Увидел бы Валлен, что его напарник с новым компаньоном натворили с рычагом, схватился бы за сердце. Потом оторвал бы всю их хренотень, на которую Финел и Степняк потратили четыре часа, дабы отвертка держала крючок, не слетала с него, но и свободно двигалась, заменяя собой рычаг, и наладил управление поприличнее.

      Однако механик покоился в оазисе (хотя бы не в пустыне или не в болоте, чуточку успокоился Финел, для которого гибель Валлена буквально на глазах стала потрясением), и за безобразие с примотанной отверткой никто ругаться не будет.

      Из-за вынужденной длительной задержки в поселение при заводе Финел приедет в лучшем случае к вечеру и, вероятно, там заночует.

      Кося глазом на Степняка, водитель удивлялся его беспечному поведению. Он, откатив сидение до упора, умудрился задрать ноги на приборную доску и, не замечая дорожной тряски, преспокойно дрых, посапывая.

      «Ну погоди ж ты у меня», – Финел мстительно пустил машину по колдобинам на обочине.

      Драндулет изрядно тряхнуло, отчего Степняк клацнул зубами.

      – Что за фигня?! – свирепо рыкнул он, садясь нормально.

      – Дорога плохая, – пожал плечами Финел. А внутри съежился: за такие маневры недолго и схлопотать. Месть-то еще горяча, к тому же походит на мелкую пакость.

      – Ну-ну, – недоверчиво отозвался грабитель. – Курить есть? Мое барахло в машине с Кобром укатило. Вот он паскуда, а?

      – Нет.

      – Блин, терпеть придется, – Степняк откинулся на подголовник и предупредил: – Еще раз выкинешь такой номер – получишь.

      «Да пошел ты!» – храбро послал его Финел. Разумеется, не вслух.

***

      Ближе к ночи ворота поселения запирали. Однако страждущим или ожидаемым, но опоздавшим гостям, коим являлся Финел с навязавшимся попутчиком, охрана отодвигала засов, пропуская внутрь.

      Из главных достопримечательностей поселения был, собственно, завод, огромный котел, по причине большой трещины, расколовшей бок, поставленный на площади как памятник производству, и бар. К сожалению, хозяин завода не смог встретиться с Финелом (спал, как убитый, а жена отказалась его будить, иначе достанется всем по первое число), чтобы передать тому чертежи взамен на уголь. Будь водитель один, он бы не переживал – наутро обменяет бумаги на драгоценное топливо. Но с Финелом был Степняк, положивший глаз на груз под сидениями, и теперь надлежало неустанно бдить за грабителем. Кстати сказать, про уголь он водителя не спрашивал, словно забыл, зачем он и его наполовину умершая, наполовину сбежавшая банда преследовали двух перевозчиков.

      «Переночую в машине, а не в баре», – решил Финел. Воды у него полно, нужно лишь купить ужин. Своих угольков, точнее, четверти пригоршни крошечных кусочков, хватит на одну жареную крысу. И то не жирную. Даже на хлеб и салат из черемши не наскрести, а они стоят дешево. Ладно, Финел поголодает, только бы сохранить уголь до утра.

      – Ты здесь останешься или поедешь дальше? – из вежливости спросил водитель Степняка, когда они подъехали к бару – одноэтажному дому с узкими окнами, из которых полосками просачивался свет на темную улицу.

      – Видно будет, – Степняк, по-прежнему не расставаясь с ружьем, вышел из драндулета. – А ты?

      – Я… задержусь на день-другой, – соврал Финел исключительно на пользу. И завтрашний отъезд не выдал, и недвусмысленно сообщил, что Степняка, если тот вздумает куда-либо ехать, не повезет. – А я думал, ты постоянно в очках, – водитель заметил, что Степняк после заката их снял.

      – Глаза слишком светлые, болят на солнце, – объяснил грабитель. – Ну, пошли, что ли?

      «На свой уголь кормить его не стану», – Финел еще раз бросил взгляд на запертую машину и перешагнул порог бара.

      В темное время суток он был набит народом. До стойки Финел проталкивался, осторожно лавируя между людьми и извиняясь. Степняк на такую ерунду не разменивался, шел, как получится: кому наступал на ногу, кого задевал. На него не рычали – опасались и его внушительного вида, и ружья.

      Водитель умостился у стойки. Степняк же распихал компанию выпивох (те смирно отвалили) и сел на высокий табурет. Крысу Финел пока не заказывал. Соберется на улицу, тогда возьмет. Иначе тушка остынет, и вкус будет уже не тот.

      – Ячменного стакан, – сказал грабитель бармену, тощему мужчине с висячими седыми усами.

      Учесть, с какой быстротой и аккуратностью Степняку нацедили пива из деревянного бочонка, то оплаты с него точно не попросят. Бармен пусть и не выглядел испугавшимся, но и жаждущим стрясти с клиента угольки – тоже.

      – А тебе чего, парень? – скрипучим голосом обратился бармен к Финелу, облокотившемуся на стойку.

      – Мне… Ну это… Крысу с собой… – пробормотал водитель. – Если можно, попозже, через полчаса. Нет, через час, – поправился он. Ничего не случится с углем в машине: под сидениями поставлена ловушка – нехитрая, зато действенная. Покусителю пережмет пальцы возведенная проволока, как в крысоловке, и ор будет слышен на все поселение.

      – Крысу ему, – хехекнул бармен, будто Финел заказал печеное яблочко на шпажке, какие любят девушки.

      – Не фиг ржать, – осадил бармена Степняк. – Пива ему тоже.

      Финелу пододвинули стакан с ядреным ячменным напитком, который одним запахом мог сбить с ног, не говоря уж о глотке. Степняк отпивал пиво без гримасы, как воду. А вот у Финела лицо скривилось само, будто куснул недозрелый лимон. Они мелкие, кислющие – жуть!

      После второго маленького глотка пожар в горле утих, но водитель не стал пить дальше, ибо услышал знакомый смех в толпе.

      – Не может быть… – водитель оставил стакан на стойке и полез в людское море.

      – Эй, ты куда? – окликнул его Степняк.

      Финел, не оборачиваясь, отмахнулся и продолжил буравить клиентуру.

      Почти в центре бара за столиком восседало человек девять-десять, среди которых громко и звонко говорила девушка с длинными, чуть вьющимися черными волосами, с карими глазами и ямочками на щеках. Ей было двадцать, моложе Финела на четыре года, и звали ее…

      – Ланда! – выпалил водитель, знавший девушку, как облупленную, ибо та являлась его родной сестрой. – Ты что тут делаешь?

      – О, Фин! Здорово! – Ланда поднялась и помахала рукой. – Братва, подвиньтесь-ка.

      Финел обогнул столик, но садиться на стул, уступленный коренастым малым со шрамом поперек неприятной рожи, не стал.

      – Ты должна быть на учении у тети! – возопил Финел, краснея от негодования на сестренку, которая вообще-то никогда не была паинькой.

      С детства Ланда хулиганила почище мальчишек, благо, без жестокости – просто из любви к баловству. К примеру, воровала у соседей смородину, уродившуюся так, что ветки кустов ломались. «Не обеднеют. Вон ягод сколько», – справедливо защищалась Ланда, пойманная с кулечком награбленного, и носила гордое имя «Сорванец-а-еще-девочка-как-тебе-не-совестно?» Финелу, как старшему брату, нередко приходилось ее выгораживать, беря вину на себя. Поэтому они и не ссорились, разве что по мелочам, зная, что один не даст в обиду другого.

      Пару месяцев назад мать отправила Ланду к родственнице, умевшей ткать ковры, надеясь, что дочь станет усидчивее. Но с возрастом Ланда все так же дружила с безобидными хулиганами, научилась курить (о чем Финел знал, но матери не проболтался) и выражаться еще витиеватее.

      – Ночью? – сестра иронично подняла брови. – А отдыхать мне когда?

      – Ох, – только и вымолвил Финел. В спорах с Ландой он всегда проигрывал, уступая и ее аргументам, и мило хлопающим ресничкам. Сестра, что поделаешь…

      – Я учусь, честное слово, – зашептала она, склонившись к уху брата, все-таки севшего. – Но чувакам говорю, что работаю помощником механика. Типа, чтоб уважали. Круто, да?

      – Круто, – согласился Финел. – А это ты пиво пьешь?!

      – А че, воду надо? – подмигнула Ланда. – Не бойся, я в дрова не надираюсь. Голова-то есть.

      Компания потянулась чокаться стаканами и кружками. Финел уныло взирал на веселившуюся молодежь, запамятовав, что и ему не пятьдесят лет, чтобы вот так ворчать и осуждать.

      – А где Валлен, кста? – спросила Ланда. – Тут где-то? Он бы мне чего-нить рассказал про машины.

      – Он… Э-э-э… – замялся Финел, застигнутый врасплох.

      – Ну ясно, – что-то да поняла из его мычания сестра.

      – Стакан забыл.

      Перед Финелом поставили пиво на столик, и водитель поднял глаза, хотя по хрипловатому голосу догадался, кто такой заботливый притащился.

      – Мне платить за него нечем, – отозвался Финел.

      – Я угощаю, – огорошил Степняк. – Что за народ?

      Ланда отвлеклась на других приятелей и грабителя не заметила.

      – Так, знакомые.

      – Интересно, – Степняк продолжил стоять, изучая ребят и Ланду, оживленно трещавшую с парнем, побритым налысо и с серьгой в носу.

      На беду Финела, решившего оградить сестру от настоящего преступника, Ланда перевела взгляд на брата и мужчину около него.

      – Ух ты! – восхитилась она. – Фин, это твой дружбан? Познакомишь?

      – Это не очень хороший человек…

      – Да брось. У меня таких тьма! – рассмеялась Ланда.

      – Степняк, – представился грабитель, протягивая руку девушке.

      Та ее по-мужски крепко пожала.

      – Я Ланда, сестра того хмурого типа. Садитесь к нам, – пригласила она. – Ну чего ты бурчишь, Фин? Пей пиво и расслабься!

      Ворчать принародно Финел постеснялся, хотя будь он чуть посильнее, отволок бы Степняка подальше от сестры. Пялится-то на нее как! И не стыдно ему?! Она же еще девчонка, а ему больше тридцати, наверно! Впрочем, скабрезных шуточек Степняк не отпускал: или не решался при брате, или не допился до нужной кондиции, или считал девушку «своим парнем», как и все ее друзья мужского пола. Однако Финел все равно бесился, заглушая скрежет зубов пивом. Хм, а оно пьется замечательно! Чего он раньше морщился? И компания Ланды веселая!

      В ходе застолья его участники перемещались – кто садился на чужое место, кто удалялся в туалет, кто сползал вниз, прилечь. Финел очутился через пять человек от сестры, а ему улыбалась довольно-таки симпатичная рыженькая девушка, поглаживавшая его плечо.

      Степняк подметил, что Ланда, сидевшая рядом, как-то сникла, не включалась в беседу с другими, и вяло моргала, будто засыпала.

      – Ты в порядке? – спросил он.

      – Мне фигово… – пожаловалась девушка. – Душно, – она сняла кожаный жилет, оставшись в просторной майке.

      – Пошли на воздух, – скомандовал Степняк и помог Ланде подняться.

      Ноги ее слушались плохо, и к выходу она повисла на грабителе, дыша судорожно и глубоко.

      Нынешняя ночь выдалась прохладнее, чем обычно. Градусов на три-пять ниже, но разница чувствовалась отчетливо. Словно настали времена предков: сезонов в году было четыре, и каждый со своей температурой.

      Степняк сгрузил Ланду на лавку у магазина – она тряпично легла, свесив руку.

      – У меня какая-то фигня, вроде лаутрафобины*, – спустя минут десять проговорила Ланда и неспешно приняла сидячее положение, опершись спиной о стену магазина и закрыв глаза. – Мне тяжко в помещениях, где жарко, прям башка туманится. В мыслях каша, язык не ворочается.

      – А я думал: это называется «перепил», – хмыкнул Степняк, радуясь, что Ланда быстро пришла в себя, иначе прискачет Финел и будет нудеть, что к его сестре пристают. «Вот уж паникер», – метко оценил Степняк водителя.

      – Если бы, – вздохнула Ланда и обхватила себя за плечи. – Блин, теперь знобит.

      – Сейчас принесу чего-нибудь из одежды.

      Степняк поделился бы частью своей, но комбез без ножниц никак не разделился бы.

      К его возвращению с чьей-то вязаной кофтой Ланда сидела увереннее.

      – Не ходи за угол, – она вытерла губы. – Меня там вывернуло, что мама не горюй.

      – Полегче-то стало? – Степняк кинул кофту ей на колени и сел.

      – А то. Наверно, реально, перепила, – улыбнулась Ланда. – Спасибо! Ничего такой кофтец! Оставлю себе. Вор из тебя, что надо.

      – Это да. Не знаешь, где бы стрельнуть сигаретку?

      – Очень даже знаю.

      Ланда вытащила из поясной сумочки мятую пачку и коробок спичек.

      Они закурили. Оба молчали, думая о своем или вообще ни о чем. К звездному небу, местами затянутому легкой полупрозрачной дымкой от завода, ползли сигаретные облачка, постепенно рассеиваясь и исчезая.

      – Ты давно знаком с Фином? – поинтересовалась Ланда, туша окурок о стену.

      – Не, – кратко ответил Степняк, тоже заканчивая с сигаретой.

      – Еще?

      – Давай.

      Грабитель взял вторую, но поджигать не стал, крутя ее в пальцах. Ему казалось, что после долгого воздержания он выкурит полпачки разом. Но в такой необычной обстановке и непривычной компании больше хотелось говорить и слушать, а не дымить.

      – Прям вот странно, что вы дружите, – продолжила Ланда. – Фин ну очень нудный. Бурчит вечно, любит спорить – вроде он прав всегда. И трус еще. Боится за меня.

      – С чего бы? Ты же не маленькая.

      – Ой, да он и в детстве, и сейчас трясется, как бы я куда не вляпалась. Я же не дура какая отбитая – на преступления не способна. Так, почудить, покуролесить с парнями. А чего посерьезнее – ни-ни.

      – Ну на это особый склад характера нужен, – сказал Степняк, все-таки закуривая: тему Ланда подняла актуальную.

      – Вот да, – кивнула она. Ее недомогание прошло, и девушка снова оживилась и непринужденно болтала: – Но я-то еще могу чего отмочить. А Фин – никогда. Он справедливый, – голос Ланды потеплел. – Добрый, помогает всем, никого не обидит. Хоть и трусит страшно. Не могу все понять: как вы спелись? Вообще же разные люди! Ты вот, сразу ясно, не скучный, ничего не боишься и можешь навалять. В дороге, наверно, Фин тебя достал нытьем?

      – Есть такое, – усмехнулся Степняк. – Но он славный парень. Я хуже намного.

      – Да ладно, – Ланда шутливо пихнула его в бок. – Кто из нас полностью идеальный-то?..

      Вскоре девушка раззевалась и прислонилась к плечу Степняка.

      – Я не сплю еще, – сообщила она. – Так, глаза прикрою…

      Через пару минут послышалось ее ровное дыхание.

      Степняк обнял ее одной рукой, чтобы было теплее, а сам всматривался в ряды машин, поставленных у бара. Жаль, без света не разглядишь (можно бы найти палку или комок ветоши и поджечь, но тогда бы пришлось будить Ланду), чей тут транспорт разместился. Утром, когда она проснется, Степняк поищет одну, ну очень знакомую машину.

      Его банда до бунта Блик как раз собиралась прокатиться до этого поселения. Интересно, поменял ли Кобр маршрут или притер машину где-то здесь?