«Дилан и звезда, что всё пытается сравнивать себя с Луной»

      Лололошка дрожит, как осиновый лист. По щекам текут слезы. Мироходец не верит в происходящее. Не хочет верить. Да и разве в его ситуации допустимо доверять хоть чему-то?

      Хотя, возможно, всё это — иллюзия, страшный кошмар. Да, да, точно…

      Нихера не точно. И сколько бы юноша себя не успокаивал, сделанного не воротить.

      Он убил.

      Звучит смешно, правда?

      Нет, на самом деле смешно. Лололошка смеётся и такого даже представить не может — чтобы он, и вдруг заплакал. Полнейший бред. Даже хуже, чем теории Тима.

      Хуже — именно это слово лучше всего описывает мироходца. Лололошка хуже Дилана разбирается в программировании. Лололошка хуже Ричарда заботится о своём питомце. Лололошка хуже справляется с доставкой посылок, чем большинство сотрудников. Лололошка… Лололошка хуже Джона. И хуже много чего ещё, перечислять можно бесконечно.

      Парень ненавидит свои депрессивные мысли…

      А он всё равно улыбается. Встаёт рано утром, кормит Персика, доставляет почту, пародирует Джона, пытается помочь с восстановлением «пещеры» и улыбается. Молчаливая улыбка — и к тебе уже не пристают с расспросами, понимая, что всё хорошо.

      И правда, у мироходца абсолютно всё в порядке. Доход, друзья, вечный адреналин — жизнь, прямо как он любит. Но из-за чего-то сейчас, стоя напротив зеркала в ванной, парень задаётся вопросом: почему Лололошка не видит в нём себя? И нет, дело не в гриме.

      Те же каштановые волосы, клетчатый шарф, пустой взгляд — обычная картина, которую он всегда лицезреет, проходя мимо зеркальной поверхности. Но что-то изменилось, юноша уверен. Вот только, что?

      Окровавленные пальцы? Нет, не то. Убийства не были для него новизной. Куртка Дилана на плечах? Навряд ли. Что особенного в том, что о нём позаботились, не дав замёрзнуть? Так делают все друзья. Быть может, быть может…

      Парень устало вздыхает. Ответ будто бы лежит на ладони, но только Лололошка хочет сжать её в кулак, ускользает сквозь пальцы. Пиздец полнейший.

      Завибрировал телефон. Юноша не хочет смотреть, кто ему написал. Не сейчас, когда он сжал края раковины и напряжённо глядит в своё отражение, пытаясь найти там хоть что-нибудь. Хотя бы малюсенький намёк на ответ.

Почему Лололошка не видит в зеркале себя?

Почему Лололошка не видит в зеркале себя?

Почему Лололошка не видит в зеркале себя?

Почему, почему, почему?!.

      Парень взъерошивает волосы, включает воду и резкими движениями смывает грим. Смотрит на отражение. На первый взгляд ничего и не поменялось. Те же каштановые волосы, клетчатый шарф, злой взгляд…

— Джон, он, ты… Ты злой! Я просила, чтобы ты больше никогда не появлялся в моей жизни!..

      Телефон вибрирует без остановки, а парень оседает на пол. Он всё понял.

      В зеркале отражается не Лололошка, а Джон Дейви Харрис.

      Руки трясутся, взгляд бегает, дыхание прерывается. Сердце стучит быстрее и быстрее, словно пытается выбраться из чужого тела. Это тело Джона, не его.

      Это питомец Джона, а не его.

      Это друзья Джона, а не его.

      Это приключения Джона, а не его.

Это жизнь Джона, а не его.

      Нога дёргается вверх-вниз. Телефон звенит, отчего голова адски болит; куртка на плечах начинает становится всё тяжелее. Тихий всхлип нарушает тишину комнаты. В следующее мгновение кулак ударяет по плитке на полу. Потом снова и снова.

      Боль заглушает мысли. Лололошка бьёт руками по полу, стене — всему, что попадается под руку — и рыдает. Не плачет, ревёт навзрыд. Он устал. Устал притворяться и улыбаться. Устал слушать других, делая вид, что у него всё хорошо.

      Всё нихера не хорошо. И даже не смешно. Всё хуже, чем мироходец мог себе представить.

***

Дилан:

Ты куда пропал?

23:47

Ло?

23:55

Что у тебя происходит?

00:04

Ты там плачешь, эй?

00:06

Ло?

00:22

      Громкий стук вытаскивает его из-за пелены слёз.

      — Ло… шка?.. Ты з-… Ло?.. Я вхожу.

      Звук открывающейся двери заставляет Лололошку вздрогнуть и с испугом прикрыть лицо. Первая мысль, пришедшая в голову — это кто-то из соседей блогер-хауса. Кто ещё мог разгуливать по коттеджу и… Сколько вообще времени парень здесь провёл?

      — Ло… Думаю спрашивать, в порядке ли ты, смысла не имеет.

      Хотелось заорать Дилану «Уйди!», но зарёванный юноша и рта открыть не смог. Молча поднял куртку с пола и протянул её владельцу. Автоматон же за этим пришёл?

      Но Дилан до вещи не дотронулся. Закрыл дверь и, кряхтя, присел рядом с парнем. Их взгляды встретились, оба с немым вопросом. Первым заговорил брюнет.

      — Может расскажешь?

      Лололошка долго взвешивал все «за» и «против», после всё-таки отвечая:

      — Да о чём тут говорить… Не знаю, — смешок. — Не знаю я, что в этой ситуации сказал бы Джон.

      Дилан изогнул бровь.

      — Мне неважно, что сказал бы Харрис. Мне хочется услышать тебя.

      — Меня нет. Я давно стал жалкой пародией на него…

      Снова тишина. Поэтому Лололошка и не любил рассказывать что-то о себе. Собеседник всегда долго молчал, не верил или разочаровывался, а после уходил. Раз за разом, возможно, так же было и в родной реальности.

      Вдруг Дилан произнёс то, отчего у мироходца аж отвисла челюсть.

      — Ты прав.

      Даже внутренний нытик резко замолк, а все слёзы будто разом высохли. Лололошка слегка наклонил голову, широко распахнутыми глазами смотря на друга.

      — Чё?

      Дилан пожал плечами.

      — Ты прав. Ты ничто, слабак и просто жалкая пародия на Харриса. Конечно, а как иначе. Я тогда, наверное, пойду? Не хочется зря время тратить.

      Говорил он это саркастически, из-за чего Лололошка снова захотел заорать автоматону «Уйди!», но… Но вместо этого просто прошептал:

      — Хорошо, иди, — сил спорить не осталось. Да и зачем? Они правы.

      Дилан взял куртку под мышку, встал и открыл дверь. Мироходец уже приготовился закрыть глаза и погрузиться в свою истерику, как брюнет сказал:

      — Кстати, я пришёл сюда, чтобы показать Лололошке кое-что интересное.

      Умно, даже слишком. Автоматон знал, куда надавить, чтобы тело юноши направилось за ним, не слушая сопротивляющийся разум. Так однажды его и к смерти приведут, сказав, что там что-то интересное.

      Лестница, чердак, лестница, крыша — откуда вообще Дилан знает этот проход? Лололошка за всё время проживания в хаусе не нашёл путь на крышу. Кроме паркура. Кажется, сегодня они поменялись ролями. Обычно мироходец таскал Дилана по всяким «интересным» местам, а не наоборот.

      Крыша была пуста. Юноша обвёл её взглядом раз пять, но так и не нашёл, что такого Дилан хотел ему показать.

      Автоматон заметил растерянность парня и поднял руку вверх.

      — Туда смотри.

      Дилан однозначно сошёл с ума. Ведь только так он мог начать бредить и находить в небе что-то необычное. Лололошка же не увидел среди звёзд и Луны ничего интересного.

      — Салют? — предположил мироходец. А по какому поводу? Сегодня праздник? Новый Год вроде ещё не скоро.

      — Да нет же! Для начала протри глаза, — под грозным взглядом Дилана юноша сделал приказаное. — А теперь внимательно взгляни на небо. Что видишь?

      — Звёзды, Луну, облака…

      — Правильно, — словно на экзамене кивнул автоматон. — Луна и звёзды. Они одинаково ярко сияют?

      — А… Эээ, ну, наверное, — Лололошка честно пытался определить, но не вышло.

      — С первого взгляда не понятно, да-да, — Дилан присел на черепицу. — Напомни-ка, великие поэты посвятили свои стихи чему: звёздам или Луне?

      — Всему.

      — Почему?

      — Ну… Звёзды красиво мерцают, Луна освещает путь в тёмные ночи… Светит всё, короче, вот и посвящают всему.

      — Ты прав, — и тишина. Дилан не продолжал говорить, а Лололошка увлёкся разглядыванием созвездий. Большая, Малая медведицы… Больше ничего не нашёл. Вообще удивительно, что юноша смог хоть что-то разглядеть — обычно свет городских огней затмевает красоту природы. — Вы с Джоном, как звёзды и Луна: оба светите ярко, оба вдохновляете, ведёте за собой… И вы разные, не копии друг друга. Звёзды ничем не хуже Луны, так и ты не хуже Харриса.

      Дилан не врёт, юноша в этом уверен. И от этого становится так легко, словно камень с души свалился. Мироходец почувствовал, как Вспышка внутри него нагрелась, засияла от внезапного прилива счастья. Лололошка не хуже.

      И они заговорили. Болтали долго, о блогерах внизу, о «пещере», о звёздах. На большой Луне Дилан не заострял внимание. А вот на глазах юноши — да.

      — А ты есть на небе? — спросил мироходец, когда они уже собирались спускаться.

      Немного поразмыслив, автоматон ответил:

      — Там все есть. Главное — уметь смотреть.