— Думаю, это воспоминание вполне все объяснит, — Северус сбросил новую серебристую нить в Омут Памяти. — Дамы вперед.

— Мерси, мон шер... — Мира вздохнула и второй раз за месяц отправилась в воспоминания Северуса.

На этот раз она очутилась где-то в Запретном лесу. Судя по всему, было около двух часов ночи.

В центре поляны стоял подросток, в котором легко угадывался Северус. Правда, статен не был, и был куда как более худощав, чем сейчас.

— Боги, каким же... Тщедушным я был, — тихо произнес Северус, подходя ближе к Мире. — Смотреть страшно.

— Как и все подростки. Думаешь, я не была похожа на цаплю? — фыркнула Мира. — Типичный пубертат. — А вот что ты делаешь ночью в лесу, нарушая комендантский час?

— Смотри, — вместо ответа усмехнулся Снейп, сам с интересом наблюдая за манипуляциями юного слизеринца.

Юноша, тем временем, вынул волшебную палочку из кармана, пузырек с каким-то зельем, немного потоптался на месте, и направив кончик инструмента в сторону сердца, срывающимся голосом произнес:

— Amato Animo Animato Animagus!

После чего залпом выпил содержимое склянки.

— Вот придурок! — ахнула Мира, вцепившись в руку зельевара, и он довольно кивнул.

— Молодость не знает страха.

Мальчишку скрючило, он засипел и рухнул на колени. Очертания тела расплывались, одежда слилась с кожей, на видимых участках полезла густая шерсть. Юноша уменьшался на глазах.

— Так вот о чем ты говорил... — зачарованно следила за превращением Мирослава.

На густой траве «матом» пищала здоровенная летучая мышь.

— Думаю, не нужно объяснять, что регистрироваться я не пошел, — Снейп обошел кругом вокруг пищащего себя, силящегося подняться на крыльях, но пока еще не понимающего, как ими пользоваться.

— Знать не хочу, что тебя сподвигло на подобный шаг, — женщина не могла оторвать взгляда от зверька, — но это очень полезное умение. Вот у меня бы никогда духу не хватило...

— Ну, лет двадцать пять, наверное, с тех пор прошло, зелье несколько доработали, все не настолько сложно, как в моем возрасте. Теперь понимаешь, почему я молчал? — Сев со вздохом еще раз посмотрел на копошащуюся мышь. — Думаю, завтра наведаюсь в Архив. В выходные там никого не должно быть.

— Мне все еще не нравится эта мысль, — проворчала колдунья. — Но разве можно отговорить того, кто добровольно влез в анимагию?

— Умничка, все-то у меня понимаешь, — Снейп довольно кивнул. — Хотя попытаться стоило.

— Ну и что будем делать, если догадки верны? — Мира присела на траву и обняла колени, все еще наблюдая за мышью, которая уже перестала паниковать и трястись, и сосредоточенно расправляла и складывала крылья, пытаясь понять принцип их работы. — Надо же, каким при том ты был рассудительным...

— Не особо, да таким и остался, — Северус опустился на траву рядом, приобняв женщину, пристроил подбородок ей на плечо. — Я пока не очень хорошо вижу всю картину.

Есть некое подозрение, что именно Гифт приложил руку к гибели семьи Грегора. Зачем? Затем же, зачем пропал твой отчет. Что-то не должно было выйти за пределы Цитадели. Что-то задумал горе-мракоборец. Наше появление не было в его планах. Что-то ты раскопала, и поэтому он именно тебя и забрал с собой. Туда, где можно контролировать любую информацию, не дать свидетелю проболтаться. На меня не было планов. И тут он просчитался...

— Северус, а в тех книгах, что у нас в шкафу, нет информации по магическим тварям вроде Стимфалийских птиц? Это вроде Греция...

— Вот и выясним. А пока что... Заведи расследование в тупик и сделай вид, что потеряла к нему всяческий интерес. Выиграй нам время.

— Хорошо, это не сложно. Скажи мне, Сев, только чур, честно. На кой ляд ты решился на это... Безумие? — повернув голову, Мира прищурила правый глаз, глядя на зельевара. — Что тобой тогда движило? И не надо мне тут заливать, что в тот момент ты не бегал за какой-нибудь девчонкой.

— Месть. Ненависть. Любовь... — Северус прикрыл глаза, глядя куда-то вглубь самого себя. — Что-то мне подсказывает, ты знаешь, о чем спрашиваешь. Сама-то тоже наверняка была готова на какое-то безумие? Наверняка из-за знойного красавца - загонщика.

— Он был тощ, блондинист и самовлюблен, и у него были голубые глаза. И за ним бегало половина школы, — Мира потянулась к зельевару. — Когда-то я напустила на него соплохвостов, а потом "случайно" подожгла раздевалку. Он визжал, как девчонка, когда увидел, что его драгоценная метла догорает синим пламенем. И один самовлюбленный голубоглазый блондин, явившийся в мой МОРГ, чем-то был на него похож, поэтому я успела потренироваться в злословии.

— А потом? — улыбнулся зельевар.

— А потом оказалось, что он брюнет, его глаза темны, как летняя ночь, а я без памяти влюбилась... И теперь сижу в его воспоминании, глядя на то, как его малолетнего корячит от удивительнейшей наглости и безрассудства.

— Любишь же ты все преувеличивать. Не так уж меня и корячило.

Мира с протяжным стоном закатила глаза, но затем резко подалась вперед, вовлекая мага в долгий поцелуй. Иногда его очень хотелось заткнуть, тем более, что это был самый приятный для них обоих способ.