Третий Рейх с самого начала знал, что его возненавидят. Поначалу большей части стран было всё равно, потом кто-то испугался и примкнул к нему, а кто-то испугался и наоборот начал сопротивляться. С самого начала нацист знал, какая у него цель. Захватить мир. Как бы банально и по-злодейски это ни звучало, все свои силы он направлял на это. Сразу объявлять войну всем было бы нелогично, поэтому Рейх ждал, терпеливо ждал нужного момента, а когда этот самый момент наступал, действовал точно и без колебаний. Он причинял боль. Он приносил страдания. Он превращал жизнь в ад, не жалея никого на своём пути. И он знал, что обречён на одиночество. Это, правда, особо парня не пугало. Он был достаточно эгоистичен, чтобы считать, что окружающие не способны подняться до его уровня и годны только для использования или безжалостного уничтожения. Рейх прекрасно понимал, что он монстр и что даже если полюбит кого-нибудь, что уже казалось чем-то нереалистичным, то этот самый «кто-нибудь» постарается как можно скорее отдалиться. Немца боялись все, включая собственных союзников, которые в ужасе пятились, стоило ему резко появиться в помещении и тайком проклинали его. Он делал вид, что не замечал. Те же, кто не боялся, просто ненавидели его и это было чем-то настолько ожидаемым и естественным, что парень никогда не удивлялся этому. Разве что, большой Советский Союз, мужик ростом под два метра, смотрел на нациста без явной ненависти, скорее с подавленным отвращением. СССР старался не показывать свои эмоции на публику, всё время думая о чём-то своём, проявляя искренний энтузиазм, только когда разговор шёл о революциях. Они даже пакт о ненападении подписали, знал бы этот дяденька, что эта бумажка всего лишь ещё одна часть плана, вряд ли бы с таким каменным спокойствием согласился. Из всех стран только одна не боялась немца и не ненавидела. Японская Империя. Замкнутая в себе девушка, благодаря схожим интересам, общий язык они нашли быстро. Она не болтала, не пререкалась, выражалась коротко, чётко и по большей части старалась молчать, о чём-то задумавшись, а самое главное — не лезла умничать. Как собеседник она была приятна Рейху, хоть и общались они не тесно и довольно редко, она была чем-то похожа на него, не то, что этот болтливый, жалкий Италия, который чуть ли не писался со страху, стоило немцу ударить кулаком по столу или топнуть ногой. Фашист явно не мог тягаться с нацистом, но, однако, некоторые его идеи казались Германии весьма любопытными и поэтому он всё-таки общался с ним, стараясь игнорировать все раздражающие факторы. Рейх основал союз, укрепление отношений с этими двумя заставили его почувствовать себя немного увереннее. С Японской Империей нормальное общение было установлено довольно давно, поэтому особо проблем с тем, чтобы убедить её не было. Королевство Италия был скорее напуган силой нациста, нежели действительно желал дружить, но, в любом случае, тоже быстро согласился. И вот, сейчас немец сидел в своём кресле, уткнувшись в книгу. Он не читал, глубоко задумавшись о чём-то своём, но всё равно держал предмет в руках, чтобы никто не додумался к нему приставать. Парень, конечно, мог бы разогнать всех к чертям собачьим, но тратить силы на этих дураков не хотелось, да и к тому же, зал был общий, поэтому на действия с его стороны по-любому откликнулся кто-то недовольный и пришлось бы ещё и выяснения отношений устраивать, а на такие пустяки времени тратить уж точно совсем не хотелось. Несмотря на отстранённость от мира сего в данный момент, Нацистская Германия сразу заметил боковым зрением приближающуюся к нему справа фигуру, но не подал виду, продолжая сидеть неподвижно. Этот «некто» был практически за плечом, поэтому понять, кем именно он является не представлялось возможным, пока не обернёшься. Вряд ли он решит напасть, но напряжение от такой мысли совершенно не ушло. Парень напрягся, продолжая держать безразличный вид, перечитывая уже в сотый раз одну и ту же строчку, не пытаясь вникнуть в её значение, сейчас всё внимание было направлено на наблюдение. Со стороны заметить перемену в его настроении не представлялось возможным, нацист умел изображать безразличие, но стоящий за плечом всё-таки почувствовал это и Рейх ясно это ощутил, тем не менее, продолжая смотреть в одну точку, всё ещё не обращая ни на что внимания. Приблизившись ещё немного, наблюдатель встал сбоку от Рейха ровно так, чтобы тот боковым зрением смог понять, кто подошёл, и продолжил делать вид, что не замечает то, что его заметили. Японская Империя. Немец немного расслабился, тем не менее, не перестав следить за её действиями, пытаясь понять, зачем вообще девушка подошла. Не было похоже, чтобы она собиралась каким-либо образом ему мешать или отвлекать. Империя стояла молча, с пассивным интересом наблюдая за парнем. Это было странно, но между ними вдруг будто появился какой-то контакт. Она с удивительной чёткостью понимала, что именно он сейчас чувствует, насколько напряжён и за чем следит, хотя внешне вообще не было похоже, что он хоть что-то испытывает, и при этом прекрасно осознавала, что он точно так же читает каждое её движение, улавливая взгляд и действия. При этом в полной тишине, даже без зрительного контакта. Это было немного странно и сбивало с толку, поэтому постояв пару минут, девушка не выдержала и сделала несколько шагов назад. Похоже, она вторглась в его личное пространство и по какой-то странной причине не была сразу отторгнута, успев настроиться на одну волну с ним. Нацистская Германия несколько секунд сидел, обдумывая произошедшее. Это было довольно необычно, по крайней мере, до этого с ним такого никогда не происходило. Почему-то вместо того, чтобы отстраниться или прогнать её, парень подпустил азиатку поближе. В любом случае, она не пыталась его достать, поэтому обращать на это внимание не обязательно, из всех стран только она понимала характер и ход мыслей Рейха и практически никогда не мешалась. Бывали, правда, споры, так как их мнения, хоть и были во многом схожи, полностью не совпадали, но даже во время перепалки с ней, немец чувствовал гораздо больше позитива, чем когда наблюдал за безропотным согласием с его словами от других. Она, в отличие от них, была ему равной, пусть и не являлась представительницей высшей арийской расы, как Рейх. Признавала его силу, но не поклонялась. И это заставляло парня уважать её. И, наверное, и являлось одной из основных причин, по которым он предложил ей стать союзницей.

— Мой фюрер, будут какие-нибудь поручения? — тяжело выдохнув, нацист отвлёкся от размышлений и перевёл своё внимание на Королевство Италию. Паренёк изо всех сил старался получить его расположение, с рвением хватаясь за работу, но немец прекрасно знал, чем обусловлена такая старательность. «Либо ты примкнёшь к нему и станешь править миром, либо превратишься в его колонию и до конца своих дней будешь страдать». Примерно как-то так звучали его слова, дословно Рейх не запомнил, что, впрочем, и не было столь необходимо. Подслушивать чужие разговоры, конечно, нехорошо, но во-первых, он и не подслушивал, нечего было так громко трещать, слышно же всё, а во-вторых «нехорошо» давно перестало существовать для Нацистской Германии как определение, было «выгодно», «невыгодно» и просто «бесполезно». — Я готов помочь, только скажите!

— Слушай, Италия… — немец потёр переносицу, размышляя, как бы культурнее его послать, — я сейчас немного занят, да и поручений для тебя пока что нет.

— Но!..

— Если так не терпится что-то сделать, то можешь пойти и помыть пол в коридоре, — Японская Империя сидела в паре метров за столом и разбирала какие-то бумаги. Она даже глаз не подняла, продолжая всё так же внимательно разглядывать что-то, — Рейх-сан сейчас не настроен тратить на тебя время.

Фашист обиженно прикусил язык. Как союзник он и правда был немного бесполезен, поэтому немец крайне редко поручал ему что-то серьёзное, но тем не менее, продолжал его терпеть. Напрямую с азиаткой они практически не контактировали и отношения у них были довольно неопределённые, но в этот раз девушка вмешалась. Она сама не знала почему, но заразилась раздражением от Рейха настолько, что от приставучести союзника начала закипать.

— Знаешь, без твоих советов обойдусь, — Королевство Италия насупился, развернулся на пятках и двинулся в другую от Империи сторону, — если что, зовите меня, фюрер.

Рейх проводил его взглядом и снова уткнулся в свою книгу. Несмотря на то, что в комнате помимо его и Японии было не так уж много народа, посторонние звуки раздражали. Немец неразборчиво проворчал себе под нос ругательство и прикрыл глаза. Ему определённо нужен отдых.