Я потянулась и всё натянутое железо загремело со страшной силой. На мне были те же знаменитые доспехи, что и на “авантюристе Момоне“, но эмалированные — бело-оранжевой палитры с золотыми акцентами, правую подмышку прикрывал гербовой щиток с календулой. Конечно, магия мне не доступна в этом сете, требующем особого предмета, переводившего характеристики из магических в воинские, но, учитывая мой уровень и отсутствие в этом мире механики хитпоинтов, любые мои удары смертельны для абсолютного большинства существ даже без навыков ближнего боя. То, что некоторые игровые механики вроде воскрешения нипов за голду перекочевали сюда вместе с Иггдрасилем, было благословением свыше, но невозможность носить снаряжение другого класса не извращаясь немного раздражала. Это я просто брюзжу немного. Возможность мгновенно “персонализировать“ снарягу, т.е. волшебным образом красить любой элемент одежды, выкупает этот минус со сдачей.

Вообще, можно было одеться и во что-то подешевле и неприметнее, но я просто не смогла. Психически мне куда спокойнее общаться в мирном ключе за серьёзным слоем брони. Даже осознание того факта, что я сейчас по физической силе лишь немного уступаю Шалтир не сильно помогает. Броня была не то, чтобы удобна или привычна, учитывая, что раньше ничего тяжелее плэйткэрриера я не таскала... но в этом средневековом мире стальные доспехи превращают тебя в аналог танка, так что жаловаться не буду.

Вот и стою на обочине на обочине дороги, пытаюсь смириться с тем, что надо идти в место полное народу. Да, оказывается, излишне людные места вызывают у меня панический страх и маниакальные припадки в равной степени… Раньше тоже такое было, но, в основном из-за постоянного наличия рядом физически более сильных людей, в основном, мужчин. Сейчас не так сильно, учитывая, что даже Демург на голову ниже меня, а Себас лишь чуть шире в плечах, но этот, ныне иррациональный, страх было чертовски трудно искоренить. Мозг как-то автоматически оценивает расстояние и если мне кажется, что я не успею выхватить отсутствующий пистолет... 

Наличие рядом так же одоспешенных Люпус и Альбедо помогало отлично. Прикрытая спина абсолютно верными спутниками стоила очень дорогого в постапокалиптическом мире.

Альбедо носила доспехи в той же эмалированной расцветке, но без золота, тогда как броня Люпус была простой серой стали с белым сюрко поверх, на ткани красовалась одинокая календула. Выглядели они потрясающе, но без чудовищного размера алебард не то чтобы опасно. Я то знаю, что хрупкость этих милашек ростом мне по грудь совершенно не соответствует действительности, но окружающим это придется выяснять на собственном опыте.

По-хорошему, первым стоило учить Демиурга как самого потенциально полезного советника, но пока что я просто не готова терпеть их на пару с Себасом одновременно, а мне точно потребуется дворецкий рядом чтобы удерживать этого психопата в рамках. В смысле, в верности демона я не сомневаюсь, но его интерпретация моих приказов пугает. Пока не примет тот факт, что у меня есть хотя бы рудиментарная эмпатия, его нельзя пускать работать без Себаса. А то этот шизоид уже решил проявить инициативу и за те сутки, что я изучала окрестности, выловил десять сприганн и приспособил как “бесконечный источник древесины“, причем мне он сказал, что нашёл самовосстанавливающиеся при стимуляции маной деревья. Повезло, что мне стало интересно…

Сприганн пришлось вернуть откуда забрали, а то чёрт его знает, что они покровителям своим божественным расскажут если их прикопать по-тихому. Теперь отчитанный и поощренный Демиург под постоянным контролем Себаса временно исполняет обязанности Альбедо.

— Госпожа, возможно, вы хотите отдохнуть? — с волнением спросила суккуба.

— Нет, — отвечаю улыбнувшись, — по коням, девушки. Пора за дело.

Легко запрыгнув на лорда-двурога, — коня из рода единорогов, что пускал в седло только лишившихся невинности женщин, — которого мне призвала Альбедо, что сама не могла им управлять в силу удивительных обстоятельств — её девичества, смотрю как боевые подруги оседлали двух оставшихся жеребцов вида “Кошмар“.

Пустив коня тихой рысью, с удовольствием наблюдаю как Альбедо и Люпус выстраиваются по бокам и чуть сзади. Я то понятно, что немного умею ездить на лошадях, всё-таки кроме гужевого транспорта двигаться было не на чём, но вот эти врождённые навыки бывших нипов вызывают зависть.

— Итак, все помнят как себя вести?

Первой отозвалась Альбедо:

— Обращаться к вам без титула, просто Вивьен. Не называть людей низшими существами и не оскорблять первыми людей с гербами. Не убивать никого за неуважение к вам.

— Да, Ви, не переживай, подруга! — ярко улыбнулась Люпус, лязгнув своей латной перчаткой о мой наплечник.

Глава Стражей заскрипела зубами и уже хотела осадить плеяду, когда я вмешалась, отвесив первой лёгкий подзатыльник. Схватившаяся за затылок суккуба состроила обиженную мордаху и выглядела милейшим образом.

— Всё правильно, Регина, и тебе, Альбедо, тоже надо начать фамильярничать. 

Для игривой Люпус Регины Беты эта возможность пошалить давалась куда проще, чем вечно высокомерной и примерной суккубы, сейчас прятавшей рога какой-то расовой способностью.

— Да как же я могу!.. 

Приказав обеим спешиться, отвожу их в сторонку, где крепко приобнимаю за плечи, наклоняя к себе и заставляю покрасневших дев панибратничать самым наглым образом. К концу серии из самых разных “повторяй за мной“, уже обе девушки чутка притихли, чувствуя себя явно неудобно. А ещё обе как-то подозрительно украдкой поёрзывали ногами…

— Что случилось?.. — спрашиваю, но скоро недоумение сменяется узнаванием.

Да ладно…

— Позорище, блин, — вздыхаю, — быстро обе успокоились!

Обдув их заклинанием первого уровня “поток холода“, мне всё-таки удаётся привести их в подобие адекватности. Нет, я всё понимаю, сама слегка засмотрелась, но если они за пять минут условной близости до такой отчаянность доходить будут, то как их учить вообще!? Приятно, конечно, но предельно контрпродуктивно!

Второй раз скомандовав “по коням”, отправляю двурога тихой рысью в сторону ближайшей деревни.

После изучения окрестностей, выяснилось, что не смотря на уверенность несчастного орка в принадлежности местных земель к их исконным территориям, фактическая обстановка отражала совершенно другую действительность. Реальная ситуация, как и всегда, оказалась несколько сложнее. Поселения бретонцев и редгардов простирались с западных границ на южные, а нордские и предельные с восточных на южные, и только сравнительно небольшой клок земли от центра к северу принадлежал орочьим крепостям. Сколь бы сильны орки не были как одиночные воины, их численность и общая экономическая стратегия никогда не позволят им по-настоящему владеть этими землями.

Иными словами, несмотря на то, что помощь в этой тяжёлой ситуации обеспечит мне верных союзников, настоящая польза омрачалась обретением врагов среди по-настоящему сильных стран. Кроме того, кажется, орки верили в довольно сомнительных личностей, в основном, в даэдра. Свяжешься с такими — потом век не отмоешься. Уж точно не стоит врываться на политическую арену с такими новостями...

В общем, в первую очередь стоило заехать в бретонскую деревню и “рыцарские” доспехи прекрасно для этого подходили.

Увидев приближающуюся кавалькаду, привратники тут же захлопнули ворота и взобрались на низкую стену, сложенную из мелкого булыжника. К моменту, когда мы уже приблизились на расстояние десяти метров, всю стену заполонили воины разной степени снаряжённости, но лук был у каждого второго. Всего около двух десятков были в набитых доспехах и кольчугах с шапелями на головах, а остальные разношёрстные, кое-кто вообще дак в портках одних, но со щитом.

— Именем графа Орсинейскоого, оставайтесь на своих местах и сообщите цель визита в город! — прокричал мужчина сорока лет, облачённый в полноценный латный доспех.

Оу... они это называют городом? Интересно, везде ли две сотни домов перерастают звание деревни или это только бретонцы такие?

— Нам нужно пополнить припасы и отдохнуть под крышей, — говорю столь же громко, но не напрягая горло как это требуется живым, — Я — Вивьен ‘Календула’, глава рыцарей Оранжевых Полос, а это мои товарищи: рыцарь Антуанетта, — показываю на Альбедо, — и рыцарь Розелия, — тут уже Люпус слегка наклонила голову, — с кем имею честь?

Рыцарь спохватился, но доверять нам больше не стал:

— Вы имеете честь разговаривать с Гордином, бароном Дункрикским, владетелем Портдун Крика на службе графа Орсинейского! — гордо представившись, Гордин продолжил, — простите, но мне не известны ни ваши имена, ни ваш герб, и я никогда не слышал о рыцаре с прозвищем ‘Календула’! 

Готовая к этому разговору, я всё же была несколько раздражена необходимостью распинаться перед толпой народа, откровенно пялившейся на диковинку в виде трёх вооружённых девиц... Что поделать, доспехи хоть и подвергаются изменению по “игровой системе” Иггдрасиля, но именно, что по игровой — все формы максимально феминизированы вплоть до того, что верхнюю половину бёдер прикрывает только обтягивающая кожа с кольчугой поверх, спасибо хоть живот прикрывают наслаивающиеся пластины да у обуви каблуки-кирпичики, а не шпильки...

— Тогда, полагаю, вы знаете всех рыцарей от Даггерфолла до Морровинда? — спрашиваю со слегка ироничной интонацией.

— Нет, но я знаю все вымпелы на службе Королевства Нортпоинт. Хайрок никогда не был мирным местом, но сейчас, без императора и его легионов, я не могу доверять вооруженным людям, ибо не знаю служите ли вы презренным Вестпоинту или Шорнхелму.

Я вздохнула. Не то, чтобы он был не прав. В конце концов, вдруг мы передовой отряд, присланный отпереть ворота в ночи? Но мне не хватает спокойствия духа на такие мелочные проблемы как междоусобные войны самопровозглашённых королей. Так и хочется просто войти внутрь по праву сильного и узнать всё интересное. Что значит “без императора”? Лор Древних Свитков был глубоким и с последовательно расписанной историей, если игнорировать “прорывы дракона”, отсутствие империи в Хайроке едва ли могло точно указать на временной период в котором я оказалась.

— И что с того, оставите нас за стенами? — раздражённо отзываюсь, — откажете троим путникам, когда вас здесь сотня?

На этот раз барон замолчал как минимум минут на пять. За это время я даже немного успокоилась, увидев, как мои “верные рыцари” потихоньку звереют, крепко сжимая поводья. Надо было показать им, что всё в порядке и надеяться, что они больше боятся разочаровать меня, чем жаждут покарать идиота на воротах...

— Вы можете войти, — наконец пришёл к решению Гордин, — при условии, что покинете город в течение трёх дней, не станете устраивать проблем и не будете приближаться к воротам пешими и без цели отъезда.

Согласившись с представленными условиями, мы, наконец-то, оказались за стенами, где нам открылся вид на вполне средневековый город в здравом представлении. То есть, чистый, без помоев, выливаемых из окон, с мытыми людьми, а не беззубыми горбунами. Большинство домов были сложены из грубого булыжника и покрыты дощатыми крышами, центральная дорога ворота-рынок-ратуша была засыпана галькой, а между домами везде врыты тропы из пней и прочих деревяшек. В целом, город был не лишён своеобразной красоты: побеленные стены домов резко контрастировали с травой и фруктовыми деревьями, в случайном порядке растущими тут и там.

Люди начали постепенно расходиться, но многие всё-таки рассматривали нас без всякого стеснения. На самом деле, оно и не удивительно — на фоне дарованных природой лиц деревенских женщин, наши дотошно выверенные скульптурные лики наверняка произвели определённый фурор. Стоило догадаться, но в памяти Судзуки такая красота была нормой.

Это уж не говоря о чёрных конях с красными глазами, на которых мы въехали в город, а ведь у моего ещё и рога! К счастью мальчишки-конюшего на постоялом дворе, к коням мы его не подпустили, запретили кормить и наказали следить, чтобы никто к боевым жеребцам не подходил — убьют.

Постоялый двор был именно, что постоялым, здесь не предлагали напитков, а еду приносили прямо в комнаты за отдельную цену. Таверна же была через дорогу и днём была пуста. Хозяйкой двора оказалась женщина на четвёртом десятке лет, она вела себя не особенно приветливо, но с готовностью отвечала на вопросы.

— К несчастью, я не могу предложить вам три комнаты, но у нас ещё есть одна с двумя кроватями, и мы можем натянуть там гамак, правда, она обойдётся вам в 35 септимов. Обычно у нас не так людно, но вы приехали в ярмарку и довольно поздно... — её голос был уставшим, да и под глазами синяки указывали на отсутствие положенного покоя.

— Пока возьмите вот это в качестве залога и подготовьте комнату, — кладу на стол аметист, коих, как и прочих драгоценных камней, в лутовом сундуке было немерено, — а мы пока прогуляемся и продадим пару трофеев.

Хозяйка с готовностью приняла камень и подсказала дорогу до местных торговца и кузнеца, что было не особенно полезно, но весьма учтиво с её стороны.

Покинув постоялый двор, мы пешком отправились по оживлённым улицам. Я выделялась сильнее всех, заставляя народ задирать головы, но и Альбедо с Региной тоже были выше большинства. Кстати о них, не смотря на застывшие в плохо скрываемом презрении лица, поджатые губки и, порой, расталкивание зазевавшихся прохожих, они довольно неплохо справлялись с не-убийством-таракашек.

Стоило мне только подумать...

— С дороги, червь!

Альбедо коротким тычком оттолкнула пожилую женщину с дороги. Та, конечно, не удержалась и, вскрикнув, хлюпнулась в обочину. Тут же довольно здоровый мужчина схватил суккубу за предплечье, но дальше я ситуации развиться не дала, сообразив, что ничем хорошим это не кончится.

— Да что ты с моей мате!..

Мужчина не успел закончить претензию, как я сама схватила его за предплечье и сорвала его руку с Альбедо. Подтянув его как тряпичную куклу, наотмашь прошлась ему латной перчаткой по лицу и бросила в ту же канаву.

— Ещё раз, чернь, тронешь благородную даму своими крюками — обломаю тебе обе руки! — заявляю, стараясь отвести на себя всю злобу, иначе Альбедо его прямо здесь положит.

Оборачиваюсь на главу стражей, чьи волосы потихоньку начали шевелиться, а глаза сиять от ненависти, быстро бросаю: “Stand down!”, зная, что её амулет-переводчик справится. И действительно, она тут же отпустила рукоять секиры и разжала кулаки. Надеюсь, народ не успел запомнить изменения во внешности...

— Лю... Розелия, брось ему не огранённый рубин, — после чего поворачиваюсь к приходящему в себя мужику, над которым склонилась его мать, к счастью, они были здоровы на вид, — ты не заслуживаешь этого камня, но и моя подруга была излишне груба, так что пусть никто не усомнится в нашей щедрости.

Откровенно говоря, даже прикончи мы его, пришлось бы просто заплатить феодалу ссуду, максимум краткий суд, после которого та же ссуда, такие уж правила в мире, где владение землёй значит владение законом. Однако испытывать на отличия фэнтезийную феодальную систему всё равно не хотелось бы. Про общественное мнение и порицание церкви вообще молчу, если последнее здесь присутствует в таком же масштабе, то лучше сразу откупиться.

В целом, народ вокруг слегка побурчал, но разошёлся, видимо откупилась я достаточно щедро за пару простых ударов. Надо будет погрузиться с этими двумя психопатками чуть поглубже в тонкости человеческой эмпатии. Например, что толкать бабушек и мужиков — не одно и то же...

До рыночной площади мы дошли без новых проблем. Глаза разбегались от количества лотков и торгашей. И вот при всём при этом, он ещё нас не пускал!? Нет, ну скотина!

На разных концах площади играли разные музыканты, виднелась пара представлений цирковых трупп, в общем, шла весёлая цивилизованная жизнь. В основном продавались бесполезные для нас вещи, вроде одежды, еды и украшений, то есть всё то, что в Назарике производится в лучшем качестве или просто не нужно, но кое где продавались картины, полотна, скульптуры и музыкальные инструменты — предметы культуры, в которых я была заинтересована. Сначала, впрочем, стоило достать денег. Размениваться каменьями может и полезно для нашей “рыцарской” чести, но также и подозрительно. Аметист лишь залог, рубин относительно дёшев, но если и дальше красоваться драгоценностями, то можно поднять вопрос для чего мы такие богатые здесь — уж не для подкупов ли? Вряд ли за нами кто-то следит, но слухи зачастую сами находят дорогу к озабоченным лицам.

Как и ожидалось, местный кузнец был не в кузне, а в лавке на ярмарке. Я довольно улыбнулась, в последнее время у меня получается следовать хотя бы базовой логике, а значит мозги ещё не превращаются в кашу. Ломка после всех тех стимуляторов из прошлого мира, конечно, просто так не проходит, но отсутствие хотя бы привязанности моего организма к ним уже сильно упрощает дело.

У лавки меня встретил добродушно улыбающийся мужчина. Маленький рост, бочковидное тело и крепкие мускулы придавали ему не малое сходство с классическими дварфами.

— Что нужно прекрасным рыцарям от мастера Урфона? Едва ли у меня найдутся столь же вычурные доспехи, но защищать они будут точно лучше кольчужки!

С натугой пропустив мимо себя тот факт, что “кольчужка” находилась в местах, которые ему не стоило так открыто рассматривать, отвечаю в том же добродушном тоне, слегка улыбнувшись:

— Доспехи и оружие Оранжевые Полосы доверяют только гильдейским кузнецам, — кузнец тут же слегка посмурнел, но настаивать не стал и я продолжила, — мы пришли продать разные трофеи, собранные в наших приключениях.

Урфон выглядел скептично, но стоило мне махнуть рукой, как Альбедо и Люпус выгрузили здоровенные мешки, сразу переменился в лице.

— Как видите здесь достаточно добротного снаряжения, которое вы сразу сможете продать с наценкой, учитывая ярмарку, — провожу ладонью, указывая на разнообразные мечи, булавы и топоры низкого качества по меркам Иггдрасиля, а потому имевшиеся в чудовищном количестве в лутовых сундуках.

То, что в Назарике считалось мусором, здесь было основным вооружением, а учитывая, что всё оно сделано из стали, прекрасно заточено и даже с ножнами или чехлами...

— Позвольте я проверю пару мечей на прочность? 

Киваю, предупредив, что купить указанные мечи ему придётся вне зависимости от результата. Это предложение могло звучать подозрительно от какого-нибудь простолюдина, но, надеюсь, на мой поддельный статус можно положиться.

Как и ожидалось, лезвия врубились друг в друга и сталь Иггдрасиля даже прорубила чуть дальше. Убедившись, что оружие добротное, Урфон купил несколько мечей, заявив, что украсит их и продаст знати, а остальное выставит в лавке под процент за свои услуги.

Хотелось, конечно, получить деньгами за всё сразу, но глупо было ожидать наличия такой суммы у городского кузнеца. Пока что удалось выручить всего 180 септимов, чего хватало на обед и проживание, но решительно не хватало на мои хотелки... Впрочем, надеюсь эта ситуация изменится к лучшему, потому что если мне придётся так побираться, то на скрытность я забью.

Вернувшись и оплатив постоялый двор, я первым делом направилась в таверну.

Таверна оказалась достаточно пристойным заведением по моим меркам (которые едва ли являлись высокими), добротная еловая мебель, чистые столы, яркое освещение от канделябров на потолке и здоровенного очага по центру. Хотя наше появление и обратило на себя внимание, уже через секунду все вернулись к привычному веселью. Мы заняли один из больших столов у стены и к нам тут же подскочила местная подавальщица.

— Добро пожаловать, вам поесть, выпить и закусить? У нас только-только сварилось овощное рагу и есть всё для сиродильских салатов! Есть фригийское вино, вино “алто”, местный сидр... 

Приостановив работницу поднятой ладонью, улыбаюсь, пытаясь как-то успокоить её волнение:

— Я чую мясо кабана, так?

— Да, конечно, — тут же закивала молодая бретонка.

— Тогда нам кабанины да по больше, есть у вас бренди, виски или коньяк?

Подавальщица слегка смутилась, но всё же ответила с небольшим запозданием.

— Госпожа, это довольно крепкие напитки...

— Есть? — подпускаю в голос раздражение.

— Есть коловианский бренди, но он дорогой — по 50 септимов бутылка.

Наконец-то выбив всё, что мне нужно и наплевав на “общественное” неодобрение, с лёгкостью расстаюсь с сотней золотых (скидку сделали, видимо бренди плохо продавался), но зато приобретаю целых две бутылки и добротную заднюю треть кабана...

В процессе, я, конечно, несколько пожалела потраченных денег с прагматичной точки зрения, но постоянные признания в любви и неуклюжие попытки заигрывать от этих двоих — это просто нечто! Крепкий алкоголь не особенно влиял на демона, оборотня и супер-лича, но после него мы догонялись уже элем по 5 септимов за бутылку, даже сбегали за частью выручки у кузнеца, а потом нам покупали уже просто посетители таверны, делая ставки, когда же мы свалимся. Уверена, что наша стойкость стала местной легендой, потому что в погребе иссяк даже ром и теперь тавернщик, довольный донельзя выручкой, пополнял запасы у приезжих торгашей.

Сейчас то я понимаю, что спаивать двух психопаток посреди толпы овец — не лучшая идея, но всё закончилось удивительно спокойно. Даже предельно положительно, потому что к середине ночи они начали брать пример с меня, а я спокойно себе боролась с местными и мерялась силушкой богатырской, во всю перешучиваясь, напевая издевательские частушки над лордами о которых ничего не знаю и успокаивая излишне тактильных персонажей. В общем, после такого, думаю, толерантности к местным у девушек прибавится.

— Хъёрн, вставай, скотина! — пинком переворачиваю массивного норда, лежащего под всё тем же столом, где всё началось и подрабатывающего подставкой для наших ног, — Солнце встало — халява закончилась, дальше сам на бухло зарабатывай.

Подчинённые тут же принялись помогать, выпинывая его наружу и подхихикивая.

— Да что вы за звери то такие!? Пощадите! Голова и так раскалывается, словно Шор зарядил своим молотом! — взвыл медведеподобный “викинг”, спеша на четвереньках сбежать от садисток.

Отсмеявшись, Альбедо и Люпус наконец-то посмотрели на меня более-менее трезвыми глазами. Краска тут же прилила к их лицам, Регина даже прикрылась ладонями. Оо-о, кажется, до кого-то начало доходить, что они мне наговорили в пьяном угаре да при многочисленных свидетелях.

Да, слава у Оранжевых Полос теперь будет... своеобразная. Хорошо, что, насколько я помню, в Нирне в частности, и в лоре Древних Свитков вообще, отношение к однополым связям было терпимым за исключением некоторых сравнительно небольших (сравнительно веры в Девятерых или Аури-Эля) религий.

Плевать, паркуюсь где хочу — я на танке... в смысле, при моих размерах — это не мои проблемы, нет, тоже не то... А! Ладно! Пускай только попробуют вякнуть — размажу.

— Успокойтесь, блин, обе. Я вами даже горжусь, наконец-то прекрасно сливаетесь с местными. Будем считать, что вы прошли испытание, и даже напившись не допустили настоящих имён в речь, и никого не убили!

Постепенно мне удалось успокоить подчинённых, которые уже куда больше напоминали настоящих боевых подруг, и теперь мы спокойно пили какой-то местный отвар на можжевеловых ягодах и лимонной траве, наблюдая как просыпающиеся людишки в очередной раз доказывают ничтожность биологии перед магией, разбегаясь по кустам или в очереди к отхожим местам. Странно, а разве Люпус не оборотень? Должна же тоже, в принципе, не? В любом случае, никаких признаков она не подавала, так что можно и не спрашивать.

Когда народ разошёлся, кто сам, а кого утянули жёны за уши, я с сожалением признала, что время развлечения закончилось, но однажды я ещё всё, что возможно из прошлой довоенной жизни перепробую!

Вот, когда я уже закончила пересчитывать заработанные нами на пари с местными деньги и подведя итог в 347 септимов, какой-то юный парень, весь холёный и в цветастом четверочастном дублете, плюхнулся на одно из освободившихся за нашим столом мест. 

— Услуги жиголо тут никого не интересуют, — говорю, смотря поверх кошеля. 

Парень сразу надулся. 

— Я — Листьен, барон Дункрика! — довольно яростно для своего возраста прокричал тот, и таверна почти мгновенно опустела. 

— Барон Дункрика — Гордин, — заявляю спокойно, смотря чётко в глаза. 

Увидев, что его ярость не вызывает никакой реакции, Листьен несколько стушевался. 

— Он лишь регент! 

Интер-ррестно... 

— Он назвал себя бароном, либо ты лжец, либо титул тебе возвращать не собираются, — подмечаю, пытаясь узнать побольше. 

— Я не лжец, и мне только 21, Гордин обещал вернуть титул, когда мне исполнится 25! 

— Ну-ну, а до этого, наверно, обещал вернуть в 21? — говорю слегка удивлённо, мне показалось ему может только-только 18-19 исполнилось... наверное, после апокалипсиса люди выглядят постарше своих лет, вот и сбился глазомер на обычных, здоровых личностей.

Молчание стало мне ответом.

— Да ладно!? — смеюсь громко и подчинённые тут же подхватывают, — серьёзно?

— Да как вы смеете смеяться надо мной, я — истинный владетель этих земель!

Качаю головой.

— И с чем же ты пришёл, “владетель”?

Листьен нахохлился, выпрямил спину и заявил:

— Предлагаю вам вступить в мою дружину, за верную службу обещаю вам наделы и почести!

Совершенно не впечатлённая, опять качаю головой.

— Пацан, моя заколка дороже всего, что у тебя есть, — заколка действительно была золотой с гранёным изумрудом.

— Заколка не может стоить дороже всех моих земель! — с недоверием отозвался Листьен, пропустив “пацан” мимо ушей.

— Так у тебя нет земель, — подмечаю, делая глоток, — что граф Орсинейский на это говорит?

— Он отказывает мне в аудиенциях, — начал затихать запозднившийся в своём юношестве парень, быстро принимая моё главенство.

— А дружина у тебя есть?

— Да, четыре десятка!

— А четыре десятка тебя слушаются или сначала спрашивают барона? — уточняю, уже, кажется, достаточно понимая ситуацию.

— Я — барон!..

— Ты — идиот, если так думаешь, — прерываю, — тебя обманули и продолжают обманывать, а ты только и можешь, что ждать и надеяться, как последний трус.

Видимо, попала в яблочко, ибо Листьен совсем уныл и повисла тишина. Он уже собирался уйти, когда я, наконец, заговорила опять:

— Но, думаю, я смогу тебе помочь, если ты обещаешь помочь мне. Для начала, расскажи мне как всё началось?

Листьен тут же оживился, с надеждой смотря на меня. О, божечки, какая обезоруживающая невинность! Пока рот не раскрывает, по крайней мере. 

Это была возможность, причём из тех редких, которые сами прыгают в руки. Не буду же я её упускать?