Страшно и невыносимо душно.

Успокоиться и перевести дыхание в такой ситуации я точно не смогу. В голове — ни одной мысли — и сейчас даже пылинки в воздухе будут отвлекать меня от размышлений.

Я не знаю, куда деться от пристального взгляда Аято, направленного на меня. Мне не становится легче — даже если я смотрю в совершенно противоположную от него сторону.

Ничего не могу придумать. Совсем. Из-за сенсорной перегрузки мозг попросту отказался работать.

«Значит, конец мне».

— Ты бакэ-дануки? — глухо слышу я голос Аято. — Или злой дух? Знаю, что в семье Хотару было много неупокоенных душ, но…

— Нет, никакой я не бакэ-дануки и точно не дух! — резко восклицаю я.

Еще не хватало мне тут ритуала изгнания! Тем более, что это другой мир, другое время и другие обычаи. Может, здесь с одержимыми людьми расправляются так же, как и с ведьмами в средневековье, кто его знает.

— Так скажет любой одержимый или бакэ-дануки. Какие у тебя есть доказательства?

Аято в нетерпении стучит пальцами по стене, а я снова пытаюсь успокоиться.

Он точно не убьет меня сейчас — одних подозрений мало. Его клану не нужны проблемы, так что мне сейчас ничего такого не сделают. Но легко я тоже не отделаюсь — Аято явно неглупый человек, раз он глава целой комиссии, к тому же достаточно влиятельной в нашей стране.

Слезы тут не помогут, наивные фразы по типу: «С чего ты взял что в меня кто-то вселился?» — тоже… Значит, остается только говорить правду?

В конце концов, раз тут есть бакэ-дануки и одержимые, значит, может быть и другая магия.

Вот только как правильно сформулировать объяснение?..

— Я не злой дух. И в целом не дух, — осторожно начала я, — все та же Хотару, вот только не из этого мира. Из… Другого. Как бы сказать… Я уснула в своем мире, а проснулась уже в этом. Но я и в том мире была Хотару Нарадзаки! Только жила другой жизнью!..

Судя по недоумевающему взгляду Аято, он совершенно ничего из моего объяснения не понял.

— Повторюсь, — тяжело вздохнул он. — Доказательства?

А меня это немного взбесило.

«Нет, ну могу наизусть рассказать сюжет пятидесяти исекай-аниме с похожим сюжетом!», — язвительно пронеслось в моих мыслях.

Слишком многого хочет человек от меня с сенсорной перегрузкой.

— Могу… Рассказать о современной технике из нашего мира. Такой у вас здесь точно нет. У нас были телефоны — а еще интернет, который позволял найти любую информацию за считанные секунды… На телефоне можно было даже фильм посмотреть, или мультик… А еще есть автомобили, с помощью которых можно быстро ездить на огромные расстояния. Как телеги, только гораздо сложнее в сборке, если так можно выразиться. Еще… С помощью телефонов можно было связываться с теми, у кого тоже есть телефон?.. Звучит странно, я знаю, но… Эх.

Если мои сбивчивые объяснения во время перегрузки кто-нибудь хотя бы поймет — для меня это уже будет победой, не говоря о том, чтобы кто-то поверил в эту фантастику из другого мира.

Я не питаю особых надежд на полное понимание и предложение о помощи. Максимум — от меня хотя бы отстанут, и на том уже скажу спасибо…

Аято достаточно долго не отвечал — вероятно, обдумывал все.

А мне тем временем хотелось пройти через стену, сбежать с этого чертового приема и уйти жить в лес. Может, я повстречаю там каких-то местных богов, а после моих фантастических рассказов они пожалеют меня и отправят в другой мир?

Желательно туда, где нет таких чертовски догадливых людей, как Аято… Или хотя бы пусть сделают меня ребенком, а не почти взрослым человеком с уже сложившейся жизнью и отношениями.

И помолвкой.

Черт, еще и это…

Помолвка, о которой попаданка знать не знала — такой клишированный прием в исекай-аниме, что мне даже становится тошно. Но на экране это было мило и романтично, а вот здесь мне плакать хочется.

Я даже не знаю, кто мой жених! И знать не хочу, если честно! Я просто хочу спокойно жить и работать, чтобы не умереть от голода…

— Странно все это. Но, с другой стороны, выдумать такое… Звучит очень даже похоже на тебя.

Голос Аято уже не звучал так строго и пугающе. Я мельком взглянула на него — а он, кивнув, наконец отпустил меня.

Я тут же отлипла от стены.

Кажется, будто я все это время даже не дышала…

— Ты ведь ручаешься за свои слова?

— Абсолютно, — киваю я. — Не знаю, правда, как доказать, но… Может, я могу нарисовать то, о чем только что рассказывала? Только так…

Я внимательно слежу за Аято, ни на секунду не выпуская его из своего поля зрения. Но он и не отходит далеко — разве что делает какие-то жалкие полшага назад.

— Есть другой вариант. Если ты действительно утверждаешь, что никто в тебя не вселялся, и хочешь это доказать, то мы можем отправиться в храм Наруками и выяснить, говоришь ли ты правду.

— Э-это который на горе Ёго? — осторожно уточняю я.

— Верно, — усмехнувшись, отвечает Аято. — Это который на горе Ёго.

«Издевается что ли?»

Я понятия не имею, что там выявят жрицы храма при проверке, но если все обойдется, то я окажусь в более выгодном положении, чем сейчас — Аято будет мне верить.

Чувствую, его доверие мне явно лишним не будет.

— Я согласна.

.

.

.

Оставшаяся часть приема прошла очень сумбурно. Ее я толком не запомнила.

Когда Аяка выступала с речью перед гостями, я просто рассеянно хлопала глазами, не понимая ни слова. Игнор сенсорной перегрузки явно не дался мне легко — отец половину приема намекал мне, что я снова смотрю в пустоту и не слежу за эмоциями.

Но я слабо обращала на это внимание.

В голове все вертелся ответ Аято на мое согласие отправиться в храм.

«Тогда я лично зайду за тобой через… Сутки. Сутки после приема. Не волнуйся слишком, но и не пытайся убежать — я все равно смогу найти тебя где угодно».

Вроде и успокоил, а вроде и напугал еще сильнее… Кажется, фразы Аято часто несут в себе два смысла. Такой вот он человек.

Но я и не думала избегать похода в храм, да и цена этого побега будет непомерно высока для меня. А мне вполне хватило того испуга, который я испытала при встрече с Аято на приеме.

Шутки с ним явно плохи.

На следующий день отец загрузил меня учебой, чему я даже была рада — благодаря ей я смогла отвлечься от тревожных мыслей и невыносимого ожидания. Заданий было много — даже слишком — так что отвлечься можно было по полной программе.

Только странно все это.

К чему так много учебы? Отец что, и правда собирается познакомить меня с кем-то из своих коллег?

Примечательно, что большая часть моего обучения так или иначе связана с ведением боя. Конечно, у меня есть и предметы для аристократок — по типу искусства заваривания чая или поэзии — но их гораздо меньше.

Что еще раз подтверждает — наш клан тесно связан с боевой подготовкой. Но в этом есть кое-что, что меня смущает.

У меня откровенно плохо получается обращаться с мечом (в том мире я фехтованием не занималась), а отец этому как будто даже и не удивлен.

Может, он просто не собирается связывать меня с семейным делом? Хотя от этой мысли мне становится грустно…

В общем, день перед походом в храм пролетел очень быстро, а свободное время у меня появилось только ночью, перед сном. Да и то — с учебой я закончила слишком поздно, так что сразу же уснула.

А проснулась еще до рассвета — от кошмаров. Разумеется, сон больше не шел, а вот плохие мысли в голову — да.

Вот пойду я утром в храм на гору Ёго, и что со мной там сделают? Проверят, не одержима ли я? Так я и не одержима, поэтому они ничего не обнаружат.

Вряд ли священнослужительницы сумеют выявить во мне попаданку из другого мира. И бакэ-дануки они тоже не увидят — его попросту нет — как и других ёкаев, вселившихся в меня.

Я — совершенно обычная девушка. Ничем не отличаюсь от других.

И что вообще будет, когда Аято поймет, что со мной все в порядке? Неужели просто поверит мне, и все?

Я тихонько завыла, утыкаясь лицом в подушку.

Да я скорее поверю в то, что на наш дом сейчас упадет метеорит!

Аято точно не оставит это просто так. Сто процентов придумает что-нибудь еще!

А с другой стороны — зачем ему это? Может, это все из-за того, что я дружу с его младшей сестрой, и таким образом он просто пытается присмотреть за мной, чтобы я ничего не сделала Аяке?

Или…

Не зря же Аято сказал мне о неупокоенных душах — может, в прошлом моя семья уже попадала в похожую ситуацию, а он просто проявляет бдительность. А то вдруг этот злой дух во мне натворит дел, а ведь моя семья явно занимает не последнее место в Инадзуме.

Хотя почему именно я, если так подумать… Любой дух легко может найти человека в сто раз влиятельнее ничтожной меня.

Да.

Не стоит мне сейчас еще и этим свою голову забивать.

.

.

.

Я так и не заснула.

Повалялась на кровати еще немного, поняла, что больше не усну, и села за стол — занялась расшифровкой текста, которая с каждым разом давалась мне все легче. Я не жалела сил на эти своеобразные тренировки, и пробовала читать каждый раз, когда у меня было свободное время.

А отцу казалось, что я просто усердно учусь. Он даже хвалил меня несколько раз.

Хорошо, что он не проверял, чем конкретно я занимаюсь, ха-ха…

За расшифровкой текста время пролетело быстро — я даже не заметила, как за окном посветлело. Отвлеклась я только когда услышала осторожный стук в дверь.

За ней оказалась главная служанка.

— Госпожа, — поклонилась она, — к вам пришли.

Я и без дополнительных объяснений поняла, кто пожаловал, поэтому не сдержала тяжелый вздох.

Страх неизвестности вернулся в ту же секунду.

— Спасибо. Скажи ему, что я сейчас выйду. И я сама соберусь — так будет быстрее, чем ждать служанок, — быстро ответила я, после чего скрылась в своей комнате.

Не стоит заставлять его долго ждать — мало ли что подумает…

Я надела самое простое из имеющихся у меня кимоно зеленого цвета — чтобы не тратить кучу времени на то, чтобы закрепить все части одежды. Да и не к чему наряжаться — в конце концов, не на праздник идем, а в храм.

Страх — отличная мотивация, поэтому я оделась и привела себя в порядок в разы быстрее обычного.

Шаги по безлюдному коридору эхом отдавались в моей голове, а нервничала я так сильно, будто бы шла не на встречу с Аято, а на казнь.

Руки мелко трясутся от страха, а все мои попытки успокоиться ни к чему не приводят.

— Доброе утро, леди Хотару, — вежливо здоровается Аято.

— Доброе утро…

Я совершаю приветственный поклон — точно такой же, как и в день, когда Аято впервые навестил меня — и с абсолютной пустотой в голове иду следом за комиссаром.

Начинать разговор первой совсем не хочется. Хотя, с одной стороны, мне этого делать и не нужно.

Перед Аято мне больше не придется гадать и подстраивать свое поведение под Хотару, чье место я сейчас занимаю. Это радует, как ни крути.

А с другой стороны — если я так быстро спалилась перед Аято, то что будет с другими людьми? Неужели мне придется проходить через этот кошмар с каждым знакомым Хотару?..

Не хотелось бы…

«Может, он как-нибудь сам расскажет обо всем своей сестре?»

Когда наше поместье уже скрылось за поворотом, Аято все-таки решил заговорить со мной.

— Выходит, ты никогда не была на горе Ёго?

— Нет, ни разу, — нервно выдохнув, ответила я, не поднимая головы. — Я практически ничего о ней не знаю — кроме того, что по дороге на вершину растет много сакур.

— Вот как… Что ж, это вполне объяснимо.

Интересно, почему он спросил именно об этом? Может, Хотару из этого мира была частой гостьей храма?

— Если ты не против, я хотел бы уточнить у тебя кое-что до того, как мы прибудем в нужное место. Надеюсь, ты понимаешь, что в твоих же интересах не лгать мне.

Тон голоса Аято оставался безэмоциональным, но уже не таким холодным, как это было на приеме. Я практически не ощущала напряжения в воздухе рядом с ним.

— Я расскажу все, как есть, — киваю я. — Проблем не хочу. Мне нечего скрывать, но мой рассказ может показаться тебе совсем нереалистичным.

— Тогда отлично. Я буду честен с тобой в ответ на твою честность — на приеме я стал невольным свидетелем твоего разговора с сестрой. Ты разговаривала с ней так, будто давно ее знаешь, что немного не сходится с твоими рассказами про другой мир.

Ого.

А я ведь даже не заметила его рядом с Хоманэ.

— В моем мире у меня была та же семья, что и здесь. Четыре сестры и отец, а мать умерла, когда мне было восемь.

А вот и долгожданная возможность узнать про то, было ли у меня четыре сестры и здесь, в этом мире.

— Любопытно. И сколько же тебе было лет?

«Никакого возражения. Значит, Хоши и Хономи тоже здесь».

— Двадцать, — нехотя ответила я.

Мой нынешний возраст мне совсем не нравился. В моем мире отец начал доверять мне только после восемнадцатилетия — до этого возраста он совсем со мной не считался.

— Ты слишком юная, чтобы что-то решать, — говорил мне он.

«Ну ты и ворчун», — думала я.

Аято задумчиво посмотрел на храм, видневшийся на верхушке горы.

— А здесь тебе пятнадцать лет, да еще и мир другой. Наверное, этим вполне можно объяснить резкую перемену в твоем поведении…

— Ты начал мне верить? — внезапно спрашиваю я, не сразу осознавая, насколько это рискованный вопрос.

Но Аято это, кажется, ничуть не смутило.

— Нет, просто пытаюсь во всем разобраться.

Я понимающе кивнула.

«Наивно было полагать, что он так быстро мне поверит».

Какое-то время мы шли в тишине. С подъемом на гору ветер стал сильнее, а мимо нас то и дело пролетали лепестки сакуры.

Скоро деревья будут в самом цвету… Жаль, что недолго.

Пока я вздыхала о скором увядании цветков сакуры, Аято снова принялся задавать вопросы:

— Еще мне бы хотелось узнать о том, как именно ты попала в этот мир — это очень важно. Ты проводила какой-то обряд? Или, может, пользовалась темной магией?

Я снова вздыхаю.

Мое попадание сюда было каким-то скучным и совсем не волшебным.

Другие попаданки из аниме очень часто переносились в другие миры после того, как их сбил грузовик. Хоши постоянно смеялась, называя это явление «пришествием грузовик-сана», а когда героини умирали как-то иначе, объясняла это так:

— Грузовик-сан просто взял отпуск. Скоро вернется.

А меня сюда перенес явно не он… Даже как-то грустно становится.

— Я просто стояла на мостике через небольшой пруд. Потом у меня отчего-то помутнело в глазах и я, кажется, в обморок упала — прямо в воду. А открыла глаза уже здесь.

— Может, ты тогда подумала о чем-то странном?

— Да нет… Особо ни о чем… Ой. Разве что о том, что замуж выходить не хочу?

Вопросительная интонация в последнем предложении получилась сама собой. Я уже плохо помню, о чем именно тогда думала.

— Все было настолько плохо?

В голосе Аято промелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Да, — на выдохе ответила я. — Это был фиктивный брак, а я всю жизнь мечтала встретить настоящую любовь — чтобы мы жили душа в душу, чтобы сердце заходилось от одного взгляда на этого человека… Эх… Конечно все было плохо. Для меня, по крайней мере.

Сомневаюсь, что Аято поймет меня. В этом мире браки по любви наверняка были совсем редким явлением среди аристократии.

В любом случае, вслух он ничего не произнес, и я даже была этому рада.

А еще, кажется, мы прибыли в храм.

Здесь нет высоких зданий — вокруг огромной сакуры стоят всего несколько домиков из древесины, выкрашенной в красный цвет. Верхушка дерева чем-то напоминает мне мордочку лисы, что само по себе немного странно…

Говорят, что настоятельница этого храма — настоящая кицунэ. Может, это из-за нее у сакуры такая странная форма?

И вообще — если это храм, то почему здесь никого нет? Ни священнослужительниц, ни самой верховной жрицы — или того, кто исполняет ее обязанности.

Только одиноко стоящая сакура, с которой сыпятся розовые лепестки — отчего-то потрескивающие, словно от электрического напряжения.

— Почему ты привел сюда свою подругу, Аято? Ты же говорил, что тебе понадобится моя помощь в изгнании демона, а что я вижу?

Я резко оборачиваюсь.

Позади меня стоит, кажется, та самая кицунэ, которая является верховной жрицей храма. Ее уши слабо прикрывают длинные розовые волосы, а хитрый взгляд женщины не оставляет мне никаких сомнений в том, что слухи о ней правдивы.

— Нет, не совсем изгнание. Здесь, скорее, требуется простая проверка. Я сомневаюсь, что это именно то, о чем я вчера с тобой говорил.

— Но ты не говорил, кого именно сюда приведешь…

Жрица сделала несколько шагов по направлению к нам. Я думала, что она идет к Аято, но она прошла мимо него, останавливаясь прямо возле меня.

Я инстинктивно отшатнулась, чем, кажется, только позабавила ее.

— Я и не знала, что буду работать с ней, — медленно проговорила жрица, делая шаг назад. — Признаюсь, ты удивил меня, но я и без проверок чувствую, что с ней все в порядке. А насчет того, что ты вчера рассказал…

Взгляд кицунэ стал еще более сосредоточенным. У меня почему-то сильно закружилась голова, а зрение стало размываться. Вокруг стало совсем темно на несколько секунд, после чего я снова пришла в норму, тяжело дыша — но больше от испуга.

Очень знакомое ощущение…

— Ну, могу сказать только одно, — голос кицунэ звучал очень приглушенно, словно она стояла не рядом со мной, а гораздо, гораздо дальше. — Здесь точно присутствует божественное вмешательство.