— Явился, — оторвалась от записей девушка, рассматривая запыхавшегося и несколько испуганного ассасина, застывшего в дверях.

— К нам кто-то приходил?! — выпалил он, переводя дух. Верхняя пуговица рубашки была оторвана, сама рубаха потемнела от пота.

— Нет. С чего бы это? — удивилась Хизер, но вопрос приятно удивил: Коннор сказал «к нам», а не «ко мне».

— Там еда! — Радунхагейду в панике ткнул пальцем в сторону кухни.

— Ну я приготовила. А что не так? — отложила перо ученица. — Вроде даже дом не спалила.

Постояв с минуту и с недоверием глядя на Хизер, Коннор медленно развернулся и столь же медленно, не издав ни звука, спустился по лестнице.

— Балбес, — девушка вновь уткнулась в работу, улыбаясь своим мыслям. На кухне тихонько звякнула посуда, затем — котел.

«В пещере, расположенной на острове Тича, именуемого Черной Бородой, в храме, сокрыта мной частица Эдема. Сила ее столь меня поразила, что стало ясно — человечество еще не готово к подобному. Ни один из орденов не должен получить такую мощь, потому что это неминуемо приведет к краху всего, что было сделано ранее. Работая с частицей, я увидел слишком многое. Мой путь остается неизменен, несмотря ни на что. Должен сообщить, что этот предмет прекрасно может защитить себя сам, не подпустит к себе того, кто будет нечист помыслами. В любом случае я должен был укрыть его от чужих рук».

— Ну вот, — Хизер откинулась на спинку стула и отбросила перо, — а вот и место.

В груди тоскливо и противно заныло. Рука потянулась к листу, коснулась его поверхности и отдернулась, будто почувствовала нестерпимый жар. Желание скомкать и сжечь мерзкую бумажку упорно долбило черепушку изнутри.

Внизу, в кухне, прогремел раскат суровой сытой мужицкой отрыжки. Глаза Хизер увеличились в размере: как-то такого с Коннором еще не случалось.

— Ой! — испуганно сказал хулиган.

— Это точно, — девушка осторожно спустилась на кухню, забыв про расшифровку. — Ты чего? — она испуганно заглянула в помещение: Коннор сидел над пустой миской и сосредоточенно к себе прислушивался. Медленно, словно боясь упасть замертво, он взял тарелку и протянул Хизер.

— Еще.

— Ох ты ж... Тебя сегодня что, долго били головой о твердые предметы? — спросила девушка, не веря происходящему и подозревая подвох.

— Нет.

Осторожно забрав посуду и иногда озираясь, Хизер выдала еще одну порцию супа, после чего уселась за стол, с ужасом глядя, как ассасин хлебает ее творение.

Наконец, доев и отставив тарелку, Коннор уставился на послушницу долгим тяжелым взглядом.

— Ты что, все это время так надо мной издевалась?

— Как «так»? — не поняла вопроса Хизер.

— Заставляя меня готовить, когда сама умеешь, — прозвучало обвинение.

— Коннор, я только сейчас рискнула сделать что-то на этой кухне, потому что это вряд ли страшнее медведя. И да, я не умею готовить: в моем времени от такого нос воротят, — девушка поморщилась, вспоминая все, что ей пришлось выслушать от бывшего парня по поводу своих кулинарных талантов.

— Тогда в твоем времени зажрались! — Радунхагейду подхватил миску. — Если еще кто-то попытается тебе такое сказать — сделай с ним то же, что и с пауком, когда я тебе отдал томагавк.

— А поцеловать? — капризно воскликнула Хизер, вспоминая бородатый анекдот про корову*.

Наставник стукнул тарелкой о стол, прогрохотал сапогами по кухне и, нависнув над испугавшейся девицей, резко наклонился, и отвесил звонкий поцелуй в щеку, после чего буквально сбежал с поля боя, сверкая пятками.

— Вот это да... — Хизер изумленно хлопнула ресницами. — Видать, про путь к сердцу через желудок — это не шутка. Эй. Э-эй, Коннор! А где ж ты шлялся весь день?!

Нашелся Коннор только спустя полчаса, но не в сортире, как это можно было предположить, а на крыше, с которой внимательно разглядывал небо.

— Ты там еще не обалдел? — Хизер, задрав голову, смотрела на каблуки сапог, свисающих с края крыши.

— Не совсем, — мрачно донеслось в ответ.

— Карлсон, будь добр, хоть скажи, это ты там протечку собой затыкаешь или загораешь?! — Хизер фыркнула, увидев, как пятки задергались и вместо них свесилась голова ассасина.

— Кто такой Кар... Карло... Что за имя?!

— Спросил меня Радунхагейду, — девушку разбирал смех. — Тебе что, после ужина настолько поплохело?

— Нет. Нужно было подумать, — голова убралась обратно, — в тишине.

— И что надумал? — разговор уже принимал анекдотический характер.

— Все плохо, — кажется, спускаться индеец передумал.

— Слушай, я тебя оттуда выгонять не полезу. Лучше сам спустись. Я... я разобрала отчет, — уже грустно завершила Хизер. На крыше послышался удар, судя по всему, лбом о черепицу.

— Вот теперь плохо, — последовала возня, и через мгновение ассасин спрыгнул вниз, на балкон.

— Ты там без плаща-то не замерз, псих-самоучка? — возмутилась девушка. — Что плохо-то? И что Фолкнер от тебя хотел?

— Я ему все рассказал, — сознался наставник. — Ему можно доверять.

— Замечательно. Предупредить мог, что с ним утопал? — отчитала Хизер виновато скосившего на нее взгляд Коннора. — И что?

— Мне надо в Нью-Йорк, — взгляд Радунхагейду потяжелел, — надолго.

— Поехали, — пожала плечами девушка.

— А как же частица? Ты же можешь в любой момент... — напомнил ассасин.

— Тоже верно. Ну, мы пока что даже не знаем, что нас там ждет, — Хизер тяжко вздохнула. — Вдруг ошибка? Или ничего не произойдет, почем мне... Эй, ты меня слушаешь вообще?! — возмутилась она.

Коннор внимательно разглядывал горизонт, уже явно не обращая внимания на ученицу. Хизер обернулась и недоуменно вскинула брови: за лесом пылало зарево.

— Пожар! — Радунхагейду одним прыжком влетел в дом и, схватив томагавк, пулей вылетел на улицу.

— Эй, меня подожди! — перегнулась через перила девица. — Чтоб тебя!

Примечание к части

*Анекдот: ветеринар уезжал с фермы, проведя искусственное осеменение, но не мог выехать, потому что его машину окружили коровы. На вопрос, почему коровы его не выпускают, он услышал грустный такой ответ: «А поцеловать?»