— Чехословакия! Was zur Hölle?! (Какого чёрта?!) — услышав голос немца паренёк вздрогнул всем телом и в ужасе замер. Рейх стоял за его спиной в паре шагов и был зол, невероятно зол. Просто в бешенстве. Чехословакия не спешил оборачиваться, тело будто окаменело, перестав слушаться, всё внутри тревожно сжалось, поэтому когда нацист стукнул кулаком по столу, его снова передёрнуло от страха. — Отвечай!

— Д-да, мой фюрер?.. — голос предательски дрогнул. Чехословакия уже знал, что произошло, точнее догадывался. Он очень медленно, пересилив себя обернулся и невольно попятился, вжавшись в стену. Рейх сейчас выглядел как воплощение ярости, немного взъерошенный, с грозно сдвинутыми бровями, глаза, казалось, одним взглядом могут убить тебя и сжечь в адском огне душу. Один неверный шаг и вся накопившаяся агрессия обрушится на него. Паренёк так и не шелохнулся, казалось, перестав даже дышать.

— Скажи мне, дрянь, откуда в минах, которые ты мне сделал, песок вместо пороха?! — голос Нацистской Германии сейчас был больше похож на приглушённое рычание. Чехословакия нервно сглотнул, покрываясь холодным потом. Его обман раскрылся. Впрочем, он и не ожидал, что это так и останется незамеченным, но надеялся, что пройдёт больше времени. Слова застряли в горле, все мысли выветрились из головы, глаза нервно забегали из стороны в сторону. Немец выдержал паузу, ожидая ответ, но тот молчал, легко подрагивая от напряжения. Угрожающее клокотание сменилось на громкий окрик. — Говори немедленно!

— Й-я… Я не буду помогать тебе убивать! — паренёк попятился, собрав всю волю в кулак, чтобы сказать это в лицо врагу. — Пусть ты и смог захватить надо мной контроль, это не значит, что я буду способствовать твоей победе!

Не произнося больше ни слова, Рейх ударил в живот, пока ещё не слишком сильно, чтобы ему могли отвечать. Бросив брезгливый взгляд на судорожно сжавшегося Чехословакию, немец вымученно вздохнул, помассировал виски и снова ударил. На ночь глядя пришлось разбираться с внезапно всплывшей проблемой, устроенной этим мелким засранцем. Партизанство всё сильнее охватывало паренька, но то, что он решится устроить такую пакость было довольно неожиданно. Приподнявшись, тот попытался подняться на ноги и убежать, но никак не мог удержать равновесие, перед глазами немного плыло.

— Начнём с того, что ты должен усвоить, как правильно ко мне обращаться. На «вы» и «мой фюрер». Прискорбно, что мне пришлось повторять тебе это дважды, — нацист медленно и угрожающе сделал несколько шагов, отрезав своей жертве путь к отступлению. Чехословакия ничего не ответил, хватая ртом воздух, будто задыхаясь… А может и не «будто»… — слушай, если ты ещё пару раз проигнорируешь мои реплики, можешь остаться тут лежать с переломанными рёбрами.

— Д… Да, м… Кха… М-мой фюрер…

Рейх сейчас был на взводе, мало того, что пришлось отложить отдых, так эта зараза попыталась сопротивляться. Поведение своей жертвы он посчитал непростительным и теперь намеревался преподать урок. Чехословакия сжался в комок, закрыв голову руками и тихо всхлипывал, но это никак не повлияло не немца, уж слишком привычной была для него такая картина.

***

Дверь резко открылась, нацист с неизменно холодным выражением лица вышел, даже взглядом не удостоив стоявших всё это время под дверью Бельгию и Нидерланды, те в ужасе шарахнулись и изо всех сил побежали прочь. Не удивительно, они не в лучшем положении и если натворят что, то пощады не будет, отхватят не меньше, чем этот бунтарь. Рейх поморщился и ускорив шаг пошёл прочь, усталость давала о себе знать, в сон клонило неимоверно. Внутри копошилось странное чувство, будто он что-то забыл и никак не может вспомнить. Чехословакия и его проступок уже выветрились из головы, будто ничего и не было, нацист даже немного замедлился, задумчиво разглядывая стену. Хотя никакой очевидной проблемы не было, тревога, или что-то на неё похожее, не давала покоя, проявляясь не слишком остро, но протяжно тянула под рёбрами. Это заставляло парня невольно напрячься. Не часто он испытывал что-то похожее, так что как реагировать и что это значит он не знал. Перебирая всевозможные варианты того, почему это может происходить, немец внезапно поймал себя на том, что поверх этих мыслей вдруг вспомнил про сегодняшний визит к союзнице. Интересно, как она там? Скорее всего, ей уже легче. Не стоило, наверное, колкие комментарии отпускать, похоже, что девушку это сильно задело. В любом случае, сама виновата, нечего было бездействовать, а если бы ей ещё хуже стало? Что тогда? И помочь бы уже никто не смог, так и лежала бы еле живая на своём диване, не в силах даже встать. Немец настолько зациклился на подобных мыслях, что не сразу вспомнил о том, что изначально пытался понять. Перед ним внезапно выскочил Румыния, держа охапку бумаг. Нацистская Германия замер, тут же выйдя из задумчивости и в суровом молчании подождал, пока тот обойдёт его, но парень внезапно споткнулся, едва не налетев на фюрера.

— Под ноги не кидайся!

Тут же недовольно окрикнул его Рейх, не забыв оттолкнуть, чтобы не дать себя зацепить. Как назло все сегодня будто специально делают всё, чтобы вывести его из себя! Румыния только вжал голову в плечи и торопливо пошёл дальше, даже не подумав пробормотать какие-нибудь слова извинения. Немец с отвращением поморщился и снова ускорил шаг. Недолгое спокойствие покинуло его, уступив место раздражению. Близкое начало войны с Союзом тоже настроения не добавляло, надо было работать ещё усерднее, чтобы хорошо к этому подготовиться. И, конечно же, в первую очередь от его состояния страдали окружающие, но немца мало волновало самочувствие других. Сейчас он ощущал жгучую потребность кого-нибудь убить, причём желательно самым жестоким образом. От таких размышлений он даже невольно хмыкнул. Так себя ведёт, а потом ворчит, что все подчинённые его как огня боятся. Да и не только подчинённые. Вообще практически все. Да и плевать.