная комната, неудобный сон.
На следующий день, казалось бы, беда миновала. Стоило коснуться подушки – сон подступил незамедлительно, не нокаутом, а нежно окутывая со всех сторон. Первые несколько дней после той бессонной ночи мысли о ней то и дело посещали голову: из-за чего, и произойдёт ли такое снова? Но со временем этот случай стал стираться из памяти, отходить на второй план, и, в конечном счёте, Йак и вовсе позабыл о тех неописуемых, вправду мучительных ощущениях. Так продолжалось до очередной бессмысленной стычки с братом. Типичной для семьи, особо-то и не важной, особо-то и не понятно, отчего они так сцепились. На следующее утро они помирились бы с вероятностью в девяносто процентов, к вечеру – во все сто. Но в ночь после ссоры Йак вспомнил отчётливо, ощутил по новой тягу ко сну без возможности утолить потребность. Таким образом, движком к примирению послужило не раскаяние, а беспокойство о здоровье. На носу был уже чуть более важный бой, так что спускать недомогания на самотёк было бы безответственно со стороны Йака, а со стороны Йе – бессердечно.
Посредством поглощения первого попавшегося успокоительного из разряда травушек-муравушек, того, которое продают бабулям от нервов, Йак сумел сладко выспаться перед боем, но на этом история с бессонницей не закончилась. Теперь он называет вещи своими именами: бессонница. Теперь, готовясь ко сну, он вспоминал, каково ему было в те бессонные ночи, заранее готовился к худшему, надеясь на лучшее. Употребление успокоительных вошло в привычку, но теперь они уже не успокаивали, а нагоняли страху всё больше. Тревожными мыслями он загнал себя настолько, что стал бояться сна. В самом деле бояться. Бояться настолько, что, в конечном счёте, он оказался тет-а-тет с психиатром.
–Можете ли Вы связать проблемы с засыпанием со стрессовыми ситуациями, произошедшими днём? – Наводящие вопросы запугивают до потери дара речи. Йак задумался о том, что до сих пор не посещало голову. А что если всё в самом деле намного проще, чем он думает? Причинно-следственная на лицо.. Только вот лишь изначально бессонницу можно было связать с эмоциональным всплеском. Сейчас же она вошла в привычку. – Йак, я понимаю, Вас пугает перспектива посещения моего кабинета, но у меня нет цели навредить. Напротив – чем больше я узнаю, тем эффективнее будет лечение. – Ванди кивает, заглядывая ему в глаза. Шумный глоток отдался эхом по пустующему кабинету. Легче не становится, но Йак робко кивает в ответ, отводя взгляд. – Тревожность сопровождает Вас на протяжение дня или проявляется только при подготовке ко сну?
–Первая бессонная ночь взялась из ниоткуда, вторая, наверное, из-за эмоционального всплеска. Мы с братом тогда поругались. Потом из-за стресса перед боем. Сейчас же.. По её настроению. – Отшучиваться пытается вместо того, чтобы нагнетать обстановку и развивать негативные мысли. – Обычно, днём, даже если прошедшей ночью я неспокойно спал, я даже не вспоминаю об этом. В привычку вошло. Но стоит только увидеть кровать снова...
Какой бы выматывающей ни была учёба, так ещё и при совмещении с практикой, каждый день Ванди просыпается с любимым лозунгом: «Я поделюсь с каждым своим хорошим днём». Время его обучения близится к концу, и он ждёт не дождётся, когда станет самым настоящим врачом. А до тех пор он всецело полагается на своего наставника и, по совместительству, хорошего друга. Пока что Ванди находится под опекой Као, обращаясь к нему по всем возникающим вопросам и не только вопросам. Случай Йака точно так же попал под их обсуждение.
–И что ты думаешь об этом случае? – Као не даёт ответы на все вопросы Ванди с порога – ждёт, когда тот сам придёт к какому-либо заключению, и только после направляет в верную стезю, если это необходимо.
–Думаю, проблема в бессоннице. – Как бы это логично не звучало. – Базовые анализы в норме, задатков психических расстройств я не обнаружил. Единичные случаи бессонницы привели к заблаговременному страху сна, так что разбираться будем именно с возникающей тревожностью.
В помощи Ванди нуждается лишь в редких случаях, так что в его суждениях Плакао ни на секунду не усомнился. Он также изучил анамнез Йойака и на месте Ванди, в данный момент, пришёл бы к тому же умозаключению.
К повторному приёму у доктора Ванди Йак не успел морально подготовиться: он был назначен спустя несколько дней, как только стали известны результаты анализов. Между этими приёмами он, как доктор прописал, пил лёгкие успокоительные. Чуть серьёзнее, чем те бабушкины травушки-муравушки, которыми он травился пару месяцев до, но не настолько серьёзные, чтобы продавать их по рецепту. Но, чтобы удостовериться в своей адекватности, убедить себя и остальных, что он, вообще-то, не псих, Йак перерыл весь интернет: узнал, что привыкания эти таблетки не вызывают, продают их кому попало, например, школьникам перед экзаменами, а после длительного употребления зависимости они не вызывают. Доктор Ванди, конечно, и сам всё это объяснил, но лучше уж перебдеть, чем недобдеть. Но почему же тогда Йак никак не наберётся сил, обивая пороги, прежде чем постучать в злополучный кабинет? Потому что сейчас откроется истина: псих ли он, или нет.
–Добрый день, Йак! – Ванди таки сияет улыбкой. Видно, у него хороший день, в отличие от Йака. По крайней мере, пока что Йак думает именно так – никак иначе. – Изменилось ли Ваше самочувствие с нашей последней встречи? – Не успел усесться напротив, его уже засыпают вопросами. Судить по доктору, какие новости его ждут в ближайшие несколько минут, просто невозможно: кажется, он не бывает огорчён совсем никогда. А вот худая стопка бумаг на столе так и вопит: «Это конец, Йак».
–Сплю как младенец. – Улыбку давит из себя, скрывая дрожь по телу. Он не соврал: помимо боязни неизвестности, а именно его будущего диагноза, больше его ничего и не волновало. Так что всю прошедшую неделю, благодаря тем волшебным таблеткам, ни одна ночь его не побеспокоила. – Спасибо, доктор Ванди. Ваши таблетки мне, на самом деле, помогли.
–Это отлично. – Поднимает стопочку бумаг, пробегается по ней бегло, и только после того, как Йак мысленно запер себя в мягкой комнате в смирительной рубашке, начал вещать о том, что с ним, всё-таки, происходит. – С Вашими анализами всё отлично, но, в случае чего, мы проведём и повторные анализы, и более углублённые. Пока что бояться нечего, но мы не можем закончить лечение на этом.
Таким образом, Йак оказался напротив аптеки, сжимая листочек с рецептом в руке. Хорошая новость: с ним почти всё в порядке. Плохая новость: только почти. Как объяснил доктор, у Йака всего лишь развился страх сна, а потому ему необходимо пропить краткий курс лёгких противотревожных. Благо, дело только в тревожности. Пол дела уже сделано: теперь Йак знает, что с ним всё в порядке, и больше не будет накручивать себя до состояния трясучки. Оставшееся дело за таблетками и регулярным посещением уже не столь злополучного кабинета для бдительного наблюдения за его состоянием.
Йак вновь прошерстил всевозможные статьи, начитался восторженных отзывов и только после принял первую таблетку. А через неделю был готов пасть в ноги к доктору Ванди, мысленно превознося в боги. Впервые с первой бессонной ночи жизнь таки окрасилась яркими красками. Сил стало гораздо больше, чем раньше. Настолько, что он вернулся к регулярным дополнительным тренировкам. И, раз уж теперь он спит спокойно, сумел восстановить режим и бегать по утрам. А тут и подвернулась возможность пасть в ноги.
–Доктор Ванди! – Пробегая по новому маршруту вдоль парка, издали заметил знакомую макушку, что удивительно, в похожей спортивной одежде. – Доброе утро! Вы тоже бегаете по утрам?
–Доброе, Йак. – А перед Ванди словно другой человек. Может, атмосфера в его кабинете излишне угнетающая для разговоров в умиротворённой обстановке? Нужно будет поднять этот вопрос на совещании. – В здоровом теле – здоровый дух. Нужно держать себя в форме. – Ничего иного Йак и не ожидал услышать от врача. – Вижу, твоё состояние улучшилось?
–Я только думал о том, как бы отблагодарить Вас. Представляете, я впервые за несколько месяцев встал на пробежку! Обычно или просыпал, или живым мертвецом просыпался. Там хоть на поход в душ нужно сил набраться, не то что бы на дополнительные тренировки.. – А может ли Йак, вообще, говорить о больничных делах с врачом вне больницы? Тут же тему переводит, чтобы не уйти в дремучий лес своей бессонницы. Вряд ли доктор Ванди осудил бы его за эти разговорчики, но, вероятно, работа вне работы – вещь не особо приятная. – Кстати о благодарности.. Могу ли я Вас угостить кофе? А, точно.. У меня же он под запретом.. – Йак не фанат дел кофейных, но за компанию изредка выпивал. Теперь и за компанию не выпить.. Глупая заминка улыбнула доктора пуще прежнего, так что Йак лишь дурачком себя ощутил, но не более.
–Я от кофе не откажусь, а вот тебе – строго не рекомендую. Но не забывай: это не запрет, а всего лишь рекомендация. Если сильно хочется – лучше уж утолить жажду вопреки всем рискам, нежели долго хотеть и потом сорваться на убойную дозу. – Видимо, доктор Ванди не против рабочих тем во внерабочее время.. А вот Йак – не особо. Слишком много информации для раннего утра.
–Окей. – Тут уже и Йак поддался распространению позитива доктора.
С виду доктор Ванди – человек, который чисто физически не умеет испытывать негативные эмоции. По общению – точно так же. По пути в кофейню, в самой кофейне, они проболтали без умолку на отвлечённые темы, что даже и не верится: всего лишь неделю назад Йак трясся от страха в его кабинете, подсознательно боялся этого самого доктора Ванди, и сейчас это кажется таким абсурдным. Как такого человека можно бояться? И не важно, кем бы был доктор Ванди: врачом, соперником Йака, адвокатом. Доктор Ванди – сущее добро.
И с тех пор их встречи на утренней пробежке стали ритуалом.
–И снова доброе утро, доктор Ванди! – Новый маршрут пробежки оказался весьма удобным, так что отныне каждый день становился хорошим с самого утра. – Может, перенесём наши сессии в пробежную форму?
–Ни в коем случае! – Очевидно, это было шуткой, но Ванди по-прежнему лечащий врач Йака, так что нужно держать его в ежовых рукавицах. – Так рано я ещё не готов работать.. Но если вдруг что-то срочное, можешь всегда мне позвонить или написать. – Ещё на вторую неделю неслучайных-случайных утренних встреч Ванди подумал, что неплохо было бы обменяться номерами «на всякий случай», и, наконец, случай подвернулся.
–Окей.
Но, кажется, Йак неправильно понял выражение «Что-то срочное», ну или в его понимании «Что-то срочное» равняется пожеланиям доброго утра и вопросам о пробежке. Но Ванди не то что бы против этих сообщений. Разве плохо быть на короткой ноге со своими пациентами? Ванди это только в радость. Осознание того, что даже коротким сообщением он может поделиться с кем-нибудь своим хорошим днём, греет душу лучше любимого кофе. С иной точки зрения их общение рассмотреть невозможно. Если рассматривать изначальную цель их встречи – лечение, то оно должно происходить только в рамках их сессий, но никак не краткими утренними сообщениями. Но вот переход на более дружеское общение, конечно, за стенами больницы, может сыграть им на руку в будущем.