Мир Неа пустой, недвижимый и одинокий. Рядом стоит его холодный каменный трон, обвитый тяжелыми на вид цепями, за спиной по тропинке бескрайняя гладь темной воды, ведущая, наверное, в другие запустевшие места человеческих сердец. Мир, в котором Неа является чуть ли не заложником. Не в том смысле, о котором можно подумать. Да, он мог поглотить Аллена, подчинить его тело и стать наконец-то свободным, но что-то в уголках души упорно продолжает неистово болеть.
« — Неа, перестань драться с Кроссом! Видишь как на нас уже люди смотрят?
— Вот именно! Оставьте свои разборки на потом!
— Арх! Я его сейчас убью!
— Мана, держи его!
— Я пытаюсь…»
В голове тут же мелькнул Ред. Воспоминания о нем почему-то были особенно болезненными.
Сколько бы тот его ни помнил, он всегда был некой невидимой гранью между Кроссом и Четырнадцатым. Прошлый Аллен был неким посредником между ними. Мужчина легко принимал компромиссы, был всегда дружелюбным. И, наверное, оставался единственным здравомыслящим человеком на пару с Маной из всей этой странной компании, пусть и времена для них тогда были тяжелыми.
Находясь в бегах, они умудрялись делать невообразимые вещи. Порой Д.
Кемпбеллам приходилось переодеваться в барышень, прятаться в дряхлых сараях, где братьев-близнецов Ред и Кросс пугали всякими страшилками. А ещё как-то Марианна занесло к цыганам, впоследствии чего четверка весело провела время. Многое и не вспомнишь из их интересной жизни. Но, знаете, эти воспоминания были очень ценны для Неа.
И сейчас, когда Ной сидел на своем троне и с задумчивым взглядом уставился на зловещую луну, а Аллен в холодном поту пробудился от снов-воспоминаний Четырнадцатого, Неа вновь горько усмехнулся от настигших его воспоминаний. Кросса нет, Маны нет, Реда нет. Никого больше не осталось из дорогих ему людей. Он стал совершенно одиноким и никому ненужным. Хоть плачь, хоть смейся, — никто его не услышит. Никого рядом не будет.
— Кросс, Мана, Ред, мне так вас не хватает.
Падающие снежинки, больше похожие на пепел, коснулись и мгновенно оттаяли на теплой щеке. Оттаявшая вода покатились вниз. Впоследствии капли смешались с другими, вытекающими где-то из глубин души. Это слезы его сердца, давно уже рвущегося по швам.
Его больше не зашьешь старыми нитками.
Как и не вернешь старых друзей.