Неловким движением Кацуки поправил галстук, затягивая его ещё сильнее. И зачем он это делал, не мог знать никто. Просто так, и всё!

Мать, увидев его идеальный (да даже просто чересчур опрятный) внешний вид, снова схватилась за сердце. Хотя парень видел, что она изо всех сил старалась скрыть улыбку. Безуспешно, разумеется.

Парень закатил глаза и, привычно гаркнув на неё, вылетел из дома, даже не позавтракав.

Они встретились с Изуку на перекрёстке точно в назначенное время. Мидория улыбнулся и помахал рукой, стоило только заметить его.

В электричке, как и всегда, была толкучка. От духоты вагона и жара чужих тел, что сдавливали их в плотный бутерброд, становилось дурно.

Изуку с его небольшим ростом оказался в самом незавидном положении. Одной рукой он держал свой рюкзак, стараясь не ставить его на грязный пол, другой же парень кое-как цеплялся за Кацуки, неловко уткнувшись лбом чуть ниже его плеча.

По шее омеги скатилась маленькая прозрачная капля пота, быстро скрывшаяся за воротом рубашки. Бакугоу сглотнул и отвёл взгляд в сторону. Чёрт. Это казалось слишком возбуждающим.

Отчего-то сегодня они приехали в школу раньше обычного. Переобулись. Поднялись на нужный этаж. Зашли в класс. Сели за парты. Обернулись друг к другу и так и застыли, прислушиваясь к шелесту листвы за окном.

В этот самый момент остановить время хотелось больше всего на свете.

***

Каминари привалился к Изуку со спины и что-то быстро говорил, краснея и раз за разом зажимая горящие щёки руками.

Мидория ободряюще улыбался ему, ладонью дружески ласково поглаживая его по плечу. И Кацуки, незаметно наблюдавший за ними всё это время, вздрогнул.

Омега же словно почувствовал его взгляд и обернулся, но Бакугоу слишком стремительно вылетел из класса.

Во время обеда альфа вёл себя как всегда, однако Изуку всё равно ощущал его напряжение. Он прижался к нему ближе, как-то чересчур осторожно пристраивая голову на плече Кацуки, будто бы побаивался его реакции на это.

Бакугоу ничего не говорил, только прижимал его к себе ещё ближе, носом уткнувшись в макушку. Но даже так парень прекрасно чувствовал, что его что-то волнует.

— Каччан… — подал Изуку голос, не двигаясь.

— Всё в порядке…

Его рука обхватила омегу за плечо и замерла под мелодию школьного звонка.

***

Подработки отнимали почти всё время. Острую потребность увидеть своего альфу хоть мельком Изуку долго подавлял в себе. Но, как бы он ни пытался это сделать, непреодолимая тяга всё же взяла своё.

И, прежде чем парень успел хотя бы моргнуть, он уже стоял напротив нужного магазина.

Он помялся на месте, нервно переступая с ноги на ногу. Было ли это хорошей идеей? Всё-таки его появление может помешать Бакугоу. Возможно, будет лучше просто постоять и подождать его здесь, снаружи?

Мидория закусил губу, усиленно думая, как же ему следует поступить.

— Привет, — раздалось совсем рядом с ним.

От неожиданного оклика Изуку вздрогнул, сразу же обращая внимание на человека, остановившегося по правую руку от него. И по привычке ответил «Привет».

Это была та самая девушка из школы, с которой он случайно столкнулся в столовой. Омега тут же отступил в сторону, чтобы не мешать ей зайти в магазин. Но, по-видимому, его предположение было ошибочным: она осталась на месте, продолжая мило улыбаться ему, словно они были давними друзьями.

Изуку стало совсем неловко, и он улыбнулся ей в ответ.

— Ты к Бакугоу?

— А-ага, — от такого неформального обращения к Кацуки ему стало неловко. Одно дело, когда так его называет кто-то близкий, Киришима или Каминари, скажем, но она…

— Тогда почему не заходишь?

В её вопросе, наверное, не было ничего странного. Однако Мидория стушевался ещё больше.

— Ну. Я думал подождать до конца его смены…

Эти слова прозвучали так неуверенно, будто бы Изуку пытался оправдаться перед ней за свой поступок.

— Зачем тебе это делать, если ты можешь просто зайти? — она казалась удивлённой.

И Изуку не нашёл, что ей ответить.

— Пойдём же, — бодро схватив его за руку, она потащила парня вперёд.

Покупателей было мало, да и те, что были, всё ещё выбирали продукты, так что кассирша удручённо уставилась куда-то в стенку, скучая без дела.

Бакугоу нашёлся сразу. Он, скрипя зубами, выслушивал что-то от незнакомого Мидории человека. Мужчина, закончив свою речь, тут же скрылся из виду. 

Было видно, что альфа явно не в духе. Кацуки сжимал и разжимал кулаки, стараясь успокоиться. Изуку, что неотрывно смотрел на него, отчего-то резко затормозил, вынуждая и девушку остановиться.

— Что случилось? — она пристально посмотрела на него, и взгляд её стал странным. И как-то странно понимающе омега добавила, бросив короткий взгляд на альфу: — Он ведь... пугает, правда?..

Мидория вздрогнул от её слов. Может, иногда Кацуки и мог вспылить, но за прошедшее время Изуку лично убедился, что парень превращается в некую «бомбу» только в экстренных ситуациях. Не считая игры против Исами… И когда к нему подошёл тот омега… И… Пожалуй, этих самых «и» было чуть больше, чем следовало бы. Но это ничего не значило.

— Каччан просто чересчур, — он задумался на секунду, — эмоционален, но это не пугает, наоборот… ну… как бы… умиляет…

Светлая бровь девушки приподнялась в скептическом изгибе, а глаза словно переспрашивали «Умиляет?», «Бакугоу милый?». Не хватало только вопроса «С тобой точно всё в порядке?». Однако его так и не последовало.

Кацуки тем временем окончательно взял себя в руки и преспокойно направился в нужную ему сторону.

Глядя на то, как альфа медленно разминает плечи, Изуку улыбнулся. Он не должен отвлекать его, ведь Бакугоу так старается ради них. Поэтому он тоже должен постараться.

Парень выдыхает спокойно и тянет руку, высвобождая её из хватки девушки. Но та неожиданно сдавливает его ладонь сильнее. И хоть боли это не приносит, но сдержать удивлённого взгляда в её сторону Мидория тоже не может.

Она всё смотрит и смотрит, а потом неожиданно отпускает его руку, хлопает по плечу и, растягивая губы в непонятной ему улыбке, махнув рукой на прощание, разворачивается и уходит.

Изуку обескураженно глядит ей вслед.

***

Бакугоу ждал Изуку возле шкафчиков для обуви. Он напряжённо поглядывал по сторонам, а как только последний человек вышел из школы прочь, нетерпеливо дёрнул ручку одной из ячеек. Внутри ожидаемо лежала обувь, но сверху на ней было нечто выбивающееся из понимания альфы.

Лицо его искривилось, а в крови словно закипело. Кацуки сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Однако если снаружи он и смог надеть маску безразличия, внутри всё продолжало клокотать. Это не было злобой, скорее уж отчаянием.

Сейчас, когда в их отношениях царила такая неразбериха, внесённая подработками, это письмо могло подпортить достаточно. Но Изуку ведь верит Кацуки? А Кацуки Изуку? Тогда всё в порядке? Ведь так?..

Именно поэтому он оставляет всё как есть и делает очередной вдох.

***

Изуку поглядывает на Кацуки, стараясь вычленить в его поведении что-то странное. Но стоит признаться: Бакугоу держится просто отменно. Не выдаёт ни одного признака недовольства со своей стороны, даже объятия его всё такие же нежные и ласковые.

Однако… Может, альфа и смог бы обмануть кого-то другого, но Изуку слишком хорошо его знает. И, как он думал, Бакугоу знает его так же хорошо. Хотя знать-то знает, но всё равно волнуется.

Но ведь он не выбросил это письмо, оставил его на месте и позволил Мидории увидеть его. Значит… А что это вообще значит?

Омега опустил взгляд на асфальт, свободной рукой сжимая лямку рюкзака сильнее. Там, внутри, лежало то самое письмо, которое сегодня ожидало своего ответа. Разумеется, его Изуку знал заранее, но всё же…

Во время обеденного перерыва Бакугоу поразил своей быстротой: он сгрёб парня в охапку и молниеносно переместился с ним во двор, где они всегда обедали. И, хоть всё было как обычно, волнение Кацуки с потрохами выдавали его метания головой, от которых у Изуку закружилась голова.

Все перемены он неотрывно находился рядом, пристально следя за каждым движением парня, так что под конец дня Мидория просто вцепился в него, навалившись всем весом, приперев к стенке, и поцеловал его. Пожалуй, в этот момент Изуку почувствовал себя настоящим альфой. Приятное это чувство, однако, — доминирование.   

Они остановились на крыльце школы, смотря куда-то далеко за ворота.

— Ты пойдёшь со мной? — выделяя последнее слово, спросил омега.

— Да.

— Уверен? Просто…

— Уверен, — не то чтобы в его голосе была различима злость, но крупицы раздражения вычленить можно было легко.

На заднем дворе никого не было. Смеркалось. Воздух, прогретый утренним солнцем, остыл, овевая свежестью их лица.

Она уже ждала, неловко постукивая носком туфли по земле, поджимая губы, чуть закусывая их зубами.

Изуку даже не знал, как в этой ситуации стоит себя вести. Откровенно говоря, он даже не совсем понимал, что от него хотят. Но проигнорировать её письмо парень также не мог.

Заметив их, девушка встрепенулась. Мидория видел неуверенность в её взгляде, но когда она начала говорить, то от этой «неуверенности» не осталось и следа.

— Спасибо, что пришёл. 

Кацуки остановился подальше, ему не хотелось слушать, о чём они будут говорить. Хотя на самом деле он втайне надеялся, что Изуку всё расскажет потом.

Бакугоу видел, как Мидория остановился напротив неё, что-то сказал, она ответила. Они улыбнулись натянуто и продолжили говорить.

С каждым её словом глаза парня округлялись всё сильнее. Изуку уже не говорил, лишь слушал.

Когда девушка закончила, Мидория немного резко поклонился и снова выпрямился. Она продолжала улыбаться, подошла к нему в два шага и, обхватив за плечи, притянула к себе, губами прикасаясь к щеке.

Изуку покраснел, а она рассмеялась и отошла, что-то прошелестев на прощание, тут же разворачиваясь и уходя прочь.

Стоило только ей исчезнуть из поля зрения, как Бакугоу подошёл к омеге ближе. Мидория, растерянный, продолжал стоять на месте, приложив ладонь к месту поцелуя. Щёки его всё ещё немного пылали.

Кацуки не знал, что сказать.

Они продолжали стоять, никто из них не решался взять другого за руку. Им отчего-то было неловко.

Громкий вскрик вороны заставил их вздрогнуть, сбросив оцепенение. Изуку первым нарушил затянувшееся молчание.

— Ты ведь знал, что… Ей нравлюсь я?..

Парень неопределённо пожал плечами, но, поджав губы, всё же кивнул.

— Это было заметно…

— Но не мне.

— Ты никогда не замечаешь такого рода вещей. Хотя я неоднократно говорил, что ты…

Он вздрогнул, ощутив, как омега прижался к его груди, руками оплетая вокруг пояса.  

Бакугоу ничего более не сказал, только обнял его в ответ, невесомо целуя в макушку.

— Так ты из-за этого такой хмурый ходил, да?

— Ну… Всё-таки то, что кто-то может испытывать к тебе схожие со мной чувства, немного… бесит…

— Но даже так Каччан всё равно позволил мне прийти сюда, к ней.

Кацуки глубоко вдохнул воздуха, немного сипя.

— Я доверяю тебе…

— Да, знаю. Я люблю тебя, — Изуку мог слышать, как резко ударилось изнутри о рёбра сердце Бакугоу.

Пожалуй, в этот самый момент Мидория смог выдохнуть спокойно. Вот так вот: просто обнимая друг друга, они снова ощущали себя единым целым. Да, хоть сейчас они и не могут видеться так же часто, как и раньше. Но эта преграда для них ничто. Они справятся, ведь они вместе.

***

Топот ног неимоверно раздражал Кацуки. Он ворочался с боку на бок, никак не в силах расслабиться, чтобы наконец-то заснуть. Отец и мать отчего-то решили побродить по всему дому, то и дело хлопая дверцами шкафов. Причём складывалось впечатление, будто бы этих самых шкафов у них дома было больше двадцати точно.

Парень еле сдерживался, чтобы не вскочить на ноги и не устроить вечерний скандал.

Услышав приближающиеся к его комнате шаги, Бакугоу скрипнул зубами. Обычно мать врывалась к нему, словно ураган, сметающий с ног, приносивший вслед за собой лишь хаос.

Однако в этот раз женщина вошла совершенно бесшумно. Она присела на край кровати, спиной к нему, и выдохнула.

— Кацуки…

И голос её был таким уставшим, что он сам по себе перенял её чувства.

— Иногда мне кажется, что ты вырос слишком быстро, — непонятно к чему сказала она. — Вот сейчас ты здесь, с нами, а через пару лет у тебя уже будет своя семья, свои заботы, — Мицуки снова вздохнула.

Бакугоу не знал, стоит ли ему сказать ей, что он не спит. И тем более не знал, стоит ли подавать в этой ситуации голос вообще. Ведь он знал, что когда-нибудь так и будет. А даже если не так, то по-другому. Ведь таково его желание.

— Ты ведь не спишь?..

— Не сплю, — тут же отозвался альфа.

Повернув голову в её сторону, Кацуки смог увидеть лицо матери. Она не выглядела расстроенной или уставшей. Нет, она выглядела… задумчивой.

— Ты так занят в последнее время…

Что-то кольнуло его в бок. Этим «что-то» оказалось подозрение.

— Давай уже выкладывай.

— Мы тут решили устроить себе небольшой отпуск. Ну а так как ты очень занят: и учёба, и подработка — придётся тебе остаться дома, — она развела руками в стороны и пожала плечами.

Парень раздражённо округлил глаза, недовольно посипывая.

«Ну зашибись теперь… Пока они будут где-то шиковать, я буду пахать…»

— И надолго вы сваливаете? — скрипя зубами, спросил он.

— На недельку. Инко как раз закончила с работой, самая пора расслабиться.

Маленькие колёсики в его голове, что медленно крутились, вдруг остановились. Внутри что-то щёлкнуло, и, словно вспышка, пронеслась одна единственная мысль, от которой шестерёнки с бешеной скоростью понеслись в противоположную сторону, выдавая друг за другом:

ПРЕДКИ СВАЛИВАЮТ В ОТПУСК.

ПРЕДКИ СВАЛИВАЮТ В ОТПУСК НА НЕДЕЛЮ.

ПРЕДКИ УЕЗЖАЮТ В ОТПУСК НА НЕДЕЛЮ ВМЕСТЕ С МИДОРИЕЙ-САН.

ОН ОСТАЁТСЯ ДОМА ОДИН.

ИЗУКУ ОСТАЁТСЯ ДОМА ОДИН.

ОНИ ОСТАЮТСЯ ДОМА СОВЕРШЕННО ОДНИ.

Ему хотелось вскочить на ноги и начать носиться по всей комнате, потому что неожиданный прилив сил прогнал сонливость прочь. 

Мицуки будто бы почувствовала это, и рука её легла на макушку сына. Вкрадчивым, опасливо шипящим, предупреждающим голосом она зашептала:

— Не вздумай творить всякие непотребства в наше отсутствие, мелкий засранец. Думаешь, я не вижу, что ты что-то задумал? Ошибаешься. Ох, как ошибаешься.

По телу прокатилась леденящая волна. Вот что-что, а красноречиво предупреждать об убийстве мать ещё как умела. И Кацуки не оставалось ничего, кроме как покивать на её явную угрозу болванчиком, сглатывая неприятный комок в горле.

Однако шестерёнки, винтики, колёсики в его голове остановиться уже не могли…

***

Изуку лишь удивлённо хлопал глазами, слушая, как Инко воодушевлённо рассказывала ему о предстоящей поездке с родителями Кацуки на горячие источники. Разумеется, он как порядочный ученик должен остаться дома, чтобы не пропускать школу. А на вопрос, почему нельзя отложить поездку до его каникул, женщина только насупилась, всем своим видом выражая обиду. На что она обиделась, он так и не понял.

Однако больше эту тему Инко не поднимала. Так что Мидория был на сто процентов уверен, что смог убедить мать немного повременить с поездкой. Поэтому он был чрезвычайно удивлён, когда, вернувшись домой после подработки, застал дома не маму, которая всегда дожидалась его с ужином, а записку вместе с деньгами…

Что это было, омега тоже не понял.

С каких пор в его матери проснулся бунтарский дух?

Его радовало только то, что он не один страдает, — вместе с ним в точно такой же ситуации сидел Кацуки. Правда, «сидел» он у себя дома, но так и неизвестно, с едой и деньгами или нет… На самом деле было слишком заметно, насколько Бакугоу был рад такому раскладу: парень не прекращал улыбаться, стискивая Изуку в объятиях как большую мягкую игрушку. Ну а Мидория и не противился.

Омега посмотрел на Кацуки, что запрокинул голову немного назад, опираясь о ствол дерева, под которым они лежали. Глаза его были прикрыты: он задремал. Мидория подобрался чуть выше, устраивая голову у него на плече. Они наконец-то свыклись с мыслью, что теперь не смогут быть вместе постоянно. И тем более понимали, что дальше будет ещё больше испытаний.

Видя такого умиротворённого Бакугоу, Изуку снова и снова вспоминал и то, каким он был тогда… когда пришлось остаться на ночь у него.

Мидория встряхнул головой. Снова не о том думает. В последнее время он чувствует себя каким-то озабоченным, честное слово. А ведь до течки таких мыслей у него и не было вовсе… Ну, может, и были… Один разочек… Или не один… Да и вообще, не об этом сейчас речь!

Кацуки резко выдохнул и моргнул, пытаясь прогнать сонную поволоку с глаз. Альфа огляделся по сторонам, перехватил Изуку за талию поудобнее и подтянул ещё выше, носом зарываясь в макушку.

Бакугоу вдыхал его запах, прислушиваясь к внутреннему урчанию своей звериной сущности. Он чуть вздрагивает, словно неожиданно вспомнив что-то, и говорит чуть взволнованно:

— В эти выходные… ты свободен, у тебя нет смены?

Изуку удивлённо смотрит на него, приподнимая голову кверху.

— Нет, я свободен. А что?

— У нас на следующей неделе тест. Не хочешь вместе позаниматься?

Вспышкой в голове проносятся слова учителя Аизавы, и сразу меркнут все насущие проблемы: не сдашь тест — будешь всё лето ходить на дополнительные занятия и, значит, не сможешь проводить время со своим альфой… Последнее звучит словно приговор. Поэтому Мидория тут же кивает несколько раз.

— Да, конечно. Это очень хорошая идея.

— Можно и с ночёвкой остаться, раз уж наши предки решили свалить на «курорт» без нас.

Парень ещё активнее кивает, как-то чересчур комично (в глазах Кацуки) хмурясь.

— Да. Нужно взять как можно больше учебных пособий… — дальше Изуку принялся бубнить что-то непонятное. Но Бакугоу волновало немного иное: кажется, омега не понял скрытый смысл, который он вкладывал в эту ночёвку…

***

В своей теории Кацуки ещё раз убедился, когда Изуку совершенно спокойно, без какой-либо тени смущения или румянца на щеках перешагнул порог его дома. Он был серьёзен, и в глазах его виднелась сногсшибательная решимость… Явно направленная на экстренное запоминание того, что он должен был выучить за год. Ну, откровенно говоря, Бакугоу не был разочарован.

Хотя кому он врёт? Был. И это ещё слабо сказано. Но в этом он и сам виноват, не нужно было ходить вокруг да около. Надо было сказать всё прямо, а не использовать учёбу как предлог. Идиот…

Расположившись за журнальным полукруглым столиком в комнате альфы, они разложили вокруг себя учебники и уткнулись в тетрадки. Спустя полчаса Кацуки настолько втянулся, что уже и сам забыл о своих неудавшихся планах.

Он наклонился к Изуку ближе и объяснял ему одну из тем, чиркая карандашом на полях тетради омеги заметки, чтобы ему было легче разобраться самому, когда Бакугоу не будет рядом.

Парень слушал и кивал, вцепившись пальцами в свой подбородок. Ему отчего-то так лучше думалось. И чёрт знает, с чего Мидория решил повернуть голову в сторону именно сейчас. Но стоило только взглянуть на Кацуки, как в голове какой-то из тараканов со всей силы ударил в гонг.

Альфа удивлённо посмотрел на то, как Изуку неожиданно вздрогнул и выпрямил спину, вытаращив на него глаза.

— Я идиот, да? — спросил омега, но видно было, что это констатация факта для него.

Кацуки не понял, к чему парень задал этот вопрос. Щёки у Изуку покраснели, и Бакугоу вспыхнул следом за ним, рукой стараясь прикрыть горящее лицо.

— Я тоже… — выдохнул он, голос его немного дрожал.

— Значит, это не было намёком? Или же было?

— Было… Просто ты не понял…

Стало неловко. Омега и сам не мог себе объяснить, почему до него дошло только сейчас. Ну, хоть дошло, уже хорошо.

— Мы так долго к этому шли, а в итоге я решил ступить в самый идеальный момент.

Он взъерошил свои волосы и вздохнул тяжело, можно даже сказать, обречённо.

— Не вижу ничего плохого в том, чтобы ещё подождать. Нам всё равно некуда спешить.

— Ну, да... Наверное...

Хоть он так и говорил, но в своих собственных словах уверен не был. И причина была проста: Изуку сам хотел этого. Хотел почувствовать Кацуки, стать с ним единым целым.

Мидория бросил взгляд на напрягшиеся руки парня, его поджатые губы. Он потянулся к его руке, накрывая своей, лбом утыкаясь в плечо Бакугоу.

— Я... Не боюсь... Хочу быть твоим и чтобы ты был моим... — щёки его вспыхнули сами собой от сказанных им слов.

Изуку почувствовал себя слишком неловко, но точно такой же вид смущённого Кацуки заставлял сердце трепетать в груди от нетерпения и желания.

Он оглядел комнату. Нельзя было с точностью сказать, готовился ли Кацуки так же, как тогда Изуку. Но было прибрано, это точно. Кровать опрятно заправлена одеялом, книги на полке выстроены в ровный ряд, а настольная лампа слишком прямо изогнута. Хотя, возможно, последнее ему уже и показалось.

Кацуки притянул его руку к себе, лицом ластясь к ней, но тут же смущённо дёргаясь. Теперь, когда они были здесь совершенно одни, ничто не мешало им побыть столь близко ещё чуточку.

Вместе поднявшись на ноги, они не спеша присели на край кровати, стоявшей позади.

Смущение раз за разом тыкало мелкими иголочками куда-то под рёбра, заставляя вздрагивать и неловко ёрзать на месте. Причём их обоих одновременно.

Изуку положил руку на край матраса и чуть развёл пальцы в стороны, вздрагивая, когда мизинец его соприкоснулся с мизинцем Кацуки.

Чья же рука первой потянулась к другой — неизвестно. Они придвинулись ближе, соприкасаясь коленками, и подались друг другу навстречу, чтобы прижаться в поцелуе. Кровь прилила к лицу с новой силой, но это их не остановило.

Рука Бакугоу потянулась вперёд, обхватывая Изуку за затылок, чтобы притянуть ещё ближе. Омега приоткрыл рот, ощущая, как поцелуй всё распаляется и распаляется. Он немного неуверенно положил руку Кацуки на колено, но тут же переместил её, обхватывая его за шею для собственного удобства.

Глаза их были закрыты. Но ладони вдруг сами по себе стали шарить по чужому телу, оглаживая всё, до чего могли дотянуться. Изнутри поднимался жар. Дыхание становилось тяжёлым, демонстрируя их возбуждённое состояние во всей красе.

Мидория приоткрыл глаза, взгляд его против воли упал на ширинку штанов Бакугоу, что заметно выпирала.

Кацуки не мог не вздрогнуть от прикосновения к себе, он громко застонал, краснея ещё сильнее, а бёдра его против воли двинулись вслед за рукой, что тут же была одёрнута назад.

Стало нестерпимо жарко, альфа запустил руку под футболку Мидории, подцепляя её край, задирая, чтобы полностью снять.

Изуку не сопротивлялся, наоборот, стоило только футболке упасть на пол, как он тут же вцепился в майку Бакугоу, едва не срывая её вместе с его кожей.

Они забрались на кровать с ногами, откидываясь на матрас, покрывая шеи друг друга поцелуями, шепча неясные обрывки фраз, понятные только им одним.

Шорты Изуку были стянуты и тут же отброшены к футболке, но стоило только альфе дотронуться до кромки нижнего белья, как Мидория вцепился в его запястье, разрывая поцелуй. Он тяжело дышал, смотря мутным взглядом ему прямо в душу.

— Волнуешься? — спросил шёпотом Бакугоу, будто боялся, что неосторожным громким словом разрушит весь этот момент их единения.

— Немного, — так же тихо в самые губы ответил парень. — Я люблю тебя.

— И я тебя.

Разжав пальцы, Изуку переместил руку на плечо Кацуки, откидывая голову назад, позволяя покрыть шею поцелуями.

Глаза щипало, но не от слёз. Хотя кто же знает. Сердце билось так громко, что даже звон в ушах не перекрывал его биения.

Кацуки развёл его ноги в стороны, придерживая под коленками, но силы в его хватке не было совсем. Если омега захочет, он с лёгкостью вырвется. Только Мидория лишь дышал сипло, прислушиваясь к ощущениям.

Запахи дурманили голову. Звери внутри бесновались. Скакали из стороны в сторону, не в силах держать эмоции под контролем. Они так долго ждали, чтобы наконец-то стать единым целым, а их хозяева всё не позволяли им этого сделать.

От возбуждения жар внутри Изуку вырвался наружу вязкими каплями смазки. Он вздрогнул и тихо застонал, чувствуя, как по коже скользят пальцы альфы.

Подушечка пальца мягко массировала вход, заставляя узел внутри запутываться сильнее и сильнее. Мидория выгнулся, ощущая, как плавно в него проник палец, тут же мягко надавливая на чувствительные стенки. Он зажмурился, пытаясь привыкнуть к ощущениям. Больно не было. Но слишком странное чувство.

Бакугоу целовал его волосы, лоб, щёки, его всего. Он не мог остановиться. Видя, как пылает от смущения лицо его пары, всё внутри ликовало в предвкушении. И, хоть всё это было для них в первый раз, движения были уверенными, потому что они знали, что не посмеют причинить друг другу боли.

Со вторым пальцем Изуку постарался развести ноги пошире, стопы заскользили по одеялу. Смазка выделялась всё сильнее, показывая, что омега уже готов. Однако Кацуки игнорировал это, им нет смысла спешить. Он осторожно раздвигал пальцы в стороны, старательно проталкивая их глубже.

Громкий вскрик заставил Бакугоу замереть. Он испуганно взглянул Изуку в глаза, но, видя, как омега лишь сильнее хватает губами воздух, понял, что просто надавил на простату. Ещё раз проведя пальцами по этой точке, Кацуки заурчал довольно, вынимая пальцы.

Изуку напрягся, но тут же губы накрыли в поцелуе. Они медленно сплетали языки, шумно дыша через нос.

Осторожно разорвав квадратик презерватива и раскатав его по всей длине члена, альфа отстранился, заглядывая в глаза Изуку.

— Всё в порядке? — голос его был хриплым от возбуждения, а зрачок почти полностью закрыл алую радужку.

Мидория кивнул, быстро облизывая пересохшие губы языком.

— Я не сделаю тебе больно…

— Знаю, — омега обхватил его руку, переплетая их пальцы.

В этот момент хотелось прикрыть глаза, но кровь, шумевшая в ушах, просто-напросто не позволяла этого сделать.

Он почувствовал, как горячая плоть прижалась к нему, рука против воли сжала ладонь Кацуки сильнее.

Бакугоу прижался к нему, губами мазнув по подбородку омеги, тут же чуть отстраняясь. Изуку неожиданно для самого себя выдохнул и немного расслабился. Другой рукой он обхватил альфу за шею, притягивая к себе для поцелуя.

И лишь стоило их губам соприкоснуться, как Кацуки осторожно толкнулся в него, заставляя замычать от неожиданности. Омега дёрнулся, лицом утыкаясь в его шею, дыша сквозь зубы.

Парень тут же замер, прижимая его к себе ближе, позволяя привыкнуть к чувству наполненности.

— Больно? — осторожно спросил Бакугоу, одновременно целуя омегу в висок.

— Н-нет… Просто странно…

Кацуки стиснул зубы. Внутри Изуку было невыносимо горячо. Чувство, будто он плавится и становится частью омеги.

Осторожно перехватив ногу Мидории поудобнее, чтобы придерживать его, альфа медленно двинулся назад и осторожно вперёд. Как можно нежнее.

Изуку прижался к нему всем телом, привыкая к ощущениям, но жар столь быстро распространялся по всему телу, что тихие постанывания тут же стали вырываться из грудной клетки. Он стыдливо прикрыл глаза, не в силах ничего с собой поделать.

От каждого толчка вдоль позвоночника проскальзывала странная горячая волна. Мидория обхватил Кацуки за спину, забрасывая ноги ему на поясницу.

— М-можно?.. — неуверенно спросил Изуку, весь пылая от удовольствия.

— Конечно, можно, — Бакугоу поцеловал его в макушку, чуть ускоряя движения.

В глазах на секунду потемнело, вынуждая вскинуться, громко застонав, подаваясь бёдрами навстречу.

Тихий скрип кровати для них был не слышен. Одурманенные друг другом, они лишь чаще тянулись за поцелуями.

Бакугоу уже не мог себя контролировать, толкаясь всё сильнее и быстрее, прижимая Изуку всё ближе. Он обхватил член омеги рукой, как можно ласковее поглаживая его в такт движениям, отчего Мидория весь встрепенулся.

Резкий толчок вышибает из лёгких последний воздух. Изуку вскрикивает, позволяя очередной волне удовольствия накрыть себя с головой. Мидория чувствует, как внутри него дёргается член Кацуки, что сжимает его в объятиях, весь дрожа, и как собственная сперма выплёскивается в руку альфы и на живот.

Руки у Бакугоу дрожат, вот-вот готовые подломиться, но он осторожно выходит из расслабленного, всё ещё немного подрагивающего от ощущений тельца омеги. Кое-как вытащив из-под Мидории одеяло, Кацуки укрывает его, укладываясь рядом.

Они лежат на боку, лицом друг к другу, не решаясь расцепить рук. Дыхание медленно восстанавливается, но кровь продолжает кипеть внутри.

Кацуки запускает ладонь во взмокшие короткие пряди парня, убирая их с лица, чтобы не мешались, и прижимается к нему, позволяя себе довольно, совершенно по-звериному заурчать. Он целует его щёки, скулы, глаза, вынуждая жмуриться, всё не останавливаясь и не останавливаясь. Изуку тихо посмеивается, обнимая альфу за плечи.

Слушая его задорный мягкий смех, Кацуки не может сдержать улыбки. Внутри словно расцветает что-то настолько прекрасное, что словами передать невозможно.

Неожиданно рука Бакугоу, перебирающая волосы Изуку, останавливается, и, заглядывая ему в глаза, альфа спрашивает чуть дрогнувшим голосом:

— М-можно?

Изуку улыбается в ответ, целует его в лоб и шепчет, чуть откидывая голову, без тени страха и сомнения открывая доступ к шее.

— Конечно, можно.

Он чувствовал обжигающее для взмокшей кожи дыхание и собственное громкое сердцебиение.

Быстрая вспышка боли, сопровождающаяся глухим стоном, и горячее влажное прикосновение языка, зализывающего маленькие ранки только что оставленной метки.

Хоть ему и немного больно, но Мидория смеётся еле слышно. Прижимает голову Кацуки к себе ближе, прислушиваясь к их запахам, что мгновенно сплетаются между собой, и биению сердец, подстраивающихся под единый ритм.

Пожалуй, добрые сказки со счастливым финалом — правда. В этом они оба убедились на собственном опыте. И с уверенностью можно сказать, что теперь они совершенно точно вместе.