***Глава 28***

— Тоня, мы скоро вернемся! — сказала путешественница, повязывая алый шарф и закрепляя его Глазом Бездны.

Она быстро надела сапоги и накинула на плечи плащ, не замечая других членов семьи. Вместе с Томой она выскользнула на улицу.

Во дворе дома находится пристань, о которой упоминал Фарлан. Деревянные доски простирались вперед, а балки врезались в замерзшее озеро. Застывшую реку укрывает снег.

Для Томы здесь не было ничего необычного, кроме сказочных зимних красот. Но Люмин ощутила присутствие странной энергии, которую она чувствовала в воздухе. Используя чувство стихий, она заметила что-то похожее на пурпурный шар, круживший над пристанью. Ее золотые глаза сузились, и она уверенной походкой направилась к этому явлению.

Нечто напоминало скопление электро, которое обычно рассеивается легким анемо. Однако в то же время эта субстанция отличалась по своей плотности — она была невесомой и нежной, словно могла исчезнуть от слабого дуновения ветра.

— Тома, ты видишь это? — она протянула руку к пурпурной дымке.

Но не успела Люмин услышать ответ друга, как она резко втянула воздух сквозь стиснутые зубы, словно ошпарилась кипятком. Она прижала ладони к лицу и зажмурилась. В ее голове все помутилось…

***

Когда принцесса открыла глаза. Она стояла на краю пристани, держа в руках удочку.

— Что? — хотела сказать Люмин, но ее голос не издавал ни звука.

— Аякс, мы должны продолжить путь по реке. Зимой рыба прячется на глубине!

Она дернула удочку, но крючок оказался пустым, и, отбросив снасти, принцесса потопала за высоким незнакомцем в теплом тулупе, переваливаясь, как маленький пингвин. Ноги проваливались в снег по колено. Она смотрела на удаляющуюся спину мужчины, который вдруг остановился. Он повернулся к ней, и она увидела его лицо, раскрасневшееся от мороза. Этот мужчина вызывал у нее восхищение.

Но все изменилось. Люмин стала намного выше. Она протянула руки к малышу с сияющей улыбкой и рыжими взъерошенными волосами.

«Тевкр?..»

Она легко подхватила шалуна, усадила его себе на шею и направилась к домику, из трубы которого поднимался белый дым от очага.

— Ты меня так не катал! — возмутился старший мальчик и повис на плече Люмин. Затем рыжий звонко рассмеялся, и все трое упали в сугроб.

— Ты слишком балуешь их, — говорила Тоня, глядя на них сверху вниз. — Потом всю жизнь будешь их таскать на своей шее, а они и рады будут.

Но Люмин только засмеялась в ответ. Ее смех был чужим, мужским. Она переглянулась с мальчиками, и они без слов поняли друг друга, и в следующую секунду все вместе стали забрасывать Тоню пушистым снегом.

В голове снова шум. Люмин оказалась в незнакомом дворце. Прекрасная женщина в богатых одеждах вручила ей алую маску. Люмин ощутила тепло в груди, предвкушая силу и новые возможности. Она огляделась и увидела множество незнакомых лиц, но одна из них запомнились ей особенно ярко: маленький старик с длинным носом и в высокой шляпе.

Картинка вновь исчезает. Холодные оттенки сменяются теплыми, солнечными. И вот появляется знакомое лицо — Чжун Ли. Он, как всегда, делится своим жизненным опытом. Она идет рядом, с удовольствием слушая увлекательные истории. После битвы, сражения и невероятного азарта, который захватывает с головой! Адреналин бурлит в крови и обжигает. Глаза горят, когда сильный соперник соглашается на дуэль.

Золотая палата. Люмин глядит на себя…

Затем снова… Она слышит свой голос за спиной. Кто-то оттягивает ее волосы назад и прижимает к ее горлу клинок. Она видит перед собой мужской силуэт и узнает в нем Тому, но черты его лица кажутся ей размытыми. Все ее внимание сосредоточено на той, кто стоит у нее за спиной. Она испытывает восторг и трепет. Она ликует, наслаждаясь ситуацией.

Люмин снова и снова смотрит на себя. Она замечает, как розовеют щеки у златовласой девушки. Она довольна собой и своей шуткой. Ей хочется еще больше смутить и спровоцировать эмоции. Ее улыбка и взгляд полны радости. Знакомый интерьер. Отель?

— Пари?

— Пари… — отвечает она своему отражению мужским голосом. Голосом Аякса.

Чайльд отпускает весло, притягивает к себе Люмин.

— Я не буду притворяться, что тут холодно, ладно? Просто хочу обнять тебя.

События сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Они были разными: большими и маленькими. Воспоминания проносились перед глазами: радостные, светлые. Люмин то читала в письмах хорошие новости, то ее хвалили за отлично выполненную работу. Или она побеждала очередного врага, но признавалась, что это было даже скучно. Все было хорошо, пока внутренний голос не заговорил с ней голосом Аякса.

«Достаточно ли я силен, чтобы защищать своих близких? Нет, я должен быть еще сильнее. Мне так радостно видеть их улыбки. Но даже чудовища заслуживают счастья? Я такой эгоист. Я делаю это ради себя».

Воспоминания повторялись, особенно яркие, сильные. Люмин вновь видела чужими глазами семью Чайльда.

«Я готов отдать все, лишь бы вы улыбались. Тебе нравится это платье, Тоня? А тебе, Тевкр, нравится этот Одноглазик? Антон, ты же хотел новые снасти, чтобы ходить с отцом на рыбалку? Как тебе такое? Ведь это твои любимые цветы, мама! Я очень счастлив рядом с вами».

Снова рядом с нами величественный Архонт в роскошных одеяниях.

«Когда вы не отвергаете меня, я чувствую себя особенным. Заслуживаю ли я такой дружбы? Как вы можете общаться со мной после всего, что произошло? Как вы можете простить мою оплошность, мою слабость? Я очень ценю нашу дружбу и обещаю беречь ее».

Люмин. Снова воспоминания о ней.

«Прости, я такой эгоист. Понимаю, что это тебя раздражает, но ничего не могу с собой поделать. У тебя прекрасная улыбка. Может, улыбнешься еще раз? Что может вызвать у тебя смех? Что мне сделать для тебя?»

А затем она начала падать. Она видела все сквозь пурпурную дымку, мимо проплывали улыбки друзей и родных, пока она не вздрогнула всем телом и не открыла глаза.

***

Из уст девушки вырывался пар. Она снова была на пристани. Где-то неподалеку слышался голос Томы. Люмин обнаружила себя в объятиях своего верного друга. Она еще раз использовала мастерство стихий и потянулась к дымке. Этот свет теперь был мягким, податливым и сияющим. Пурпурное облачко тонкой струйкой потекло прямо к ее Глазу Бездны. Кристалл засиял.

— Люмин! — взволнованно позвал Тома. В его реальности подругу на мгновение словно парализовало. Она замерла и не двигалась около минуты. Управляющий стоял рядом, держась за хрупкие плечи. — С тобой все в порядке? Ты как будто оцепенела.

Взгляд золотистых глаз был устремлен на мужчину. Они излучали сияние. На щеках появился здоровый румянец. Все тело охватила приятная дрожь, а сердце в груди трепетало от волнения.

— Я только что видела мир глазами Аякса, — ответила Люмин. — Подумать не могла, что в его жизни было так много светлых моментов…

— Мир Тартальи?

Люмин кивнула и посмотрела на Тому. Он действительно может сойти с ума, если будет продолжать путешествовать с ней. Принцесса понимала, насколько странно это звучит.

— Нужно вернуться к Чайльду, иначе я сейчас взорвусь от избытка эмоций.

Тома действительно ничего не понял. Он смотрел на Люмин, приоткрыв рот и выдыхая клубы пара. Она словно светилась от счастья, и это вызывало у него улыбку. Затем он просто кивнул и помог Люмин подняться. Они отряхнулись от налипшего снега, чтобы не занести его в дом.

Запыхавшись, Люмин залетела на порог, на ходу сбрасывая полтора сапога и запинаясь. Тома едва поспевал за ней. Семья обернулась на вошедших, но принцесса вновь пролетела мимо, вверх по лестнице, ворвалась в комнату Аякса, сбросив плащ на пол.

— Я не знаю, что мне делать, — шептала она.

Одна рука Люмин рефлекторно легла на Глаз Бездны, а другая — на грудь Чайльда. Аномалия, словно ощутив родного, пустующего спутника, пульсировала под пальцами Люмин, трепетала, как невидимые крылья. Она тянулась к тому, кто рожден для этой тьмы, для Бездны, к тому, кто уже давно существовал в ее системе. Люмин отцепилась от Глаза Бездны и опустила его в руку Чайльда.

— Ну же, — она погладила медные волосы, — пожалуйста…

Тома отвел взгляд и стал ждать у входа в комнату. Люмин с Аяксом походили на героев волшебной сказки о любви, вот только вместо прекрасной девушки в постели лежал этот напыщенный индюк. Тома молча прислонился к дверному косяку, стараясь не поддаваться эмоциям во время этой странной церемонии.

Веки Аякса дрогнули, а дыхание изменилось. Он словно только что проснулся и, нехотя разомкнув губы, пошевелил плечами. Удивительно, но ему ничего не снилось.

Аякс приоткрыл глаза и тут же сжался от боли: он скорчился и потянулся руками к животу, сворачиваясь в клубок и сминая плед. Внутри все жгло, и мучительные волны боли проходили по всему телу до кончиков пальцев. Аякс попытался вдохнуть глубже, но его грудь словно парализовало. В лихорадке Аякс собрал все силы, напряг мышцы до дрожи и сжал немеющие пальцы.

Люмин было страшно, но она старалась успокоить его. Она крепко держала его за плечо и гладила по голове.

— Аякс, потерпи немножко, — бормотала она, склоняясь к его уху, удерживая его ладонь с Глазом Бездны внутри.

Тома закрыл дверь, чтобы не беспокоить жителей дома. Он размышлял о том, правильно ли они поступают, причиняя Предвестнику такую боль. Фатуи терпел, сжимая челюсти, чтобы не издать ни звука. Аякс старался держаться.

Внезапно он почувствовал резкую боль, которая то усиливалась, то ослабевала. Его тело то бросало в жар, то пробирал холод. С губ сорвался мучительный стон, похожий на вой. Аякс дрожал, и слезы против его воли потекли из глаз. Соленая влага покидала его тело вместе с болью, которая постепенно утихала. Люмин тут же заботливо вытерла мокрые дорожки на его покрасневших щеках.

— Аякс, все хорошо, ты дома, со своей семьей, — повторяла она снова и снова.

Дыхание было затрудненным, но Предвестник смог полностью расправить легкие. Он жадно глотал воздух, наслаждаясь возможностью жить. Он понимал, что должен жить. Попытался открыть глаза. Все вокруг было размыто. Его организм уже не раз переживал подобные состояния, и обычно фантомная боль проходила довольно быстро, но сейчас все было иначе.

— Хватит, я больше не могу, — раздался хриплый шепот. Тело содрогалось от крупной дрожи. Чайльд, с трудом соображая, что происходит, чувствовал что-то странное в ожившем сердце.

— Ты сильный, Аякс… Ты очень сильный, — говорила принцесса, массируя его руки, чтобы хоть немного расслабить его напряженное тело.

Боль внезапно отступила так же быстро, как и появилась. Теперь напряженные мышцы ныли просто потому, что Тарталья сильно сжимался сам. Постепенно его глаза привыкали к полумраку, и в них появилось осмысление.

— Люмин, почему ты плачешь?

Он узнал голос. Аякс смотрел на принцессу и сквозь пелену слез видел ее яркие глаза. Это было первое, что он заметил. Он видел, как блестели ее ресницы, как поникли изящные плечи. Его тело словно наполнилось теплом, а по коже побежали мурашки. Его губы растянулись в осторожной улыбке.

— От радости, — пожала плечами Люмин. — Ты живой…

Люмин не могла отпустить его. Его руки, плечи, лицо. Она и сама не ожидала от себя такой реакции, и в порыве нежности поцеловала его в лоб. Тома терпеливо поджал губы. Аякс, смутившись, широко раскрыл свои синие глаза. Он был растерян и удивлен, но не сопротивлялся. Окрепшие пальцы разжались и из них осторожно вынули кристалл — Глаз Бездны. Два океана смотрели в медовые глаза, словно видели их впервые.

Люмин с опаской посмотрела на Чайльда и присела на край кровати. Она ожидала, что он не вспомнит ничего, но теперь была в растерянности. Что же происходит в его голове? Чайльд тоже сел, неловко оглядываясь. Что-то было не так. Обычно ему нравилось смущать Люмин, а не наоборот.

— Что ты помнишь? — спросила она, вспоминая то, что сама недавно видела его глазами.

— А я что-то забыл? — спросил он с легкой хрипотцой в голосе и улыбнулся.

Он придерживал одеяло на уровне пояса. Заметив Тому, он вспомнил об игре в шоги и дружелюбно кивнул ему. Тома удивленно вскинул брови. Следы от жестокого избиения исчезли, но остались старые шрамы, которые Предвестник не лечил. Даже тонкая полоска от Черного меча принцессы все еще была видна.

— Не пойми меня неправильно, мне очень приятно твое внимание и то, что ты сейчас здесь! — Аякс был воодушевлен. — Точно! Раз уж ты у меня в гостях, давай я покажу тебе Снежную, а потом мы сходим на подледную рыбалку? Может показаться, что это скучно, но только не с моей компанией. Что скажешь?

— Да он словно грибов объелся… — заметил Тома тихо, понимая, что это необычное поведение для Фатуи.

Люмин посмотрела на Тому, не зная, что сказать. Друг был прав: Тарталья действительно вел себя не так, как обычно. Она поднесла Глаз Бездны к лицу — мерцание исчезло.

— Фарлан, явись, пожалуйста.

— Тебе не нравится эта идея? А чем бы ты хотела заняться? Поиграть в снежных ангелов, слепить снеговиков или устроить снежную битву? У нас очень много снега!

Аякс заметил изменения в лице Люмин и нежно сжал ее ладонь, глядя ей в глаза. Ему было очень приятно, что Люмин наконец-то рядом с ним. Сколько всего они могли бы сделать вместе!

В этот момент в комнате раскрылся портал и вошел Чтец Бездны. Он снова хотел отряхнуть доспехи от снега, но, увидев Чайльда таким счастливым, смял снежок и бросил его прямо в него.

— Глупый мальчишка!

— Эй! — Предвестник едва не выпрыгнул из кровати голышом.

— Тома, кажется, это заразно, — пробормотала Люмин, когда мимо пролетел очередной комок, и отпустила руку Чайльда. Она вскочила с места и подбежала к появившемуся рыцарю. — Капитан, подождите! Я хотела поговорить о той аномалии… — Люмин оглянулась на Предвестника.

— Дайте мне только переодеться! Я быстро, и мы сразу отправимся в город! Там так здорово! На ярмарке, например, продают связки баранок — это такие круглые булочки. А еще мы купим тебе санки, чтобы покататься с горки. Только прошу вас, уходите, мне нужно найти свои трусы.

Пока Чайльд говорил, рыцарь виновато опустил шлем. Было видно, что он тоже переживал за этого олуха.

— Да, моя принцесса?

— Когда я прикоснулась к аномалии, я увидела… — она замолчала и снова посмотрела на перевозбужденного Аякса, — его воспоминания. Их было так много, что я думала, моя голова взорвется. Но я чувствовала себя так же, как он сейчас. Мой Глаз Бездны, похоже, стал сосудом для этих воспоминаний и проводником. Вы не замечали ничего подобного? Может быть, вам встречались другие аномалии? Семья с ума сойдет, если он останется таким…

Тома усмехнулся. Люмин очень хотелось успокоить Аякса, но сначала нужно было разобраться в ситуации. Она была растеряна. Чтец взял кристалл и начал его изучать. Он никогда раньше не сталкивался с подобным и не совсем понимал, что происходит.

— Его величество сказал… Не могли бы вы повторить, что именно он сказал? Относительно его мотивации жить.

— Итэр сказал, что у Чайльда больше нет причин жить. Сказал, что он уничтожил все его чувства: любовь, радость, печаль, страхи. Уничтожил его душу.

Пока принцесса говорила, в ее голове точно складывался какой-то пазл, но цельного изображения она никак не могла разобрать.

— Это ведь не ваш глаз бездны? — уточнил Фарлан, отдавая кристалл.

— Да, это его, — смущенно ответила Люмин, мотнув головой в сторону закутанного в одеяло Чайльда.

— Я не понимаю, мы собираемся веселиться или нет? — Аякс начинал терять терпение. Он не мог сосредоточиться на переодевании, потому что в комнате были зрители. К тому же Люмин вела себя странно: то целовала его, то хватала за руки. Предвестник был в полном замешательстве!

— Возможно, господин сказал правду. Его воспоминания были рассеяны. Это его дом, место, которое было дорого его сердцу. Обычно призраки Каэнри’аха стремятся именно к таким местам. Они исполняют свой долг до конца и остаются в ловушке осколков своей души. Они могут защищать что-то или пытаться что-то сохранить, найти или создать.

— Я здесь, вообще-то! — Аякс обиженно надул губы. — Будьте добры, позвольте мне уже одеться!

— Чайльд, не спеши! Мы с Томой не можем поехать с тобой в город прямо сейчас. Видишь ли, ты обещал своим братьям и Тоне провести с ними время. А нам нужно поехать на работу! А там та-а-ак скучно… Но после работы я обещаю тебе, мы поиграем в снежки и купим тебе баранки!

Люмин провела рукой по лбу и посмотрела на рыцаря, а затем на Тому. Она очень старалась убедить его остаться дома. Тарталья сразу перестал елозить по постели, натянул одеяло выше, чтобы спрятаться от гостей.

— Значит, есть и другие важные для него места? И сколько же их может быть? — Люмин вздохнула. — Мне неловко просить вас об услуге снова, но вы не могли бы помочь нам найти аномалии? Или, может быть, вы могли бы присмотреть за Тартальей, чтобы он не попал в беду? Вдруг его семья не сможет с ним справиться?

— Тоня мигом утихомирит его. На кухне даже мне досталось во время готовки, — рассмеялся Тома, а Люмин улыбнулась ему.

— Если принцесса подскажет, в каком месте искать, я поищу, — согласился Чтец, иногда бросая взгляд на Предвестника, который смиренно ждал в постели.

Чайльд наконец нашел свой Глаз Бога, который затерялся в одеяле, и теперь с интересом рассматривал его, словно какую-то необычную игрушку. Путешественница волновалась. Она обернулась к Томе.

— Тома…

— Он мне таким больше нравится, — пошутил инадзумец, пряча улыбку за кулаком. — Но да, я с тобой.

Люмин задумалась, прокручивая в голове возможные варианты. И первая мысль, посетившая ее светлую голову:

— Сейрай. Там он победил Шестого Предвестника. Возможно, это место имеет большое значение. Вероятно, в Инадзуме можно найти еще что-то. А еще он провел много времени в Ли Юэ. Стоит исследовать Золотую палату и город… — она посмотрела на Фарлана. — Вы могли бы отправиться туда?

— Я проверю Инадзуму и Ли Юэ, моя принцесса, — сказал Чтец и снова исчез в портале.

Люмин посмотрела на Тарталью. Ей было страшно оставлять его. Боялась, что как только она уйдет, произойдет что-то ужасное.

— Дождись меня здесь, ладно?

Чайльд вздыхал, не понимая, о чем говорят незваные гости. Предвестник чувствовал лишь сильную скуку, которую нужно было чем-то разбавить. Как непоседливый ребенок, он осторожно выбрался из-под одеяла и встал с кровати на твердые ноги. Фантомные боли полностью исчезли.

— Пойдем? Нужно предупредить его семью о его особенностях, — шепнула Люмин Томе.

Тома смотрел на Фатуи со смешанным чувством. Он испытывал страх и ненависть, но в то же время жалел его, как ребенка, который думает только об играх. Люмин натянула улыбку, весело помахала рукой Чайльду и, подняв с пола зимний плащ, потянула за собой Тому.

Спустившись в гостиную, путешественница отвела Антона и Тоню в сторону. Она снова не заметила, как за ними с любопытством наблюдают старшие члены семьи.

— Аякс пришел в сознание, но ему все еще требуется помощь. Мы позаботимся о нем, а вас я прошу присмотреть за ним и не давать ему выходить из дома.

Люмин с тревогой посмотрела на второй этаж. Крепко обняв друзей, она надела сапоги и вместе с Томой вышла из дома.

Путешественники выбрались в холодную зиму. Снег падал с неба мелкими острыми кристалликами. Он был сухим и совсем не мягким. Ветер не мог нарушить его покой. Ночью на улице стояла тишина. Только желтые фонарики, окруженные блестящими морозными снежинками, разгоняли мрак.

— Как же красиво, — сказал Тома, выдохнув пар, и накрыл девичьи пальцы своими. Улица растянулась перед ними, по обеим сторонам стояли дома, в некоторых уже погас свет.

— Да, это так, — просияла Люмин. — Здесь совсем другая атмосфера, не похожая на ту, что царит на Драконьем хребте. Здесь тихо, спокойно и умиротворенно.

Впервые за долгое время она почувствовала облегчение. Аякс был жив и находился в надежных руках. А рядом с ней был ее верный и добрый напарник, которому она могла доверить свою жизнь.

Они медленно шли по улице, и Люмин размышляла о том, куда им направиться дальше. За ее плечом тихо покачивался алый шарф.

Путники оказались недалеко от столицы. Они поняли это, когда поднялись на небольшой холм и внизу перед ними раскинулся город. Они увидели яркие огни, дымящие трубы заводов и извилистые дороги. Даже дворец Архонта был виден отсюда. Его круглые купола напоминали хрусталь, светящийся изнутри холодным голубым светом.

На тропинке, по которой они шли, были видны неглубокие колеи от колес повозок, уходящие вперед. Видимо, здесь часто проезжали. Люмин наслаждалась свежим морозным воздухом, и по ее коже побежали мурашки. Она хотела бы остаться здесь как можно дольше, но ее размышления прервал голос Томы.

— Я понять не могу, как Чайльд, который вырос в обычной семье и жил в простой деревне, превратился в такую занозу? Прости за дерзость.

— Это долгая история, — Люмин резко остановилась и посмотрела на Тому. — Тома! Да ты гений! Нам нужно в лес! — ее щеки покраснели.

— В лес? — Тома удивился такому неожиданному предложению, но если Люмин вспомнила что-то, что поможет им в поисках, он был готов идти за ней. Высокий копейщик огляделся вокруг. — За рекой есть лес.

— Да, это похоже на то, что рассказывал мне Чайльд.

Люмин поспешила к густому лесу, Тома последовал за ней. Бежать по заснеженным местам — задача не из легких, особенно если ты не привык к такому. Вскоре у нее заболело горло, а морозный воздух будто сдавливал легкие. Ноги вязли в сугробах и иногда соскальзывали. Тома не отставал. Он знал, что Люмин будет беззащитна во время взаимодействия с аномалией. Переживая за нее, он вытянул из-за спины алый посох.

Оба оказались у реки. Люмин, не раздумывая, бросилась бежать по неровному льду на другой берег и дальше — к лесу. Из темноты чащи донесся волчий вой.

Лес встретил путешественников совсем не так, как деревня. Он был густой, мрачный и очень темный, и это затрудняло продвижение. Сугробы под ногами оказались глубокими, и путники то и дело проваливались в них, спотыкались и падали. Из-за этого им приходилось идти гораздо медленнее.

— Ты знаешь, куда нам?

Тома оглядывался, опасаясь, что хищники могут быть где-то поблизости. В темноте вновь раздался вой волчьей стаи — казалось, он звучал со всех сторон одновременно, вызывая тревогу.

— Понятия не имею… Я в первый раз здесь, да и ночью в лесу довольно темно. Может, стоило дождаться утра?

Едва Люмин это произнесла, как из-за деревьев раздался крик. Он был громким и пронзительным, пробирал до костей. За высокими соснами впереди появилась фиолетовая фигура. По мере приближения Люмин это существо неясной формы приобретало более узнаваемые черты подростка. Он сидел, тяжело дыша и обхватив голову руками, словно пытаясь спрятаться. Его ладони закрывали уши, но вой волков только усиливался. Юное тело дрожало крупной дрожью.

— Там ребенок! — воскликнула Люмин и поспешила на помощь.

Она вынула из ножен свой Черный меч, готовая к битве. Подойдя к аномалии, путешественница огляделась, но вокруг было пусто. Тогда она присела на корточки и посмотрела в лицо подростку.

— Что случилось? — ее ладонь опустилась на плечо мальчика.

Меч упал на чистый снег. Люмин и Тома пришли в себя от резкого вдоха и обнаружили, что окружены волками. Звери были гораздо крупнее обычных собак, их глаза горели золотом, а клыки блестели серебром. Однако их тела больше напоминали пурпурные фантомы.

Животные скалили зубы, готовясь к нападению. Принцесса не могла ничего сделать, и когда волки бросились на них, она провалилась во тьму.

***

В пространстве раздается женский голос, который вызывает дикий страх. Он предвещает гибель. Холодное лезвие пронзает грудную клетку. Внезапно все озаряет яркая вспышка. Синие глаза слепит белый свет.

Снова темнота. Вдали появляется женская фигура, которая натягивает тетиву лука. Стрела стремительно летит навстречу и пронзает горло.

Снова вспышка, снова свет. Сердце готово вырваться наружу, когда женский голос вновь окутывает ее тело. Острая боль пронзает спину, когда в нее вонзается трезубец.

Свет предвещает страдания, а тьма — смерть. Раны сильно болят, и картина перед глазами резко меняется.

«Итэр?»

Люмин стоит на коленях и робко поднимает голову. Перед ней ее родной брат, уверенный и статный принц. Его взгляд холоден и оценивающ, словно он пытается понять, насколько полезен и важен человек, склонившийся перед ним. Это пугает Люмин, она боится, что он может убить ее, если она не выполнит его задание.

«Золотая палата?»

Она снова смотрит на себя глазами, которые ей не принадлежат. Лицо принцессы выражает разочарование. И это разочарование ранит ее до глубины души. Над головой парит мертвая туша дракона. Но где же геогнозис? От этой мысли ее бросает в холодный пот.

Ее убьют.

Ее убьют.

Ее убьют за проваленное задание.

Его убьют.

Знакомое подземелье. В помещении очень жарко, рядом ярко горит печь. Ее руку сжимают девичьи пальцы.

«Отпусти…» — твердит она голосом Аякса, и сердце сдавливает. Всякий раз, касаясь этой белой кожи. Находясь рядом. Теряя принцессу из поля зрения. Но та не отпускает. От этого в висках неприятно сдавливает, в горле ком.

Темнота.

Она открывает глаза. Ее взгляд блуждает по комнате. Пусто. Он снова один. Она ушла. В его голове царит паника. Неужели он сделал ей больно? Он вскакивает с места и спешит прочь из подземелья. Спотыкаясь, он бьется о стены. Его руки и пальцы дрожат. Ее нет рядом.

Тьма окутывает все вокруг.

Ноги сами ведут его по знакомой тропе к Мондштадту. А там, впереди, она. Рядом с ней — Тома. Так хочется подойти, коснуться ее запястья. Но его касается другая. Если он это сделает… Если выдаст себя… Сердце требует остановиться! Ужас сковывает его… завладевает его телом… его легкими… его душой.

«Я хочу домой», — услышала Люмин свой разбитый уставший голос. Синие глаза избегали смотреть на принцессу. В этот раз воспоминания были настолько мучительными, словно пылающая смола, из которой невозможно выбраться.

«Я больше не могу терпеть эту боль. Я не хочу больше страдать. Умоляю, сделайте так, чтобы этот свет исчез. Учитель, прошу вас, оставьте меня здесь, позвольте мне спокойно уйти. Пожалуйста, избавьте меня от этого».

Невозможно! Женщина смеется и несет разбитое тело к алтарю.

«Моя семья будет в опасности, если кто-то узнает правду. Я не должен никому говорить свое настоящее имя. Я не должен злить Царицу и вызывать ее подозрения».

Она смотрела на мир чужими глазами и слышала, как в его голове проносятся мысли, которые он так долго держал в себе. Это был страх.

«Тевкр возненавидит меня, если узнает правду. Моя семья отвернется от меня. Как отвернулся папа. Он отвернулся от меня. Почему, папа?! Мне страшно без тебя! Мне страшно потерять тебя!»

Он потратил много лет на то, чтобы научиться не обращать внимания на этот голос, похожий на трусливый плач или жалкий скулеж.

«Я потеряю все, если позволю себе больше, чем следует. Я должен быть осторожен, чтобы сохранить доверие окружающих. Если я не найду Сердце Бога, то все это было напрасно».

Голос, который робко звучит в сознании, заставляя каждый раз остановиться, отдернуть руку, прогнать, отпустить, убежать.

«Я не смогу остаться с тобой. Меня убьют, если я нарушу границы. Я не должен пересекать эту черту, если хочу жить».

Голос становится сильнее, когда получает Глаз Порчи и видит то, что закаляет его еще больше.

«Я не хочу больше быть слабым и уязвимым. Никто больше не сможет меня победить».

Страх сковывал его, когда он видел пустую пещеру на морском берегу.

«Почему ты не дождалась меня?» — спрашивал он себя, когда она садилась в его лодку.

«Я боюсь потерять тебя», — думал он, когда они спускались в незнакомое подземелье. Ему было трудно справиться с собой.

«Не уходи далеко. Я не смогу тебя защитить, если ты будешь слишком далеко. Я боюсь за тебя…»

Когда утром она исчезла, у него сжалось сердце от страха.

«Где мне искать тебя? Почему ты не слушаешь меня?!»

Страх.

Страх боли.

Страх перед пурпурным клинком.

Перед каждым ударом, перед каждым взмахом чужой руки, перед каждым шагом. Золотые глаза смотрят с ненавистью.

«Хватит… просто убей меня», — думал он, но терпел. Не смел просить пощады, зная, что все скоро закончится. И молчал, продлевая свои муки.

***

Люмин сжалась в комок, закрывая голову руками. Она стонала, кричала и скулила от страха. Когда ее выбросило обратно в зимнюю ночь, ее охватил животный ужас. Она слышала, как приближается вой.

— Пожалуйста, прекратите!

Она дрожала от страха. Никогда в жизни ей не было так жутко. Ее охватывало отчаяние, она чувствовала, как сердце переполняется тревогой и ужасом. Люмин казалось, что она снова просыпается в доме Камисато. Она снова бессильна…

«Я ни на что не способна. Не смогла помочь. Не смогла удержать. Он солгал мне. Я ему не нужна. Он просто использовал меня. Я такая наивная, такая глупая…»

Могла только кричать, пробуждаясь от кошмара. Ее страхи завладели ее мыслями и телом. Страхи сковали ее веки, голос, тело… От себя не убежать.

— Люмин!

Тома осторожно обнял ее, пытаясь поддержать и защитить. Он понимал, что она испытывает, и хотел помочь ей справиться. Но он не знал, что именно она увидела в чужих воспоминаниях. Он обнимал ее крепко, шептал.

— Люмин, ты в безопасности. Я рядом. Пожалуйста, забери мой свет, если твоего недостаточно, — его Глаз Бога мерцал красным, сам копейщик казался теплее самого солнца. — Люмин, я защищу тебя. Доверься мне. Все будет хорошо. Моя сила станет щитом для тебя.

Люмин была в ужасе. Ее тело было охвачено таким сильным страхом, что казалось, ее мышцы вот-вот разорвутся. Она услышала вой волка — совсем близко. А затем раздался голос. Теплый и такой знакомый, он звучал как журчание летнего ручья. Люмин открыла глаза.

— Тома! — закричала девушка, увидев огромных зверей.

Их шерсть светилась пурпурным. Ей стало трудно дышать, а дикие звери словно стали больше и злее. Нужно было защищаться, но у нее не получалось. Она обомлела перед волчьей стаей. Тома обернулся и, не теряя времени, схватил лежащий в снегу посох, сбивая первого хищника. Вокруг Люмин возник огненный щит.

— Ты в безопасности! — уверенно сказал он, поднимаясь на ноги и оглядывая кружащихся вокруг существ. Они были огромные и, казалось, не из этого мира. Словно не живые: мутные, полупрозрачные, словно призраки. Тогда Тома все понял. — Люмин, это ведь страх? Проклятье, если Чайльд боится волков, то, клянусь, я брошу его к Борею!

Но Люмин неподвижно смотрела на хищников. Неужели они пришли за ней? Неужели они пришли, чтобы разорвать ее? Разорвать ее сердце, тело и душу? Пускай. Она виновата. Виновата в его смерти и в страданиях Томы. Она виновата перед братом за то, что не выбрала его.

Один хищник был вспорот полыхающим посохом. Другой. Пламя отпугивало их, но они все еще свирепо скалились, глядя на Люмин. Тома заставлял ее думать быстрее.

— Люмин! Ты должна преодолеть свои страхи! — крикнул он ей, отправляя еще одного волка в полет. Но их окружили плотным кольцом. Щит, который защищал девушку, спал, и тогда Тома обновил его. — Если ты не победишь свои страхи, Чайльд так и останется ребенком! Его найдут и убьют! Страх — это нормально, Люмин, в нем нет ничего постыдного. Посмотри, каким маленьким он кажется, когда мы побеждаем его. Когда мы смотрим ему в глаза!

Остекленевший взгляд медленно переместился на спину друга. Люмин беззвучно открыла рот.

«Я хочу домой!» — снова услышала Люмин. «Я привела тебя домой», — ответила она мальчику.

«Я не хочу умирать. Уберите этот проклятый свет», — сказал он. «Я не позволила тебе умереть, Аякс!»

«Моя семья будет в опасности», — произнес мальчик. «Я буду с твоей семьей столько, сколько потребуется», — воскликнула Люмин.

Ее пальцы зашевелились, и она перевела взгляд на меч. Ее тело дрожало.

«Тевкр возненавидит меня…» — «Нет, он поймет тебя. Как поняла я!»

«Я боюсь потерять тебя…» — «Доверяй мне так же, как я доверяю тебе».

«Я не хочу быть слабым!» — «Даже самым сильным иногда нужна поддержка и помощь».

Люмин замахнулась Черным мечом и разрубила им волка. Затем она повторила удар, рассекая еще одного зверя. Волки, казалось, становились все меньше и меньше. В руках и ногах Люмин ощущалась невероятная сила.

Пальцы Люмин сжали Глаз Бездны, и полупрозрачные фантомы превратились в тонкую пурпурную реку, которая быстро вливалась в артефакт. Вскоре все стихло, и Люмин упала на колени, опустив голову. Тома еще раз огляделся. В пространстве было тихо. Не было слышно воя, не скрипел снег под когтями. Только убедившись в безопасности, он обнял девушку и сел рядом с ней на снег.

— Люмин, ты просто молодец! — сказал он, взволнованно целуя ее в щеку. — Как ты?

Путешественница обвила его тело и прижалась к его груди, пытаясь восстановить дыхание. Она все еще дрожала, но теперь уже не от страха, а от перенапряжения.

— Спасибо. Без тебя я бы не смогла это сделать, — сказала Люмин, чувствуя, как страх переполняет ее. В горле будто застряли острые льдинки. — Я не хочу возвращать это ему, — тихо добавила она.

Тома помрачнел и задумался. Ответ на вопрос «Как Тарталья стал таким?» был скрыт в этом кристалле и чужих воспоминаниях. Если вернуть их Предвестнику, что с ним произойдет?

— Но это часть его, — Тома ласково провел рукой по ее спинке. — Он не будет прежним, если не вернет это. Не так ли?

— Я не хочу, чтобы он снова это испытал. Это так больно и тяжело, — прошептала Люмин, не отводя взгляда от своего друга. Она понимала, что Тома прав.

— Без страха человек не сможет прожить долгую жизнь, Люмин, — сказал Тома, пытаясь утешить принцессу. Он взял ее руки в свои. — Страх защищает нас от необдуманных поступков и помогает увидеть границы. Я ведь тоже боюсь…

Изумрудный взгляд потемнел от печали.

— Например? — все еще едва слышно спрашивала она. Ее тело постепенно восстанавливалось. Люмин закрыла глаза.

— Я боюсь, что это тебя сломает. Боюсь потерять тебя, — прошептал он, опуская взгляд и вздыхая. — Ты этого не заслужила. Но, кажется, чем больше в человеке света, тем тяжелее испытания посылает ему судьба.

— Тома… — Люмин выпрямилась и, держа друга за локти, заглянула ему в глаза. — Это ведь касается и тебя, не так ли?

Люмин отпустила одну его руку, обхватила рукоять своего меча, и скрыла его в ножнах.

— И я не ставлю тебя. Не отдам, — Тома снова поцеловал ее в щеку, затем поднялся и помог Люмин встать на ноги. — Держишься?

— Да, все хорошо, — кивнула она, слегка покачиваясь. Глаз Бездны продолжал давить на область сердца. Стоило принять вертикальное положение, как это ощущение усилилось. — Ты прав, Тома. Нельзя лишать человека воспоминаний. Они — часть его души. Чайльд без них не будет самим собой…

— Верно, — подтвердил он. — И ты должна вернуть их.

— Да, спасибо. — Она опустила глаза и выдохнула, словно избавляясь от напряжения. — Ты очень светлый человек, Тома.

Он улыбнулся и неловко почесал кончик носа. Ночь была все холоднее, и его тело начало дрожать от пронизывающего холода. Люмин прикоснулась к Глазу Бездны. Перед ними, словно черное око, открылся портал, полный тьмы.

— Я знаю, куда нам идти, — сказала путешественница, взяв друга за руку. — Нам нужно вернуться в королевство Свободы.

— Что? Я думал, мы пойдем к Чайльду.

Но Люмин была полна решимости. Она сжала его пальцы, и они вместе шагнули в расколотое пространство. Портал привел их к берегу Сидрового озера, вблизи от задних ворот Мондштадта. Облегченно выдохнув, Люмин сняла с себя зимний плащ, перебросила его через руку и, обернувшись к Томе, внимательно посмотрела на него.

— С тобой все в порядке? — спросила она с тревогой.

— Да, конечно, — улыбнулся Тома.

Осень была в самом разгаре, и ее краски распространились по всему лесу. Большая часть деревьев вдали окрасилась в желтые и красные оттенки. Однако по сравнению со Снежной, в Мондштадте было значительно теплее.

Тома завязал свой плащ на поясе, закатал рукава.

— Помнишь Хэллоуин? — Люмин смотрела в зеркало озера, задавая свой вопрос. Поверхность воды оставалась спокойной и почти неподвижной. Вдалеке виднелся силуэт рыбака, а еще дальше покачивались пушистые головки одуванчиков.

— Конечно, — коротко кивнул Тома, любуясь прекрасным пейзажем.

Воспоминания заставили его сердце тревожно забиться, но он постарался сдержать подступившие к горлу эмоции. Ведь прошло всего несколько дней. Казалось, только сейчас до него дошли слова девушки.

— Оказывается, Чайльд тоже был в городе в тот день, — с сожалением произнесла Люмин и повернулась к своему другу. — Ты можешь остаться здесь и отдохнуть, пока я… — предложила она и поджала губы.

— Что? Нет, я пойду с тобой, — отказался Тома, посмотрев на белокурую спутницу так тепло, что позвоночник обдало жаром. У Люмин не осталось выбора.

Люмин сжала ладонь в кулак и приложила его к груди. Принцесса медленно двинулась к городу. Тома направился следом. Каково было удивление, когда стражник вдруг подошел к ним с облегченным вздохом.

— Мисс почетный рыцарь! Простите. До нас дошли слухи, что с вами что-то случилось в Драконьем хребте. Я так рад, что вы живы и здоровы!

Она вздрогнула, как будто увидела привидение. Глаз Бездны на мгновение вспыхнул, а затем погас.

— О, не стоит беспокоиться, со мной все хорошо. Благодарю вас, — поспешно закончила она разговор и, войдя в город, направилась к Архонту, который возвышался над улочками и крепостными стенами.

— Тебя здесь очень любят, — заметил Тома.

Пара привлекала к себе внимание окружающих: люди смотрели на них с улыбками, но отводили взгляды, смущаясь. Вероятно, многие видели известную путешественницу в компании высокого блондина из другого региона, и это не могло не запомниться.

— Было бы лучше, если бы меня не замечали, — прошептала Люмин и остановилась. — Здесь слишком много людей, ничего не получится.

Принцесса была очень взволнована, а Глаз Бездны снова давал о себе знать.

— Может, поднимемся куда-нибудь повыше? — предложил Тома и огляделся.

Первое, что бросилось ему в глаза, — статуя анемо Архонта. При виде ее у него что-то теплое затрепетало в груди, ведь именно здесь он впервые поцеловал ее. Он тяжело вздохнул, и его плечи поднялись, а затем опустились. Люмин почувствовала перемены в атмосфере, как будто свежий осенний воздух и аромат вина сгустились от чужих переживаний.

Ей хотелось сказать этому мужчине так много, но она не решалась. Правильно ли она поступала, храня молчание? Наверняка, да. Вторую утрату она наверняка не переживет

— На мельницу? — наконец предложил Тома.

— Идем.

Они ловко взобрались наверх: сначала по ступенькам города, потом по переулкам, домам и крышам. Здесь было много удобных выступов и кирпичиков, но Тома, как обычно, помог Люмин. Он подставил ладонь под ее стопы, чтобы она могла подпрыгнуть и зацепиться за деревянный балкон. Затем она протянула руку вниз, приглашая управляющего к себе. Пространства на балконе было достаточно для двоих.

— Пока ничего. Только люди. Если моя реакция будет такой же, как в лесу, нам это аукнется.

Путешественница облокотилась на деревянные перила и посмотрела на статую Архонта. Глаз Бездны мерцал и вибрировал. В каменных ладонях были заметны осколки — белые и красные. Они поблескивали в свете заходящего солнца, как осыпавшийся хрусталь.

Однако то, что искали путешественники, находилось в башне над штаб-квартирой Ордо Фавоний. Внутри ровной площадки, казалось бы, расстилался фиолетовый туман, который снизу было совсем не видно.

— Тома, — позвала тихонько Люмин, — вижу.

Ее взгляд уловил пурпурные отблески. Путешественница забралась на перила и прыгнула вниз, расправив свои белые крылья. Тома последний раз посмотрел на протянутые к нему руки Архонта и шагнул за ней. Планер издал громкий хлопок. Зацепившись за стену, они, немного запыхавшись, начали карабкаться вверх.

Атмосфера на башне сразу стала неприятной. Туман был влажным, с отчетливым запахом водорослей. В нем что-то плавало, как в океане, только что-то маленькое. Грудь сдавливало, а Глаз Бездны начал сиять и мерцать.

— Это же, — прошептала Люмин.

К ней приближалось крошечное существо, обитатель призрачных вод — крошечный рогатый кит. Принцесса протянула к нему руку. Фиолетовое животное осторожно коснулось ее пальцев, ласково потерлось о них животом. Это был нарвал. Люмин могла помнить его со времен битвы в Золотой палате. Чайльд призывал его, только огромного, смертоносного. Ей едва удавалось уворачиваться от масштабного существа.

Воспоминания о прошлом снова нахлынули на путешественницу, вызывая в ней новые эмоции — боль и тоску. Она увидела, как образ нарвала распался на сотни еще более мелких, и некоторые из них привлекли ее внимание, уведя взгляд в сторону Архонта.

— Что происходит? — спросила она, оглядываясь на руки Барбатоса.

Там, на его ладонях, стояли две фигуры. Люмин отшатнулась, а Глаз Бездны отозвался дрожью. Фигуры слились в поцелуе, образовав общую бесформенную массу серого цвета.

— Тома, ты тоже это видишь? — спросила она.

В ответ она услышала вибрацию и скрежет зубов.