– Руки, не дёргайся. Иначе снова поправлять придётся.

– Да я вообще не шевелился!

В этот момент из прихожей послышался тихий смех – это Койю разулся и искал, куда убрать верхнюю одежду и обувь так, чтобы не оставить приличную лужу на полу. Наконец он справился с этим и прошёл в комнату, на ходу доставая из сумки ноутбук и ища розетку.

– Молчал бы, зануда, – Таканори с величественным видом показал ему фак, но вспомнив, что Каолу терпеливо ждёт с палитрой и подготовленными баночками, повернулся к нему, – я же всегда нормально жду и могу быть как каменный. Ведь так, Кэти*?

Каолу решил промолчать, поправляя очки и нанося на лицо Таканори эмульсию. С ним всё равно спорить бесполезно, если он себя в чём-то убедил. Но не вовремя пришедший Койю так не думал. Устроившись с ноутбуком на полу, он поднял взгляд и с хитрой улыбкой прищурился.

– Ты уверен? В смысле, я приехал позже, а вы ещё толком и не начали. К тому же, ты вечно вертишься и с выдержкой у тебя хуже, чем у Акиры.

– Тебя спросить забыл. Как ты вообще умудрился опоздать? Ты же был готов, – Таканори закатил глаза, не поняв, что качнулся в сторону от того места, куда опустилась кисть Каолу. У него немного дрогнула рука.

– Между прочим, проспал ты, и переносить время пришлось из-за этого. Поэтому я решил поработать и... Увлёкся, – Койю выразительно постучал пальцами по крышке ноутбука.

– Ой, замолчи. Лучше займи свой рот чем-то более полезным и... Э... Кхм... Поработай. Или сделай для нас кофе...

– И правда, вы мне оба мешаете, – вздохнув, Каолу выдавил тональный крем на палитру и не сразу понял, что вмешался не в тот момент. Но с этими двумя порой было невозможно предугадать, когда ситуация выйдет из-под контроля. Не то, чтобы он был против. В большинстве случаев ему нравилось всё, что между ними происходило, но иногда это было слишком не вовремя.

Койю на эти слова замолчал, запустив очередную проверку сведения в программе, поднялся с пола и подошёл ближе.

– Значит, ты у нас мастер держать лицо? Мы могли бы поспорить, что ты высидишь, не шелохнувшись, – он погладил рукой Каолу по плечу и улыбнулся ему, – ты будешь судьёй. Ну и... В наших же интересах, чтобы Така был таким, как обещает.

Он опустился на колени перед Таканори, у которого во взгляде, кажется, прошли все стадии отрицания, и сейчас осталось смирение.

– Ты порой такая сука, Койю, – он произнес это тихо, с чувством, – смотри, не обляпайся.

Койю рассмеялся, кладя руки на его бёдра, и кивком дал Каолу знак, что можно продолжать работу. Он медленно гладил ноги и промежность Таканори через ткань брюк, пока Каолу работал с тоном, консилерами и контурингом. И в то время как Каолу подготавливал палетки с базой, тенями и подводками, Койю расстегнул ширинку и подлез под бельё, гладя и обнажая член.

– Давай, Така. Когда мы смотрели Оперу**, ты говорил, что тебе понравилась сцена с пластикой, – он с довольным видом облизнулся и наклонился, сразу обхватывая губами головку.

Таканори от этого резко выдохнул и дёрнулся, и Каолу оставалось порадоваться, что он не начал красить, иначе бы точно выколол глаз. Отвлечься он не мог, как и отрицать, что вся эта ситуация действовала возбуждающе. Он видел краем глаза, как голова Койю двигалась внизу, ощущал, как менялось дыхание Таканори, но надо было отдать ему должное – при этом он замер как вкопанный и не шевелился. Этим шансом нельзя не воспользоваться – Койю хоть и действовал порой радикально, знал, как добиться своего.

– Руки, закрой глаза, – Каолу мягко скомандовал и нанёс базу под тени, растушевал подложку и основной цвет и подвёл границу века. А Таканори сильнее сжимал пальцы на подлокотнике кресла, тяжело дышал и постоянно облизывал губы. Койю единственный, кто просто наслаждался происходящим, лаская головку языком, сжимая губы вокруг ствола и вбирая глубже в рот, отстраняясь и скользя языком по всей длине, обводя вены. Когда Каолу отошёл к своему столику с косметикой подобрать карандаш, помаду и тушь для бровей, он увидел задравшуюся футболку, бледную кожу живота Койю, и как он ритмично, в такт тому, что творил ртом, ласкал себя, мягко оглаживая большим пальцем головку и еле слышно вздыхая.

Таканори приоткрыл рот и низко застонал, сразу после прикусив губу, и у него страдальчески сошлись на переносице брови. Каолу не успел это прокомментировать, как Руки усилием воли заставил себя расслабиться. Но судя по тому, каким осоловевшим взглядом он одарил Каолу, времени осталось мало. Хорошо ещё, что он красил этих двоих уже столь лет, что мог делать это механически, почти не думая – прорисовать карандашом форму, пройтись тинтом, заполняя ее и зафиксировать отдельные волоски тушью. Он успел убрать руку и не перепачкать Таканори в туши все лицо, когда тот снова застонал и резко дёрнулся, подаваясь вперёд и наклоняясь ближе к Койю. Какое-то время он тяжело дышал, приходя в себя, а потом качнул головой.

– Сволочь, я думал, что сдохну. Как ты вообще до такого додумался?

Койю с усмешкой отстранился и поднялся на ноги, взял со столика салфетку и вытер об неё руку и губы.

– Я же говорил – твоя фантазия толкает на многое. Зато все готово и... Каолу, не спеши с губами. Придётся переделывать, – Койю улыбнулся так, словно сказал что-то невозможно милое, но взгляд у него был шальной. – Твоя очередь испытывать себя на стойкость. Ты ведь сможешь накрасить меня?

Таканори после этих слов усмехнулся, всё поняв, слез с кресла на пол и только сейчас обратил внимание, какой эффект эта шалость произвела на их визажиста.