Штаты вздохнул, поднялся на ноги.

— Ну всё, время вышло. Хватит с тебя, — он потянулся, собираясь схватить немца за плечо, но ЯИ вдруг больно ударила его по руке. — Ауч! Это ещё что значит?!

— Не смей. Не трогай больше, — её голос стал ниже, клокотал где-то в груди. — Если нужно куда-то отвести, я сделаю это сама.

— Откуда столько злости? Не забывай, благодаря кому ты здесь. Но раз уж тебе так хочется, можешь тащить его сама.

Девушка осторожно помогла арийцу подняться. Только теперь она поняла, почему США так грубо протащил его по полу, парень с трудом стоял на ногах и приходилось идти очень медленно, чтобы он поспевал. Казалось, один неосторожный шаг и он сломается, рассыплется по частям. Она стиснула зубы, взвалила на себя большую часть его веса, почти приподняв над землёй, уверенно придерживая под спину, пошла вперёд. Америка услужливо открыл ей дверь, японка перешагнула через его ногу, которую тот с невозмутимым видом вытянул, чтобы поставить подножку, без колебаний ступила в полумрак помещения. Сейчас она уже была уверена, что по крайней мере не будет убита. Проанализировав поведение и слова Штатов, она пришла к выводу, что ему что-то от неё нужно и до физической расправы не дойдёт. Несмотря на эти мысли, делалось немного жутко от того, что придётся остаться с врагом в замкнутом пространстве почти наедине.

«Темно. Неприятное место, всё это время его держали тут? Хотелось бы помешать запереть его обратно, но, боюсь, что если сделаю это, то буду поймана и разлучена с ним навсегда. Всё тело в ранах, ему пришлось очень тяжело… Если бы только я могла помочь, сделать хоть что-то». Девушка остановилась перед единственной открытой дверью, она была металлическая, с решёткой, выглядела очень прочной.

— Ну, всё, пришли. Бросай здесь, — скомандовал Штаты. Она не стала слушать, вошла в помещение, собираясь безопасно опустить союзника на пол. Парень недовольно окликнул её: — Эй, хватит. Поторопись, бросай и уходим отсюда. Нам ещё предстоит обсудить мои условия.

— Не мешай. Я выйду, но только после того, как удостоверюсь, что он в порядке. Ты сам в этом виноват, если бы не волок его по полу, у меня сейчас не было бы причины беспокоиться.

Она старалась говорить уверенно, но сильно нервничала, заметив, что немец впал в шоковое состояние, ничего не говорил и мелко дрожал, глядя в пустоту. Медленно опустившись на корточки, она помогла ему присесть, всё ещё прижимая к груди, будто может защитить, если сделает так. В помещении едва заметно витал запах крови. Душно, страшно, нет выхода, нет возможности спастись из этого места, кроме как погрузиться в свои мысли. Она очень чётко представила, какого это — быть запертой тут, от этого стало не по себе. Штаты пригрозил:

— Если сейчас же не пойдёшь, я закрою дверь.

Она не ответила, резко оглянулась, услышав щелчок. Он и правда закрыл, внутри стало ещё темнее, в помещение проникал только тусклый свет из маленького окошка под потолком. Японская Империя устало вздохнула, она была уверена, что её скоро выпустят, в конце концов если вмешательство Штатов обнаружит СССР, тот попадёт в непростую ситуацию. Что-то тускло блеснуло в углу, она перевела туда взгляд, прищурилась, пытаясь разглядеть. Глаза постепенно привыкали к темноте. По спине пробежали ледяные мурашки, девушку передёрнуло, когда она наконец поняла, что это цепь, невольно попятилась, отползла назад. Немец, притихший прислонившись к её плечу, потерял равновесие, почти упал.

— Что… это?.. — она нервно сглотнула, опомнилась, медленно помогла ему сесть. — Рейх?.. Как ты?

Он не ответил, когда она попыталась повернуть его голову, чтобы заглянуть глаза в глаза, внезапно вздрогнул, схватил её за руку, чтобы не дать прикоснуться. Потревоженные раны всё ещё отдавали пульсирующей болью, вместе с недомоганием, стрессом и резкими движениями это переросло в неприятную дурноту. Нацистская Германия с трудом понимал, что происходит вокруг, хотелось просто уснуть, отключиться, больше не чувствовать этого. Ослепляющий свет улицы снова сменился привычным полумраком комнаты, будто всё это было не более чем внезапной галлюцинацией, но союзница по какой-то причине всё ещё оставалась здесь. «Больно… Как больно… Всё тело горит… Проклятье, рука…», — он осторожно прижал больную руку к груди, придерживая второй, выпустив девушку. — «Если повредится ещё сильнее, может уже не зажить. Очень плохо упал, этот чёртов США… Тепло… Она и правда тут? Это не призрак моего прошлого, пришедший ко мне в бреду? Но тогда что она тут делает?..». Он сжал зубы, тихо зашипел, потревожив глубокий порез на плече. После недавнего падения многие из подзаживших травм начали сочиться кровью, нельзя было неосторожно двигаться, чтобы они ненароком не открылись. Остановить кровь сейчас было бы слишком затруднительно. Мягкие осторожные объятия привели его в чувство, заставили вернуться в реальность. Всё ещё сомневаясь в собственном рассудке, он позвал:

— ЯИ?..

— Да, я здесь, — голова парня лежала на её коленях, японка зарылась пальцами в его волосы, медленно гладила, чувствуя, как всё его тело бьёт мелкая дрожь от слабости каждый раз, как он начинает двигаться. — Я сделала больно?

— Нет… — он прикрыл глаза, с хрипом вдохнул. Да, это скорее всего не настоящая Империя, она никогда не бывала такой нежной и тактильной. То, что происходило с ним сейчас, больше напоминало отчаянную попытку сознания придумать комфорт там, где его не может быть, чтобы окончательно не сойти с ума. Но почему все ощущения такие реальные?.. Новые травмы тоже не были похожи на несуществующие. Девушка вдруг наклонилась, взяла его ладони в свои. Нацистская Германия быстро предупредил: — Сломана рука, осторожнее…

Она замерла, чуть помедлив, бережно ощупала его запястье, предплечье, плечо, стараясь не сильно сдавливать, всё время натыкаясь пальцами на кровавые корки, пачкаясь в выступающей крови. Почти вся поверхность кожи была сплошной кровящей раной, истерзанная, изрезанная, обожжённая, ободранная, покрытая гематомами и расцарапанная плоть, запачканная бурыми пятнами и пылью, часть ран уже заживали, поэтому не причиняли беспокойства, часть воспалились. Оценить масштаб проблемы было немного тяжело из-за количества подтёков и пятен. Нацист вздрогнул, напрягся, неуверенно цепляясь за её запястье здоровой рукой. Определив примерные место и тяжесть перелома, она отпустила, начав осторожно поглаживать, поджала губы, заметив, что он напуган.

— Я долго думала о том, что хочу сказать при встрече… Мне жаль, что мы расстались разругавшись. Я всегда буду на твоей стороне, для меня всё равно нет обратного пути, меня никто не примет кроме тебя. Если я хоть немного могу помочь, пожалуйста, позволь мне это сделать.

— Я тебя не узнаю, раньше самым тёплым, что я от тебя слышал, была сухая благодарность… — он выглядел немного бодрее, похоже, шок от внезапной встряски постепенно начал проходить. Голос всё ещё был не громче полушёпота, но интонации стали немного живее. — Почему ты так говоришь?..

— Мне сказали, что ты выпустил пулю себе в голову. До сих пор помню, что весь день была как в тумане, мы ругались, не всегда сходились во мнениях, но ты был очень дорог мне, настолько, что вместе с тобой в тот день умерла часть меня. И тут оказывается, что всё это время ты был заперт тут. Попробуй представить мои чувства… Все эти месяцы я упорно твердила себе, что надо оставить это в прошлом и теперь, когда моя тоска почти утихла, этот подонок США говорит мне, что ты сидишь в этом грёбаном подвале, избитый, непонятно в каком состоянии, пленённый своим самым заклятым врагом! Я сама не знаю, что со мной, меня трясёт, если мне скажут сдаться, чтобы ты остался жив, я это сделаю. Я думала, что так и умру в одиночестве через пару месяцев… Я скучала… Мне грустно, я не хочу расставаться снова, мне хотелось бы тебя защитить, но я могу только сидеть рядом эти несчастные несколько минут, которые мне отвели на встречу с тобой, — она шумно выдохнула, переводя дух, всё, что скопилось в ней за это время, вот так внезапно выплеснулось наружу. На несколько секунд повисла пауза, он старался обдумать услышанное.

— Но… Как ты попала сюда?..

— США сказал, что отведёт меня, если я выполню его условия…

— И ты согласилась? — перебил немец. Его тон резко стал встревоженным.

— Ты думаешь, я могу отказать ему после того, как убедилась, что ты жив? Если надо будет, я и не на такое пойду.

— ЯИ… Ты тоже сходишь с ума в одиночестве?.. Ты знаешь, что ничем хорошим это не кончится.

— Ты нужен мне. Больше, чем что-либо ещё, мне сложно сказать, насколько ты ценен. Одна я медленно сойду с ума, я уже не в порядке, поэтому если придётся, я многое готова отдать.

Он тяжело вздохнул, игнорируя ломоту в рёбрах. Её прикосновения постепенно успокаивали, немного отрезвили, проведя заметную черту между реальностью и бредом. Всё-таки это происходило взаправду. Рейх почувствовал, как у него сжалось сердце, тянуче заболело, вдруг начав биться чаще. Невыносимо тоскливое, но такое сладкое ощущение, от которого в горле встал ком, сдавило грудь, мешая дышать. Он растерянно моргнул, заметив, как глаза вдруг стали влажными. Парень привык к сильным негативным эмоциям, поэтому хорошо с ними справлялся, но то, что происходило с ним сейчас, не было похоже ни на одно из знакомых ощущений. Она продолжала нежно поглаживать обнажённое израненное тело, вдруг остановилась.

— Что это за повязки?

— То, что раньше было рубашкой, — голос предательски подрагивал, у него не получилось скрыть свои чувства. — Я использовал лоскуты, чтобы остановить кровь.

— Выглядит плохо. В следующий раз я постараюсь принести лекарства и бинты.

— Не приходи больше, — тихо попросил он, осторожно нащупав её ладонь и прижав к своему лицу. Он слышал какой-то отдалённый шум за дверью, похоже, Штаты скоро вернётся чтобы её увести, их встреча почти подошла к концу. От мысли, что после этого он снова останется один тут, в горле встал ком, но преодолев эту слабость, ариец продолжил, едва справляясь с дрожью в срывающемся голосе: — Не нужно. Так будет безопаснее, я не знаю, что случится, если Союз тебя заметит. К тому же мне претит мысль, что этот подонок США станет помыкать тобой, думаешь он будет честен? Как только поймёт, в чём твоя слабость, начнёт крутить тобой как хочет.

— Что ты такое говоришь?.. Не приходить? Мне плевать, что он там собрался со мной делать, Рейх, я не смогу бросить тебя, тем более в подобном месте. Я обязательно вернусь и попытаюсь вытащить тебя отсюда, чего бы мне это ни стоило, — решимость переполняла её сейчас, теперь, когда он снова был рядом, уже ничто не казалось невозможным. — Я не смогу пожертвовать тобой и сделать вид, что ничего не заметила. Твоя боль — и моя боль тоже.

Дверь резко открылась, внутрь ввалился запыхавшийся Штаты. Прежде чем девушка успела среагировать, он метнулся к ней, схватив за руку поволок к выходу, но тут же получил удар. Японка отскочила на пару шагов, схватилась за катану на поясе.

— Shit, давай быстрее! — яростно зашипел на неё США, оглянулся, будто кто-то мог их услышать, протянул руку, чтобы схватить. Она угрожающе замахнулась. — Если только попробуешь ударить, я верну этот удар нацисту, — пригрозил парень, схватив её за рукав, поволок прочь из комнаты. — Быстро, быстро, быстро! Пока ещё он не вернулся, если попадёмся, то кранты нам всем!

Он с шумом захлопнул дверь. Девушка оглянулась, подумав о том, что не успела даже попрощаться, но не стала препираться, решив выяснить отношения после того, как они уйдут на достаточное расстояние. Судя по словам об обнаружении, оставаться там дольше в любом случае было уже нельзя.

— Так, ну теперь давай разбираться, — решил Америка, когда они отошли достаточно далеко, схватился за голову, запустив пальцы в волосы. — Вот чёрт, у меня едва получилось его заболтать и убедить пойти сначала в другое место. Да я тебе жизнь спас!

— Когда я смогу пойти туда в следующий раз? — сразу спросила азиатка, игнорируя его слова. Это был единственный интересовавший её вопрос.

— Ты серьёзно? Ха-ха, кто б знал, что такая хладнокровная убийца, как ты, будет так переживать за этого паршивца. Я подумаю об этом. А теперь поговорим о моих условиях.

— Хорошо.

— Итак, их всего два: Ты слушаешь, что я тебе говорю и в точности выполняешь без пререканий. Даже если попадёшься, мне от этого хуже не будет, так что я прикрою только если есть угроза быть пойманным. Если будешь делать за меня грязную работу, думаю, тебе найдётся место в этом мире.

— Хочешь чтобы я согласилась вести себя как будто подчиняюсь тебе? — её взгляд стал холодным и колючим, японка замерла, напряжённая, готовая в любой момент напасть или броситься бежать.

— Да, потому, что это правда так и будет, — он злорадно улыбнулся. — Или хочешь сказать, что у тебя есть что мне предложить кроме самой себя?

— Ты!.. — она сжала кулаки, стиснула зубы, пытаясь сдержать вспышку гнева, оскорбление брошенное в лицо разжигало её сдержанную агрессию, скребло и зудело комком злобы в груди, вырываясь рычащими нотками в словах. — Пошёл к чёрту! Это уже слишком, у тебя совсем нет чувства меры!

— Правда? Ка-ак жаль, — протянул Штаты сладким голоском, улыбнулся ещё шире. — Я так расстроен, что теперь единственный способ снять стресс это отпинать до полусмерти пленного в каком-нибудь подвале. Ой, похоже, что я знаю только одного такого, не подскажешь, кто это?

Она вздрогнула, задрожала от ярости. Этот подонок и правда собирался давить на её слабое место, стоило его обнаружить. Парень с хитрой ухмылкой наблюдал за тем, как она колеблется, решая, ударить его или нет. Он был уверен в своём превосходстве, хотя и казалось, что она вот-вот сорвётся и вцепится в горло.

— Если ты посмеешь его хоть пальцем тронуть, можешь навсегда забыть о том, что мы вообще о чём-то договаривались, — наконец сказала она, дрожащей от чувств рукой обнажила клинок. — И навредить себе я тоже не позволю.

— Жалко, что слишком много шума будет от выстрела, я бы прострелил тебе какую-нибудь конечность чтобы доходчиво объяснить, что силой ты ничего не сделаешь. Очнись, ЯИ, у тебя нет вариантов. Последние несколько боёв должны были наглядно продемонстрировать разницу в наших силах, ты истощена после изнурительной войны, ничего не смогла добиться, потеряла единственного союзника. Моё предложение даже слишком выгодное, я предлагаю тебе безболезненно сделать то, что и без того ждало бы тебя в будущем. Либо соглашайся на сделку, либо будешь насильно поставлена на колени.

Она только приподняла губы, оскалившись, приняла боевую стойку, готовая к тому, что этот разговор закончится дракой. Штаты приложил руку ко лбу, страдальчески выдохнул сквозь зубы, будто бы не он сам только что специально довёл её до белого каления.

— Ладно, давай договоримся так: Единственное, что я тебе обещаю — помощь со встречами, к тому же у меня нет никакого желания лишний раз связываться с немцем, так что я не наврежу ему, если ты не дашь повода. Если продолжишь набивать себе цену, мне надоест искать компромисс.

— Иди к чёрту.

— А как тебе такое: Я выясню дни, когда Союз будет занят, так что ты сможешь ходить туда не боясь обнаружения.

Она замерла, медленно вернула катану в ножны. Руки всё ещё дрожали, азиатка не привыкла к такому избытку чувств, с трудом смогла их подавить, теперь переживая последствия нервной встряски. Америка победно улыбнулся.

— Хорошо, это звучит уже интереснее. Если я получу возможность приходить к нему надолго сама, это будет достаточно весомым преимуществом, чтобы я согласилась на подобное унижение. Но не питай иллюзий, я делаю это только ради Рейха.

— Ты тоже не питай иллюзий, теперь твоя жизнь в моих руках, — он угрожающе приблизился, протянув руку, грубо ухватил за плечо, надавив на неё. ЯИ сжалась, невольно зажмурилась, но попытаться оттолкнуть не решилась. — Во-от, совсем другое дело. Я рад, что мы в итоге смогли найти общий язык.

Девушка почувствовала, как его ладонь соскользнула с плеча на спину, провела по лопаткам, позвонкам, сжалась на талии поверх одежды. Парень чувствовал как её передёргивает от отвращения и очень от этого веселился. Убедившись, что даже такие действия она просто молча терпит, он всё-таки отстранился, вполголоса сказал:

— Что ж, у меня есть для тебя первое задание. Если справишься, я достану для тебя информацию, о ближайшем дне, когда никто точно не появится, но на это уйдёт некоторое время. Выследи для меня кое-кого, фото и предполагаемый маршрут у меня есть. Завтра проследи до конечной точки и возвращайся.

— И зачем тебе это?.. — немного растерянно спросила она, усердно отряхивая плечо после недавнего прикосновения.

— Чтобы подготовиться к убийству, — он ухмыльнулся. — Если всё пойдёт по плану, этим ты займёшься на следующий день.