Подойдя к оврагу, Джон столкнулся с довольно серьёзной проблемой: нужно как-то аккуратно спуститься вместе с Линчем, при этом не отправив всех кубарём катиться вниз. Егор с огромными усилиями просто оставался в сознании, на какие-либо разговоры, а уж тем более действия сил у него банально не оставалось. Значит вампиру предстояло взять всё в свои руки. Буквально. Он отпустил запястье чужой руки, перекинутой через его плечи, и подхватил Егора под колени, полноценно подняв на руки. Будь Линч в более хорошем состоянии, он бы определённо начал возмущаться и искать другие способы спуститься, но на данный момент он мог лишь недовольно мычать и раскисать в чужих сильных руках. В целом так даже лучше, Джону меньше проблем и бессмысленной возни с человеческой гордостью. Он аккуратно спустился по наиболее пологому склону и, оказавшись в овраге, принялся искать подходящее место для укрытия среди всех редких деревьев и кустов. Нашлось оно на удивление быстро и представляло из себя громадный тёмный дуб, сильно выделяющийся на фоне кустиков оврага, зато прекрасно подходящий под лес, возвышающийся над ним, в корнях которого нашлась громадная нора, где они и засели. Была она по-настоящему просторной, даже громадной для простой норы, размером с полноценный дом, в котором со всеми удобствами мог бы разместиться один человек, и с лёгких дискомфортом — два. Интересно, что за животное могло вырыть такую огромную нору? Но чем больше Егор пытался размышлять, тем сильнее кружилась и болела голова, всё плыло, мир вокруг как-то непонятно раскручивался, как что-то лёгкое на волнах, к горлу то подступала тошнота, то слюни выделялись с таким обилием, что Линч не успевал их глотать, то наступал необъяснимый сушняк и желание глотнуть хотя бы капельку воды, тело вело, будто на волнах был именно Егор, по какой-то причине облегчённый раз в десять, с каждой минутой удерживаться в положении сидя становилось всё труднее, и он постепенно заваливался на бок, пока вовсе не разложился на земле. В глазах начало стремительно темнеть, в ушах — звенеть, всё стало непосильно тяжёлым и сложным, и, продержавшись ещё пару секунд, в конечном итоге Линч потерял сознание.

Очнулся Егор разбитым, помятым и словно втоптанным в землю, выпотрошенным, как тряпичная кукла, когда-то набитая сеном, как будто избитым. С трудом поднялся с холодной земли, кое-как устроился у стены и, очень тяжко подняв веки, взглянул на Джона, всё это время так и сидящего напротив него.

 — Как самочувствие? — скорее из вежливости спросил вампир, потому что даже без всяких слов и заострённых взглядов легко можно было сказать, что плохо. Но Линч не упустил возможности съязвить:

 — Замечательно, — усмехнулся он горько, мгновенно об этом пожалев. От столь резкого движения в голову стрельнула вспышка боли. За время, сколько он проспал, стало немного полегче, но совсем немного, и, что самое печальное, вверх самочувствие двигаться явно не собирается. Это максимум, на который способен организм в попытке восстановить потерянную кровь самостоятельно, не более. Всё же Егор её слишком много потерял.

 — Я тут… сходил поохотился. Добыл тебе оленину, — внезапно выдал Джон, в самом деле выудив из каких-то тряпок несколько кусочков мяса, судя по форме прямо оторванных от туши, зато уже приготовленных на огне, пожаренных. — Тебе нужно поесть. — Он протянул пищу Линчу, который без лишних слов и вопросов вгрызся в неё, как неделю голодающий волк, наконец сумевший раздобыть еды. Мясо было излишне сочным, не дожаренным, но вполне сносным и даже, можно сказать, вкусным, если сравнивать с той же говядиной, об которую чёрт зубы сломит прежде чем сможет откусить. Вдобавок, благодаря такой особенности Егору не пришлось просить воды, он напился прямо соком мяса. Конечно, это поможет ненадолго, но до какого-нибудь ближайшего водоёма наверняка хватит.

 — А чья это нора? — почувствовав, как утерянные силы наконец начинают постепенно возвращаться, Линч сумел без дрожи и хрипа в голосе задать давно интересующий его вопрос.

 — Думаю, кроличья.

 — Кроличья? — изумился Егор, слегка приоткрыв рот, — разве кролики бывают такими огромными? Они же даже меньше зайцев!

 Джон нескрываемо усмехнулся:

 — Нет же! Я не про обычных кроликов. Я про оборотней.

 — Оборотней? — С каждым новым словом вампира вопросов становилось только больше. — Так оборотни же — это волки, нет?

 В голове Линча плотно засело сплошное непонимание. Все и без того маленькие познания в области Нечисти неминуемо рушились, как шаткий домик из лёгких веточек на ветру, и появлялось только больше вопросов, добавляясь к тем и без того немалым, возникшим намного раньше. Какой же мир всё-таки огромный и непонятный! Даже жаль, что одни из лучших лет своей жизни, когда тело ещё полно энергии, когда падать и принимать удары совсем не больно, когда еда требуется лишь из-за боли в животе, а не потому что на самом деле хочется есть, когда всё кажется таким простым и побеждаемым, Егор провёл по сути взаперти, в четырёх невидимых стенах родной деревни, выходить за пределы которой он банально не решался. И зря, потому что как раз тогда у него было больше всего шансов спастись и выбраться, потому что собственных сил тогда было в разы больше. С другой стороны, кое-чего тогда всё-таки не было. Джона. Личного бессмертного защитника, готового в любой момент стать как мечом, так и щитом, и даже лекарем или спасателем, и главное — простым верным товарищем. От столь тёплых мыслей Линч невольно заулыбался, уставившись куда-то в пол, и незаметно для себя стал дивиться, как вообще до такого дошло. Изначально он ведь был просто едой для вампира, пищей без эмоций и желаний, а теперь всё каким-то чудом перерастало в… дружбу?

 Внезапный хлопок прямо перед лицом мгновенно вывел из раздумий и вынудил дёрнуться от испуга. Егор непонимающе уставился на улыбающегося Джона напротив.

 — Ау-у! Мир вызывает Линча и просит вернуться к нему! Я тут для кого распинаюсь?

 — А… Эм… Прости. Я прослушал… — Егор виновато опустил голову, несмело глядя исподлобья. Чёртова привычка уходить в себя и в свои мысли!

 — Да ладно! — Джон махнул рукой, — ничего страшного. Так вот…

 — Погоди! — резко одёрнул его Линч, отчаянно пытаясь прокрутить в голове весь разговор и вспомнить о чём вообще шла речь. Не получилось. Пришлось спрашивать:

 — О чём я спрашивал?

 — Про оборотней, — удивлённо напомнил вампир. — Я сказал тебе, что это кроличья нора, а ты удивился, что оборотнями бывают не только волки.

 — А… Точно. Да.

 — Ну и вот. Понятия не имею, откуда это пошло, но почему-то люди уверены, что оборотни — это обязательно волки, хотя они могут быть абсолютно любыми животными. И, к слову, как и все животные, они не спариваются с другими видами. То есть у тех же кролика с волком семьи никак не получится. Забавно, да? Вроде люди, а вроде тупые звери. Ну, в целом, это вся суть оборотней, — Джон ядовито усмехнулся. Слышалось в его словах какое-то лёгкое презрение или даже издёвка, чем-то напоминающая его прошлое отношение к людям. «Слабаки, берущие на себя непосильную ношу» — так он считал. Но что же не так с оборотнями?

 — Я правильно понимаю? То есть сейчас где-то в этом лесу бегает гигантский кролик-оборотень, который вырыл эту нору? — Несмотря на рассказ вампира, Егор всё равно многого не понимал. Всю жизнь он был уверен, что байки про Нечисть и Бога были выдуманы мудрецами, чтобы запугивать народ и вынуждать его подчиняться себе, потому всякое мистическое очень тяжело укладывалось в голове.

 — Нет! Что ты? Звериная форма оборотня равна по размерам настоящим животным. Возможно, ты даже уже встречал их, просто в обличии птиц или ещё кого.

 — То есть этот кролик вырыл нору в человеческом обличии? Но тогда как? Он где-то достал лопату?

 — Да нет же! Скорее всего он просто поменял обличие одним рукам, сделав их лапами, которые, поскольку большая часть тела была человеческой, сделались огромными для кролика. То есть пропорциональными большей части тела — человеческой.

 — Кошмар! Как сложно… — Линч схватился за голову, зарывшись пальцами в тёмные непослушные волосы, спутавшиеся в какое-то подобие гнезда после долгого сна. Мозг потихоньку начинал закипать от такого обилия новых знаний и новых вопросов, которых с каждым ответом Джона становилось только больше.

 — Ладно. Пока ты не начал кипеть, давай лучше двинемся в город. Путь предстоит неблизкий, — заключил вампир, поднявшись на ноги. Он протянул руку Егору, помог подняться, и они вместе направились на выход из норы.

Солнце безжалостно ослепило, стоило парням выйти из-под покрова подземельной темени. Даже непривычно как-то, Тёмный лес ведь почти непроходим, весь усажен деревьями с плотной листвой, будто крышей, а тут вдруг этот пустующий овраг, кажется скопивший в себе весь солнечный свет, который лес не пропускал через свои ветви. Прикрывая лицо ладонью, чтобы увидеть хоть что-нибудь, Линч несмело шёл шаг за шагом к пологому склону, по которому уже однажды взбирался, сбоку его подстраховывал Джон, внимательно следящий за каждым шатким движением и готовый в любой момент словить падающего Егора, и они вместе потихоньку продвигались вперёд. Как вдруг Линч приметил что-то неладное, правда сам не понял, что именно. Он остановился, прокрутился вокруг себя, осмотрел весь овраг в поисках чего-то, отчёт сам не подозревал. Но ярое чувство, что что-то изменилось, что что-то точно пропало, никак не давало покоя. Наконец, Егор понял в чём дело. Он опустил взгляд на землю и приметил, что тело молчаливого парня исчезло.

 — Где? — надломившимся от напряжения голосом спросил он, повторно осматриваясь теперь в целенаправленном поиске парня, которого вчера точно вырубил в этом овраге.

 — Ты о чём? — не понял вампир, с лёгким изумлением смотря на мечущегося Линча.

 — Тут… Тут парень лежал. Я его вырубил.

 — Ты о ком вообще? Никого не было, — всё не мог разобраться Джон.

 — Да был! Помнишь, вчера? Он проткнул тебя копьём! А потом за нами с Лукасом побежал, и тут я его вырубил. Где он?

 — Ну… Когда я вчера с тобой спускался, тут никого не было. И если ты его вырубил, то это не удивительно. Он очнулся, встал и пошёл.

 — Нет же! Нет! Это плохо… Вдруг он к Лукасу пошёл? Вдруг он его убьёт? А если уже убил?! — Егора начинала охватывать паника, он бесконечно метался возле одного места и всё никак не мог успокоится.

 — Тише! Тише ты! Спокойно. Как сядешь в лужу, так не можешь перестать в ней бултыхаться, — подметил Джон, выглядя абсолютно умиротворённым. — Ни к какому Лукасу он даже не пошёл. Если ты его вырубил — значит, он ранен. А если он ранен — значит, он пошёл домой. Всё просто. Не нервничай по пустякам.

 Линч наконец остановился, уставившись на вампира. Дыхание сбилось, от перенапряжения голова разболелась сильнее, от хождений по кругу, как ни странно, сильнее закружилась. А ведь только самочувствие улучшилось, только эти дурацкие симптомы пошли на спад… Да, нервность у Егора явно ненормальная, и с ней определённо нужно что-то делать.

 — Идём? — спросил Джон выжидающе. Линч немного запоздало отозвался:

 — Ага, да! Идём…

 Он первым двинулся к пологому склону, кое-как пытаясь удержать равновесие и по возможности не шататься из стороны в сторону, с тоской вспоминая те моменты буквально несколькими минутами ранее, когда он уверенно ступал по земле, будто полностью здоровый, почти не ощущая недавней потери крови и последствий от этого. Вампир продолжал идти рядом, теперь ещё больше усомнившись в том, что Егор хоть куда-нибудь дойдёт, и время от времени подёргивался, собираясь поймать Линча, когда он слишком сильно раскачивался. Но обошлось, ни одного падения.

И вот, спустя долгих две минуты склон был прямо перед лицом, а в голове цель: забраться. Егор неуверенно сглотнул, замер на пару секунд, надеясь хоть так остановить или хотя бы чуть-чуть снизить головокружение, и несмело полез наверх. Путь его оказался недолгим, уже через пару шатких, кривых шагов он поскользнулся, потерял равновесие и, рухнув, плавно скатился вниз, к самой подошве. Там его бережно поймал Джон, помог встать на ноги и, не принимая никаких отказов и других вариантов, поволок на самый верх, перекинув худую руку через свои плечи. Линч старался хотя бы здесь не облажаться и передвигать ногами, но тело вновь не слушалось и пришлось уже во второй раз сдаться, повиснув на непропорционально тощих и сильных вампирских плечах. Уже наверху Егор вновь попытался настоять на своём, стал уверять, что ему уже лучше, что ноги почти слушаются, что голова почти не кружится и не болит, и стал отталкиваться от Джона, упираться ему в грудь ладонью, вырваться, и, видимо, чтобы ненароком не уронить Линча и не завалиться вместе с ним, вампир его покорно отпустил. Егор опёрся о ближайшее дерево, тяжело дыша, и исподлобья уставился на недовольного Джона.

 — Напомни, сколько раз я уже тебе говорил, что люди — крайне слабые существа, а ведут себе смелее бессмертных? Куда ты всё рвёшься? — возмутился вампир.

 — Ну так-то я из-за тебя кровь потерял. И из-за тебя теперь в собственных ногах путаюсь, — кольнул Линч, плавно отлипнув от дерева и попытавшись ровно простоять хотя бы минуту.

 Джона это определённо задело. Сильно, точно. Он опустил виноватый взгляд, спрятав глаза под чёлкой, и, по-детски расковыривая землю мыском ботинка, вздохнул. Слов, видимо, не нашлось.

 — Идём. Ты сам говорил, что путь не близкий, — слегка обиженно бросил Егор, собравшись уже идти, как его схватили за локоть, остановив.

 — Мне… — несмело выдавил вампир, — мне ужасно стыдно. Правда. Я просто… пытаюсь загладить вину. И мне очень жаль, что приходится пить именно твою кровь, что я не могу отведать её у кого-нибудь другого…

 — Эй! — перебил Линч, прервав начавшийся водопад, — и кто из нас ещё в луже бултыхается? — Он мягко улыбнулся. Джон откровенно опешил:

 — То есть ты не злишься?

 — Злюсь. Но сам толком не знаю, из-за чего, поэтому давай просто двинемся уже в город?

 — Давай, — радостно согласился вампир и вновь пристроился рядом, не смея больше прикасаться к Егору, но всё же подёргиваясь в попытке поймать, когда тот опасно пошатывался. А Линч сам не понимал, что это только что было. Разозлился на ровном месте, моментально и быстро вспыхнул, как огонь, а потом также резко и неожиданно потух, будто пошёл дождь, заливший костёр. Что же с ним происходит? Это потеря крови так на мозг повлияла? Егор вновь начал злиться, только в этот раз на самого себя, только в этот раз точно зная причину. В этот раз он злился на себя за то, что сам же не мог себя понять. Какой кошмар. Пока он все эти двадцать с лишним лет смирненько сидел себе в деревушке, таких проблем не было. Злость была объяснимой, жизнь — словно более простой, а за людей вокруг можно было не переживать, потому что от них почти никак не зависел. А теперь, когда ему за столько времени впервые протянули руку помощи, он вдруг начал брыкаться и дёргаться, как тупой пугливый зверь, не понимающий, что ему хотят помочь, а не навредить. Или дело всё же не в этом? Но в чём тогда? Какой ужас…

Вновь глубоко погрузившись в свои мысли, Егор даже и не заметил, как они куда-то пришли и остановились. Только сменившаяся обстановка, шум воды вместо привычного шелеста листьев смогли выудить Линча из собственного плена. Он непонимающе огляделся, пока на глаза наконец не попалась река, довольно широкая и не особо глубокая, спокойная, тихая для природного творения, безмятежная. Вновь оглянувшись, Егор выискал Джона и тупо уставился на него, спросив:

 — Долго мы тут стоим?

 — Где-то минуту, — пожал плечами вампир.

 — А чё ты меня не вывел из… ну… не разбудил?

 — На вопросы ты не отвечал, а трогать тебя я… — Джон запнулся, как-то совестно поджав губы. Линч поспешил сменить тему:

 — Пить хочу.

 Сделав пару самых лёгких за последнее время шагов к реке, он тяжело упал на колени прямо перед ней и, проигнорировав боль и жжение от ушиба, принялся зачерпывать воду ладонями и жадно-жадно пить. Всё же той влаги из мяса было недостаточно от слова совсем. Джон аккуратно присел рядом с Егором, умиротворённо уставившись на него, будто одичавшего, как какой-то хозяин смотрит на свою любимую собачку, и нежно, несвойственно себе улыбнулся. И чуть позже, когда Линч наконец напился, перестав громко расплёскивать воду во все стороны, предложил:

 — Может, помоешься? Ты весь в какой-то земле, — Он указал пальцем на перепачканное лицо Егора. — и царапинах. — Вампирские глаза, до этого прикованные к двум большим изумрудам напротив, плавно опустились на худощавое тело, по очереди задержавшись на всех самых ярким царапинках, оставшихся от острых веток.

 — Я в овраг свалился, когда от того парня убегал, — пояснил Линч.

 — Прости. Я должен был подоспеть, — вдруг виновато извинился Джон, будто в тот момент и вправду можно было что-то изменить.

 — Издеваешься? Он тебя убил тогда вообще-то! — Егор ткнул пальцем в дыру на чужой рубашке, оставшуюся после прошедшего вампирское тело насквозь копья. — Не каждому под силу возродиться, знаешь ли. А тем более после пережитой смерти идти кого-то спасать.

 Линч замолчал, повисла неловкая тишина. Джон поспешил прервать её, вернувшись к первому вопросу:

 — Так мыться будешь? Пока возможность есть.

 — Да… Думаю, да.

 Егор умылся, попытавшись убрать грязь хотя бы с лица и шеи, сделал ещё пару желанных глотков и тяжело поднялся с колен. Встал к вампиру спиной и принялся неспешно расстёгивать пуговицы рубашки непослушными пальцами, далеко не с первой попытки умудряясь просто удержать их в руках.

Егор уже потянулся за рубашкой, как за спиной скрипнула дверь, и, не успел он и моргнуть, Джон неуловимой тенью метнулся к нему и вдруг… обнял? К лопаткам плотно прижалась чужая грудь, острый подбородок опустился на плечо, ледяные руки мягко коснулись кожи, одна — тонкой шеи, другая — впалого живота.

 Линч, будто ужаленный, вдруг остановился. Скомкал пальцами ткань на груди, тщетно пытаясь спрятать оголённую кожу, развернулся к вампиру лицом и несмело попросил:

 — А можешь… отвернуться?

 — Ты что, стесняешься? — мягко ухмыльнулся Джон. Прошла секунда, другая — улыбка медленно сползла с его лица, он чуть шокировано приоткрыл рот, вероятно вспоминая все причины, по которым у Егора могла возникнуть такая просьба, и, запнувшись, неуверенно кивнул:

 — Да… К-конечно…

 И покорно развернулся, уткнув подбородок в согнутые колени, ссутулившись, отчего рубашка плотно обтянула будто высохшую спину, из-за своей худобы мастерски выделяющей все мышцы, красивый рельеф. Линч ненадолго засмотрелся, облизываясь то ли от зависти, то ли по какой-то другой, неизвестной ему самому причине, и вдруг раскраснелся, мигом смущённо отвернувшись. Своя собственная реакция и действия казались Егору чужими, будто он — простая кукла-марионетка в руках всевластного кукловода, без его ведома решающего, что будет дальше. Постаравшись отвлечься от всех этих бредовых мыслей, Линч попытался сконцентрироваться на реке и на грязи с кровью, покрывших всё его тело, принявшись как можно быстрее стягивать с себя одежду.

Стоило Егору оказаться обнажённым, как у него появилось чёткое ощущение, что кто-то упорно не спускал с него глаз. Он глянул на Джона, но тот покорно сидел к нему спиной, вырисовывая что-то веточкой на земле у себя перед ногами, Линч оглянулся вокруг, но кроме деревьев, веток, листвы и травы ничего и никого не обнаружил. И всё равно это чувство никак не хотело его отпускать. Тогда Егор решил просто скрыться, нырнуть под воду, где его точно не достанут никакие взгляды, и поспешил двинуться к реке. Быстро спустился по пологому склону, попутно внимательно поглядывая под ноги и стараясь не наступать на всякие ветки и камни, чтобы ненароком не пораниться, коснулся пальцами воды и… тут же отскочил от неё, будто ужаленный. Река была ледяная. Прямо в ней деревьев, конечно, не росло, зато по берегам — стройные ряды, чьи ветви закрывали почти всю площадь воды, оставляя лишь маленькую полосочку посередине, единственную доступную для прямого попадания солнечных лучей. Проще говоря, реку почти ничего не грело, солнца, считай, и не было, а потому она была просто ужасно холодной. Рукам было как-то терпимее, лицо и шея тоже более-менее справлялись с такой холодной температурой, но вот ноги и другие части тела, не закалённые постоянным взаимодействием с внешним миром, были подвержены ледяному холоду воды. А Линч — медленно подступающей панике, потому что дурацкое ощущение чужих глаз на себе никак не оставляло в покое, и, пока измученное сознание окончательно не сошло с ума, Егор принял одно из самых безрассудных решений за всю свою жизнь. Набрал побольше воздуха в лёгких, видимо надеясь, что вместе с кислородом удастся зачерпать ещё и порцию уверенности на пару со стойкостью к холоду, и быстрыми маленькими шажочками стал углубляться в воду. Сквозь зубы вырвалось нетерпимое шипение — последняя попытка терпеть почти что ранящий, натурально обжигающий холод, а после челюсти как-то сами собой разомкнулись и наружу вырвалось тихое протянутое «а-а-а». В один миг разволновавшийся Джон, забыв о всяких просьбах и нормах приличия, бесцеремонно бросил палочку и подскочил на ноги, взволнованно подбежал к реке. Егор, к тому моменту уже осиливший спуск в воду по пояс, стоило ему заметить на себе пару синих вампирских глаз, стеснительно окунулся по самую шею и непонятливо уставился в ответ.

 — Всё в порядке? — беспокоился Джон.

 — Да, просто холодно! Отвернись! — невольно прикрикнул вновь раскрасневшийся Линч, залив краской и вампира, мигом повернувшегося к Егору спиной.

 — Прости, — смущённо шепнул Джон, присев на корточки и всеми силами попытавшись сыграть непринуждённость, вновь схватившись за первую попавшуюся палочку и принявшись вырисовывать что-то на земле. Линч облегчённо выдохнул, и, казалось бы, беда миновала, причин дальше краснеть больше нет, но сердце почему-то начинало биться только чаще, а мысли направлялись совершенно не в ту сторону, в которую хотелось бы. Попытавшись успокоится, он резко с головой нырнул под воду, но тонкая чувствительная кожа на лице совсем не смогла вынести этого жуткого холода, и Егор инстинктивно вынырнул с тяжёлым вдохом, будто не дышал уже как целую минуту.

 — Линч? — послышалось обеспокоенное с берега. Егор испуганно повернулся в сторону звука, подумав, что Джон вновь на него смотрит, но в этот раз он казался предусмотрительнее и позволил себе ориентироваться лишь по звукам, прекратив уродовать землю кончиком палки и даже, кажется, затаив дыхание.

 — Всё хорошо, я просто нырнул, — вновь отчитался перед вампиром Линч, стараясь придать некой радости голосу, чтобы на спасём отбить у Джона поводы для беспокойства.

 — Ладно… — вздохнул тот, вновь принявшись за рисование. Поняв, что просто нырять и выныривать, пока всякая грязь не смоется сама — не вариант, Егор принялся постепенно отмывать всё ручками, бесконечно зачерпывая воду в ладони и растирая по телу. Холод всё же обжигал, из-за чего иногда проскакивало нетерпеливое шипение и тихие стоны, но кровь с грязью отмывались в разы эффективнее, благодаря чему мучения обещали оставаться недолгими. Правда притормаживало то, что с Джоном начинали творится какие-то странности. Он стал как-то чрезмерно бешено ковырять этой несчастной палочкой землю, из-за чего она постоянно ломалась, и ему приходилось искать новую, каждый раз толще предыдущей. Дыхание как-то ненормально сбилось, как после тяжёлого физического труда, весь затылок взмок от пота, на подмышках появились явные мокрые пятна по той же причине, голова стала как-то часто подёргиваться в сторону Егора и тут же возвращаться в прежнее положение, словно внутри вампира боролись два «я», одно из которых настаивало на том, чтобы развернуться к Линчу, а другое на том, чтобы оставаться в том же положении. И только Егор отрыл рот, решив поинтересоваться о самочувствии Джона, как тот, словно предугадав действия Егора, первым начал говорить:

 — Я отлучусь ненадолго.

 Резко подскочил, как в попу ужаленный, и, не дождавшись ответа, скрылся за плотным слоем множества деревьев. «Он что, всё это время терпел сходить отлить?» — мысленно усмехнулся Линч, со спокойной душой вернувшись к устранению всякой грязи со своего тела.

Прошло уже около минуты, а Джон всё так и не возвращался, как и настойчивое чувство чьих-то глаз на себе не собиралось никуда деваться. В последнее время Егор старался его просто игнорировать, упорно убеждая себя, что это просто выдумки его собственного мозга, до сих пор не пришедшего в норму после такого большого количества потерянной крови. Но эта гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим журчанием неспешной реки, отнюдь неслабо настораживала. Периодически Линч нервно озирался, внезапно цепляясь краем уха за какой-то шелест в кустах и не понимая, откуда он исходит. Из-за слишком открытой для подобного леса местности определить источник звука было почти невозможно, складывалось впечатление, что он доносился сразу отовсюду. И Егор вновь тяжело восстанавливал сбившееся дыхание и успокаивал бешеное сердцебиение, уверяя себя, что это просто Джон копошится в кустах, разбираясь с личными делами. И вроде как срабатывало. Сам себе он вполне охотно верил. Пока нечто не оборвало все его догадки одной секундой. Внезапно из кустов с противоположной стороны, со спины, что-то резво и очень быстро набросилось на Линча, тут же погрузив на дно. Тонкие когтистые пальцы крепко обвивали худую шею, сильно и настойчиво придавливая её к земле, лишая воздуха и возможности дышать. Егор отчаянно брыкался, пытаясь бить по тощим рукам, пытаясь оттолкнуть маленькое тельце ногами, но этот неизвестный небольшой человечек, будто ребёнок, был непостижимо сильным. Линч царапал его кожу, отросшими ногтями раздирал плоть до крови, упирался в худенькую грудь и плечи, пытаясь тупой грубой силой оттолкнуть от себя неизвестного убийцу. Вопил от безвыходности в попытке позвать на помощь, на деле лишь пуская пузыри и дополнительно лишая себя кислорода. Упорно щурился, пытаясь сквозь толщу колеблющейся от собственного сопротивления воды разглядеть лицо нечеловечески сильного маньяка, чтобы хоть знать кто станет его убийцей. И всё равно упорно продолжал бороться, пока руки и ноги не начали неметь, в глазах — темнеть, а и без того приглушённые под водой звуки — пропадать. И сколько ещё Егору предстоит встретить таких почти наступивших смертей? Или эта и впрямь окажется самой последней и совсем не «почти»? Когда сил перестало хватать даже на то, чтобы просто держаться за чужие тощие запястья, и собственные руки стали непослушно опускаться ко дну, сомнений больше не оставалось — конец неизбежен. Но как же так? Линч не готов мириться с происходящим, он не хочет умирать! Как спастись? Что можно сделать? Где тот обещанный выход, который должен находится абсолютно в каждой ситуации? Отчаяние захлестнуло с головой, не оставив места разуму, Егор взбунтовался, закричав во всё горло у себя в мыслях, на деле только плавно угасая и с каждой секундой по частичкам теряя свою жизнь. Но такого же ведь быть не может? Не может же?

Как вдруг, по случайно образовавшейся традиции, уже в который раз в самую последнюю секунду подоспел Джон. Под водой Линч толком ничего не видел, но точно знал, что это он. Вампир оттолкнул незнакомца куда-то в сторону, освободив Егора от плена цепких когтистых рук, и Линч на каких-то исключительных инстинктах вынырнул из реки, попытавшись глубоко вдохнуть полной грудью. В каком-то беспамятстве он кое-как добрался до мели, где бессильно рухнул на колени и зашёлся в жутком сильном кашле, одной рукой непрерывно упираясь о дно, а другой то блуждая от собственной груди к горлу, пытаясь хоть как-то справиться с жуткой болью, то вместе с первой припадая ко дну. Егор нервно дёрнулся, стоило его плечей коснуться чьим-то рукам, не сразу поняв, что это Джон, и еле-как с посторонней помочью доковылял до самого сухого берега, где окончательно выбил из лёгких всю чёртову воду. Вампир лишь уселся рядом, тяжело дыша после незапланированной драки, и только после наступившей тишины обратился к Линчу:

 — Ты как?

 — Порядок, порядок… — тяжко отозвался Егор, обессилено раскладываясь звёздочкой почти на полберега. Постепенно шок стал отпускать, мысли — организовываться, сердцебиение и дыхание — успокаиваться, а глазам и ушам стало возвращаться зрение и слух. Вернув трезвое соображение, Егор вернул и все прочие воспоминания, мгновенно подскочив с неопределённым визгом и прикрывшись руками, в стеснительной позе прижавшись к ближайшему дереву.

 — Отвернись! — нервно завопил он, вновь одолённый жуткими фрагментами из памяти. Джон, словно тоже внезапно протрезвевших, так же нервно подскочил на ноги и отвернулся, еле разборчиво пробормотав:

 — Прости…

 Так оба и застыли, не зная куда себя деть, пока вампиру на глаза случайно не попались вещи Линча. Он поднял их с земли, бережно отряхнув от всяких песчинок, листьев и веточек, нападавших с деревьев, и неуверенно протянул куда-то за спину, предположительно в направлении Егора, скромно добавив ненужное пояснение:

 — Оденься.

 Линч как какой-то дикий зверь одним резким движением выхватил из тощих вампирских пальцев свою одежду и принялся чрезмерно быстро одеваться, из-за чего стал часто ошибаться, путаться, терять равновесие и в целом только затягивать весь процесс вопреки желанию побыстрее его прекратить. Иногда сосредоточенный на собственных вещах взгляд зачем-то перекидывался на Джона, сумев пару раз словить того на неловком подглядывании. Вампир упорно отводил глаза в сторону, смотря куда-то вдаль, но потом что-то будто перебарывало его, и он мимолётно поглядывал назад, за какие-то жалкие секунды умудряясь пройтись взглядом по всему полуобнажённому человеческому телу. Уже после второго такого замеченного подглядывания Егор не выдержал, вновь смущённо прикрылся и раздражённо выкрикнул:

 — Хорош подсматривать! Что, опять наброситься хочешь?

 — Посмотри, что ты наделал, — злобно прорычал он, сильнее сжав хрупкое запястье и почти вдавив в свой вставший член чужую ладонь, когда Егор попытался вырваться из болезненной хватки. Сердце отчаянно забилось в груди, как пойманная в маленькую клетку птичка, желающая выбраться обратно на волю.

 — Я… Я? — кое-как выдавил ошарашенный Линч, тщетно пытаясь отстраниться.

 — Ты! — Джон резко дёрнул за руку, притягивая лицо Линча на опасно близкое расстояние к своему, с непонятной яростью уставившись в перепуганные зелёные глаза.

 — И ты это исправишь!

 Вампир без какого-либо предупреждения вытащил Егора из ванны и, не дав одеться и встать на ноги, нечеловечески легко поволок его за собой в сторону башни, даже и не думая притормаживать у порогов и лестниц, от удара о которые наверняка останутся синяки по всему телу.

 Линч вздрогнул, сам не ожидавший такого внезапного и такого отчётливого воспоминания. Он сильнее сжал ткань в руках, сильнее ссутулился и неуверенно попятился назад, пугливо вжавшись всё в то же дерево. Джон, по видимому почувствовавший чужой страх, виновато опустил голову и сразу же принялся извиняться, причём, было слышно, искренне:

 — Извини! Прости меня! Просто ты… красивый… очень…

 Он заметно стушевался, ещё сильнее съёжившись теперь от смущения, и внезапно стал отрывать листья от какой-то ближайшей ветки, пытаясь хоть как-то скрыться от образовавшейся неловкости и заодно хоть чем-нибудь себя занять. Егор тоже смутился, покрывшись румянцем ещё больше, и принялся поскорее натягивать на себя одежду, что на этот раз вышло гораздо удачнее, почти без путаниц. Застыв ещё на пару секунд в недоумении, Линч, понятия толком не имея, как правильно обозначить о своей готовности двигаться дальше, неловко подал голос, предварительно зачем-то прочистив горло, хотя оно вовсе и не першило:

 — Ну… Идём давай. Не хочу ещё на кого-нибудь наткнуться.