— Я тут главный и ты будешь слушать только меня. — спокойно повторил немец, он сидел на стуле в пустой комнате, сверху вниз смотрел на скорчившуюся у него в ногах страну. — Я достаточно ясно сказал, а, Чехословакия?

Чехословакия не ответил, сдавленно дыша сквозь сжатые зубы. У него, похоже, уже была сломана пара рёбер, перед глазами плыло, а из носа текла кровь, оставляя на полу красные капли, медленно скапливающиеся в лужицу. Рейх устало вздохнул, поднялся на ноги, начав обходить свою жертву кругом.

— В следующий раз я просто сломаю тебе шею, будь готов. Никаких обращений кроме «мой фюрер» я не приемлю. А уж тем более оскорбления. Откуда только такая уверенность в себе? Ах да, совсем забыл спросить, ты уже понял своё положение? Или мне стоит снова доходчиво объяснить, что тебе стоит делать, а что не следовало бы?

— Чудовище… — хрипло выдохнул тот в ответ. Никаких сил сопротивляться уже не осталось, но глаза парня продолжали гореть ненавистью, смешанной со страхом. — И все они тоже… Вы все…

— Ты просто оказался крайним, ничего личного. — нацист вдруг с размаху пнул его в живот, так что Чехословакия откатился в сторону. Он весь сжался, надсадно дыша со свистом, срываясь на кашель, похожий на смех и рыдания одновременно. — Можешь проклинать меня сколько угодно. Ты в любом случае либо умрёшь, либо подчинишься мне. У тебя нет другого выбора. Думаю, на сегодня можно закончить, полежи и подумай пока.

Рейх не оглядываясь вышел в коридор, поправил воротник. Вокруг была идеальная тишина и пустота, похоже, крики избиваемого распугали всех уже давно. Немец с недовольством заметил несколько капель крови на ткани белых перчаток, поморщился. В любом случае, сейчас было не до этого. Он хотел пойти проведать ЯИ, а заодно проверить, что там делает Италия, верить ему на слово, что он не будет отлынивать, не стоило.

— …знаешь, ты либо за него, либо окажешься под его сапогом. Я не хочу умирать, поэтому мой выбор уже сделан, хотя мне и не нравится это всё… — Рейх открыл дверь, вошёл в комнату, от чего разговор резко оборвался. Королевство Италия сильно вздрогнул всем телом, первые несколько секунд не мог скрыть свой испуг. — М… Мой фюрер?.. Что вы тут…

— Что-то я не вижу, чтобы ты работал. — немец перевёл взгляд на Болгарию, которая встала ровно, вытянув руки по швам и с ноткой напряжения смотрела ему в лицо. — Ты можешь заниматься своими делами, иди.

— Спасибо, мой фюрер. До свидания.

— Раз уж такое дело, Италия, иди разберись с Чехословакией. Он снова решил не слушать меня, так что ему нужна медицинская помощь. — парнишка вжал голову в плечи, сухо сглотнул. — Сильно можешь не стараться, главное останови кровь, чтобы он не помер от кровопотери. Даже лучше, когда он от боли не может нормально сидеть, меньше проблем с ним будет. Всё понятно?

— Да… Я тогда пойду…

— А, вот ещё что. Ты не видел ЯИ?

— Нет, она избегает меня. Мы общаемся только когда втроём с вами.

— Вот как? Хорошо. Иди, я уже выдал тебе задание.

— Я…

— Есть какие-то возражения?

— Ч-что?.. Нет, конечно нет, я всё хорошо понял…

— Думаю, мне не стоит напоминать, что судьба Чехословакии будет ждать каждого, кто не осознаёт свои обязанности.

Италия кивнул, было видно, что ему уже до дрожи не хочется задерживаться тут ещё хоть немного. Ариец отвернулся от него, задумчиво прищурился, прикидывая, где сейчас может быть союзница. В любом случае в первую очередь стоило проверить у неё в кабинете. Когда он вышел обратно в коридор, Королевство уже ушёл, так что вокруг снова царила тишина. Парень только фыркнул, вспоминая его слова. «Ты либо за него, либо окажешься под его сапогом». Впрочем, для него не было секретом, какое на самом деле у окружающих отношение к нему. Такой расклад вполне его устраивал, пока держится авторитет, будет держаться и всё остальное, а по поводу этого Рейх не беспокоился.

Остановившись возле двери в кабинет азиатки, он коротко постучал костяшками, замер, ожидая ответа. Даже спустя несколько секунд ничего не произошло, так что он постучал повторно. Тишина. Нацист надавил на ручку, заглянул внутрь. Империя сидела за столом, яростно шуршала бумагой, похоже, пытаясь что-то найти. Она не заметила, когда он вошёл, шепча себе под нос невнятные ругательства. Немного помедлив, Нацистская Германия подошёл совсем близко, положил руку ей на плечо. Девушка вздрогнула, резко шарахнулась в сторону, повернув к нему лицо. Она казалась странно взбудораженной, несколько прядок волос выбились из прически, глаза были широко раскрыты, взгляд нервный, почти испуганный. Всегда спокойная до этого, сейчас она очевидно была сильно встревожена.

— Это вы… — японка шумно выдохнула, моргнув пару раз, снова начала смотреть спокойно. Он убрал руку, почувствовав, что нарушил её личные границы. После прикосновения появилось чувство, что атмосфера поменялась, хотя он не мог точно сказать почему. — Я сейчас немного занята.

— Простите, что вмешиваюсь, но у вас что-то случилось?

— Нет. — она поджала губы, отвернулась, снова опустив голову. — Это моё личное дело. Ничего серьёзного.

— Если нужна помощь…

— Нет. — перебила ЯИ. Немец вдохнул, собираясь возмутиться тем, что она так бестактно перебила, но остановился, ничего не сказал, вовремя вспомнив, какие от этого могут быть последствия. — Не сравнивайте меня с другими, мне не нужны от вас подачки, а уж тем более настолько же унизительное отношение как к Королевству Италии. Я в порядке сейчас, вас это не касается и никакого желания об этом говорить у меня нет.

— Я пытался быть вежливым, ваши «личные дела» могут касаться и меня тоже, не забывайте, что мы союзники. — девушка с негодованием оглянулась на него, на секунду застыв, потом резко встала.

— Простите, мне пора идти.

— Подождите, я хотел спросить… — она хлопнула дверью, оставив его одного в своём кабинете. — Вот же. Похоже, я выбрал не то место и не то время.

Нацистская Германия ненадолго засомневался, потом всё-таки повернулся к её столу, начал рассматривать документы, которые тонким слоем распластались почти по всей поверхности. Конечно, не стоило бы этого делать, но сам факт того, что она оставила его у своего рабочего места и без колебаний просто ушла, уже говорил либо о некотором доверии, либо о незначительности этих данных. Ничего, что могло натолкнуть на мысль о том, что вообще происходит, он не увидел, сильно выделялись только документы по поводу Китая, переданные ей накануне. Кровавые отпечатки пальцев сильно бросались в глаза. Похоже, не было смысла догадываться, только сама ЯИ могла прояснить ситуацию, но она этого делать не особенно хотела.

Он тяжело вздохнул, вышел в коридор. Вынув из кармана пиджака связку ключей, закрыл её дверь. Дубликаты ключей у него были почти от каждого кабинета. Лучше если она второй раз откроет, чем если забудет, и зайти сможет любой желающий. С Империей всё-таки было нелегко, но парень всё равно старался быть терпеливым и не нарушать личных границ. Только с ней и только до тех пор, пока не было угрозы его статусу, но за всё это время азиатка ни разу не пыталась посягнуть на его авторитет, так что волнения были излишни. Несмотря на нежелание быть хоть с кем-то мягче, немец чувствовал, что она равная ему, поэтому не мог себе позволить другое отношение. Немалую роль в их достаточно крепких взаимоотношениях играло их равенство, пусть японка была всё-таки в немного более зависимом положении. Попытка давить и решать что-то на своё усмотрение, была бы равносильна предательству.

Хотелось снова поговорить, он почувствовал неладное и от этого нервничал, испытывая острое желание самолично во всем разобраться, чтобы убедиться, что всё под контролем. Обвинять её в чём-то было бы глупо, но такая упёртость раздражала. Тем не менее, он больше так и не встретился с ней в этот день. Для себя решив, что точно заставит её рассказать обо всём завтра, он со спокойной душой отправился домой. На следующий день кабинет Японской Империи оставался всё так же закрыт. Дозвониться до неё не получилось, но это говорило только о том, что она где-то не дома. Преодолев свою неприязнь, фюрер пошёл спрашивать другие страны, которые могли бы встретиться с ней, пока он находился в другом месте. Тем не менее, это не дало результатов. Похоже, что сегодня она не появлялась вообще. Такое уже бывало, и не раз, когда она на целый день уходила выслеживать свою жертву, в такие дни выловить её получалось только с утра, если везло случайно столкнуться.

Поводов для беспокойства пока не было. Решив, что бегать и искать её по подворотням, чтобы застать за расчленением очередной жертвы, было бы совсем низко, немец раздражённым начал рабочий день, стараясь больше не думать об этом. Он готов был идти на уступки, но такая беготня уже была на грани унизительной, он и без того привлёк внимание, спрашивая у каждого, не видел ли кто-нибудь ЯИ. На следующий день он пришёл пораньше и начал караулить у входа. За это время у него накопилось вещей, которые хотелось высказать. Больше всего страдало самолюбие. Уже казалось немыслимым искать её, а не просто дождаться, пока подойдёт сама. Империи всё не было. Решив, что просто теряет время впустую, парень сдался, вернулся в свой кабинет. Причин, по которым она могла не прийти было множество, может быть даже болезнь или внезапные планы, о которых азиатка решила никого не предупреждать.