Джоуи проснулся посреди ночи от ноющей боли в ногах. Значит, утром будет ливень — раны всегда ныли перед дождём. Боль раскалённой змеёй обвивала колено, впивалась в мышцы и дёргала нервы, вызывая судорожную дрожь и желание сжаться в комок, растереть конечность руками — даже если и не поможет. По-хорошему, следовало встать и выпить таблетку обезбола, но между ним и краем кровати мирно похрапывал ни о чём не подозревавший Мёрвин, а Джоуи не хотелось его тревожить. Натан проснулся бы от малейшего движения. Он всегда спал чутко, хотя так со стороны посмотреть — кажется, дрыхнет, как сурок! И артиллерийским залпом не разбудишь.

    Джоуи осторожно повернул голову и вгляделся в лицо любимого рядом. Во всяких дамских романчиках это обычно очень трогательно расписывают: он был красив, аки Аполлон, пах розами и заставлял сердце сжиматься от сладостной любовной неги. В случае с Мёрвином, насчёт первого и второго Хосе мог бы поспорить. Натана сложно сейчас было назвать красивым. Он всегда спал с открытым ртом, отчего нижняя челюсть словно съезжала вниз, и тоненькая ниточка слюны уже успела промочить уголок подушки. И пахло от него не незабудками и розами, а тёмным пивом и луковым бургером, который они ели на ужин. Кажется, кто-то снова не почистил зубы…

    Джоуи беззвучно засмеялся про себя — и тихо зашипел от боли, прострелившей икру. Нога непроизвольно дёрнулась, задевая под одеялом ногу Мёрвина. Тот особенно громко всхрапнул — и открыл глаза. Джоуи замер, как кролик перед удавом, но было уже поздно. Натан сонно моргнул пару раз, прежде чем его взгляд прояснился, и невнятно пробурчал:

    — Чё не спишь?

    Джоуи обречённо вздохнул:

    — Да ничё. Просто проснулся…

    — Ноги? — понимающе перебил его Мёрв. Хосе на это только виновато улыбнулся. Натан фыркнул, вытер рукой рот и сел в постели.

    — Вот… чудила комнатный! Говорил же, если чё — буди меня сразу.

    — Я не смог! Ты так сладко спал…

    Под откинутое одеяло проник сквозняк, и кожу продрало дрожью от холода, прогоняя последние остатки сна. А ведь ещё вчера жарко было, даже душно. Парилка настоящая. И Натан говорил, что будет ливень, а Хосе ему не поверил.

    Поднявшийся Мёрвин лениво прошествовал к столу, где лежали лекарства. Джоуи тут же зацепился взглядом за упругие ягодицы, полускрытые безразмерными семейниками. Он долго ржал, когда выбирал любимому этот подарок. Небесно-голубые трусы с мультяшными бычьими головами с длиннющими рогами и кольцом в носу. Этот бык напоминал того, которого Мёрвин одолел год назад на родео. Такая же наигранно свирепая рожа, выглядящая при этом до ужаса комично. И сейчас, как специально, две из этих рож уютно устроились на двух половинках булок Натана, игриво виляя при ходьбе. Удержаться от смеха в такой момент было выше его сил.

    Мёрвин оглянулся на звук, наливая воды из графина, и закатил глаза:

    — Харе ржать! Задрал уже. Доиграешься, буду твою мамку голым задом шокировать.

    — Моя мамка твой зад уже со всех ракурсов видела, — нежно парировал Джоуи, садясь в кровати и облокачиваясь спиной о шершавую деревянную стену. За приоткрытым окном успокаивающе сиял золотом уличный фонарь, превращая глухой ночной мрак в сизую, безопасную темноту. В противоположном углу комнаты, рядом с окном, слабенько горел ночник. Они никогда не выключали свет ночью.

    Вернувшийся Мёрвин вложил кругляш таблетки ему в ладонь. Джоуи запил лекарство, невольно ощущая, как под пристальным, изучающим взглядом ему становится жарко.

    — Ну чё, норм? Ложимся?

    Джоуи покосился на часы на тумбочке. «05:35».

    — Да, у нас есть ещё пара часов.

    — Я не об этом спрашивал.

    Джоуи непонимающе глянул на Натана, и тот закатил глаза.

    — Ты как, чудо? Больше ничего не беспокоит?

    — Только твои трусы с быками. Боюсь, ночью оживут и забодают, — попытался отшутиться Хосе, но Натан шутку не поддержал, насмешливо вскинул бровь, и Джоуи сдался: — Да нормально всё! Просто… ноги разболелись. Всё хорошо, Мёрв.

    — И никаких кошмаров? — строго поинтересовался Натан.

    — И никаких кошмаров.

    Ложь горчила на языке. Кошмары всегда с ним были. О твари, которая чуть не задрала его в пещерах. О Джейсоне, Нике и полковнике, подоспевших в последний момент. О Клариссе, которая… каким мог бы стать он. О Мёрвине, у которого до сих пор на шкуре пестрела крапь белёсых шрамов от проволоки.

    Сильная рука нетерпеливо ухватила его за плечи, опрокидывая на подушку. Джоуи недовольно пискнул — и тут же заткнулся, когда рука прижала его к мускулистой, горячей груди.

    — Спи, чудо, — сонно пробормотал Натан, утыкаясь ему носом в затылок. — Никто тебя не тронет, пока папка рядом.

    Джоуи тихо засмеялся.

    — С мамкой сам будешь объясняться.

    Сзади тихо фыркнули, обдав горячим дыханием кожу. Руки на секунду сжались сильнее, сдавливая его в обнадёживающем объятии, и снова расслабились. Джоуи закрыл глаза.

    Больше в эту ночь ничто его не беспокоило.