— Если ты сейчас же не встанешь с кровати, я вылью на тебя целое ведро воды, и ты знаешь, что я не шучу!

      Крики, доносившиеся из крайней комнаты подземелий, разбудили полфакультета, но уж точно не Вову, который спокойно продолжал лежать под одеялом и обнимать подушку. Возможно, ему стоило бы проснуться и наконец начать собираться, все-таки Саша редко бросался пустыми угрозами, но он лишь перевернулся на другой бок, обняв подушку еще крепче. Возможность выбраться из кровати сухим и не торопясь начать утренние процедуры была упущена — Вова понял это, как только ведро ледяной воды вылилось прямо на него.

      — ААААА! БЛЯТЬ, САНЯ, ТЫ ЧЕ, ОХУЕЛ?! — Братишкин вскочил на ноги, отбросив мокрое одеяло на кровать, и стал оглядываться по сторонам в поисках виновника происшествия.

      — А я предупреждал… — пожал плечами стоявший неподалёку Джоин.

      — ЗААВАЖУ! — гневно произнёс проснувшийся.

      Одетый в школьную форму с отличительными знаками Слизерина и с сумкой наперевес, Саша стоял неподалёку и держал в руках пустое ведро.

      — Давай не швыряйся проклятиями, а иди умываться, одеваться…

      — К твоей мамке собираться, — Вова саркастично ухмыльнулся. В ответ в него полетела чья-то подушка, от которой он, увы, не успел увернуться, — Ауч!

      — Ребят, ваши крики слышны чуть ли не во всех комнатах Слизерина, — в комнату зашёл Макс и, окинув взглядом обоих парней, спросил, — Вов, ты чё, опять проспал?

      — Тоже мне мамочки нашлись. Сам разберусь, когда мне надо вставать, ясно? — Братишкин фыркнул.

      — Потом сам это директору объяснять будешь, — скрестив руки на груди сказал Максим.

      Взяв из шкафа сухую одежду, серое мягкое полотенце и принадлежности для утреннего туалета, Вова пошёл в сторону душевой. Но, сделав пару шагов, он обернулся и пристально посмотрел на Джоина.

      — Советую тебе быть настороже, потому что месть не заставит себя ждать, — зло сверкнув взглядом, Вова вышел из спальни.

      Посмотрев Братишкину вслед, Макс осуждающе покачал головой из стороны в сторону.

      — Неисправимый оболтус, — глубоко вздохнув, он обратился к Саше, усмехнувшись, — Кстати, не ожидал от тебя такого, честно.

      — Я правда старался разбудить его более безобидными методами. Даже Titillando пробовал! Но наш умник сообразил поставить защиту от подобных заклинаний, — оправдывался Александр.

      — А банально наложить будящие чары — нет, — закатил глаза Максим.

      Саша усмехнулся и подошёл к кровати Вовы. Всё-таки тому придётся спать на мокром из-за Сани, поэтому Джоин решил хоть как-то загладить вину. Он достал из-за пояса свою кизиловую палочку и собрался наложить осушающие чары на полог и кровать Братишкина.

      Все знают, что кизиловые палочки довольно изворотливы в плане заклинаний, они имеют игривый характер и иногда могут пошутить над своими владельцами. Саша бывало ловил пранки от своей же палочки, и хоть случались они редко, были весьма масштабными.

      — Саш, может, лучше я... — зная об особенностях палочки друга, предложил Макс.

      — Не, я накосячил, значит, и исправлять мне.

      Эта фраза не успокоила Макса от слова совсем. Было у него какое-то нехорошее предчувствие.

      Поэтому он не сильно удивился, когда при попытке наложения чар Джоин взмахнул палочкой слишком резко, вызвав тем самым обратный эффект. Количество воды, которое в следующий момент окатило его с ног до головы, намного превышало объём обычного ведра.

      Красочное «блять» разразилось в спальне Слизерина уже второй раз за сегодняшнее утро.

      Уже причесанный и полностью одетый, Вова зашёл в комнату. Когда он увидел то, что там творилось, волна дичайшего смеха накрыла его, впрочем, как и Максима, угорающего рядом с Саней.

      — Я даже не буду спрашивать, что здесь произошло, — сквозь смех произнёс Вова.

      Подойдя к своей кровати, он отодвинул мокрую подушку и вытащил из-под неё свою сосновую палочку. Братишкин с помощью нескольких заклинаний снял защиту и прочие чары с полога, высушил матрац и, немного подумав, одежду друга, а затем ловким движением запихнул палочку за ботинок под штанину вдоль голени.

      — Вов, я просто хотел… — Саша пытался объяснить ситуацию, но от растерянности слова застряли в горле и не желали выходить наружу.

      — Да забей, Сань, я понял, — усмехнулся Братишкин.

      Хоть его друг и был вспыльчив, но Вова прекрасно знал, что тот никогда не желал ему зла. Он догадался, что в данном случае Саня наверняка попытался исправить ситуацию, но получилось то, что получилось.

      — Ладно, месть откладывается, — Братишкин ободряюще похлопал Сашу по плечу.

      — Так, если все со всем разобрались, предлагаю ускориться. Снейп ждать не любит, сами знаете, — напомнил Макс, уже двигаясь по направлению к выходу.

      — Секунду!

      Схватив свою сумку, Вова быстро закинул в нее учебники и письменные принадлежности. Подойдя к зеркалу, он немного растормошил свои тёмные волосы, поправил зелёный галстук и, сверкнув серо-зелёными глазами, буквально выбежал из комнаты.

***

      — Лёш, ну ты и дурак! — Эшли легонько толкнула сидящего рядом худенького парня локтем. Тот изо всех сил пытался скрыть смех, но безуспешно.

      Взгляд зеленых глаз в панике метался между предметом воздыхания и парящей в воздухе сложенной в птичку запиской. Девушку переполняла злость на сидящего рядом парня и волнение от предстоящего события, которое вот-вот случится по его вине. Её обычно расслабленные полноватые губы сейчас были так напряжены, что превратились в узкую полосу.

      — А что? Тебе бы все равно не хватило смелости ей даже «привет» сказать. Я лишь помог тебе сделать первый шаг, — очаровательно улыбнувшись, ответил Хесус.

      Никто не знал почему, но Лёша не любил, когда его называли по имени, он позволял это только своим родным и близким людям, и под это определение Эшли попадала на все сто процентов. Их дружба началась, как только парень переехал из России в Англию и был зачислен в Хогвартс, и длится она по сей день.

      Все однокурсники называли Лёшу не по имени, а по столь необычному псевдониму, который он выбрал себе сам. Псевдоним «Хесус» настолько хорошо прижился, что теперь никого не удивляло и не смущало, что все в школе зовут Лёшу именно так. Даже некоторые профессора и персоны с портретов приноровились к этому прозвищу парня.

      — Иди знаешь куда со своей помощью! — возмутилась Эшли, — Мерлин, что она обо мне теперь подумает?! — панически произнесла она, зарывшись пальцами в свои чёрные, как смоль, волосы, а затем закрыла лицо ладонями.

      — Во-первых, ничего такого она не подумает. Там нет никаких пошлостей, просто «привет, давай дружить», — настаивал Хесус, — А во-вторых, какая разница, что она подумает? Главное, что она подумает именно о тебе!

      Эш лишь глубоко вздохнула и украдкой посмотрела в сторону Джесси. Рыжие волосы девушки кудрями спадали с плеч, а несколько прядей так и норовили упасть прямо на пергамент, отчего аккуратные пальчики постоянно заправляли их за ухо.

      — Вот обязательно нужно было отправлять ей эту записку? — тихо спросила Эшли, нервно теребя рукав мантии.

      — Да, обязательно. И кстати, лебедь получился довольно красивый, — довольный своей работой, Хесус с предвкушением наблюдал за плавным полётом своего творения, которое вот-вот должно было настигнуть своего получателя.

      Джесси так старательно записывала слова профессора Синистры, что не сразу заметила подлетевшую к ней бумажную птицу. Она отложила перо в сторону и поймала летящее оригами рукой. Удивленно взглянув на птицу, она развернула её и принялась читать содержимое.

      — Лёш, она сейчас прочитает. ОНА ВЕДЬ ПРАВДА СЕЙЧАС ПРОЧИТАЕТ! — Эшли хотелось кричать, но обстоятельства не позволяли ей дать волю своим эмоциям.

      Профессор Синистра уже несколько раз укоризненно посмотрела в сторону парты, за которой сидела наша парочка, а это означало, что терпение женщины на исходе, и с подобным шумом она будет мириться недолго.

      — Тссс, кажется, она прочитала, — Лёша выжидающе смотрел на рыжеволосую девушку с сине-серебряным галстуком.

      Парень сидел спокойно и просто ждал, а вот Эшли... её волнение можно было заметить невооружённым глазом: метающийся туда-сюда взгляд, нервное покусывание нижней губы и лёгкий румянец на щеках.

      Джесси сидела за партой в соседнем ряду, чуть ближе к профессору, поэтому её реакцию на письмо вполне можно было заметить. На лице девушки на мгновение застыло удивление, а затем оно сменилось мягкой улыбкой. Джесси обернулась и посмотрела прямо на Эшли. Та от неожиданности застыла, как статуя, и, если бы не лёгкий толчок в плечо от друга, она так и продолжала бы сидеть неподвижно. Быстро приходя в себя, девушка не придумала ничего лучше, чем помахать рукой, чуть приподняв ее над столом. Джесси усмехнулась и слегка помахала рукой в ответ, а затем с не сходящей с лица улыбкой отвернулась обратно к доске.

      — Вот видишь, не всё так страшно, да? — Хесус был счастлив за свою лучшую подругу, об этом говорили восторженность в его голосе и искорки в голубых глазах.

      — Мерлин, я такая дура. Я только что помахала ей ручкой, как какой-то детсадовец, уффф.

      — Не ворчи. Мы оба видели, как она отреагировала, а значит, у тебя есть шансы, — приободрил подругу Лёша.

      Эшли глубоко вздохнула, взяла в руку перо и продолжила писать конспект по астрономии. Хесус лишь усмехнулся и решил последовать примеру своей подруги. Хоть она этого и не сказала, но он знал, что девушка ему благодарна, ведь её выдавала искренняя счастливая улыбка.