«У каждого ребёнка должны быть родители.

У всех должен быть дом и любящая семья.

Это очевидно, но есть те, кто трактует словосочетание «любящая семья» по-своему».

Сезон дождей радовал душу и успокаивал нервы. Звуки, запахи, ощущения от дождя расслабляли, позволяли забыть о тяжелой работе, о никотиновой зависимости, о бессоннице. Мужчина вздыхает полной грудью, ощущая, как расправляются легкие и в кровь поступает кислород. Освежает.

Тсукишима трёт переносицу, которая неприятно болела, от долгого ношения очков. Не самое приятное ощущение, которое хочется испытывать в спокойный вечер субботы. Хотелось провести его за просмотром какой-нибудь, не загружающей мозг, документалки или, на крайний случай, прослушиванием подкаста.

Но работа не ждет, особенно отчёты. Он не любит бумажки и каждый раз когда ярость закипала в венах, Кей глубоко вздыхал и считал до десяти. Привычка, которая осталась с девства, была очень полезной. Главное контролировать себя в офисе, где каждый первый вызывал раздражение, а дома можно всласть всех обругать по десять раз.

В целом жизнь можно было назвать отличной, если бы ему до сих пор не поступали вечные обращения неугомонных жён и мужей, которые подозревали своих супругов в неверности. Тсукишима Кей периодический жалел, что пошёл сначала работать частным детективом, но иногда это было забавно. Хотя может у него профдиформация и хихикать с тупых отмазок очередного человека, которого уличили в измене, максимально странно.

А сейчас он работает в полиции. Это своё решение Тсукишима ненавидел до побелевших костяшек и скрежета зубов. Кей готов сжечь каждый полицейский участок в стране и работать на жён, которые не доверяют своим мужьям, до скончания времен.

Но больше бумажной волокиты Кей ненавидит звонки по работе. И сейчас в этот спокойный момент его мобильный начинает вибрировать в кармане пижамных штанов. Тсукишима секунд десять борется с желанием выбросить смартфон  в окно и стать безработным. Но он всё-таки решается взглянуться перед этим на экран. Слава богам и всем к ним причастным, на экране высветился не номер Дайчи, а Бокуто.

Кей улыбается. Старый друг не часто звонил и писал, но каждую неделю Тсукишима регулярно получал порцию видео с котятами и сообщений, где Катаро просил переубедить Акааши в чем-то. Такие короткие, но все равно важные звонки грели душу из нутрии, а видео с котятами поддерживали на протяжении рабочих дней.

Безумно радует, что хотя бы кто-то из друзей его не забыл. Других или слишком быстро усыновляли, или они не оставляли контактов. Как, например, Куроо, который вовсе пропал с радаров.

Из мыслей Кея выдергивает приветствие.

– Тсукки, привет! – из динамика слышится радостный крик.

– Если ты опять звонишь для того, чтобы я попросил Акааши не обижаться на тебя, то я отключаюсь, – на фоне слышится приглушенный смех Кейджи.

– Конечно, нет! Мы приехали тут на месяц в Мияги! Хочешь встретиться?

В голове моментально появилась тысяча отмазок, чтобы не идти, но потом Кей понял, что не может отказаться. Он соскучился по этому дуэту. Да и это отличный повод разгрузить уже подплавленные мозги.

– Конечно, Бокуто, – после этих слов из динамика донеслись радостные крики, по которым Тсукишима очень соскучился.

– Мы этому очень рады, – телефон перехватывает Акааши, – Прости его, он думал, что ты не согласишься, и теперь бегает по квартире от радости.

Кей представляет эту картину. В детстве Бокуто так же реагировал на любое событие, которое хоть немного вызывало у него радость. А у детей из детского дома таких событий было не так много.

– Всё хорошо, Акааши. Я бы в любом случае выбрал для вас время.

– Это радует. Ты свободен сегодня вечером?

– Да, встретимся у того магазина, где мы мороженное покупали раньше?

– Да! – Бокуто снова берет телефон, – Будем ждать тебя в шесть часов!

На этом телефонный разговор заканчивается. Тсукишима смотрит на настенные часы. До встречи осталось два часа. Надо привести себя в порядок, чтобы Бокуто не задавал сто вопросов о его самочувствии. Акааши, конечно, как всегда, будет намного проницательнее, но он ограничится лишь беспокойным взглядом.

Дождь на улице не прекращался. Он барабанил по крышам магазинов, домов и зонтикам прохожих. Атмосферно и чарующе. Тсукишима идет к месту встречи не торопливо. Он живет достаточно близко, чтобы неспешно пройтись.

Когда он доходит до места встречи, рядом с магазином уже стоят Акааши и Бокуто, весело болтая с продавцом. Тсукишима мысленно даёт себе подзатыльник, надо было идти быстрее. Знал же что если они вместе, то никогда не опоздают.

– Тсукки! –  Бокуто замечает его первым и начинает махать рукой.

Мужчина машет в ответ и ускоряет шаг. Когда Тсукишима заходит под небольшой навес, его сразу же сгребают в медвежьи объятья.

– Я тоже рад тебя видеть, – Кей несколько раз хлопает Бокуто по спине и его отпускают, – Какими ветрами вас сюда занесло?

– У нас отпуск совпал, – отвечает Акааши.

– А я предложил приехать сюда, хоть от городской суеты отдохнем, – продолжает Бокуто, – И с тобой увидимся, наконец! Четыре года уже прошло.

– Даже чуть больше, – поправляет Тсукишима, – Хотите попить кофе? Тут недалеко открылась кофейня.

– А там продают чизкейки? – сразу же оживляется Бокуто.

– На знаю. Предлагаю проверить.

Про кофейню ему рассказала Ячи, с которой они пору раз пересекались на работе. Девушка была детским психологом и пришла на стажировку к Шимизу. Тсукишима ей искренне сочувствовал, потому что дело, которое им прилетело день назад, как раз связно с детьми.

Кофейня оказалась очень милой. Приятный, теплый свет заполняет помещение. Мебель будто была создана, именно для этого места. Темно-коричневые диваны и удобные стулья, небольшие столики. Просто идеально. Если бы у Тсукишимы была бы возможность об бы остался тут навсегда.

Они подходят кассе, где лежит меню и на витрине красуются несколько чизкейков. Бокуто сразу подбежал и заказал сразу два, для себя и Акааши. Тсукишима же заказал только американо, потому что обычно кофе течёт по его венам, но сейчас он слишком близок к анемии и ему не обходима эта большая кружка с американо.

А ещё Тсукишима устал от того, что приучил себя замечать самые мелкие детали. Потому что заметить, что бариста положил глаз на Акааши, но быстро сдулся, когда Бокуто собственнически, хотя и абсолютно естественно, закинул руку тому на плечи, явно не входило в планы.

– Как твоя работа? – интересуется Акааши, когда они садятся за столик, – До сих пор проклинаешь свой выбор?

– Скорее да, чем нет, – со вздохом отвечает Тсукишима, – Сам понимаешь работать с людьми, тем более, когда тебе надо расследовать их преступления – это ад. Хуже, наверное, только работникам образования.

– Согласен, – Акааши понимающе улыбается, как человек, который является учителем начальных классов.

– Да ладно вам, – Бокуто хлопает обоих по плечу, – Всё не так плохо. Мы тебя когда-нибудь отсюда заберем в Токио, и будем смотреть «Топ-модель по-американски» пока нас не затошнит.

– Прекрасный план, – Тсукишима одобрительно кивает, – Сумерки мы тоже посмотрим.

– Лев влюбился в овечку, – с максимально серьезным лицом цитирует фильм Бокуто.

– Глупая овечка, – продолжает Кей.

– Ну, а лев просто мазохист, – также серьезно заканчивает Акааши после чего все втроём громко смеются.

Классика гениального в своей абсурдности кино всегда была одной из главных тем для расслабленного разговора, когда все уставали рассказывать, почему быть детективом, учителем начальной школы и членом волейбольной команды тяжело.

Тсукишима хранил все эти обсуждения в самом потаенном месте своей души. Это грело в самые ужасные моменты жизни и позволяло ненадолго забыть о всех проблемах.

Бокуто рассказывает про забавные моменты с матчей и о том, как их команда обыграла кого-то. Тсуикшиме искренне стыдно, что он забыл посмотреть этот матч даже в записи, на что Бокуто его успокаивает и говорит, что из-за работы даже Акааши ничего не успевает. Акааши делится забавными ситуациями с работы. А Кей жалуется на очередную бумажную волокиту на работе. Он бы с удовольствием рассказал и о новом деле, куда его пристроил Дайчи, но нельзя.

Вечер проходит незаметно. Хочется, чтобы он длился вечно. Такие встречи возвращают к жизни и заставляют вспомнить лицевые мышцы, что существует улыбка. Кажется, что говорить с этими людьми можно бесконечно. Всегда надейся тема для обсуждений или история, которую ещё не рассказал. Но всё хорошее когда-то заканчивается, потому что завтра надо вставать на работу в семь утра.

И вот Тсукишима стоит перед детским домом, где сам вырос. Он смотрит на это здание и в голове проносятся обрывки воспоминаний. Кей снимает очки и трёт переносицу, ему это уже не нравится. Расследования пропажи детей никому не нравится. Дела, где фигурируют дети, никому не нравятся. Тсукишима подмышкой держит папку с личным делом ребенка.

«Хината Шоё, девять  лет, убежал из детского дома ночью, забрав велосипед одного из старших детей. Ранее за таким поведением не был замечен.»

Мужчина всё-таки заходит на территорию дома и оглядывается. Стоит ряд велосипедов и дети, которые собираются в школу. На породе дома стоит несколько горшков с цветами.

«Аконит», – вспоминает название Тсукишима. Эти цветы стоят здесь до сих пор, хотя они ядовиты и опасны. Надо это запомнить и сказать Дайчи об этом. Не безопасно такие растения выращивать, особенно когда рядом с ними на постоянной основе находятся маленькие дети.

Из-за угла на Тскишиму смотрит несколько детей. Сразу определить их возраст он не смог, но все они выглядели испуганными.

– Здравствуйте, – от детей Тскишиму отвлекает парень лет двадцати пяти, – Простите, что сразу не подошёл. Сатори Тендо.

– Здравствуйте.

Тсукишима кивает и просит провести небольшую экскурсию по дому, но, разумеется, он помнит почти всё. Каждый закоулок, угол и тайник, где можно было спрятать украденные конфеты. Многие события стёрлись или оставили после себя лишь призрачные образы, но сам дом забыть было сложно. Стены легче запомнить, чем людей внутри них.

По дому ходят работники и дети, будто не замечая присутствие чужого человек в доме. Везде чисто, дети тоже выглядят подобающе, но в таких случаях нельзя полагаться на первое впечатление.

– На втором этаже спальни, туда можем зайти позже, – дежурно сообщает парень, – Вам нужен задний двор?

– Да.

Когда Тсукишима ещё был тут задний двор, который здесь все называли садом, можно было посещать крайне редко. Но правила меняются, верно? В конце концов, прошло тринадцать лет, неудивительно, что теперь детям туда можно ходить.

Заходя на задний двор, его встречает огромный навес, который покрывает всю территорию сада и множество клумб с цветами. С первого взгляда Тсукишима узнает только ирис и георгин, которые, судя свежее сделанным клумбам, посадили недавно. Все остальные цветы были высажены довольно давно.

– Часто дети сюда заглядывают?

– Только под присмотром моих родителей, – Тендо морщиться, – Если их нет, то входить можно только сотрудникам.

– Это из-за цветов?

– Да, – парень тоскливо улыбается, смотря на клумбы, – Моя мать всегда любила этот сад больше чем кого-либо.

Тсукишима ещё осматривает клумбы. Да, когда он здесь был, тут такой красоты не было. Ирис, амариллис, георгин, колокольчик. Всё выглядит так будто это не сад, а декорация. Всё такое цветущее и налитое жизнью, будто в этом доме не пропал ребёнок.

Тсукишима вздыхает. Надо заглянуть в спальни и в комнату, где жил Шоё. Там точно что-то должно быть.

– Пойдёмте в спальни, – Кей разворачивается к выходу, – Садом, как я понимаю, занимается ваша мать?

– Да, – Тендо улыбается проходящим мимо детям, – А ничего, что тут они ходят, может стоило их увезли куда-нибудь?

– Я хотел бы задать этот вопрос вашим родителям, – Тсукишима поднимается по лестнице, – Будем, надеется, что они не успели растащить улики.

– Не растащили, тут строго запрещено трогать чужое место, – Тендо догоняет детектива, – Это тут правило такое появилось недавно, чтобы никто никого не подставлял.

– А были инциденты?

– Ну, я не в курсе деталей, – Сатори пожимает плечами, – Но мать рассказывала, что дети один раз разгромили чужую кровать и тумбочку, с тех пор это правило и существует.

Кей кивает, если этого правило и правда действует на детей, то ему повезёт. А если нет, то плакали его улики.

В спальнях никого нет. Это облегчает задачу. Тускимима заходит в комнату, где жил Хината Шоё. Всё кровати заправлены кроме одной. Видимо правило работает, раз никто не трогал это место. Кей проходится по ней взглядлм. Ничего подозрительного. Будто бы ребёнок просто встал и ушёл в школу. Кей переходит взгляд на прикроватную тумбу и открывает первый отдел. Здесь только школьных дневник, несколько тетрадей и руки. В следующем шкафчике тоже ничего кроме личных вещей. В третьем только нижнее бельё.

Кей хотел пойти осматривать остальные кровати и комнаны, в поисках зацепок, но остановил себя. Что-то привлекло его внимание. Что-то, чего обычный сотрудник или ребёнок не заметит.

Периферическим зрением он заметил кусочек бумаги, который торчал из-под ножки кровати.

Тукишима быстро достал бумажку.

«Велосипед готов. Кот собрал твой рюкзак. Воронёнок обещал отвлечь всех. Удачи, наше солнце. Мы надеемся, что у тебя получится».

Мысли в голове начинают формировать воросы быстрее, чем Тсукишима полностью осознаёт напианное. Кто-то подстроил побег? Кто такие «кот» и «воронëнок»? Надо опросить работников и близких друзей Хтнаты. Надо выяснить, кто написал.

Тукишима встаёт, но взглядом от бумаги не открывает.

– Вы что-то нашли? – обеспокоенный вопрос Сатори вытаскивает из раздумий.

– Да

Тсукишима Кей ненавидит работать детективом. Потому что вопросов всегда больше чем ответов.