Хизер устало разогнула спину, уперлась руками в поясницу и со стоном прогнулась, глядя в синее небо.

"Печет-то как..."

Дел было много. В город съездить, припасы кончаются, аптечку соседи подрастащили... Тяжко без креста, да и черт с ним. Бед от него было больше.

Травы проскальзывали между пальцев, падали в корзинку. Как дни в году... Сколько лет она уже здесь? Больше двадцати пяти годков, страшно подумать. Дети выросли, люди постарели... Кожа на руках грубая и уже с морщинами. Цена за свободу. Плата за кровь. По локоть в крови...

Кто-то крался. Хорошо маскировался, правильно шел, да вот только не обманешь.

Резкий разворот, занесенная рука...

– Дзио?!

– Мама!

Она дома, все хорошо, живая, взрослая-то какая! А шрам откуда?! Боги, как на отца похожа...

– Доченька, правда ты...

Травы разлетелись по земле. Но это неважно, все теперь неважно...

– Хизер?! – муж выскакивает из-за дома с топором, свирепый, дурак, как медведь. Что, увидел?

– Смотри, кто тут! – смеется Хизер. – Смотри, говорила же, вернется.

Топор выпадает из руки прямо на ногу, хорошо что обухом. А он и не заметил. Стоит, молчит, дубина такая. И дочь молчит. Боится, помнит, как поссорились.

Немая сцена.

– Ну и где папина дочка? Не вижу, – протягивает руки ассасин. И Дзио, будто ребенок, с визгом бросается ему на шею.

Старая игра, но сколько в ней смысла. Боли, потерь, радости, обиды и счастья.

– Я здесь!

Теперь все хорошо. Все дома.

Впервые Хизер выспится за эти пять лет.

Теперь у нее все дома.