К огромному удивлению Хизер, болезнь решила отступить и не портить и без того непростую жизнь. Так что, проснувшись, девушка радостно поняла, что соплями не захлебывается, пусть и лежит не в своей кровати, при этом весьма комфортно устроившись под волчьей шкурой. Но наступило некоторое непонимание того, как можно пройти почти через весь дом, угнездиться так, чтобы было удобно, и не вспомнить такого важного момента!

— Вы шутите? — девушка слезла с диванчика и, потянувшись, зевнув и взбодрившись взмахами рук, потопала на кухню.

Кувшин с молоком мирно дожидался Хизер на столе, как и было обещано.

— Коннор, да ты няша, — неосмотрительно озвучила мысль послушница и счастливо зажмурилась.

— Кто я?! — возмущенно послышалось за спиной.

Повисла нехорошая пауза. Как объяснить брутальному мужику, причем учителю, что его вообразили с парочкой кошачьих ушей, умильно помахивающим черным кошачьим хвостом?! А попробуйте-ка найти синоним к слову «няша», за который этот мужик не размажет вас по стенке?! Вот он, полярный зверь недопонимания.

— Ты герой, — нашлась Хизер. — Сказал — сделал.

Она осторожно обернулась, чтобы посмотреть на произведенный таким объяснением эффект. Эффекта не наблюдалось: Коннор был, как обычно, суров, недоверчив и пафосен. Правда, оставшиеся от молока усы несколько подпортили впечатление. Не удержавшись, Хизер издала смешок.

— Не вижу в этом ничего героического. До соседей минут пять хода. — Коннор стоял, держа жестяную кружку с молоком на уровне груди. Заметив, что девушка давится от смеха, он сразу же заподозрил какой-то подвох. — Что, у меня усы выросли за утро и это так весело?

Не выдержав, ученица загнулась буквой «зю» в приступе необузданного хохота.

Пару секунд посмотрев на девушку, индеец нахмурился, а потом, озаренный догадкой, провел рукой над верхней губой и сердито уставился на оставшийся молочный след на ладони.

— Вот же зараза.

Смех рвался из груди и вышибал слезы из глаз, снимая возникшее напряжение, а обиженный вид Коннора только добавлял веселья. Но, глядя, как Хизер уже стонет от неудержимого хохота, индеец вдруг сам улыбнулся.

— Где еда лежит — знаешь, придешь в себя — поешь. И я жду тебя с объяснениями в кабинете, — Радунхагейду оставил кружку на столе и, застегивая пуговицы распахнутой рубахи, направился в библиотеку.

— Что я успела натворить?! — вдогонку крикнула сразу же посерьезневшая девушка. Смех заглох.

— Еще не успела — натворишь! — пояснил уже исчезающий за дверью ассасин.

С тяжелыми предчувствиями Хизер поедала ненавистную кукурузную кашу. Коннор же с маниакальным упорством был готов жрать ее, казалось, тоннами. Еще немного — и, наверное, девушка начнет в полнолуние наряжаться в индейские национальные одежды, сбреет волосы, оставив ирокез, будет бегать по крышам, сигать в сено сугубо добровольно и утром с завываниями трескать проклятую кукурузную кашку!

Представшая перед глазами картина снова рассмешила девицу, и она, тихо давясь и стараясь, чтоб этого не было слышно, вполголоса взвыла.

На верхнем этаже что-то рухнуло. Судя по сотрясшемуся полу, это был как минимум шкаф: у Коннора был весьма хороший слух, о чем воспитанница частенько забывала.

Все еще подхихикивая, нарушительница спокойствия взбежала по лестнице, где застыла, словно громом пораженная: Хизер не вползла по лестнице, не вскарабкалась, не взошла, цепляясь за перила. Она взбежала, даже не прикоснувшись к стенке.

— Довел-таки! — восхищенно протянула послушница. — Даже дыхание не сбилось.

— До чего я тебя опять довел? — донесся голос из-за двери библиотеки. — И что это были за жуткие звуки?!

Хизер, толкнув дверь, уставилась на листы разлетевшейся по всему полу бумаги и кучу книг, валяющихся около стола. Большую их часть ассасин уже успел собрать. — Только не говори, что я опять сварил гадость.

— Не скажу.

— Что, понравилось? — с подозрением уставился стоящий на колене Коннор, снова выронив книги.

— Нет. Ты просто просил этого не говорить.

— Да чтоб тебя! Готовь сама! — индеец набычился, сложив руки на груди.

— Как только окончательно научусь тут существовать. Кстати, ты бы объяснил как, — легко согласился кулинарный критик.

— Хорошо, проехали, — наставник продолжил подбирать упавшие со стола вещи, и Хизер принялась помогать.

— Так что ты от меня хотел? Что я натворить должна? — Последняя книга легла на край стола, рядом с рукой Коннора, опиравшегося о лакированную поверхность столешницы.

— Ты говорила о какой-то бане и неоднократно посылала меня именно туда. Что вроде бы там можно мыться без риска заболеть и несколько чаще, чем обычно зимой. Не уверен, что я настолько вонюч, как ты утверждаешь, но затея может быть полезной. Рассказывай, — Коннор взял стул, развернул его спинкой к Хизер и взгромоздился верхом.

— Оп-пачки... — девушку застигли врасплох. — Я же не банщик, не строитель и не печник. Я только знаю, как она выглядит, что в ней происходит и немного о том, как устроена печь, в теории, конечно.

Хизер подтащила еще один стул, взяла листы бумаги и перо, стараясь примерно нарисовать то, что помнила о бане бабушки. Добро, она даже помнила, как ее строил отец с дедом.

— Мастера у нас есть, и я не полный идиот. Думаю, разобраться сможем. А пока разбираемся, ты будешь тренироваться, — не принимая возражений, заявил ассасин.

— Мне уже страшно.

Хизер, от усердия прикусив кончик языка, чертила дом, периодически все перечеркивая и начиная заново. Коннор напряженно следил за ее усилиями.

Наконец на бумаге появилось нечто достойное.

— Это здание для пыток? Ты меня посылала мыться в пыточную? — с издевкой поинтересовался Радунхагейду, принимая лист с чертежом.

— Для тебя, может, и пытки, а для меня — возможность не обонять это безобразие, смывать загар и стирать зимой в нормальных условиях! — огрызнулась Хизер. Коннор, сощурившись, изучал изображение.

— Объясняй, — потребовал он.

— Смотри. Вот это — сама постройка. А вот это должно быть внутри... — девушка водила обратной стороной пера по рисунку. — Коридор, предбанник, где раздеваться, а вот тут моются. Здесь должна быть печь, не камин, как ты привык.

— А как?

— О'кей, кэп. Вот, что я знаю... Печь выглядит так. Видишь? Тут особый дымоход: нужно, чтобы поступающий горячий воздух прогревал все помещение до пятидесяти градусов минимум...

— Пыточная.

— Иди ты в баню!!!

Примечание к части

Возможно, возникнет вопрос: откуда девушка, не помнящая устройство велосипеда, знает, как построена баня? Сейчас объясню, автор сам задавался этим вопросом и провел опыт.

Знакомых девушек я попросила нарисовать велосипед. Не поверите, не смогла почти ни одна. Главный затык был на том, как же расположена цепь и что скрепляет педали, внутренний механизм. Это давний прикол, который я прошла еще на психологии, в институте.

А потом я попросила их нарисовать баню и объяснить, как она устроена. И что вы думаете? Это сделали все.

Вот вам феномен: женщины посылают в баню, потому что знают, что это такое и как устроено. Велосипед сложней.