Она вдруг резко остановилась, так что в этот раз он всё-таки налетел сзади, едва не сбив с ног, но успел подхватить её прежде, чем она упала.

— Почему ты-…

— Ч-ш! — всё ещё вися в его хватке, девушка вполоборота повернулась, быстро прижала ладонь к его рту, продолжая с напряжением смотреть вперёд. Он отстранился, выпустив её, поставил на пол, с некоторым усилием оттянув руку от своего лица, тоже с настороженностью посмотрел туда. Потянувшись к его уху, она коротко шепнула: — Шаги…

Оба замерли, не спуская взгляд с поворота впереди, забыв о недавней перепалке, перейдя в привычный боевой режим, готовые дать отпор, если придётся сражаться. Через пару секунд союзник тоже услышал шаги, звук которых скрадывал ковёр, делая почти бесшумными. Неизвестный шёл не спеша, похоже, не заметив их присутствия, он вот-вот должен был показаться из-за угла. Нацистская Германия прищурился, у него почему-то было нехорошее предчувствие. Из-за стены показалась высокая фигура в сером пальто, застыла неподвижно, едва заметив двоицу.

— Какого… — СССР широко раскрыл глаза, смотря со смесью недоверия и ужаса, ошарашенный встречей, казалось, даже больше, чем они.

Японская Империя среагировала тут же, вздрогнула, попятилась, ткнувшись спиной в торс арийца. Она стояла прямо перед ним, не сразу поняла, что неудачно выбрала способ отступления. Отвлекаться сейчас не стоило, но он перевёл взгляд с противника на взъерошенную от испуга девушку, положив руку ей на плечо, вышел вперёд, заслонив собой. Если сейчас придётся атаковать, закрываться раненой бессмысленно и неудобно, не то, чтобы он хотел её защитить, но этот жест внезапно приобрёл такой смысл. Азиатка прижалась к его спине, смотря вперёд уже из такого положения, и хоть сейчас было не до смеха, из него невольно вырвался короткий смешок. Неожиданно столкнувшись с серьёзным противником, уже успев хорошо прочувствовать свою беспомощность из-за ранения, она действовала не успев подумать и в первую очередь доверилась ему, ища защиты.

— Так ты тоже здесь, — переводя взгляд на застывшего коммуниста, процедил сквозь сжатые зубы парень. Тот ничего не ответил, продолжая не отрываясь на них смотреть. — Жаль, я надеялся, что раз уж застрял тут, ещё долго не увижу твою мерзкую рожу.

Союз наконец отреагировал, попятился, громко ругнувшись во весь голос. Нацист недоумённо прищурился, его реакция была не совсем понятной.

— Сукины дети, как вы можете тут быть?!

Прежде, чем они успели хоть что-то ответить, мужчина отступил ещё на шаг, развернулся и рванул обратно в коридор. Союзники ещё некоторое время молча вслушивались в удаляющиеся шаги. Опасность миновала, СССР явно не собирался с ними драться, но что-то было не в порядке, что-то в его внешнем виде едва уловимо настораживало, Рейх не мог понять, откуда возникает это ощущение инородности, но ему до боли не хотелось сталкиваться с Союзом снова, не только потому, что с треском проигрывал ему в последнее время. Что-то было не так, от этого иррационального чувства где-то глубоко внутри медленно шевелилась тревога, но даже несмотря на это, первым, о чём он подумал, было: «Этот коммунист явно что-то знает, как бы вытащить из него информацию?..», — он осёкся, оглянулся через плечо, стараясь проверить, как там ЯИ. Она всё ещё стояла, прильнув к его спине, до побеления костяшек стискивая в руках ткань пиджака. Похоже, что её эта встреча встревожила даже больше, чем его. — «Нет, с коммунистом разберёмся позже. Раз он тоже тут находится, стоит поменять планы. До этого я был слишком неосмотрительным, тем более, что теперь он тоже знает, что я тут. В прямом столкновении у меня есть шансы, но также высока вероятность, что он сможет меня покалечить и тогда пользы от меня будет не больше, чем от ЯИ сейчас, если не ещё меньше. ЯИ… Зачем так цепляться, не ветром же её уносит, в самом деле…».

Он легонько постучал костяшками пальцев по её сжатой ладони, стараясь привести в чувство. Девушка вздрогнула, резко отпрянула, растерянно посмотрела куда-то вперёд, прежде чем перевести взгляд на него.

— Идём дальше?

— Д… Дальше?! Ты серьёзно?.. — он улыбнуся, услышав, что от напряжения она неосознанно начала говорить жёстче и перешла на «ты». Заметив его реакцию, союзница снова ощетинилась, на этот раз от испуга. — Ничего забавного, идти дальше — это самоубийство. Может вы и в порядке, а я устала, я пойду назад.

— Уверена? Может, там впереди есть лестница.

— Не знаю насчёт лестницы, но там впереди точно есть коммунист. — отрезала она, развернувшись и решительно похромав в обратном направлении.

— Хорошо, тогда в другой раз, — неожиданно легко согласился парень, вышел вперёд, перестав подстраиваться под её темп. — Тащить тебя насильно я в любом случае не собираюсь. Тогда пойдём обратно.

Японка тихо цыкнула, ускорилась, насколько могла. Он не ждал её, но и не разгонялся слишком, так что приложив усилия она могла не отставать. К моменту, как они вернулись в обжитую комнату, рана снова разболелась из-за ходьбы. Девушка тяжело дыша присела на кровать, ноги мелко дрожали от перенапряжения. Немец уже устроился на диване, взяв в руки книгу, казалось, не замечал ничего вокруг. «Стал ли он только сейчас таким отвратительным, или просто я всё это время была слепа?», — немного отстранённо подумала Империя, осторожно промакивая рану ваткой с лекарством. Немного защипало, она сощурилась, привыкая к этому ощущению. Крови было немного, но бинт всё равно нужно было поменять. — «Раньше я не задумывалась об этом… Нет, я не задумывалась до ссоры… Но что меня действительно беспокоит, так это СССР. Нацистская Германия слишком спокоен, неужели он не помнит? Его положение совсем печальное, впрочем, моё тоже не сильно лучше. Не будет преувеличением сказать, что он на грани краха, этот коммунист почти наступает ему на горло, не думаю, что есть шансы это исправить… Начинаю чувствовать себя сумасшедшей, Нацистская Германия выглядел безучастно, казалось, его совсем это не волнует. Может, я что-то не так поняла?.. Тревожно… С самой встречи так плохо, что озноб берёт, наверное пора прекращать врать даже самой себе, я не могу больше контролировать собственное состояние, не после того, как моё восприятие реальности однажды уже надломилось. Стоило посмотреть в его лицо, будто в глаза смерти заглянула, тут нет США, так что если кто-то меня и убьёт, это будет он… Столько образов возникло, голова болит… Не стоило так много об этом думать…».

— Японская Империя, что ты скажешь насчёт ужина?.. — нацист заметил, что она уже некоторое время как не шуршит, обрабатывая рану, наконец оторвался от книги, думая о том, что стоило бы её покормить. Он поднял взгляд, осёкся, прежде чем успел сказать следующее слово. ЯИ свернулась калачиком на кровати, уснув прямо так, держа в руке моточек бинтов. — Спишь, значит…

Он вздохнул, посидев немного, вслушиваясь в её ровное дыхание, подошёл поближе. Она успела обработать рану, но не сложила лекарства обратно, похоже, измотанная сегодняшней вылазкой как морально, так и физически. Он ненадолго замер, всматриваясь в чуть расслабившиеся черты её лица. Что-то происходило, она снова сильно занервничала, но так и не объяснила ему ничего, похоже, даже не думая делиться своими мыслями. Хотя её можно было понять, после встречи с СССР даже он занервничал, тем более не только у Рейха был с ним конфликт, девушка рано или поздно тоже вполне могла попасть под удар. Он наклонился, медленно вытащил бинты из её пальцев, стараясь не разбудить. Пожалуй, стоило пожалеть её и не торопиться на обратном пути, за ними никто не гнался, так что это было излишне. Парень не был до конца уверен, что о ней думает, возникало много противоречивых чувств, но по крайней мере она не была ему неприятна. Сейчас, когда она задремала, выходить наружу одному и оставить комнату без присмотра было опасно, немного подумав, он устроился на диване, взял отложенную книгу, замечая постепенно накатывающую сонливость.