В девять вечера, на удивление, было ещё светло. Хранитель Зеленодольска поднимался по подъездной лестнице. Надо было обдумать парочку рабочих вопросов, а дома мыслительный процесс перебьёт еда и диван. Он попытался пригладить стоявшие дыбом русые волосы, но те растрепались ещё больше. День выдался непростым: необходимо было разработать проект, по которому корабль с минимальными временными затратами строился буквально из ничего и сдавался через месяц с первого раза. Попытаться что-то построить из остатков на складах не было такой уж сверхъестественной задачей. Но хотелось работать по нормальному, по плану и желательно с выходными, а не сутки на пролёт при помощи дендрофекальной инженерии и синей изоленты.

«Хотя, — парень завис с занесённой над ступенькой ногой, — изоленты надо будет закупить побольше. Пригодится».

Эти глубокие размышления преследовали его до самой квартиры. И оборвались после осознания, что дверь его квартиры была приоткрыта.

Приоткрыта. Зелёный моргнул. На в ходе в подъезд висит домофон, вряд ли пробрался кто-то чужой. Однако такой вариант тоже нельзя было исключать. Парень немного наклонился и прислушался. Тишина. Если воры, то уже всё обнесли и сбежали. А если убийца…

Небольшой складной нож всегда был в кармане, а потому быстро оказался в руке. Не больно в раю живёт. Холод металла ненадолго остудил пыл. «Надо действовать аккуратно. Мне не нужны свидетели и лишний шум».

Дверь открылась без единого скрипа. Смазка, честно украденная с завода, не подвела в этот раз. Шаг. Ещё шаг. Совсем как в смертельных прятках на заброшенной стройке в девяностые. Парень ухмыльнулся. Да, в те времена некоторые жители научили свой город быть жестоким. Нестарые недобрые времена.

Оказалось, что на кухне был включён свет, и Серёжа аккуратно прижался к стене. Послышались шорохи, журчание воды и какое-то бряцанье. Совсем не то, что ожидалось услышать. А после мягкие, чуть ли не кошачьи, шаги. Ручка двери дёрнулась. Парень напрягся, готовясь к рывку. Такие дела нужно было заканчивать с одного удара.

***

Сразу после разноса Васька решил пойти ко второму пострадавшему и обрадовать его прекрасной новостью о грядущих приключениях. Глава всея Зеленодольского района среди хранителей жил недалеко и в скором времени должен вернуться с работы. Однако Сережи не было дома. Культурно, как и подобает приличным людям, Васька позвонил ему с десяток раз. Тишина. Полчаса покачался на качелях во дворе. Скучно. Да и комары начали заедать. Отряхнувшись от песочка, он подошёл к подъезду с желанием во чтобы то не встало наведаться в гости.

Код подобрался с пятого раза. Из подъезда потянуло прохладой. Проползая вверх по лестнице, Васька почувствовал запах жареной курицы и в животе заурчало. Какого чёрта этот идиот живёт на пятом этаже? Подъёмы и лестницы Ваське давались всяко хуже, чем часовой бег по ровной земле. Но мысль о скорой еде и мягком диване придавала сил двигаться дальше.

Дверь оказалась заперта. Серёга реально был на работе и, что пугало ещё больше, мог реально работать, а не сидеть в ожидании свободы. Дёрганье ручки ничего не дало. Зато теперь можно было действовать с чистой совестью дальше. Дома-то пусто. Ключей у Васьки не было. Он нервно пошарил в карманах, перебирая барахло длинными пальцами. Нашёл! Отмычки были неотделимы от него, как руки от тела. Зависнув на пару секунд, он захихикал, так как знал, что любую неделимость человеческого тела можно было исправить.

Васька воровато оглянулся, присел перед дверью и приступил к делу. В подъезде тишина, поскольку обычный рабочий день только-только закончился. «Ну и к лучшему, — щелчок известил о том, что первый замок вскрыт, — лишь бы камер не было».

Новые замки поддавались взлому тяжелее, но, при должном упрямстве и навыке, они не были неразрешимой задачкой. Васька выпрямился, хрустнув коленками. Надавил на ручку и потянул себя – дверь бесшумно приоткрылась. «Ого, в этот раз петли вообще не скрипят, — в прихожей пахло деревом, — с завода что ли смазку упёр? Надо бы и себе такую раздобыть».

Обувь он аккуратно убрал в ящик, чтобы не выдать своего присутствия. После недавнего ремонта пол был тёплым и гладким. По такому было удобно кататься на носках, чем хозяин, сто пудов, развлекался. Стены облицованы деревом и камнем. Никаких ярких оттенков. Чисто, пусто, аккуратно и… Дорого-богато. «Выпендрежник», ‒ Васька двинулся дальше по коридору в поисках кухни. Первая дверь оказалась в кладовку, заваленную особо нужными и очень важными вещами. Дабы не быть погребённым под лавиной барахла, он аккуратно закрыл дверь и двинулся дальше. Давно его тут не было. Обычно все встречи и гуляния проходили либо у Васьки дома, либо на даче у Серёги, там и места побольше и соседи подальше. Ну и особо буйных можно было выкинуть в заросли крапивы.

Вторая дверь, из дерева и стекла, вела на кухню. Просторное помещение было обставлено скупо, лишь пара огромных чертежей в рамках и резные полки ручной работы украшали стены. Где-то на столешнице грустно лежала пыль. Хозяин явно не проводил много времени за готовкой. Хотя, с таким графиком надо было радоваться, что удавалось поесть дома за столом, а не на бегу. Холодильник озарил кухню внутренним сиянием и пустотой. Парочка базовых продуктов, ничего вкусного. Даже мыши не на чем повеситься. Васька вытащил бутыль молока. Даты на крышке намекали, что срок годности подходил к концу, но по запаху казалось, что пить ещё можно. Бессмертный, уж не отравится. Рука потянулась за колбасой, однако остановилась в нерешительности. В прошлый раз за подобное он получил кастрюлей по макушке. Сейчас же рядом никого не было и можно было пожевать, однако он впервые в своей жизни решил не наглеть, и остановился лишь на чае с молоком. За такое уж точно не должны были прибить. Наверное.

После третьей пол-литровой кружки время потекло ещё медленнее. Попытки погадать на чаинках на суженого и на возвращение хозяина квартиры не дали особого результата. Молоко закончилось слишком быстро, а пустой чай пить не хотелось. В ходе рыскания по полкам удалось найти только пакетик с зачерствевшими овсяными печеньями и пару орехов. Последние с лёгкостью кололись этими самыми каменным печеньями, но ядрышки оказались гнилыми. Грустно смахнув скорлупки в мусорку, Васька попытался размочить в чае печеньки. Те не поддавались и, казалось, даже отталкивали воду. Но, после получаса насильственного утопления, их всё же удалось обгрызть по краю, не поломав зубы.

Пятая чашка чая оказалась последней в этом заходе. Надо было заново греть воду. Только наполнив электрический чайник, Васька услышал шорох из прихожей. Тихий, едва различимый, но реальный шорох. «А я дверь в прихожую закрыл?» — привычки от жизни в частном доме иногда создавали кучу проблем в квартирной жизни. «А если воры? — он медленно подкрался к выходу из кухни, — да не, тут же домофон». Аккуратно приоткрыл дверь и, заслонившись чашкой, выглянул в коридор.

***

Серёжа отреагировал мгновенно. Быстрым рывком подскочил к выходу из кухни, замахнулся и ударил. Но дверь тут же захлопнулась, послышался подозрительно знакомый вопль. Безудержная жажда крови отхлынула, туман ярости рассеялся. Он уставился на торчащий из дерева нож. Ровно в том месте, где должно было находиться сердце противника. Ровно в рейке между стёклами. Парень пару раз моргнул, вдохнул глубоко, выдернул нож и ногой распахнул дверь на кухню.

- Ты охренел?!

Васька медленно вышел из-за холодильника, держа перед собой чашку. Ну а кто же еще мог пробраться в чужую квартиру попить чай?

— Я?! А какого хрены ты, придурок, на меня с ножом бросаешься?!

— А что ты ко мне, как крыса, без разрешения залезаешь?

С видом двух разъярённых петухов хранители упёрлись в друг друга взглядами. Подраться не получилось, так хоть проорутся. Благо, звукоизоляция в квартире была хорошая.

— Я тебе звонил! И у меня был ключ!

— Ага, а у меня в кармане золотой запас Российской империи! Нахрена припёрся?

Васька нервно отхлебнул остывший, но чудом не расплескавшийся чай.

— Твой любимый главнюк послал. Долгий разговор. Чай будешь?

— А что покрепче есть? Мне так с тобой чая не хватит.

— Ну… Могу только чифир устроить. Твоя же кухня, я тут не лазал, ничего интересного не нашёл.

Серёжа плюхнулся на стул рядом, отнял чашку и хлебнул. Фу, гадость переслащённая.

— Итак. Ещё раз. Нах… хрена ты пришёл? И, кстати, с тебя должок – ты мне дверь отремонтировать должен.

— Закатай губу и закуси. Не до двери сейчас. У меня весьма интересные новости и они стоят таких потерь. Короче, нас послали… Подожди, а разве начальство тебя ещё не обрадовало?

— Начальство? Какое именно? Казань что ли? Или кто-то другой из этой высокопоставленной орды? Что ты опять натворил, кошак?

— Тихо-тихо, не надо так много вопросов! Не я, а мы. Увеселительный побег с банкета помнишь?

Серёжа распахнул глаза, будто за раз пытаясь окинуть масштабы проблемы. Да, тот побег забыть было сложно. Званный обед не задался с самого начала. Их пригласили спонтанно и, как оказалось, мало кто из присутствующих знал о их происхождении. На странных гостей смотрели как на умалишённых подростков, возомнивших себя Наполеонами. Однако вежливость никто не отменял и все отделывались от дальнейших разговоров парой дежурных фраз. Но больше всего раздражало отсутствие нормальной еды. Несколько канапе под шампанское не в счёт, да и те были не слишком вкусными. Духота и скука дурманили голову. Было решено по-тихому уйти, но все двери оказались под присмотром. Повезло лишь с одним окном – оно было открыто, а за портьерами прятался Васька. Долго думать не пришлось. Прыжок из окна, лёгкая пробежка по саду, забор с перерезанной колючей проволокой. И свобода. За эту выходку Серёже часа два выносили мозги и требовали принести извинения организатору банкета, который оказался «очень раздосадован, когда узнал, что его многоуважаемые гости так некультурно покинули их». Конечно же, извиняться никто не стал. Но осадочек остался.

Сережа медленно вытащил телефон, глянул на экран – пять пропущенных и столько же сообщений от начальства. И с десяток звонков от Васьки. Также медленно, будто желая оттянуть время наступления конца света, открыл переписку с руководством. Глаза распахнулись ещё шире, хотя казалось, что это анатомически было невозможно.

— Куда?! В лагерь? В детский?! Вожатым?! Какого хрена?! — Васька машинально отклонился назад, заранее уворачиваясь от удара.

— Да я сам в шоке! Вот и прибежал поплакаться. Не смотри на меня так, это не моя идея! — в глазах было столько же невинности, как у всего кошачьего народа, застуканного за поеданием колбасы со стола. — Меня тоже ссылают!

Вдох-выдох. Серёжа попытался успокоиться и прикинуть планы по спасению своей задницы от участи стать нянькой. Детей он не любил и не понимал. Зачем с ними возиться, если пользы не приносят? С ним, с малолетним хранителем, не сюсюкались, сразу пахать заставили, и ничего, вырос нормальным. Но тут лагерь, работа вожатым… В голову ничего, кроме крайних незаконных мер, не приходило. Если не получится выкрутиться, то придётся придумывать уже отмазку для работы, чтобы вместо отпуска ему устроили оплачиваемую командировку. На каторгу.

Васька придвинул к себе кружку и задорно хмыкнул, отхлёбывая чай.

— Возрадуйся, что лагерь детский, а не трудовой. И не исправительная колония номер пять. Вязовая бы нас прибила, появись мы в ее краях с такой новостью. А это… Вся эта бадяга на моей земле будет. Так что никто далеко от своего дома не уедет. Да и на выходные можно будет вернуться.

— Я работаю вообще-то!

— Ну можно же что-то придумать. Возьмёшь отпуск или выклянчаешь командировку. Всегда можно извернуться.

— Опять изворачиваться, выпрашивать, врать... Будто мне этого на госслужбе не хватает! Ладно, проехали. Теперь уж точно выпить придётся.

Парень растрепал волосы и встал, направившись к чайнику. По спине пробежали мурашки - Васька явно следил за каждым его движением. В воздухе появилось ощущение, что ещё не всё было сказано.

— Чего замолк? Захлебнулся от собственного ехидства?

— А что говорить-то? Организационные вопросы в сообщениях должны были прописать. Неделю на сборы, никакого алкоголя, оружия, сигарет, матюков… То есть эволюционировать в святого Раифу за пять дней. И за два дня собрать все нужные вещи и справки.

— Ещё что-то? Не тяни, кошак.

— Ах да… Не только нам двоим огребать. Начальству Волжска тоже про лагерь замолвили словечко.

Пустая чашка громко стукнулась об столешницу. Серёжа медленно обернулся и, пытаясь скрыть улыбку, спросил.

— Юрик тоже с нами? А он согласен?

— Ой, вот будто у нас спрашивали, согласны мы или нет! Всё добровольно-принудительно. Только, думаю, с ним надо будет перетереть все перед сменой.

— Подожди, но ведь это не его территория и не мой город. У тебя он через четыре дня начнёт чахнуть. Мне не нужен ходячий полутруп среди людей!

— Возьмёт с собой родной землицы на первое время. Потом походит с тобой под ручку, так подольше протянет. На выходных домой сгоняет, отоспится. Тебе его жалко, что ли? — Васька снова отхлебнул чай. — Хочешь выгородить мальчишку и отрабатывать на пару со мной? Какой ты заботливый…

— Ну уж нет, обойдётся! — Серёжа забыл про чай и сел за стол напротив собеседника. — Огребать, так всем вместе! Заодно хочется посмотреть на представление, когда он… Командовать будет.

Васька улыбнулся в ответ. Какой же Серёга зеленоглазый засранец. Достойный ученик своей столицы.

— Так ты позвонишь ему или нет?

— Зачем? Ты же сказал, что ему через начальство всё передадут, как и мне. Опять наврал?

— Не-не-не, тут другая проблема. Ты же знаешь его, он от своего руководства бегает, как черт от святой воды. Послушал, послал всех к черту да забыл. Давай набирай. И на громкую связь поставь. Мне тоже хочется послушать.

Раздались гудки и два парня застыли в ожидании. Третий сбежавший все-таки взял трубку. Однако вместо приветствия или банального «Алло» из динамика послышался хрипловатый вскрик.

— Да вы в своей Татарии совсем умом тронулись?! Какой ещё нафиг детский лагерь?!

— И тебе доброго вечерочка, Ю-ю. По голосу слышу, новости тебе пересказывать уже не надо.

— Так это была не шутка?

Васька с Сережей переглянулись. Реагировать на сообщения начальства как на шутки было выше их понимания. Всё-таки Казань натаскала их, как собак, слушаться хозяев, а только потом уже думать и возмущаться.

— Неа, прикинь, сами в шоке, — приходилось сдерживаться, чтобы не ляпнуть лишнего, — если нужны подробности, то заезжай завтра. Как раз суббота. Поболтаем.

— Вы хоть отмазаться пробовали или же сразу как псины хвосты поджали?

Серёжа поднял взгляд на Ваську и тот многозначительно кивнул. Отмазаться? После того, что они устроили? Вымаливать прощения им не позволит гордость, а в очередной раз проигнорировать наказание было бы превышением дозволенного. И так чудом избежали ночи в обезьяннике за попытку залезть на верхушку ЛЭП. Сейчас же было проще отмазаться от полевых работ в Свияжске, чем пытаться переубедить недовольное начальство.

— Пытались, хватит думать, что мы покорные бараны, отправленные на забой. Все, мы тебя предупредили. Бывай. Завтра жду твою тушку у себя. За ночь перебесишься, а там поговорим нормально.

Выслушивать дальнейшие вопли не было смысла. Звонок сбросили, телефон поставили на тихий режим и убрали подальше. Чай закончился, а темы для разговора, увы, нет. Может, реально попробовать договориться? Ехать в лагерь вообще не хотелось.

— Хей, Серёг, я переночую тебя?

— Обойдёшься.

— Ну… Ко мне автобусы уже не ходят. И нет, пешком я не пойду. Плюс тебе завтра нужно вправлять мозги своему бешеному. И снова разговаривать с руководством.

— Я сам справлюсь.

— Да ладно тебе! Вместе этого Химозного в одеяло закатаем и проведём воспитательную беседу, — Васька потянулся и сладко зевнул, — к тому же, у меня был опыт работы в лагере, в отличие от вас. Многое поменялось, но смысл остался прежним. Для меня главная проблема – как случайно не съехать крышей, а не как выжить в толпе детей. Тебе придётся помочь мне с этим. Заодно меняю гарантию своей безопасности на информацию. У меня есть лагере знакомые. Так сказать, баш на баш, помощь на помощь. С руководством… Так уж и быть, сострою раскаивающуюся рожу. Согласен?

— Лады. Но спишь ты на диване. К себе не пущу. И это… Чайник заново греться поставь, ты к нему ближе сидишь.

— Хочешь начать придумывать чертовски хитрый и гениальный спасения?

— Попробуем. Не больно проверка из Москвы, авось прокатит.