Хлопнула дверь. На минуту в комнате повисла тишина, японка продолжала смотреть перед собой, стараясь оттянуть момент, когда придётся разговаривать с союзником. Она была сильно раздражена и немного встревожена тем, насколько разъярённым он только что казался, услышав, что он шагнул вперёд, невольно отшатнулась.

— Осторожнее, — немец сделал рывок в её сторону, подхватил под локоть, прежде, чем она потеряла равновесие. Девушка не ответила, замерев, с настороженностью следя за его мимикой и реакциями. Сейчас его голос прозвучал уже куда мягче, так что она не атаковала, не заметив угрозы с его стороны, как показалось изначально, но и не позволила себя придерживать, тут же оттолкнув его руку и отступив на шаг. — Всё такая же колючая. Злишься?

— Не трогайте меня… Вам не стоило возвращаться, — вспыхнувший было гнев медленно превратился обратно в апатию, она отвернулась, прихрамывая сделала ещё пару шагов, морщась от боли. Сейчас, когда она убедилась, что он действительно не настроен так враждебно, каким только что выглядел, больше не было смысла готовиться к нападению. — Мало вам было расстроить мои планы, вы пришли надо мной поглумиться?

— Всё такая же приторно вежливая, у самой зубы не сводит? Если злишься, могла хотя бы для вида обругать меня, — он снова подошёл, поймав раздражённый, уставший взгляд. — Что, неужели Италия действительно был настолько важен? Этот бесхребетный паршивец?

— По крайней мере он не бросил меня, как только понял, что я ранена, — огрызнулась азиатка. — Всё спрашиваете не зла ли я, а сами только что готовы были вцепиться в глотку, не понимаю, что происходит у вас в голове…

Ариец вдруг приблизился, наклонился, почти прижавшись вплотную. Она почувствовала, как земля ушла из-под ног, невольно взмахнула руками, неловко ударившись о его грудную клетку, замерла в этом положении, ощущая его прикосновения и лёгкий запах кожи. «Слишком близко», — стало первой её мыслью. Уперевшись в него локтем, она попыталась выбраться из слабой хватки, однако он вцепился куда сильнее, чем казалось, не сдавливая, но крепко её держа. Тогда ЯИ изогнулась всем телом, стараясь перевесить вперёд и хотя бы вывалиться из его рук. Несмотря на активное сопротивление, парень оставался невозмутимым, только теснее её прижал, так что теперь девушка утыкалась лицом в его пиджак. — «Не отпускает?.. Это ещё что, новый способ поиздеваться надо мной?».

Он никак не прокомментировал её попытки вырваться, как и она больше ничего не сказала, недолго ещё попытавшись сопротивляться, но быстро затихла, прислонившись к нему и устало обмякнув. Она выбилась из сил, хоть и старалась не показывать этого, быстро дыша и с недоверием посматривая снизу вверх поблёскивающими затаённой обидой глазами. Тепло его тела и прикосновения успокаивали, будучи так близко к союзнику, она перестала испытывать страх одиночества, но теперь волновалась из-за его реакции, не зная, чего ожидать дальше. Она не могла ему доверять. Сейчас он изменил своё мнение, но нельзя было угадать, что решит через несколько минут, поэтому девушка отбросила собственные чувства на его счёт и приготовилась к любому возможному исходу, включая наихудший.

Нацист краем глаза следил за тем, как меняются её эмоции от настороженности до угрюмой отстранённости. Он понимал, что сам в этом виноват, но в любом случае теперь не мог ничего поделать, сказанные слова так просто не вернёшь, а надеяться на то, что она сама всё забудет, стоит продолжить общаться уже в другом тоне, не приходилось. Империя отличалась прекрасной памятью как на хорошие, так и в особенности на плохие поступки, так просто поменять её мнение после всего, что уже успел натворить, не было никаких шансов.

«Раздражает. Ей стоило бы быть уступчивее, в конце концов я не сделал ничего плохого, не пытался ранить её или убить. Стоило ЯИ решить, что я больше не на её стороне, сразу стала такой язвительной, даже не попыталась сделать шаг навстречу. Мне всегда очень нравилась в ней эта принципиальность, но когда она работает против меня, становится уже не так весело», — союзница совсем притихла, только немного нервно поглядывая вперёд, пытаясь понять, куда он её несёт. К счастью, её упрямство не продлилось долго, держать девушку и дальше, пока она яростно вырывается, было бы изматывающе. К его облегчению, сейчас она совсем не доставляла неудобств, худенькая и лёгкая, так неловко пытающаяся не соприкасаться, хотя из-за позы невозможно было совсем не прижиматься друг к другу. Рейх вздохнул. — «Мне тоже стоило быть немного мягче, если я хотел произвести хорошее впечатление. Я ещё помню наши недавние ссоры, поэтому было тяжело не реагировать на её провокации, но в конце концов этот конфликт — совсем не то, чего я добивался. Остаётся только надеяться, что она не затаит на меня злобу, решив в какой-то момент ударить в спину, не хватало мне только её во врагах. Не хочется первым идти на попятную, но это единственный способ удержать её рядом».

Он наконец добрался до нужной двери, надавив локтем на ручку, чтобы открыть. Японская Империя немного оживилась, подняла голову, осматриваясь. Он опустил её на диван, наконец расцепив руки, немного подумав, подошёл к комоду, начав искать что-то в ящике. Она несколько секунд наблюдала за этим, безразлично опустила взгляд, чувствуя скорее усталость, чем любопытство. Девушка и без этого успела перенервничать и сейчас сомневалась, как стоит реагировать, из-за его неопределённого отношения. Нацистская Германия был единственным близким союзником, единственным, кому она могла доверять, но теперь даже в этом не было уверенности. Конечно, она тоже была виновата в сложившейся ситуации, но именно он первым её бросил.

— Эй, лови, — японка оглянулась только когда что-то тряпичное уже накрыло её лицо, выглянула из-под ткани, отодвинув её рукой. — Тут должны быть вещи твоего размера. Пока я отойду, хотя бы переоденься, а то несёт кровью. Тем более вот из-за этого выглядишь как оборванка, — немец кивком указал на ногу, она посмотрела следом. И в самом деле, зрелище было довольно нелепое, обижаться на это замечание не было никакого смысла. Он бросил ей ещё пару вещей, похоже, выбрав наугад, на этот раз девушка их поймала. — Думаю, этого достаточно. Посиди тут, а я схожу, принесу тебе поесть.

— Не нужно… — он нахмурился, заметив, что она всё ещё выглядит подавленной.

— Пока ты не можешь позаботиться о себе самостоятельно, только я могу тебе помочь. Хватит привередничать, действуешь мне на нервы, — она отвернулась, парень недовольно вздохнул. — Жди, скоро вернусь. Если всё будет не по размеру, поищу другие вещи. И даже не думай из вредности от меня убежать, с такой ногой всё равно далеко не уйдёшь. Пока лучше будет держаться вместе.

Она продолжила смотреть в сторону. Подождав с минуту, но так и не получив ответ, он вышел за дверь.

***

ЯИ сидела на диване, чуть сгорбившись. Рубашка всё-таки оказалась немного великовата, не слишком, чтобы выглядеть нелепо, но скрадывая очертания её тела, доходя почти до середины бедра и концами рукавов доставая до половины длины пальцев. Растрёпанные волосы забавно торчали и падали на лоб, вместе с серьёзным выражением её лица и по-домашнему неаккуратной одеждой невольно вызывая улыбку. Рейх не сдержался, увидев её в таком виде, фыркнул. Она бросила только короткий пронзительный взгляд, поджав под себя ноги прислонилась к спинке, почти свернувшись калачиком. Почему-то союзница выглядела встревоженной и сбитой с толку, что было немного странно, так как видимой причины для этого не было. Он подошёл ближе, поставил на столик перед диваном тарелку.

— Я принёс еду. Что скажешь по поводу одежды? Всё-таки великовата?

— Так лучше, приятнее двигаться. И так я могу достать до раны, не отрезая штанину, — девушка лёгким движением задрала ткань, обнажив бинты. Он понимающе кивнул. Видеть её такой неофициальной было непривычно, так что сам того не замечая, парень начал её рассматривать. Азиатка поймала направление его взгляда, стараясь не потревожить рану, поджала коленки к груди, так что окончательно сжалась в комочек. Он прищурился, заметив деталь, на которую до этого не обращал внимания. Ворот рубашки немного сползал, открывая кусочек шеи, который не было видно под её старой одеждой, и на этом самом кусочке отчётливо проступало розовое пятно шрама странной формы. — Если вам больше нечего сказать, оставьте меня в покое…

— Даже смотреть нельзя?

— …

Она отвернулась, непроизвольно прикрыв горло, похоже поняв, что он заметил. Парень посерьёзнел, подошёл ближе, потянув руку к её воротнику. Девушка только поджала губы, отведя взгляд в сторону, похоже сама не уверенная, как на это реагировать. Сдвинув ткань, нацист смог рассмотреть шрам внимательнее, пусть и не полностью. Он шёл дальше под рубашку, похожий на морозный узор на стекле, витиеватым орнаментом напоминая следы давно заживших ожогов. То, что это шрам от ожога, нацист не сомневался, он видел много таких, но сейчас был сбит с толку, так как никогда до этого не замечал на её шее ничего подобного. На свежий шрам тоже не был похож, в нём не было ярких алых пятен или торчащих припухших форм, только едва выступающая розовая паутинка, чуть шероховатая, но мягкая на ощупь.

— Что это? — сразу спросил он, едва коснувшись кончиками пальцев. — Не помню, чтобы видел этот след раньше.

— Не знаю… — она с беспокойством потрогала шею, вытеснив его руку, будто сама впервые его обнаружила. — До того, как сняла форму, даже не помню, чтобы он был… Я заметила его только когда стала переодеваться…

— То есть раньше его не было?

— Наверное?.. — она почему-то выглядела растерянной и немного смущённой, почти с испугом посмотрела ему в лицо. — Может, я сошла с ума?.. Мне казалось, что я больше не брежу, после того, как я перестала находиться в одиночестве, но если эти шрамы не галлюцинация, то откуда они могли взяться?..

— И насколько этот шрам большой? — окинув её оценивающим взглядом, поинтересовался союзник. Она на секунду задумалась.

— Идёт по всему телу, даже на плечах и бёдрах немного есть. Думаю, на спине тоже, но не могу сама проверить… Шрам не сплошной, много отдельных пятен, но я не помню, чтобы когда-то так сильно обжигалась… Я схожу с ума?

— Для начала успокойся. Может, всё дело в потери памяти, ты ведь тоже не можешь вспомнить недавние события. В любом случае, я тоже его вижу, так что проблема не в твоём восприятии. Он тебе мешает?

— Нет, вроде нет…

— Значит всё хорошо. Если не мешает, значит можешь не обращать внимания. В конце концов, какая разница был он раньше или нет, сейчас нам нужно думать только о том, как отсюда выбраться.

— Хорошо, — девушка, похоже, почувствовала себя увереннее после его слов, перестала трогать шею. Действительно, сейчас из всех проблем таинственные шрамы были самой незначительной.

— Давай поедим, ты, должно быть, голодна. Если не будешь есть, никогда не залечишь ногу, — она едва заметно наморщила носик, недовольная его поучительным тоном. Ариец удержался от того, чтобы ещё раз насмешливо фыркнуть, придвинул ей под руку тарелку. — Приятного аппетита.

— Вам тоже…