С кухни потянуло ухой — ранее любимым супом Магдалены — и на фоне воспоминаний нутро жалобно свернулось. Девушка сделала глубокий вдох и медленный выдох, стараясь себя успокоить. Хоть где-то она справлялась без магии. Погружённая в мысли, она не замечала, что последние минут десять у её стола маячил невысокий мужчина. Он ходил туда-сюда, заглядывая ей в лицо и почёсывая небольшую залысину на затылке. Теперь же это начинало действовать на нервы. Девушка призвала все свои внутренние резервы и выдала вежливую улыбку. Подавшись в сторону мужчины, она спросила на форгонском:

— Герр, Вам что-то нужно от меня?

— О, не переживайте, я говорю на искольдском! — мужичок едва не подскочил от радости и с сияющей улыбкой сел за стол. На такой случай терпения принцессы не хватило, и, заметив её кислое выражение лица, мужчина взмахнул руками: — Как я рад нашей встрече!

— Мы знакомы? — с удивлением продолжила девушка на форгонском. Использование родного языка могло бы привлечь ещё больше внимания.

— Смотря как посмотреть. Вы со мной — пока нет, а я вас — пару дней как знаю! — он рассмеялся, но, поняв, что сказал лишнего, добавил: — Я шучу, конечно. Меня зовут Джилрой. Или Джил. Или Рой. Или Джед. Как вам захочется, фрау...

— Магда, — девушка хмуро оглядела мужчину, отмечая на его лице озорные нотки.

— Это от Магдалены или Морганы?

Принцесса опустила взгляд к тарелке, желая закончить эту странную встречу. Джед расхохотался:

— Ладно-ладно. Искольды все такие, как я знаю. Я не просто так хотел встретиться с вами.

— Да что вы?

— Да-да! Так вот, Магда... Могу пофамильярничать и перейти на ты? Отлично, — сказал он, не дожидаясь ответа, затем наклонился поближе. Девушка отметила, что Джед то и дело поглядывал на брошенную поверх монеты салфетку. — Магда, я большой ценитель. Чего? Ох, многих вещей, очень многих! И иногда во мне загорается такое... чувство. Мощное, неудержимое, ведущее меня, как компас к северному полюсу, как слова пророчества к судьбе, как...

— Ближе к делу, — мужчина пугал и настораживал Магдалену.

— Кхм, да. Так вот недавно, буквально, — он вытащил из кармана вельветового костюма роскошные золотые часы на цепи с витиеватой резьбой и драгоценными камнями, — одиннадцать минут и 43 секунды назад, я заметил, что ты — тоже ценитель. Своего рода. Почти как я! И одна вещица, — он снова посмотрел на салфетку и облизнулся, — к сожалению, оказалась тобой недооценена. И я хотел договориться об... обмене.

Девушка нахмурилась и повела плечами. Джед вёл себя крайне странно, и ей даже казалось, что при взгляде на монету его лицо слегка изменялось, будто в нём появлялись новые черты. Она притянула салфетку с монетой к себе, оставив руку лежать поверх них.

— О чём вы говорите?

Мужчина облизнулся и вытер пот с лысины и шеи.

— Ты же знаешь, о чём я говорю, — он кивнул головой в сторону её руки и вскинул брови. Шёпотом добавил: — Об этой загадочной вещице.

Магдалена хранила молчание, подумывая о том, чтобы как можно скорее уйти. Она не знала мотивов своеобразного ценителя, поэтому монету придётся забрать с собой. Может, это вообще некий древний артефакт? Даже если и нет, ей монету передал длинношей — едва ли обычному человеку стоит водить знакомство с такой тварью.

— Да, я знаю, о чём ты думаешь, — девушка вздрогнула. У неё возникло ощущение, что он действительно знает, о чём она думала. — По крайней мере, представляю. Что бы ты хотела в обмен на монету?

Принцесса молчала дальше. Она решительно убрала монету в вещмешок, плотно замотав её салфеткой. Алчный огонь только больше заполыхал в глазах Джеда.

— Деньги? Много денег? Я знаю, ты в них нуждаешься. Ведь на улице так холодно, а услуги докторов тоже имеют цену.

Нутро девушки похолодело. Его зрачки стали бездонными океанами — манящими, закручивающими в глубины. Сама того не заметив, Магда кивнула, и это испугало её только больше. Он будто мог управлять ей: правая рука принцессы горела, и ей приходилось удерживать себя от того, чтобы не отдать ему монету. Не желая больше испытывать судьбу, она резко встала, закинула вещи на плечо и молча направилась к выходу из таверны.

— У меня найдётся всё... — он возник около неё. — Оружие, снаряжение... Я могу дать тебе новое лицо!

Девушка посмотрела на него и отшатнулась: лицо мужчины поплыло. Нос начал искривляться и увеличиваться, уши удлинились, одежда провисала — Джилрой уменьшился в плечах и ростом будто тоже стал ниже.

— Оставьте меня! — прошипела девушка и рванула на улицу.

Климат в Форгоне был мягче, но ночи по-прежнему оставались холодными и влажными. Магдалена, не оглядываясь, почти бежала по улицам, пока не добралась до противоположной стороны городка. Домики здесь больше напоминали руины: покосившиеся кирпичные стены, поросшие мхом, искривлённые крыши. Форгонцы вообще любили необычные архитектурные решения, то тут, то там можно было заметить окна разных форм и размеров, стены, расположенные под неправильными углами, нависающие над дорогой фасады. Все окна были завешаны плотными шторами, но тёплый свет, просачивавшийся сквозь них, освещал всю улицу и даже в столь промозглую погоду давал капельку уюта путнику. Почти в каждом доме топилась печь, из многих доносился запах выпечки и хорошо приготовленного мяса. Атмосфера этого переулка немного успокаивала девушку, но не позволяла забыть о том, что она теперь совершенно одна и без денег, что её преследует рыцарь с деформированной шеей и конечностями, что отношения с семьёй неясны. Она поглубже натянула капюшон плаща и продолжила идти, надеясь найти либо бродяг, либо странствующих торговцев.

Удача сегодня и впрямь была не на её стороне: спустя час скитаний найти удалось только небольшой лагерь бездомных. Она какое-то время мешкала, не зная, как заявить о своём намерении, но, в конце концов, решила гордо и величественно войти прямо в круг света от костра и сесть на первый свободный пень. Её потрёпанный вид, капюшон, скрывавший лицо и отражавший отблески костра меч произвели впечатление на бродяг: они на несколько минут смолки, бросая в её стороны испуганные взгляды. Вскоре их былая живость и веселье вернулись, а спустя час некоторые даже пытались пообщаться с принцессой — безуспешно. После этого на неё просто перестали обращать внимание.

Будто в поиске ответа, Магда обратила взгляд к небу — ей нравилось разглядывать звёзды, представляя, что это — её предки. Конечно, она знала, что это только лишь следы горящих газовых шаров, но мысль, что на эти же звёзды смотрели все когда-либо жившие на земле люди, придавала ей уверенности и иногда позволяла забыть об одиночестве и тоске. В эту ночь ни одной звезды видно не было — жуткий туман. Магдалена вздохнула и прикрыла глаза, усталость разбивала её. Когда она засыпала, ей казалось, будто звёзды называют её имя.

Разбудил Магду резкий толчок в бок. Она распахнула глаза и обнаружила перед собой толпу местных стражников — в этот момент ей показалось, будто что-то внутри неё рухнуло. Король всё же искал её?

— Именем закона и герцога Лоргош, вы арестованы.

— Арестована? За что? — она поднялась на ноги и заметила, как напряглись люди в отряде. Двое крепких мужчин схватили её за руки — Магда решила не сопротивляться.

— За убийство с особой жестокостью герра Бондуфа, купца из города Гнор.

Магдалена вспомнила, словно наяву, как его голова отлетела, с чавкающим звуком приземлившись на пол.

— Я не делала этого! — резко выпалила она.

— Суд разберётся, вы или не вы. Отведите её в камеру, — сухо произнёс капитан.

***

Я проснулся от обжигающего холода. Похоже, ночью был дождь, и потолок моей камеры протёк. В целом, этого можно было ожидать — пару ночей назад я проснулся от того, что меня буквально окатил поток воды. Однако, по неизвестной мне причине, каждый день я чувствовал себя полным сил, а иногда так, будто сил стало только больше. Неужели путешествие, детали которого я забыл, столь сильно меня измотало? Я поежился и накрылся матрасом — он остался относительно сухим. Я уже не знаю, сколько провёл здесь дней: не было ни окна, ни часов. Мне говорили в первые дни, что меня скоро выпустят. Потом ко мне никто, кроме прислуги с едой, не приходил, и только вчера я увидел знакомого стражника. Начал допытывать его: оказалось, он не знал, кто я и за что здесь сижу, но, цитата: «Раз сидишь, значит есть, за что». Мои просьбы проверить личное дело вызвали у мужчины только смех, и я сдался. Почему-то спокойствие, накрывшее меня ещё в начале срока, только укреплялось. Всё идёт чётко по плану — говорил мне внутренний голос. И я ему верил.

Раз меня не терзал страх неизвестности, у меня оставалось много сил и времени для другого чувства, которое изводило меня не меньше... Здесь было чертовски скучно! Правда, я был готов лезть на стены порою, и с каждым лишним часом только больше чувствовал, что я тупею. При обыске мой драгоценный флакон забрали, и даже попытками узнать его тайны я не мог себя развлечь. Иногда я пытался вспомнить шевватинский: бормотал под нос и выводил кусочком угля на стенах иероглифы. Я... не был до конца уверен, что не изобретаю со скуки какой-то новый язык.

Ох, да. Крысы. Здесь было так много крыс. В последние дни я пытался тренировать их в обмен на кусочки хлеба, что мне приносили. Абсолютное большинство из них были тупы, как пробки, и только одна животинка, кажется, усвоила, что её зовут Дон. Либо мне это просто кажется?

Сейчас какой-то навязчивый, повторяющийся звук действовал мне на нервы, насильно вытаскивая из сакральных глубин подсознания. В камере напротив было пополнение. Я размял затёкшую шею и подошёл к решётке.

— Манша! — звала девушка напротив. В сумеречном свете я едва признал в ней свою знакомую:

— Магда? — с сомнением позвал я.

Её лицо осветилось улыбкой, и она что-то быстро затараторила на непонятном мне языке. Много шипящих и цокающих звуков... Шевватинский? Я попытался откопать в памяти любые слова, которые могли бы оказаться полезны.

— Я ты не понима-а-ать, — протянул гласную, как настоящий шевватин, — говорила быстрый много...

По её озадаченному лицу я понял, насколько я был плох. Она нахмурилась и долго молчала, потом ещё раз позвала, но уже на форгонском:

— Манша?.. Это ведь ты, да?

— Это имя мне незнакомо, но если ты узнала меня, а я узнал тебя, то...

— Почему ты так плохо говоришь на шевватинском? И понимаешь форгонский, — она прижалась лицом к прутьям, чтобы лучше меня видеть. — Ты меня разыгрываешь, старик?

— Нет, я... Это долгая история, девочка. И уж точно её не стоит обсуждать через коридор.

Она помолчала, потом вздохнула и сказала:

— Так как тебя зовут?

— Лир. Я так понимаю, что Лир.

Воительница кивнула.

— Ты говоришь с акцентом. Ощущение, что твой родной язык — искольдский.

— Ты права, — я продолжил на искольдском. Не знаю, почему не подумал перейти на него раньше. — Я родом из маленькой деревни на севере. Около залива Гьёрн, за перевалом. Много лет назад, когда я был совсем юным, всю деревню сожгли, и, кажется, выжить смог только я. Наверное, сейчас это уже забытая страница в истории...

Девушка смотрела на меня в замешательстве. Она нахмурилась ещё больше и потёрла подбородок.

— Сожженная деревня близ Гьёрна... Ты про Рэнхалс?

— Да! — радостно воскликнул я. — Об этом всё ещё помнят?

— Да, — с задержкой ответила Магда. — Пожалуй, все помнят.

Что-то в ответе воительницы смутило меня. Я хотел ещё порасспрашивать, но услышал эхо шагов. Опустился на койку, чтобы не привлекать внимания, и продолжил наблюдать. Магда же скрестила руки, вздёрнула голову и с вызовом смотрела в сторону входа. Ох уж эта горячая кровь юности... Из тени вышел приземистый мужчина с огненно-рыжими волосами и небольшой плешью на затылке. Хоть на нём и была броня стражника, выглядел он так, будто стянул её с чужого плеча.

— Вы! — воскликнула Магда, схватившись руками за решётку. — Вы преследуете меня? Или это вы меня и сдали страже?

— Что? Нет, юная леди, это совершенно не то, что мне интересно, — мужчина огляделся. — Милое местечко. Только сыровато здесь... Самую малость. Не хочу знать, как ты тут оказалась, но... У меня всё ещё есть, что тебе предложить!

Даже издали и в сумраке я увидел, насколько воительница была взбешена его словами. Она открыла рот, чтобы сказать пару ласковых, но мужчина её перебил:

— Не злись, Магда! Не злись! Я понял, в чём была моя прошлая ошибка: вероятно, мои предложения были немного... Неактуальны.

— Неактуальны?! Вы буквально преследуете меня, говорите о вещах, о которых не можете знать! Кто вы такой?

— Я — тот, кто может предложить тебе, — стражник обернулся и посмотрел на меня, — вам предложить свободу! В обмен на кое-что очень и очень ценное для меня.

— Все мои вещи забрали, о чём вы говорите? — воительница стукнула кулаком по железному пруту. — Хотите забрать монету — берите, но сначала вам нужно найти мои грёбанные вещи и пробраться мимо настоящей стражи!

— Я же не вор, — мужчина с осуждением погрозил ей пальцем. — Я не могу копаться в чужих вещах и забирать то, что мне нужно. Хотя... Так было бы гораздо проще. Сложно даже представить, насколько. Кроме того, я чувствую монету здесь. И я редко ошибаюсь.

Девушка начала выворачивать карманы, показательно сотрясая ими. Когда что-то металлическое звякнуло об пол и покатилось, лицо Магды вытянулось от удивления. Она подняла взгляд к рыжеволосому мужчине — девушка была разъярена только больше.

— Вы и это подстроили?!

— Боюсь, это никак не мог оказаться я. Потому эта вещица и кажется такой... Манящей, желанной, такой важной. Я слышу её, вижу её, осязаю её везде, с тех самых пор, как она только оказалась у тебя, милое создание. Так что, ты согласна на обмен?

Магда подняла монетку с пола — даже издали я заметил, как необычно она проблёскивает, будто тёмные воды в безлунную ночь. На лице девушки отразилось отвращение, как только она прикоснулась к ней.

— Я вам не доверяю, — она откинула волосы назад. — И я давно не испытываю уверенности, что вы — человек.

Мужчина звучно помычал, качая головой.

— Возможно, возможно... А уверена ли ты, что ты человек? Или что он, — взмахом руки он указал на меня, — просто старик? Или что это место, — он сделал широкий жест, обведя комнату и прокрутившись вокруг своей оси, — обычная тюрьма? Всё относительно, девочка. И вам этого не понять, увы и ах! Скажу тебе только одно: я не могу обманывать. Каждое моё слово — правда. Иначе я не мог бы существовать. Да, и ещё кое-что, по секрету: если ты не выберешься отсюда, тебя повесят. То дело, в котором тебя подозревают, очень тёмное и чрезвычайно срочное. Семья купца давит на власти, манипулирует положением и деньгами. В сохранении жизни обычной крестьянки, — я заметил, как воительница дёрнулась, будто от удара, — никто не заинтересован. — мужчина улыбнулся и приблизился к её камере. — Я не знаю, сколько у тебя осталось времени, но... Едва ли ты умеешь взламывать замки. По крайней мере, не такие, — судя по звуку, он приподнял замок на двери камеры и небрежно бросил. — Так что, милый ангел, ты в деле?

— Ты позволишь нам отсюда выбраться? — после небольшой паузы сказала Магда.

— Я сделаю так, чтобы эти двери не были для вас препятствием.

Воительница помолчала, взвешивая «за» и «против», и после неуверенно протянула мужчине монету. Я услышал, как он втянул в себя потёкшие слюни, и скривился. Кто он, чёрт возьми, такой? Что он такое?

— По рукам, — заключила Магда.

Мужчина подпрыгнул и радостно захлопал в ладоши.

— Чудесно! Магда передаёт мне монету в обмен на, — он щёлкнул пальцами, и решетки наших камер рассыпались в прах. Я подскочил и протёр глаза — решеток и впрямь больше не было.

Дрожащими руками мужчина спрятал монету и мерзко захихикал. Мне показалось, что его лицо стало немного... другим. Да и ростом будто стал ниже...

— Они же были заколдованы! — воскликнула воительница, подходя к мужчине. — Как вы это сделали?

Он будто не слышал её. С громким лязгом наплечники упали на пол. Стражник и становился меньше, и, вместе с тем, менее телесным.

— Кажется, у вас совсеееем мало времени! — пропел тоненьким голосом мужчина.

— Ты обманул нас! — девушка со злостью толкнула его, но её руки прошли сквозь плечи, не нанеся никакого вреда.

— Я? Нет-нет! Иначе я бы умер, но... Я не обещал, что «позволю вам выбраться». Удачи! — мужчина расхохотался и исчез без следа, только броня рассыпалась под ним.