Дойти до корпуса оказалась тем ещё приключением. Все шумели, пинались, носились, бесились, старались создать атмосферу хаоса. Алия шикала на подростков, стараясь вразумить их. Дети же не вразумлялись и бесились ещё сильнее. Их девятому, предпоследнему отряду достался второй этаж. «Ну хоть через окна вылезать не будут, — Серёжа потёр лоб, — но тогда мы тоже тихо свалить не сможем. Кусты будут шуршать. Да и с первого этажа явно кто-то заметит». Ещё не перевалило за полдень, а голова уже закипала. Чертовы малявки, отлупить бы вас…

У погрустневшей троицы были свои проблемы. Их невероятно хитрый и, как оказалось, тупой план невозможно было воплотить жизнь. Изначально им надо было пару дней поиграть в плохих и злых вожатых, но сейчас вся эта затея казалась чушью. Администрации они пообещали быть душками, а перегнать детей в злобности было нереально. Придется импровизировать. И уходить лесами через забор. Если не навсегда, так на пару часов в ночи.

Ещё на линейке, в перерывах между зевками, они договорились взять на себя ответственность за стенгазету. А возмущённую Алию отправили успокаивать детей. Заодно дали задание придумать название отряду. Пусть развлекаются.

За стенгазету они вцепились, поскольку ничего другого не умели. Придумать адекватное цензурное название им не давала в край испорченная фантазия. А нарисовать по заданной теме всё же было проще. Серёжа, работавший с чертежами, преуспевал в графике, в то время как Ваську больше уносило в сторону живописи. Юрик же немножко разбирался в орнаментах, благодаря навыкам резьбы по дереву. Руки у всех были из нужного места, и они не парились по поводу предстоящей работы. Разговоры о рисовании вперемешку с планированием побега были прерваны ворчащей Алией. Она ухватила Ваську под локоть и утащила его в начало отряда. Серёжа и Юрик переглянулись. Делать было нечего, оставалась лишь быть вожатыми.

Дальнейшая дорога до корпуса прошла без эксцессов. Все были живы, практически целы, никто из окружающих не пострадал. Затащив детей и их вещи на второй этаж, они начали распределение по комнатам. Такого кипиша никто не ожидал. Возня, крики, ругань за кровать возле розетки. Серёжа, имея опыт управления взрослой, но не менее шумной толпой, решил не вмешиваться. Тормозить буйных детей — как пытаться руками остановить несущийся на тебя паровоз. Бессмысленно и весьма болезненно. Поэтому, повертев головой по сторонам, вожатые сами пошли искать свою обитель, пока её не заняли предприимчивые дети.

Две комнаты на двоих в начале коридора. Такой расклад был для них неактуальным. Все переглянулись и, не сговариваясь, пошли перетаскивать мебель.

— Алиюш, дверь подержи, пока я на тебя кровать не уронил, — Васька весьма красноречиво пнул упомянутый объект, — ты же всё-таки не хочешь, чтобы кто-то из нас спал вместе с тобой?

Алия фыркнула и открыла дверь.

— Вперед.

Вслед за носильщиками кровати из комнаты выполз Юрик с тумбочкой. Девушка вынесла одеяло и подушку. На удивление, всё произошло быстро и без всяких возмущений. Парни решили не раскладывать вещи и закинули сумки в шкаф. Ну а вдруг получится сбежать?

К концу всех переселений оказалось, что коллективный разум детей сработал на ура и они утрамбовались в предоставленные им комнаты. Осталось пара пустых мест для подселения, но желающих из других отрядов не было.

Все блаженно валялись на кроватях. Осталось выдать постельное бельё. На его поиски отправили Серёжу и Юрика, которые впали в ступор сразу же, как вышли из корпуса. Где законно и в нужном количестве раздобыть простыни, пододеяльники и наволочки? После пяти минут раздумий они решили действовать «методом тыка» и просто слонялись по территории. Благо, их вовремя отловил Илья и аккуратно задал верное направление. Не прошло и получаса, как парни завалились на свой этаж с мешками с тряпьём, заняв весь зал и коридор. Начался второй этап беготни.

Всё проходило слишком тихо. Подозрительно тихо. С постельным бельём никаких проблем не было. Никто не утонул в пододеяльнике, никого не задушили подушкой и не замотали в простыню. Только хихиканье детей при передаче запечатанной бумажки с названием и девизом отряда заставило понервничать. Подвох раскрылся чуть позже, когда перед походом в столовую решили развернуть бумажку с названием. Васька ржал, Алия покраснела от злости и пошла искать авторов этого творения. Юра и Серёжа зависли, вглядываясь в текст. Только бы тупой не понял намёка. На бумажке печатными буквами было выведено: «Отряд – Изолента. Девиз – потому что…» Следующее слово было зачёркнуто, но слабенько, чтобы можно было прочитать. «Голубые». Вслед за ним трясущейся рукой кто-то вывел второй вариант концовки - «объединяем». Серёжа медленно и весьма выразительно обернулся на толпу. Юрик дёрнулся резко и нервно. Толпа в ответ заулюлюкала и засвистела.

— Я уже не знаю, что делать! Это не дети, это… — Алия подошла к парням и всплеснула руками.

— Ага. Цирк с обезьянами, — вожатый сложил бумажку пополам, — и нам придётся как-то возглавить этот беспредел.

Васька пронзительно засвистел, и дети затихли. Серёжа вскинул руку с бумажкой и звонко заорал.

— Отличная идея! Так и запишем! А теперь живо встали по парам, пока не прибил!

Эффект неожиданности сработал, и отряд начал выстраиваться более-менее организованную толпу. Спереди опять встали Алия и Васька, как самые старшие, а сзади, подгоняя строй пинками и подзатыльниками, шли Серёжа и Юрик.

Во время обеда кто-то пытался стырить солонку, но неудавшихся сорок тут же ловили и возвращали на путь истинный парочкой ласковых слов. За прочие пакости парни угрожали макнуть лицом в тарелку. Затем Алию отправили на собрание, где обговаривались некоторые организационные моменты. Туда же и отдали бумажку с названием и девизом отряда. В тихий час все разгребали и распихивали вещи, отвоевывали полку за полкой. На полдник давали коржики с какао. После провели сходку с беснующимся отрядом. На ужине дети пытались более аккуратно и незаметно украсть ложки, но Васька замечал каждого, даже если стоял к нему спиной. При этом сам утащил пару кусков хлеба и гордо жевал по дороге в корпус. День пролетел незаметно, унося в закат пару клубков нервов.

Перед сном, не смотря на все протесты, Алия решила вновь собрать отряд и всех перезнакомить.

— Сергей Николаевич!

Сережа, сонно залипавший на деревья за окном, ничего не ответил.

— Зелёный, ну ёмана, ну рано спать еще!

Парень медленно обернулся и окинул взглядом комнату.

— Чего опять?

— Расскажи немного о себе. И поясни как тебе лучше обращаться, чтобы ты точно откликнулся.

— А можно не по имени отчеству? Задолбало уже. Просто Сергеем или там…

— А можно вас звать Зелёным? Вы неплохо реагируете на эту кличку!

Сергей, чуточку помедлив, кивнул.

— Зелёный. Сергей, Сережа или Серго. Больше изгаляться не надо. Вам будет проще, и я тупить не буду. Надеюсь, моих тёзок в отряде нет.

Дети переглянулись, пошептались и покачали головами.

— Неа, ни с кем нет совпадений. Не ссыте!

— Ладно, с самым сложным разобрались, — Васька пошаркал ножкой, — так, а может малышня сначала представится? Наши имена они уж точно запомнили после шоу на линейке. А мы их – нет. Как там сейчас детей-то называют…

Постепенно дети начали называть свои имена. Даяна, Ефим, Клим… На втором Еремее у парня дёрнулся глаз.

— Это что, у нас тут дружина на взятие Казани собирается?

— Не думаю, что она оценит…

Дети зафыркали, кто-то из них показал язык или средний палец. Васька, довольный своей шуткой, потянулся.

— Короче зовите меня Васей, а этого чмырика, — он махнул рукой в сторону младшего хранителя и случайно заехал ему по носу, — Юриком. Никаких формальностей, а то мы тут со скуки помрём.

Алия недовольно цокнула

— Меня же попрошу называть по имени-отчеству. Алия Мансуровна. Предпочитаю соблюдать субординацию.

На неё удивлённо уставились и дети, и трое старших. Казалось, что она хочет добавить что-то ещё, но девушка молча сложила руки на груди и откинулась на спинку дивана.

— А нам что, тоже к вам так обращаться? Типа, Алия Батьковна? — Юрик хрустнул костяшками и подпёр рукой щёку. Девушка кинула в его сторону злобный взгляд.

— Так уж и быть, разрешу вам называть себя по имени, чтобы лишний раз мозги не напрягали.

Дети наклонились поближе в надежде на добротную перепалку. Но она затухла, так и не успев начаться. Серёжа хлопнул себя по коленям и встал.

— Лады. Потрещали и хватит. Нам ещё плакат рисовать. Красок, как я понял, нам партия не выдала. Где их можно взять? А то из подручных материалов добыть голубой цвет как-то особо не получится.

***

Время подходил к полуночи. Васька медленно, как в трансе, водил кисточкой по бумаге. Сережа в роли отдела контроля качества отслеживал любое действие. Конечно, это был не чертёж, над которым стоило молиться за каждую линию, но и не трёхбуквенная изречение на заборе, над которым не стоило париться. Вся их работа задерживалась, так как краски удалось раздобыть совсем недавно. Юра вырисовывал переплетённые линии на краях ватмана. Они складывались в приятный глазу узор, обрамлявший основную композицию. На которую никто особо не обращал внимания, так как все засыпали и пытались поскорее закончить работу.

Вскоре главный живописец потянулся по-кошачьи и выпнул скучающих напарников спать. Чужие зевки под ухом нисколько не добавляли вдохновения. Однако тишина и одиночество продлились недолго. К столу в зале подошла сонная Алия.

— Неплохо получается. В художественной школе учился?

Васька недовольно повёл затёкшими плечами. Сполоснул кисточку в воде и закрыл закаменевшую гуашь.

— Ага. В ПТУшной. На фельдшера.

***

Утро было не добрым. Юра почувствовал, что кто-то трясёт его за плечо и брызгает водой в лицо. Пытаясь избавиться от столь неприятных ощущений, он закрыться одеялом. В следующую секунду с него сдёрнули одеяло и вновь обрызгали водой. Пришлось приоткрыть один глаз. Над ним нависал расплывчатый и весьма злобный силуэт.

— Вставай, ленище!

Юра застонал и потёр глаза. На часах было где-то за час, когда он лёг в кровать. Уже засыпая, слышал, как пришёл Серёжа. Во сколько вернулся Васька, он не знал.

— Нам детей уже поднимать надо, а вы ещё дрыхнете!

Юра медленно сел на кровати. Голова не хотела соображать, а тело – двигаться. Был бы он дома, то спокойно встал и после получасового сна. Но здесь чужая земля. Единственная нить к дому, за которую он цеплялся, была железной дорогой. Однако поезда его сторону ходили редко и нельзя было особо полагаться на эту связь. Поддержкой другого рода был Серёжа. Город-сосед, город-партнёр. Сейчас к нему особенно тянуло, рядом с ним было легче дышать. Но ему самому надо было восстановиться, что он делал, посапывая на соседней кровати. Алия придвинулась к спящему хранителю и сдёрнула одеяло. Ноль реакции. Обрызгала водой его соседа. Васька заурчал во сне и перевернулся на другой бок. Бесполезно.

— Ты хоть их помоями облей, всё равно не разбудишь, — Юра знал, что, научившись спать за станком, со временем становишься абсолютно невосприимчивым к любым раздражителям. Кроме комаров, с ними было все сложно.

— Я сейчас их целиком искупаю, — Алия распахнула шторы, и комнату озарил солнечный свет.

Юра прикрыл лицо руками.

— Твою мать!

Яркое солнце больно резануло по глазам и нужно было время, чтобы привыкнуть к перемене обстановки.

— Что у тебя с руками? — девушка с ужасом глядела на шрамы, которые не разглядела в сумраке. — Это ты где так? Если что у меня есть мазь…

— Да зашибись всё! На работе с кислотой обнимался, — Юра встал, но в глазах потемнело. Пришлось опереться на изголовье кровати.

— Точно всё…

— Так, закрыли тему. Сначала будишь, как последний садист, а потом о здоровье беспокоишься. Мне их поднимать или нет?

— Если получится.

Парень подошёл к Серёже. Тот лежал на животе, обняв подушку и раскинув ноги.

— Подъём! — крепкий тычок кулаком под рёбра заставил еще недавно спавшего парня шумно вздохнуть и открыть глаза.

— Охренел? — Юра не успел увернуться от пинка, благо рядом была кровать и приземление вышло мягким. Алия недовольна закатила глаза.

— И тебе недоброе, лять, утро.

— А по-человечески разбудить нельзя было? — Серёжа поднял с пола подушку и зевнул.

— Тогда бы ты дрых до обеда.

Проснувшийся хмыкнул и, дабы отыграться, со всей силой шарахнул Ваську подушкой. Тот заворчал и приоткрыл глаза. То ли от яркого света, то ли от закипающего внутри недовольства, радужки стали отливать желтоватым оттенком. Серёжа ударил ещё раз, на всякий случай. Чтобы разбудить окончательно и скрыть резкую перемену во внешности.

— Я рада, что вы разобрались между собой. У вас пять минут, чтобы привести себя и комнату в порядок. А потом начнём поднимать отряд.

Хлопнула дверь. Васька потянулся и повторил последнюю фразу девушки писклявым голосом. На лицо он казался самым бодрым, хоть и спал меньше всех.

Будить детей пришлось шумом и угрозами. Троица забрала у Алии пульверизатор и угрожала брызгать всех, кто притворялся спящим. Те же в ответ пытались лягнуть своих мучителей. Через полчаса кое-как удалось поставить всех на ноги. Зарядку, если таковая была в расписании, они пропустили. Как и линейку. Главное – не опоздать на завтрак.

Юра неуверенно поглядел на нитку с кольцом. После недолгих раздумий он привязал к ей мешочек с землёй и надел на шею. Будь что будет. Он хотел было натянуть на себя кофту или рубашку, но на улице начинало припекать. К тому же оказалось, что вожатым и воспитателям необходимо носить фирменные футболки на протяжении всей смены. Так их можно было отличить от детей. Но в тогда предплечья со шрамами оставались на виду. Их нечем было скрыть. Вскоре эта особенность стала привлекать слишком много внимания. Дети вновь начали перешёптываться, показывать на него пальцами, а кто-то даже попытался прикоснуться к руке. Это неимоверно выводило из себя. Юра закипал и с каждым моментом становился всё более похожим на ощенившегося ежа.

Кто-то подошёл сзади и, хлопнув ладонью между лопаток, вытолкнул его из толпы. Серёжа тоже был не рад сложившейся ситуации, но решил не бушевать. Проблему шрамов они обсудят после завтрака. Надо будет раздобыть нарукавники – такие видели у некоторых ребят в десятом отряде, можно было попросить в обмен на булочки из столовой. На крайний случай, можно устроить вылазку в магазин за капроновыми колготками и поколдовать с ними.

***

В столовой им радостно сообщили, что за опоздание они должны будут первыми дежурить перед обедом. Алия предложила кандидатуру трёх сонь, преподнеся это так, будто те желают искупить свою вину и принести пользу обществу. Аргументом было отсутствие особых мероприятий в это время, и что с отрядом она сможет управиться сама. По лицам детей можно было понять, что за это время они отомстят ей за подъем по полной.

Парни поначалу начали возмущаться, а потом затихли, смекнув, что в столовой они будут поближе к еде и подальше от отряда. Чем не счастье? Но после завтрака оказалось, что им в подмогу отправили ещё пять детей. В помощники пробилась та самая буйная пятёрка, которая успела не понравиться парням ещё во время первой встречи. Возможно, подростки мыслили в том же направлении, что и хранители. Или им хотелось вынести мозги вожатым на нейтральной территории.

Поев, все направились на смотр стенгазет и девизов. Всю дорогу им пришлось слушать нытье Васьки о еде. Тот не затыкался не на минуту.

— Слухай, не ты один такой, мы тоже не наелись…

— Ты спер мою булочку!

— Потому что мою съел Ю!

— Вот его ты любишь, прикармливаешь, а меня…

— Ой. Вась, ты на своей земле, не помрешь. Вон, иди, травку пожуй. Котам полезно.

Кормили и правда немного, по прописанным нормам, но вдвое меньше, чем они привыкли есть. За границу получится сбегать только в тихий час, а да него еще дожить надо. Впереди линейка с представлением отрядов. Еще и название с девизом кричать придется. Позориться – так по полной, лишь бы по шапке не получить за такие идеи.

Им повезло – в списках зачёркнутое слово не значилось. Плюсик в карму Алие. Но когда очередь наконец дошла до девятого отряда и надо было хором представиться, дети дружно заорали свой вариант. Последнее слово никто не расслышал благодаря Васькиному свисту, заглушавшему вопли. Во второй раз, после пары тычков и угроз, неугомонные подопечные выкрикнули все правильно, но былого энтузиазма в голосах уже не было.

Стенгазета оказалась красивой. Переплетение мотков изоленты и синих полос складывалось в буквы и плавно перетекало в узоры по краю листа. Минималистично, но впечатляюще. Дети довольно кивнули старшим, признавая, что руки у них всё-таки вставлены правильным концом в нужное место.

Когда все стали расходиться, Серёжа почувствовал на себе чей-то взгляд. Покрутившись, он пересёкся взглядами с Ильёй. Тот вскинул одну бровь и постучал пальцем по виску. Неужели он был в теме первого варианта? Такого нельзя было исключать, ведь хранитель все еще подозревался в колдовстве. Никто не смог этого доказать, ни опровергнуть этого. Серёжа пожал плечами и легонько махнул в сторону отряда, мол, не наша идея – это дети бесятся, ничего поделать не можем. Илья покачал головой и отвернулся к своим, будто немого диалога не состоялось. Лучше лишний раз не показывать, что они знакомы. Не в самом начале смены.

***

Время пролетело незаметно и пора было идти дежурить. Повара и другие работники столовой, получив в своё распоряжение бесплатных помощников, принялись раздавать задания. Всех гоняли туда-сюда, не было времени присесть и перевести дух. Несмотря на это, каждый из сосланных на дежурство пытался урвать хоть что-то из еды. Однако утащить лишний кусочек не получалось, воришки тут же получали по рукам и отсылались в зал с очередной кучей ложек.

Васька старался бегать аккуратно, перепрыгивая ловко поставленные подножки. Нельзя было уронить ни кусочка еды – он знал, как порой ее трудно добыть и приготовить. Работа в поле и голодные годы давали о себе знать. И оттого было больнее смотреть на перестрелки детей хлебными шариками. Маленькие заразы. Не ценят, что имеют. Ладно бы своровали и втихую съели за углом, как он. А тут…

— Смотри, куда прешь!

Увернуться от леща тряпкой получилось, а вот от злобной моськи Юрика – нет. Васька вцепился в поднос покрепче, прикинул, как пнуть младшего, не получив сдачи. Вариантов было маловато и пришлось отвечать словами.

— А сам чего не смотришь? Роста не хватает?

— Ах ты…

— Живо работать! — бдительность местных работников не уступала ни разведке, ни бабкам на лавочке. Все видели.

Разойтись спокойно не получилось, незаметная подножка чуть не сбила Ваську с ног. Упасть не упал, но немного выплеснулся суп из тарелок. Хранитель недовольно цыкнул. Ничего-ничего, он ему еще плюнет в чай на полднике. Если они не помрут с голодухи раньше.

Время текло медленнее, чем того хотелось. Усталость дотянулась до каждого из дежурных. Даже дети потеряли весь запал и двигались медленно, будто завязли в трясине. От бега по одним и тем же маршрутам начинало подташнивать. Еда, которую нельзя было есть, мозолила глаза. А дальше зала приема пищи никого не пускали. Но все же Ваське каким-то неведомым способом удалось проникнуть на саму кухню. За такую непростительную наглость его чуть ли не усадили чистить картошку, но тот по-кошачьи извернулся и убежал прятаться в соседний угол.

Оглянув пространство на предмет съестного, он наткнулся на полуразделанную тушу. Мясо. Крови не было, но и без неё вид свежей плоти пробудил не самые приятные воспоминания. Мясо. В животе очень невовремя заурчало.

Васька сглотнул. Прошло не слишком много времени с поимки людоеда в его посёлке. Из-за его преступлений в конце двадцатого века у хранителя появились проблемы с головой, он начал набрасываться на окружающих. А после дорвался до сырого мяса. И чуть было не пал ещё ниже. В адекватное состояние его вернули негуманными, но действенными способами. Но он ведь не хотел становиться людоедом! Он не виноват! Просто так получилось… В напоминание о прошедшем у него остался желтоватый левый глаз, с немного вытянутым кошачьим зрачком. А над ним шрам, рассекавший бровь. Для хранителей никакие происшествия на из земле не проходили бесследно. Даже если виноват был один единственный человек.

Хранитель переступил с ноги на ногу. Надо уходить. Он ведь нормальный и нее будет есть такое. Правда? Во рту почувствовался металлический привкус крови. Парень неуверенно потянул руку вперед и завороженно прикоснулся к ножу. Острый, наверное. И крепкий. Такой не только плоть, но и жилы как масло разрежет. И можно будет…

Кто-то схватил его за шкирку, а после и вовсе развернул спиной к столу. Расплывчатый образ собрался воедино и стал Серёжей. Тот внимательно вглядывался ему в глаза, чуть нахмурив брови.

— Васюнь, котичек, сходи-ка умойся!

— Я? Зачем… — хранитель тормозил, растягивая гласные, — я же не испачкался…

— Лять, тупица, у тебя глаза светятся! Живо свалил подальше от людей!

Резкая боль от пощечины вернула ощущение реальности. Его вытащили из кухни и пинком направили подышать свежим воздухом. На входе в столовую было несколько раковин, чтобы дети перед едой помыли руки. Там же висела пара зеркал. Васька плескался в воде, чуть ли не с головой залезая под кран. Пофыркав, он вскинул голову и встретился взглядом с Ним. Зажмурился, отвернулся. «Ссыкло, неужели самого себя боишься?» Глубоко вздохнув, хранитель пригляделся к своему отражению. Ничего чужеродного там не было. Глаза практически вернулись в нормальное состояние, ни их цвет, ни форма зрачков не выдавали в нем нечеловека. Ха, а неплохо его накрыло! Видимо, с недосыпа и голодухи. Чуточку прищурившись, он заметил покраснение на губе. Ага, так вот откуда взялся вкус крови во рту. Но ранка быстро заживала, что не могло не радовать. Промокнув лицо футболкой, Васька было поспешил к своим, но наткнулся на мальчишку, что дежурил вместе с ними. Кирилл, вроде бы. Тот недовольно поворчал себе под нос, а потом уставился на вожатого.

— Вы что, линзы носите?

— Линзы? — он завис на секунду. Бляха-муха, левый глаз. Разглядел всё-таки, зараза, — Э, да… Там типа... Зрение село, вот и приходится выкручиваться. Цвет немного меняет, но зато видно всё.

Мальчишке, казалось, этого объяснения было недостаточно, но он кивнул и быстро убежал обратно. Вожатый потер глаза и последовал за ним. Вот так всегда, говоришь что-то близкое к правде, а тебе не верят.

Оказалось, что после Васькиного представления, расценённого как голодный полуобморок, их пожалели и выдали остатки завтрака. Серёжа и Юрик уселись подальше от детей и жевали честно украденный хлеб. «Небось остатки себе в карманы припрятали», – Васька подцепил ногой табурет и отобрал свою порцию. Без мяса, на том и спасибо.

***

На обед были котлеты. Васька посмотрел свою тарелку, а потом перевёл умоляющий взгляд на Серёжу. После недавнего происшествия есть мясное как-то не хотелось. Тому несколько раз повторять не надо было, однако его опередил Юрик, утащив котлету к себе, и, чтобы не отняли, прикрыв её ложкой.

— Там это, рыбу вроде тоже дают, — в обмен на котлету воришка решил поделиться важной информацией, — сходи, попроси. Авось осталось что.

Васька зевнул и встал из-за стола. Сидевшие рядом Леха и Максим переглянулись.

— Он у вас что ли из травоядных?

Серёжа почесал щёку костяшкой.

— Да не, утром с кишками какая-то проблема вылезла. Боится, что скрючит, вот и не хочет есть жирное.

Все понимающие закивали. Больной живот – та ещё дрянная история. Особенно для вожатого. Их же поставили следить за детьми, а не сидеть в туалете, бумагу тратить.

Скоро вернулся Васька со второй порцией, где вместо котлеты была рыба. Соседи по столу завистливо вздохнули. Почему-то в лагере есть хотелось всегда, и лишняя еда казалась подарком свыше.

После обеда, когда надо было разгонять всех на тихий час. Васька пересёкся с Ильёй. Воспитатель был не в настроении и быстро перешёл в режим недовольного родителя.

— Васенька, миленький, что ты сегодня устроил в столовой?

— Я? — парень нервно сглотнул. — Кусочек хлебушка лишний взял, очень кушать хотелось…

— Ой ли? — Илья приблизился к своему воспитаннику, но тот попятился назад. — А глаза чего такие красные? Плакал, что мясо на обед не давали?

Васька понял, что его поймали. Откуда он узнал? Мимо проходил, увидел? Но столовая была на втором этаже. Пацаны проболтались? Да не, им не выгодно. Неужели ворожил? Он оглядел старшего хранителя с ног до головы. Никаких признаков резкой усталости или нездоровья от магии. Если он вообще мог что-то подобное выкинуть на чужой земле.

— Я не специально! Я не хотел! Я нормальный, честно!

— Конечно, Васенька… — Илья явно не ожидал, что в него вцепятся и притянут ближе. Воспитатель отклонился назад, дабы не бухтеть собеседнику в плечо, — ты просто людям не попадайся, хорошо? Если недоедаешь, так и скажи. Тебя же в лагере знают, с голоду помирать не оставят. Я могу попросить Айшу что-то из дома привезти, коли все совсем плохо…

— Правда? — Васька попытался заглянуть мужчине в глаза. — Ты меня не бросишь за это?

— Ни за что. Но, если ещё раз узнаю о подобном – веником крапивным выпорю. Понял?

— Ага! — вожатый быстро забыл про грусть и чмокнул Илью в щеку, отчего тот раскраснелся. — Спасибо!

— Иди уже, там твои олухи заждались. Передай им, чтобы тоже не бесновались. Знаю я вас.

— Так точно!

Последнюю фразу Васька бросил уже на бегу, широкими прыжками преодолевая метр за метром. И все же, откуда старшему хранителю было известно про случай в столовой? Васька не знал. Но умом понимал, что Ильинка был прав. Они уже успели выделиться за эти два дня.

***

В тихий час спать не хотел никто, кроме хранителей. Они заняли выгодное положение на диване в зале. И мягко, и со стороны кажется, что они заняты делом. Не проканало. Их за шкирки потащили развлекать детей, так как пока они дежурили в столовой, Алие приходилось в одиночку держать в узде весь отряд. Дети выжидали развития событий, будто надеялись на цирк с вожатыми в роли клоунов.

— Так, — Серёжа потянулся, хрустнув шеей, — а че они сами себя занять не могут?

— Связь плохо не ловит, — по толпе пробежался грустный вздох, — а драться после обеда лень.

— А вы не можете придумать себе нормальных развлечений? — Алия в позе сахарницы встала в дверном проеме. — Или ваша фантазия ограничена на залипании в интернете?

— Зато тихо сидят!

— Они и дома так посидеть могут. А тут лагерь, надо отдыхать от подобного!

— А для кого-то он трудовой, — Юрик сонно потер глаза, — в этой толпе баранов кто-нибудь додумался карты притащить? Других тихих развлечений я че-то не припомню…

Сережа хлопнул в ладоши. Прекрасная идея. От своего друга он ожидал услышать предложение сыграть в ножички или что-то иное из репертуара «за гаражами, пока взрослые не видят». Но карты — это очень даже хорошо!

— Поддерживаю. Тихо, увлекательно и для думалки полезно. Так что, пронес кто-то или нам свои доставать?

Кто-то неуверенно заерзал, но тут за замер под возмущённым взглядом и.

— В лагере нельзя играть в азартные игры!

— Если они будут тише воды, ниже травы и не мельтешить перед моими глазами, пусть хоть в покер на еду играют. Не думаю, что пара запретов на бумажках кого-то остановит. Такое проще легализировать под присмотром.

Сережа дал отмашку отряду, и тот начал расползаться по кучкам. Дети явно были удивлены столь пофигистическому настрою по отношению к правилам. Кто-то тихо хихикал, кто-то тайком шуршал пакетами. Все-таки решили воспользоваться дозволенной свободой по максимуму.

— Эй, Зелёный, а из комнаты можно будет выходить?

Вожатый мысленно что-то прикинул и кивнул.

— До туалета и обратно. Но если поймаю на хождении в гости, то в следующий раз выйдете только через окно башкой вниз.

— Замётано!

Серёжа вздохнул, потянулся и направился к комнате вожатых. Он выполнил свою роль начальника и мог заслуженно поваляться пластом на кровати.

***

За пару минут весь отряд разбежался по своим комнатам. В общем зале осталось лишь несколько детей, возглавляемые тем самым вездесущим Кириллом, что дежурил вместе с вожатыми в столовой.

— Вась… Вася!

— Что надо, шелупонь, — парень лениво обернулся на оклик, — сказали же, заныкаться в комнатах и не мешать.

— Ага. Дай глаза позырить ещё раз!

Васька вновь, как и тогда в столовой, завис. Такой интерес к его личности не предвещал ничего хорошего. Он покачал головой, но дети обступили его, как стая голодных собак. Повторный отказ повлечь за собой неприятности иного характера.

— Днём не нагляделся? — Васька сел на диван и немного наклонился вперёд. — Э, так, без рук и соблюдайте дистанцию. Я вам не кукла для облапывания.

Дети восхищённо побегали вокруг него, с разных сторон заглядывая в лицо. А потом, кивнув вместо благодарности, убежали в комнаты.

— Это что сейчас было? — Юрик встал рядом, чтобы их разговор особо никто не слышал.

— Похоже, у нас скоро будут проблемы, — Васька растрепал волосы и поднялся на ноги, — ладно, потом подумаем. Кто куда, а я пошёл спать.

***

— Врёт он всё. Не линзы это! Когда на глаза что-то напяливают легко со стороны заметить! — Дилька возбуждённо пинала тумбочку.

Клуб вредных и непоседливых собрался в одной комнате на обсуждение увиденного за сегодняшний день.

— Насколько я помню, раньше цветные линзы не давали зрачку нормально расширяться в темноте. А у этого все идеально. Есть, конечно, новые… Ну, я ещё у брата в соседнем отряде уточню, он носит такие.

— Да он сам странный какой-то. Видит всё и слышит всё. Зараза, придётся внимательнее за ним следить, — Клим попытался успокоить беспокойную пинательницу мебели, но та лишь лягнула его в ответ.

— Не ссы, я и за ним наблюдаю!

— А что, теперь тебе двое голубков не интересны? — Кирилл заранее прикидывал, какую свинью можно подложить вожатым.

— Не думаю, что они будут так опасны. Хотя, к Серёге лучше не лезть. А Васька… Вдруг из него какая кто-нибудь хтонь вылезет?

— Ты серьёзно в это веришь?

— С такими вожатыми во что угодно поверишь.