В проходе стоял Гарри и в полном шоке смотрел на лучшую подругу. Такого он явно не подозревал.

— Гермиона, скажи, что это глупая шутка.

Так хотелось ей кивнуть, видя изумление и непонимание в глазах друга, однако она не могла так его обмануть.

— Прости, Гарри, но это правда. И я не буду обсуждать ситуацию, — прошептала девушка, смотря в зеленые глаза юноши. Она так не хотела причинять боль своему лучшему другу, но ничего не могла изменить. Поняв, что теряет контроль над эмоциями, глубоко вздохнула и тихо, но четко проговорила, — Извините, ребята, но я хочу побыть одна. Рози вас проводит. Я вам напишу потом. Пока.

И быстро, насколько ей позволяло положение, ушла на второй этаж. Признаться Джинни было тяжело, но при этом ей стало немного легче. Словно кто-то забрал часть ее груза.

Присела в любимое кресло возле окна и перевела взгляд на древний фолиант по нумерологии. Ей нужно отвлечься, чтобы не вызвать приступ. Медитации помогали ей контролировать свои эмоции еще лучше, но сегодня был такой тяжелый день.

— Мои милые, любимые, как бы я хотела, чтобы ваш папа был рядом, — прошептала с толикой грусти, поглаживая свой животик. Уже скоро она родит двух детей. И может быть, когда-нибудь наберется смелости, усмирит свою гордость и встретится с Северусом.

— Гермиона, можно? — спросила Джинни, постучав в дверь и не заходя в комнату.

— Да, заходи.

Девушка аккуратно проскользнула в комнату и присела возле туалетного столика.

— Гарри ушел домой. Я подумала, что ты захочешь поговорить. Но если нет, то ты скажи, я уйду, — нерешительно улыбнулась Джинни и склонила голову к плечу.

Вот за это качество Гермиона просто обожала свою подругу: поддержка в нужный момент. Джинни идеально чувствовала, когда человеку нужно выговориться. И никому не рассказывала то, что слышала. Немного подумав, Гермиона решила довериться и немного раскрыть тайну своих отношений. Ей ведь всего 21 год, и хочется поболтать и поделиться проблемами, как обычной девчонке.

— Спасибо, что осталась. И надеюсь, что Гарри на меня не обижается.

— Гарри нужно переварить эту новость, но ему точно не на что обижаться. Расскажешь, почему профессор не должен знать о твоей беременности? Это ведь не было случайной связью?

— Мы встречались почти год, — начала рассказ гриффиндорка. Насколько бы сильной она не была, но всем иногда нужно выговориться.

— Ого, даже с моим братом ты провстречалась меньше, — удивленный выдох, — Ой, прости, вырвалось.

— Да, отношения с Роном и отношениями назвать можно с натяжкой. Это была больше дружба. А с Северусом все было иначе. Мы много спорили и рассуждали на различные темы: книги, изобретения магловского и волшебного миров, зелья, научные статьи в журналах, его исследования. Тем было множество.

Гермиона погрузилась в воспоминания и не обращала больше внимания на реакцию собеседницы. Она поглаживала свой животик и смотрела в одну точку, вспоминая.

— Я не чувствовала себя матерью взрослого ребенка. Скорее была равным партнером. Мы не опекали друг друга. Каждый занимался своими делами, но вечера всегда были нашими. Только мы вдвоем, вино и камин. Часто на уикенд Северус задумывал небольшие путешествия. Рим, Париж, Нью-Йорк, Ницца, Сидней, Берлин, Милан, Барселона, Санкт-Петербург. Иногда он просто сверял наши расписания и переносил после в какой-то из этих городов. Мы гуляли, ходили в театры и музеи, магические кварталы. Однако обязательно завершали вечер ужином в ресторане, на берегу моря или где-то еще. Я обожала такие поездки, так как никогда не знала, в какой стране мы окажемся.

Небольшая пауза позволила Джинни переварить услышанное. Было сложно поверить, что такой человек, как Снейп, мог проявляться как романтическая натура. Видимо вспомнив что-то хорошее, Гермиона улыбнулась и продолжила.

— Я почти поселилась в его покоях. И знаешь, что странно. Он не возражал. Хотя для такого человека очень важно личное пространство. Но мне разрешалось свободно ходить по его покоям, брать какие-то вещи. Рамки приличий я не нарушала, но библиотеку прочитала почти всю. Она у него просто огромная!

— А как ты себя ощущала в этих отношениях? Что испытывала? — Джинни пыталась понять, почему они разошлись. Пока ведь все было идеально.

— Любимой. Я чувствовала его любовь и нежность. Он всегда внимательно слушал меня, обращал внимание на мелочи и мои привычки. Доверие. Никакого тотального контроля или попыток оградить мое общение. Любящей. Мои чувства принимали и отвечали взаимностью. Я действительно была счастлива. Хоть у нас и были ссоры по каким-то мелочам, мы находили выход. Учились взаимодействовать друг с другом.

— А сейчас ты счастлива?

— Сложный вопрос, Джинни. Я ношу под сердцем двух наших с ним деток. Скоро стану матерью. Но мне больно и тоскливо, что рядом нет его.

— Если честно, то я не понимаю, почему вы расстались.

— Гордость и глупость, — Гермиона невесело скривила губы и легла на кровать к подруге. Ей стало так легко, что она поделилась своими эмоциями и мыслями. — Мы не смогли прийти к компромиссу. Оба не захотели уступить. Я наорала тогда и подала заявление на увольнение, был как раз июнь, и все уже сдали экзамены.

— Неужели Снейп не знал, что ты беременна? Как так получилось, ведь у тебя уже был приличный срок.

— Я и сама не знала тогда, что ношу под сердцем детей, что уж говорить про Северуса. В конце июня, когда я все-таки пошла в больницу, врачи поставили 10 недель, животик только начал расти. А ведь расстались мы раньше, его вообще не было.

— Да уж, пару недель могли бы все решить. Зато сейчас сразу видно, что ты беременяшка, — девушки рассмеялись.

Джинни тоже легла, чтобы видеть выражение лица подруги. Эта история поразила. Как двое разных людей смогли найти утешение в друг друге и по глупости потерять свою любовь. То, что это именно любовь она не сомневалась. Северус Снейп не стал бы ради секса устраивать романтические вечера в других странах, позволять хозяйничать в своих комнатах. По крайней мере, именно так ей казалось.

— А ты не хочешь помириться с ним? Мне кажется, профессор имеет право знать, что скоро станет отцом. Это ведь и его дети тоже, — осторожно заметила рыжая. Расстраивать беременную подругу не хотелось, но и смолчать было сложно. Профессор, не смотря на свой мерзкий характер имел право участвовать в воспитании детей.

— Я думала над этим, — Гермиона тяжело вздохнула. Неприятно признаваться в своих слабостях и ошибках. — И он имеет полное право. Да только я не могу найти в себе силы и признаться.

— Гермиона, детям нужны оба родителя. И Снейп через столько прошел, что однозначно заслужил хотя бы знать о своих детях. Подумай над этим.

— Да, я подумаю. Спасибо, что выслушала меня, Джин, — будущая мать благодарно обняла девушку.

Слова Джинни упали на благодатную почву. Гермиона и так очень долго раздумывала над их глупой ссорой, а теперь и вовсе задумалась написать письмо и назначить встречу.

— Я напишу Северусу после родов, — решила девушка.