Сэм никогда не любил белый шум.
Пустой жужжащий гул всё нарастал и нарастал во всём бункере, копошась в голове Винчестера мелкими помехами, отчего кожа начинала неистово зудеть. Он даже мог отчётливо слышать собственное сердцебиение, набатом звучащее в ушах, чувствовать кровь, пульсирующую в венах с каждым разом всё сильнее и сильнее.
Бункер опустел, оставив жить в своих стенах лишь его и Дина.
Листая одну из книг Хранителей знаний, Сэм всем своим естеством ощущает наэлектризованный воздух, атмосферу, похожую на липнущий банный лист к мокрому телу и слышит, как мелкие частицы хаотично движутся вокруг.
Он чувствует, словно потолок и стены вот-вот обрушатся на него тяжким грузом.
Покрутив головой из стороны в сторону, Сэм старается выкинуть из головы эти мысли.
Читая в десятый раз одну и ту же страницу книги, про какую-то сущность, информацию о которой он уже успел забыть, не сумев сосредоточиться хотя бы на одном абзаце, Сэм понимает, что начинает задыхаться.
Он быстро захлопывает книгу, резко вставая на ноги и, оглядевшись, проводит руками по волосам, медленно выдыхая скопившийся в лёгких воздух.
Ему срочно нужно уйти отсюда.
Сейчас он нуждался в свежем воздухе, большом, открытом пространстве, где можно отпустить все мысли и перестать думать об охоте и убийствах.
Отодвинув стул к столу с картами, Сэм направился в один из главных холлов, намереваясь найти спальню брата.
Он не видел Дина с тех пор, как неделю назад умер их лучший друг Кастиэль; с тех пор, когда Сэму пришлось везти Дина домой, ведь тот был в настолько подавленном состоянии, что не мог даже, элементарно, моргать. Дин просто-напросто смотрел куда-то в даль, из его покрасневших глаз продолжали безостановочно течь слёзы, а посиневшие губы и челюсть мелко дрожали.
Имея лишь призрачное представление о том, почему его брат был так расстроен смертью Каса, Сэм не знал, как можно было бы помочь Дину.
Это выглядело как нечто большее, чем если бы ты потерял просто своего лучшего друга.
Сэм лишился множества близких друзей, но, признаться, так, как был расстроен Дин из-за смерти Кастиэля – он не был расстроен никогда.
Пройдя до конца коридора, Винчестер, наконец, находит комнату Дина и, заприметив, что та была слегка приоткрыта, настораживается: это было необычно для его брата, ведь тот закрывал её наглухо, дабы укрыться от постороннего шума бункера.
Положив свою большую ладонь на деревянную дверь, Сэм осторожно толкает её, стараясь издавать как можно меньше звуков, чтобы не испугать Дина, или же, не разбудить того, если бы он спал.
Однако, к его удивлению, Дин стоял на коленях рядом с кроватью, обхватив ладонями голову и что-то невнятно бормоча себе под нос.
Всё выглядело так, словно бы Дин молился.
И хотя раньше Сэм говорил о своей религиозности ещё до того, как они встретились с ангелами лицом к лицу, он не мог понять, почему после всего, что с ними случилось, Дин всё ещё пытался выйти на контакт с солдатами бога.
— Прошла уже неделя… — пробормотал Дин. Его голос звучал разбито, а горло, казалось, было наполнено комом из слёз. — Это, кажется, пятидесятое сообщение, которое я тебе оставил… Я знаю. Я знаю, что ты не собираешься отвечать. Я просто… Я…
Почти сразу, Сэм понимает, о ком говорит Дин. Или, скорее, с кем он говорит.
Хотя, похоже, на другом конце его никто не слушает.
Сердце Сэма сжимается, когда он слышит, как его брат шмыгает носом.
— Я чертовски скучаю по тебе, Кас. Я никогда не проводил целых семь дней без тебя. Никогда. И каждая частичка меня хочет верить, что ты просто сражаешься на очередной ангельской войне или, как обычно, долго ищешь зацепки для нашего расследования. Но оставь это, Кас, потому что я больше не могу. Правда, — Дин сжимает пальцами пряди волос на затылке, оттягивая их в стороны. — Сначала был Джек, а теперь ты. С меня хватит. Я облажался, я понимаю. Это меня должна была забрать Бездна. Это должен был быть я. Мне так жаль, Кастиэль… — Сэм клянётся, что слышал всхлипы. — Чёрт возьми! Блять. Я не должен так себя чувствовать. Не тогда, когда потерял тебя. Ты хоть знаешь, как долго я просидел на этом грёбаном полу, молясь, чтобы ты вернулся назад, пытаясь очнуться от этого ужасного кошмара, где тебя больше нет? Ты ведь сказал, что любишь меня. Ты… правда это имел в виду? — Немного помолчав, Дин продолжает. — Конечно же, это, ты никогда не лжёшь. Но почему я? Почему ты не можешь полюбить Сэма или кого-то, кто не пытался разрушить тебя или себя самого? И какого хрена ты сказал мне это перед тем, как решил пожертвовать собой? И, нет, Кас, я не собираюсь произносить «мёртв». Это слово ненастоящее. Им просто злоупотребляют, это грёбаное клише. — Лёгкие сковывает жгучая боль, а голова, кажется, сейчас взорвётся. — Кас, прости меня. Прости, что я обращался с тобой, как с грязью. Прости, что я использовал тебя из-за твоих сил, прости, что принимал тебя лишь как должное, прости, что не смог произнести и слова. Мне так жаль, мне так чертовски жаль, что я не ответил тебе. Прости, что не обнял тебя. Мы должны были уйти вместе, Кас. Мы должны были уйти вместе…
Сэм слишком долго стоял за дверью, слушая, как Дин молится их ушедшему другу. Его грудь болит всё сильнее с каждым словом, с каждым слогом, на который Дин, всякий раз, делает ударение, стараясь не разрыдаться.
Сэм хочет просто подойти и крепко сжать брата в объятиях, но он не смел и сдвинуться с места.
— Так что, я думаю, это всё моя вина, и сейчас я должен прожить остаток своей жизни, пытаясь достучаться до кого-то, кто даже не слышит меня. Это не то наказание, которое заслуживает моя душа, но я приму его, ведь… я всё ещё чувствую отпечаток твоей ладони. Это напоминает мне о том, что ты бы просто послал этого проклятого Бога на хрен, — Сэм слышит тихий смех брата, больше похожий на рваные всхлипы. — Ты бы сказал, что я не заслуживаю любого наказания. Спасибо тебе, Кас. Чего я действительно не заслуживаю, так это тебя. Ты слишком хорош для меня.
После долгого молчания, Дин встаёт с затёкших колен и прерывисто выдыхает, чуть кашляя, а Сэм, от неожиданности, дёргается, в попытке убежать.
Но Дин останавливается посреди комнаты и снова закрывает глаза, словно бы представляя, что Кас стоит рядом с ним, слушая его со всей внимательностью, присущей его ангелу.
Сэм резко останавливается.
— О, и ещё одна вещь, Кас, — Винчестер задерживает дыхание, ожидая, пока Дин закончит молитву. — Я тоже люблю тебя, приятель.
Эти слова окончательно разбили сердце Сэма на мелкие кусочки.
То, как Дин колеблется перед тем, как сказать эту заветную фразу, то, как его плечи опускаются вниз под грузом слов, то, как он перестаёт говорить, ведь больше не в силах сделать и вдоха – просто невыносимо.
— Хэй! — Сэм, наконец, стучит в дверь и негромко зовёт Дина, привлекая его внимание.
Винчестер оборачивается, быстро протирая рукавом лицо, как если бы он стирал остатки липкого сна.
Он всегда делал так, пытаясь скрыть свои слёзы.
— Привет, Сэмми, — срывающийся голос Дина звучит как режущее слух эхо, что с треском разбилось о бетонные стены бункера.
Сэм невольно морщится, стараясь скрыть ту боль, которую ему приносит эта версия его старшего брата.
— Я, гм… я собирался выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Ну, знаешь… проветрить голову, — нервно улыбнувшись, Сэм заглядывает в глаза Дина. — Ты… не хочешь со мной?
Дин на мгновение замолкает, отводя взгляд от своего младшего брата. Однако «младший» – здесь понятие относительное, ведь Сэм возвышался над Дином неподступной горой, а мышцы на его руках были размером больше, чем голова Дина.
Но, наконец, Винчестер кивает и снова обращает своё внимание на Сэма, протирая лицо ладонями.
— Ох, да, конечно, пошли. Мне бы не помешало чуть больше пространства. Эти стены, чувак… Такое чувство, словно они в любой момент обрушатся на меня.
— Да, я понимаю. Я чувствовал то же самое, — Сэм тихо посмеялся. — Пойдём.
Ведя Дина по коридорам бункера, Сэм всякий раз оглядывался за плечо, тем самым удостоверяясь, что Дин действительно идёт за ним, а не пропал в одной из множества комнат.
Пройдя гостиную, они поднимаются вверх по винтовой лестнице и, встав у двери, Сэм уже начинает тянуться к засову, как вдруг, Дин останавливает его, загораживая рукой замок.
— Сэм, я… — он замолкает, делая глубокий вдох.
Дин не был уверен в том, хотел ли он на самом деле произнести слова, которые так и норовились вырваться из его рта.
Вместо этого, он сгребает Сэма в охапку, крепко обнимая.
Он обнимает младшего братишку со всей силой, которая только осталась в нём, убаюкивая нежными поглаживаниями по волосам, прижимая его ближе к себе, будто бы боялся, что Сэм исчезнет прямо на его глазах, как это сделал Кас.
— Это конец, — шепчет Дин. — Хватит. Мы справились. Оба, — почувствовав на своём плече что-то мокрое и горячее, Сэм сминает рубашку Дина на спине. — Господи, я так сильно люблю тебя, братишка.
Глаза Сэма расширились от удивления. Он немного отстраняется от Дина, придерживая того за плечи, и, смущённо глядя в слезящиеся глаза брата, спрашивает:
— О чём ты говоришь, Дин?
— Прошлая охота была нашей последней. Мы больше не будем делать то, что может угрожать нашим жизням. Я больше не смогу делать это. И ты тоже не должен. Так что хватит с нас.
Сэм никогда не верил своему брату, когда тот говорил, что собирается бросить охоту, точно так же, как и Дин не верил, если Сэм говорил то же самое. Всякий раз, давая это обещание, они возвращались к точке отбытия. Но по какой-то причине Сэм знал, что сейчас Дин, действительно, настроен серьёзно.
Больше никакой охоты.
Пришло время свернуть семейный бизнес.
— Не думаю, что хоть когда-то слышал от тебя эти слова – что ты любишь меня! Кажется, такого ты не говорил даже папе, — замечает Сэм.
Дин прижимает ладонь к глазам, стараясь остановить подступающие слёзы.
— Что ж… Я выучил один урок: если у тебя есть шанс сказать что-то важное – ты должен сделать это. Ведь, промолчав и упустив момент, ты можешь потерять нечто действительное дорогое.
Сэм с грустью в глазах смотрит на своего брата, но Дин решительно ему кивает, и тогда он отбрасывает все сомнения, ведь знает, о чём говорит Дин, и знает, что тот прав.
Наконец открыв дверь, ведущую на парковку, Сэм поворачивается к Дину.
Мягко улыбнувшись, старший Винчестер переступает порог, направляясь к своей любимой Детке.
«Глубокий вдох»…