***Глава 15***

Чайльд лениво размял шею, выдохнул и только после спустился на водяном потоке. Стопы коснулись рыхлого снега. Тропа завалена, как и пещера. Но необходимо было убедиться, что от свидетелей не осталось и следа, потому он прошел вдоль просторной долины из осколков льда, сломанных деревьев, торчащих из снегов камней. Осматривался, держа гидро-клинки наготове. В некоторых местах расцветали пятна крови. Но этого недостаточно. Дабы убедиться в том, что с делом действительно покончено, ему необходимо откопать тело и при надобности завершить начатое.

Алые лепестки стелились по тропинке, украшали собой белое полотно. Ветер донес до ушей звук, заставивший сердце остановиться. Знакомое до боли шелестение. Синие глаза осмотрели долину внизу. Алый шарфик двумя рваными краями хлопал на ветру. Шарф, с которым Предвестник давно распрощался.

Чайльд в беспамятстве рванул к нему. Он упал рядом на колени. Руки отбрасывали куски льда и комки снега, а те в отместку оставляли на пальцах раны. Кровь впитывалась в текстиль перчаток. Сперва он добрался до золотисто-багровых волос, освободил голову. Снег плотно сдавливал девушку, жадно сжимал в своих тисках, но Тарталья не сдавался. Он ослабил тугой узел шарфа на шее, продолжил освобождать тело.

— Ты должна была быть в Мондштадте… Ты должна была быть в Мондштадте…

Тихий голос дрожал. Страх обнял его сильнее, чем в четырнадцать лет, когда мальчишкой провалился в Бездну. Наконец он осторожно вытянул путешественницу, прижал к груди. Если ничего не сделать, она умрет. Если ничего не предпринять… Она…

Не справляясь с паникой, Тарталья вытянул руку и вперед. Перед ним рассек пространство темный портал. Мужчина поднялся на ноги, спешно нырнул внутрь.

***

Шаг. Ещё один. В голове раздавался хруст. Хруст снега. Хруст камня. Хруст костей. Тишина. В ушах зазвенело. Ступни не ощущались. Стук сердца разорвал тишину. Легкие шумно раскрылись. Ногам очень холодно… Пальцы… Двигаются ли пальцы на руках? Да. Под подушечками что-то холодное, гладкое. А ноги?

Она совершила попытку согнуть ногу в колене. Острая боль и искры в темноте. Она издала жалобный стон и тяжело задышала. Веки медленно поднялись. Плывёт. Всё плывёт перед глазами, а на периферии чёрные пятна. Что-то горячее пробежало из уголка глаза к уху, там и остыло. Сухие губы разомкнулись в немом крике о помощи. Она не слышала себя. Он услышал шорох простыни. Вскочил на ноги, перебрасывая окровавленный шарф через плечо. Руки тоже были в крови. В своей и чужой, без перчаток. Пальцы порезаны, но раны уже затянулись коркой.

Чайльд стоял рядом с каменным алтарем — квадратный монолитный серый блок. Вокруг колонны, нависающие острыми краями и сливающиеся сверху в центре в единый узор, аккурат над девушкой. На острых концах висел холодного цвета кристалл со сгустком энергии. Голубые зайчики иногда мерцали, отражались от украшений на стенах. Аякс склонился над Люмин, поправил сползающую простынь.

— Слышишь меня? — заговорил он, осматривая светлое чистое личико. Только остались усталые синяки под глазами. — Помнишь свое имя? Помнишь, кто ты?..

Сквозь темную пелену послышался голос. Смутно. Едва слышно. Тьма сменилась образами. Глаза снова открылись. Из-под полуопущенных светлых ресниц не видно, кто перед ней. Она сглотнула, но в горле застрял сухой ком. Указательный палец согнулся.

— Давай, малышка, приходи в себя, — просил Аякс уже бодрее, касаясь лица, осматривая глаза.

Руку окутала стихия гидро, по ней заструились тонкие ручейки. Чтобы не навредить, Чайльд осторожно приложил пальцы к устам, позволяя нескольким каплям увлажнить горло. Вода имела металлический привкус. И, ощутив влагу, Люмин принялась жадно хватать ртом капли. Грудная клетка часто вздымалась вверх-вниз. Остальные капли случайно покатились вдоль челюсти, щек, шеи, собирались на камне в лужицу.

— Как тебя зовут? — Аякс убрал руки.

Сердце набирало обороты, зрачки расширялись, делая глаза совершенно черными… Рука вздрогнула, поползла к груди, сжимаясь в кулаке. Ещё одна попытка согнуть ногу. Болезненный стон вырвался из груди. Люмин почти не двигалась, но тело её упрямо старалось отдалиться от Фатуи. В глазах отражался страх.

— Люмин. Спокойно. Сейчас еще свалишься, — он снова поправил простынь, старался прикрыть бойкую леди. Скоро она совсем придет в себя и будет сложнее. — Потерпи еще, ладно? Ран больше нет. Боль скоро пройдет.

Предвестник выдавил слабую улыбку, неожиданно для себя облегченно вздыхая. Живая. Если бы промедлил еще минуту!.. Она со страхом глядела на мужчину, ожидая… смерти? Предательства? Ножа в самое сердце, что и без того готово было разорваться. Её губы задрожали, а из уголков глаз покатились крупные горячие слезы. Золотые глаза в упор глядели на лицо мужчины. Она не могла поверить в реальность. Нет. Это определённо иллюзия.

— Полежи еще, ладно? Не дергайся резко, на тебе только простыня. Когда сможешь встать, я верну тебя в Тейват. Кивни, если поняла.

Он старался говорить спокойно. Боковым зрением заметил слезы, но не оборачивался. Пусть думает, что он не видит. Не веря ни собственным глазам, ни ушам, она уставилась на Предвестника. Её брови сдвинулись, покрытые сухой корочкой губы сжались. Люмин посмотрела на себя. Тонкая ткань укрывала её тело. Настолько тонкая, что явно очерчивала её хрупкую фигурку.

— Холодно, — почти беззвучно сорвалось с губ в пустоту. — Тома… Где.?

— Ох, боюсь, ты будешь против, если я…

— С кем ты говоришь?

В большую комнату вошел вестник Бездны. Высокая фигура в темных гремящих доспехах, чей голос резал слух противным скрипом. Чайльд улыбнулся, прошел вперед, спиной закрывая девушку. Вестник остановился на приличном расстоянии, был еще далеко. Высокие потолки тихим эхом отражали их голоса.

— Сам с собой.

— Я ощутил присутствие Его величества, — с подозрением протянул вестник.

— Если и ощутил, то не здесь. Ищи дальше, — Тарталья бросил прохладный взгляд. Вестник подозрительно зашипел, шагнул еще ближе, вытягиваясь во весь рост.

— Я не дурак, Чайльд. Ты говорил с принцессой? — Наступал высокий служитель. Синие глаза на миг дрогнули. — Ты привел ее к Фантому? Зачем?

— Она была серьезно ранена, — без замешательства. Аякс сдался. Уж лучше не врать старому привратнику.

— Ты знаешь, что это против правил, — голос из-под шлема звучал осуждающе.

— А ты думаешь, Его величество больше обрадовался бы ее смерти? — Чайльд насмешливо сверлил вестника взглядом. — Сейчас ты сам разболтал больше, чем нужно. А теперь исчезни.

Еще один сомневающийся хрип вырвался из груды доспехов. Но служитель все же развернулся и зашагал прочь. Каменная дверь опустилась за высокой фигурой, оставляя двоих наедине. Чайльд обернулся, потирая разболевшиеся виски. Это правда превращается в одну огромную проблему. Люмин не должна была знать и половины из услышанного.

— Ну и что же мне делать, юная леди?.. — устало выдохнул он со слабой улыбкой, возвращаясь к ней.

Она глядела на Предвестника, и взгляд был трезв. Золото ее глаз прожигало дыру в его голове. Вопросы роились в черепной коробке, как в тесном улье, норовили вырваться наружу бессвязным потоком. Она плохо понимала, что происходит. Хотела понимать, но мозг только задавал вопросы, даже не пытаясь искать ответы в глубинах сознания.

— Что случилось? Где Паймон? И где Тома? Альбедо… — тело её сжалось, задрожало, зубки застучали, а глаза снова стали влажными. Она сделала паузу, смочив горло вязкой слюной. — Аякс?..

Он вздрогнул от упоминания своего имени. Все нутро обожгло нестерпимой горечью. Мужчина отвернулся, уходя к высоким окнам, за которыми скрывалось нечто удивительное: бесконечная пелена из мириады звезд, живых и мертвых, рассыпанных по темному липкому небу — пурпурному, черному, разному.

— Не волнуйся. Один месяц здесь равен одному дню в Тейвате. Ты сможешь отдыхать столько, сколько надо. Потом вернешься почти в ту же минуту и поможешь своим… друзьям, — Предвестник держал руки за спиной, сжимая пальцы. Он думал. — Ты попала под лавину. Если бы не шарф… Вряд-ли я бы тебя нашел, — он застыл в полуобороте. Мог видеть только силуэт.

— Под лавину… — она затихла, но глаз с Фатуи не спускала.

Затем ещё одна попытка. Люмин перевернулась набок, в сторону Предвестника. Она прижала колени к груди, оплела руками свои ноги, спина выгнулась дугой, оголившись. По позвоночнику пробежал холодок. Сейчас она не была похожа на воина, на путешественницу, сильную и непобедимую. Напугана и потеряна. Люмин почти не моргала и глядела на Чайльда опасливо. Чайльд выбрал из кучи одежды плащ и сапоги. Подошел ближе, опуская находку рядом на камень. Белая ткань, испачкана местами в крови, была холодной, но хотя бы сухой. Предвестник деликатно уводил глаза от женского тела. Предложил свои руки, помог присесть сквозь стоны боли.

— Боль кажется тебе. Ты полностью здорова, — объяснял он тихо, укутывая принцессу в плащ разом с простыней и создавая подобие кокона. — Боль скоро пройдет.

Дальше он присел на колено. Тонкие замерзшие ножки оказались близко к лицу. Аякс стал медленно растирать холодные пальцы и стопы. От этих прикосновений все упало. Сжалось, скрутилось и окаменело. Она боялась возразить ему. Лицо оставалось непроницаемым, холодным. Ладонь сжимала края плаща, чтобы тот не раскрывался перед предателем. На плащ и сапоги было страшно смотреть. Застывшие узоры кровью наглядно демонстрировали тяжесть её положения тогда, когда Аякс нашёл её. Пятна указывали на множественные ранения, проколы, открытые переломы.

Люмин недоверчиво смотрела на Аякса. Спас? Он её спас? В таких случаях нужно бы поблагодарить, но что-то внутри не позволяло сказать и слова в его сторону. С какой стати ему вообще находиться на Драконьем хребте в Мондштадте? Как он оказался в этих краях? Голова заныла, когда девушка начала слишком много думать. Она выдернула ступню из рук Фатуи и испуганно прошептала:

— Нет…

В его глазах застыл лед. Он убрал руки. Подумал еще немного, после чего потянулся за сапожками.

— Я могу обуть юную леди? — голос по-прежнему оставался спокойным, сквозным, как мороз на Хребте. Аякс сдерживался. Для этого пригодилась вся его воинская сноровка.

— Нет, — на выдохе промолвила она, поджимая холодные пальцы на ногах.

Рука так плотно сжимала плащ, давление ногтей ощущалось на ладони даже сквозь ткань. Другая рука стиснула край камня. Костяшки белели от напряжения, но она все еще глядела в синие глаза мужчины, будто держа его на прицеле, чтобы суметь вовремя… увернуться? Спрятаться?.. Предвестник терпеливо вздохнул, сидя на одном колене перед путешественницей. Опустил голову, слипшиеся грязные пряди медных волос разрезали взгляд. Алый шарф с багровыми соцветиями безвольно покачнулся за спиной.

— Чего хочет юная леди?

Потеряв контакт с глазами Фатуи, девушка задрожала еще больше. Теперь она и предположить не могла, о чем размышляет Чайльд и что может сделать в следующую секунду. Она украдкой взглянула на дверь, после на окно. Бежать? Куда? Да и ноги все еще ощущались онемевшими. Поведение Предвестника ощущалось странным. Люмин никак не могла разгадать, чего он добивается и почему так ведет себя.

— Уйти?..

— Ты уйдешь, когда сможешь. Сейчас ты в самом безопасном месте этого мира, — объяснял он. Пальцы осторожно сжимали белый, почти чистый сапожок. — Еще что-то?

Она молчала, глядя на Предвестника сверху вниз. Она возвышалась над Одиннадцатым, что преклонил перед ней колено. Она чувствует себя мышью, зажатой меж когтей тигра… Она кусала губы и в какой-то момент ощутила на языке металлический привкус. Осеклась.

— Ты, — нерешительна. Сейчас была нерешительна. Как никогда. Нагая и обескровленная. В самом безопасном месте? Для кого?.. — Что ты делал… на Хребте?..

— Выполнял работу, — без издевок и шуточек Чайльд сам себе казался обнаженным, как ёж без иголок.

— Я здесь, — она отвернулась, — из-за тебя? Та лавина…

— Верно, — Аякс едва заметно качнул головой. — Если бы я знал, что ты на Хребте, я бы не рисковал…

— Неужели?.. — ее внимание подхватило алый шарф. Рука дрогнула в сторону вещицы, но остановилась и вернулась на каменную плиту. — Как я могу верить твоим словам? Снова…

В груди разрасталась новая боль. Боль, что была подавлена тьмой Разлома. Чувства, которые она месяцами закапывала глубоко в своей душе, чтобы они не разрывали ей сердце, легкие и горло. Она спрятала их, а теперь они новыми нарывами появлялись на треснувшей душе Люмин. Не получив ответа, она плотно сомкнула губы, сжав их зубами изнутри.

«Держись, Люмин. Тебе просто нужно собраться».

Он не был готов к этому вопросу. Не знал, как на него ответить. Сам себе не верил, но… Он ведь никогда не лгал ей.

— Можно теперь я задам вопрос? — тихо спросил он, то и дело ловя взглядом поджатые пальчики замерзающих ног.

— Да, — тихо произнесла она и отвернулась к таинственному звездному небу.

Аякс поднялся с колен. Его рост позволял поравняться с Люмин, но ее светлая макушка все же возвышалась над ним. Синие глаза отвернулись к тому же окну. Предвестник находил вид за ним близким к тому, что чувствует сам. Сплошной хаос.

— Ты носила мой шарф. Почему?

Аякс осторожно проследил за светлым личиком. Глаза Люмин в ту же секунду расширились, на лицо будто опустилась тень, но спустя миг выражение вновь стало холодным и непроницаемым. «Держись! Держись! Держись!» — твердила она себе. И пусть ей удалось обуздать эмоции, тело контролировать не получалось. Голова вжалась в плечи, руки стали совсем белыми, будто из тела выкачали всю кровь.

— Я взяла его на время, — выпалила она наотмашь. — Должна была вернуть его.

— Хм… — он опустил голову, тихонько улыбнувшись.

Что ему так понравилось? Ее реакция? Попытка скрыться за непроницаемой стеной? Или Предвестник просто вспомнил что-то, что заставило его потеплеть. Он имел власть разрушить защиту путешественницы, и это придавало ему больше уверенности. Но, заметив болезненно белые пальцы, сжимающие камень, Аякс забеспокоился и потянулся к ним, накрывая ладонями. Но его собственные руки едва ли теплее.

— Ты же так окоченеешь…

Очередное касание. Бледная кисть дернулась. Ее будто ошпарили кипятком. Золотые глаза уставились на Предвестника. Она снова повторяла себе одно и то же слово… «Держись!»

Молила себя, но воля ее рушилась. Разомкнула сухие губы, желая что-то сказать, но голос потерял звучание. Даже в момент последней встречи с братом она не чувствовала себя так тяжело.

— Нет!..

Он на миг отпустил девушку и вновь накрыл холодные пальцы, пытаясь согреть. Он не мог позволить ей страдать еще больше. Он ее едва не потерял. Снова…

— Потерпи уж, — фыркнул недовольно, склоняя голову, стараясь игнорировать шум в ушах, собственное громкое биение сердца и ее рваное дыхание.

— Убери. Свои. Руки, — выдавила она холодно, непреклонно. Закрыла глаза и уткнулась подбородком в свое плечо. Пальцы ее сжались сильнее, но Чайльд перехватил их так, что ногти теперь впивались в его ладонь.

— Меня царапай, но не себя.

Требовательный тон зашелся легкой хрипотцой, словно внутри него самого все ломалось. Он жадно впитывал жгучее давление, прикрывая глаза. Ощущая боль в своей ладони, она могла удерживать себя здесь, в реальности. Внутренние тяготы становились внешними. Но когда ногти стали рвать его кожу, она заскулила и в страхе задрожала. Сжимала пальцы, сжимала веки до появления ярких вспышек, а после резко расслабила руку, понимая, что больше не ощущает боли.

Раскрыла рот. На язык сочилась кровь. Люмин ощущала тошнотворный солоноватый привкус. Ее голова закружилась, и она задышала. Резко. Часто. Хватая воздух ртом. Точно рыба. Но воздуха было мало. Тело затряслось. Сердце забилось быстрее. Что-то сломалось в солнечном сплетении. Кровь отлила от лица, кожа обрела мертвенно-бледный оттенок. Будто кто-то схватил ее за горло и сдавил. Она дернула головой, сбрасывая фантомную руку, повела плечами. Не помогло. Ее ноги и руки онемели. Она думала, что погибает.

— Люмин?

Предвестник позвал ее. Крепче сжал руку, вторую положил на горло. Он не знал, что ему делать. Как помочь. Хотелось дышать за нее. Проверив пульс, Аякс прижался ближе, опустил ладонь на грудь, надавливая и контролируя глубину дыхания.

— Спокойно. Спокойно… Малышка, прошу…

Она слышала его голос, но не понимала слов. Мозг отказывался понимать. Она едва ощущала прикосновения, но искаженные: горячие, холодные, колкие. Она дышала чуть медленнее, но легким будто не хватало сил для того, чтобы раскрыться. Она чувствовала его запах. Знакомый. Запах океана, леса и разряженного озона. Открыла глаза. Помещение плыло и качалось. Вжалась в него, стараясь ощутить телом. Аякс обнимал ее. Касался, сжимал пальцами руки, спинку. Прижался губами ко лбу, виску. Пытался успокоить. Шептал тихо на ушко теплые слова.

Он и сам был сломлен.

— Не закрывай глаза, Люмин. Посмотри на меня…

Руки разомкнулись, безвольно упали вдоль тела. Она уткнулась лицом в его плечо, сжимая синие от давления губы. Она больше не могла держаться: обмякла в руках Предвестника и издала первый всхлип. По щекам побежали горячие слезы. Ей хотелось кричать, и она жалобно застонала.

Снова слезы. Как тогда, в пещерах Разлома. Изо дня в день. Пока спала малышка Паймон. Люмин утопала лицом в алом шарфе и кричала, рыдала, пока силы окончательно не покидали ее. Каждый день. С тех пор, как он бросил ее. Так было и сейчас. Она заглушала крик и хныканье, вжимаясь ртом в его плечо. Слезы щипали глаза. Люмин не понимала, как долго это продолжалось, но скоро в душе стало совсем пусто. Крики превратились в стоны.

— Почему? Зачем ты появляешься?.. — ей не хватало воздуха, чтобы договорить. Она попробовала еще раз, но фраза вновь оборвалась. — Ты ведь снова… причинишь боль…

— Сделай мне больно в ответ… — отозвался сокрушенно он и сам прижался щекой к волосам. — Люмин… Ты ведь должна сражаться с чудовищами. Так вот он я… Я все вытерплю.

Его тело дрожало. И ничего, кроме душащей, уничтожающей пустоты внутри. Он не меньше нее нуждался в этих касаниях и ее обжигающем сердце тепле. Аякс не мог больше ничего обещать. Не хотел привязывать девушку. Не знал, сколько еще раз ему придется бросить ее за свою жизнь, столкнуться на поле боя, вновь по разные стороны баррикад.

— Пожалуйста, — не унимался он.

Но силы ее иссякли. Даже если бы она хотела ударить, не смогла бы поднять и пальца. Она устало покачала головой.

— Ты был первый, кого я подпустила к себе так близко… Но бросил меня, пытался убить. За что? Я ненавижу тебя, Аякс.

Там, где недавно так больно сдавливало, сейчас разрасталась дыра. Она поглощала Люмин полностью, и девушка желала этого. Он знал, что услышит эти слова в свой адрес. Это было справедливо. Еще когда принял решение уйти в портал, там, под грозами, Аякс знал, что она больше никогда не поверит ему. Потому не пытался искать встречи. Не приближался. Не писал. Люмин была счастлива без него.

— Потому что все, что я умею — сеять хаос, Люмин… Я… — «не должен был прикасаться».

Он склонился над плечом, утыкаясь лбом в слипшийся мех плаща. Дышать пришлось пылью, морозом, металлический знакомый аромат заполнял легкие. Да, это его мир. Мир крови и сражений. Когда он единственный раз поверил, что в глубине его души есть свет, не сумел за него зацепиться. Потому что это не его свет. Это была глупая иллюзия, которую Люмин даровала ему. Именно по этой причине им нельзя так касаться друг друга.

— За что? — повторила вопрос она. Лицо ее было мокрым, а тело холодным. Светлые локоны прилипли ко лбу. — Верни меня домой.

— Верну, — он не мог ответить так, как того хочет Люмин. — Только попробуй встать, хорошо? Тебе нужно набраться сил. Там может быть опасно.

— Рядом с тобой опасно, Аякс, — пыталась отодвинуться она, но тело ее не слушалось. Она совершила еще попытку, и ее рука поднялась, уперлась в грудь Фатуи. Очень слабо. Но Люмин вкладывала в этот жест все силы, что у нее имелись.

— Прямо в таком виде? — он давно ощутил, что простынь медленно сползала, и удерживал ее коленом за край, прижимая к камню. А вот лицо Предвестник не зря спрятал, избегая пикантного зрелища. — Я отнесу тебя в комнату. Ты побудешь одна. Там тепло и уютно, есть вода, постель. Сможешь прийти в себя.

— Нет. В мой дом. Отправь меня домой. В Мондштадт!

Рука медленно разгибалась в локте. И на простынь ей было плевать. Свободная ладонь вяло ухватилась за край плаща с противоположной стороны тела и укрыла правую.

— Ты же хотела спасти друзей. Помнишь? Если ты вернешься в Тейват, время пойдет своим чередом, — напоминал он. Аякс, конечно же, сделает что угодно. Дома ей, правда, будет лучше. — Но если такова твоя воля…

— О Архонт, — хриплый голос звучал неестественно, с надрывом. Все мышцы в ту же секунду напряглись. Она вырвалась из рук Чайльда. — Что с Томой?! Паймон? С Альбедо? Они живы? Ты ведь был там… Что с ними?

— Ты правда думаешь, что я, — он запнулся, скрещивая руки на груди.

Кажется, совсем немного, и девичье тело переварит ту фантомную смерть, до конца окрепнув. Чайльд так и норовил признаться, что никого, кроме нее, и не собирался спасать. Он больше никого не видел. Заметив шарф, ни о чем не думал.

— Я не знаю. Я спасал тебя.

Люмин упиралась ладонями в стол с обеих сторон. Она глубоко дышала, восстанавливая дыхание. Золотые глаза забегали, будто стараясь найти решение, которое лежит где-то здесь, на поверхности, но она никак не может обнаружить его. Кровь хлынула в голову, лицо порозовело, а после… Вот оно!

— Ты должен мне желание.

Ее взгляд остановился, но направлен был куда-то в пол. Если снова обманет? Если она сделает только хуже? Девушка подняла глаза, в которых, казалось, наконец-то вспыхнул живой огонек. Она боялась шелохнуться. Боялась его реакции. Того, что он посмеется над ней, назовет глупой и откажется от пари. Но взгляд оставался стойким, сильным и решительным.

— Спаси их. Спаси их жизни. Это мое желание. Ты проиграл мне. Ты обещал!

— Ты уверена? — хмыкнул он, уголки губ против воли поползли вверх. Такое глупое, эмоциональное желание. Синие океаны пошатнулись опасным блеском. — Из всего на свете ты хочешь их спасти?

Люмин задумалась. Она уже потеряла брата. Но тот был жив и дал ей об этом знать. Но Тома… Она привела его на эту проклятую гору, и его смерть Люмин не смогла бы себе простить. Только бы не было поздно…

— Да. Прошу… — былая стойкость растворилась в мольбе.

«Только бы успеть. Будь жив», — точно мантру произносила она в голове.

— Мне отнести тебя домой? — напоследок спросил он, отходя обратно к окну и поднимая с пола оставшиеся вещи. Платье, украшения и прочее… Голос Предвестника вновь стал равнодушным. Люмин колебалась.

«День равен месяцу…»

Если он выполнит обещание и спасет их, она могла бы остаться и узнать больше об этом месте. Путешественница оттолкнулась и подползла к краю стола, не обращая внимание на то, что плащ волочился позади, едва держась на нежных плечах. Еще движение, и ноги коснулись пола. Тот оказался более холодным, чем каменная крышка стола. Сделать шаг ей не удалось. Колени дрожали, руки цеплялись за столешницу.

«Давай же!»

Люмин застряла в этом положении, голова ее поникла. Ноги не слушались. Локти и предплечья держались за плоский камень.

«Месяц здесь, день там», — повторила она себе. За месяц она могла бы полностью восстановиться, а затем вернуться в Мондштадт с информацией, потеряв при этом всего сутки. Вернуться к живым Альбедо, Паймон и Томе.

— Нет, — ответила Люмин.

— Отнести тебя в комнату? — уточнял Аякс, поворачиваясь к Люмин и тут же обратно к окну. Его одолел приступ смеха. Мужчина изо всех сил старался сдержаться, но если подумать, прозвище «принцесса-каракатица» ей бы очень подошло. Мужские плечи лишь немного дрожали, со спины казалось, что он плачет. Сжимается, тихо поскуливая.

— Нет, — сухо ответила она. Не сдавалась, удерживала себя, не падала. Несмотря на отсутствие сил в теле. — Доведи. Дай руку.

Смех все же вырвался из груди. Веселый, как у ребенка, искренний, без намека на яд и фальшь. Аякс вытер слезы с уголков глаз и, наконец, подошел к Люмин вместе с вещами подмышкой и бросил их на стол. Пусть обижается, но это правда невероятно мило. Он подал руку, второй придержал спадающий плащ.

— Идем.

Она ухватилась за него обеими руками. Ступни онемели. Люмин совершенно не чувствовала опоры под ногами. Но она передвигала ими, старательно, концентрируясь на каждом шаге. Ощутила знакомый вкус на губах. От носа до подбородка пробежала горячая полоса, и первая капля упала на босую ногу. Но Люмин не остановилась. В глазах темнело, она что есть мочи держалась за опору и двигалась так быстро, насколько могла.

— Так, это будет долго, — хихикнул Предвестник и подхватил ее на руки.

— Отпусти! — хриплым голосом возмутилась она, когда ощутила ребрами чужое плечо. — Я не просила!

Она упиралась, старалась сползти с его рук и даже замахнулась, чтобы ударить в спину, но остановилась. Уронила кисть, схватилась за серую грубую ткань раскрытой ладонью. Второй рукой девушка удерживала плащ.

Портал открылся и закрылся за ними, переместив двоих в просторные покои. Температура здесь сильно отличалась. Воздух сухой, но теплый. Широкая круглая кровать в центре с балдахином, туалетный столик и обеденная зона с мягкими креслами, пуфики по углам, а тяжелые темно-фиолетовые шторы, в цвет комнаты, скрывали за собой сказочный вид Бездны. В камине упругим шариком лениво подпрыгивал маленький пиро слайм. Аякс мягко сбросил принцессу на постель в кучу подушек. Люмин пискнула и уставилась на слайм. Ей стало противно.

— Обычного огня здесь нет? Он смотрит. Всегда будет смотреть?..

— Смотрит на тебя? — Аякс обернулся на малыша и улыбнулся. — Тебе понравилась Люмин, да? Ха-ха.

Предвестник заметно расслабился. Словно они все выяснили между собой. Каждый исполнит свой долг. Он вновь расквитался за свое спасение жизни, выполнит желание. Она вернула шарф. Теперь их дороги должны разойтись, и они станут старыми добрыми врагами. Правда?

— Обычный огонь производит много дыма, а этого надо просто иногда кормить.

Тарталья подошел ближе к камину. Постучал пальцами по стеклу, но слайм от него отвернулся. Тогда он взял из корзинки, висящей рядом, древесные угольки и бросил внутрь через специальную крышечку сверху, не забыв запереть вновь.

— Он не помешает.

Слайм с аппетитом плюхнулся на угли, как курочка на насест, и довольно прищурился, становясь более оранжевым. Сейчас тут станет жарче. Пока Чайльд занимался камином, Люмин сбросила зимний плащ и прикрылась тонким одеялом. Взглянула на маленькие черные глазки, а те смотрели прямо на нее. Шея и грудь покрылись красными пятнышками, и температура в комнате здесь была совсем не причём.

— Я залью тебя водой, если будешь так смотреть, — предупредила Люмин монстра за стеклом, дожидаясь, пока Предвестник отвлечется от слайма. — Мне нужна одежда. Я не могу ходить в окровавленном плаще или одеяле.

— Поищи в шкафу. Это… кхм, — Аякс запнулся. Наверное, не он должен говорить Люмин такие вещи. — Просто посмотришь сама.

Предвестник взмахнул рукой, и воздух снова разрезал темный портал. Перед тем как уйти, он подумал еще немного, натянул на голову капюшон, алый шарф продолжал болтаться сзади с засохшими багровыми пятнами.

— И да, это будет не быстро. Сама понимаешь. День за месяц. Минута за тридцать. Но я постараюсь не задерживаться.

Аякс шагнул внутрь и исчез. Путешественница осталась в одиночестве, и только черные бусины с любопытством глазели на новую хозяйку. Сердце ее было не спокойно.

«Только бы успел…»

Она растерла в пальцах ткань, будто проверяя на качество. На самом же деле хотелось чем-то занять руки. А после… «Прыг! Прыг! Прыг!» — как тиканье часов, раздавалось за стеклом камина.

— Ты можешь посидеть хотя бы минуту? — раздраженно выпалила Люмин, зыркнув на беспокойный живой шарик. Она хмыкнула и задернула балдахин, скрываясь от черных глазок. Путешественница завернулась в одеяло и сжалась, переводя взгляд от одного стола к другому.