В покоях Тороса никогда не было холодно.

Ветер пробивался сквозь стены и завывал по углам маленького домика на краю Блошиного дна, где он жил уже несколько месяцев. Несмотря на то, что Королевская Гавань находилась недалеко от Штормовых земель, сильные бури здесь были редким явлением, но если уж они нападали, то со всевозможной свирепостью, словно желали оторвать весь город от земли. Тем не менее в его покоях было тепло, даже чересчур тепло для многих. На подоконнике стояли три толстые сальные свечи, отбрасывающие мерцающий свет в темноту за стеклом и отгоняя ужасы ночи. В очаге постоянно горел огонь. Первое, что он усвоил как последователь Владыки Света: нельзя позволить огню угаснуть.

Торос стоял обнажённый перед камином и смотрел на танцующее пламя. Он хотел сделать ещё один глоток вина из графина, который держал в правой руке, отказавшись от таких мелочей, как чаша, ещё несколько часов назад, но сосуд оказался пуст. Снова.

Мужчина оглядел свою маленькую комнатушку. Она была больше и роскошнее, чем мог бы позволить себе любой скромный слуга Владыки Света, но меньше и проще, чем покои в Красном Замке, которые он бы обязательно получил, если бы смог достучаться до короля Эйриса. Так или иначе, больше вина Торос не нашёл. Ближе к вечеру он выбился из сил. Единственное, что у него осталось, это голая женщина в его постели, имя которой он тщетно пытался вспомнить.

Ларра? Или Мона? Нет, это точно что-то на «Л». Возможно, Лиза…

Впрочем, это неважно. Солнце скоро взойдёт, и тогда она сама оденется и покинет его дом, чтобы вернуться к мужу, детям и своей ничтожной бренной жизни.

Он снова повернулся к огню и какое-то время смотрел на него, не отводя глаз. Пошатываясь, мужчина опустился на колени перед очагом, изо всех сил стараясь не рухнуть на землю, как мешок с мукой. Закрыв глаза, Торос начал молиться своему Богу. Затем он снова открыл их и стал всматриваться в пламя, ожидая, когда Владыка Света поделится с ним своей мудростью… Но сегодня его Бог молчал, впрочем, как и многие предыдущие лета. Торос усмехнулся. Он не увидел ничего, кроме обугленных дров и танцующих узоров на старых каменных стенках очага.

Я последний, кому следует судить о ничтожестве других, — с горечью подумал он.

Владыка Света не одарил его своей поддержкой, как не делал это сотни, даже тысячи ночей вплоть до сего момента. Почему именно его решили отправить в Вестерос? Он не понимал этого тогда, хоть не сомневался в решении жрецов, и не понимал этого сейчас.

Они должны были послать кого-нибудь другого для исполнения воли Владыки. Тейнелу или Белоса из Селхориса или Харано из Тироша. Не меня.

Много лет назад его отправили в Закатные королевства, чтобы обратить в свою веру последнего правителя, который, как говорили, был сильно увлечён огнём. Однако для короля Эйриса этого оказалось недостаточно, чтобы принять новую религию, которая не принесла бы его роду ничего нового, кроме подчинения ещё одному божку. Король Эйрис считал свой род божественным, как и вся королевская семья. Эйрис, сам мечтавший стать богом, и слышать не желал о подчинении даже единственно истинному Богу.

«Пустой болтовни, бесполезных ритуалов, смирения и покорности мне уже хватает от проклятых Семерых. Что толку мне становиться на колени перед другим богом, когда в моих жилах течёт божественная кровь?!» — прокричал тот ему и выгнал из тронного зала.

Король разрешил жрецу остаться в Королевской Гавани, но больше не желал его слушать. Неспособный привлечь властителя Закатных королевств под покровительство Владыки Света, Пламенного Сердца, Торос начал проводить время, снова предаваясь своим старым порокам. Этим он умел заниматься лучше всего: пить, драться и трахаться.

В какой-то момент сладость вина и тепло между ног у женщин стали для него важнее Бога, и при этом он чувствовал себя прекрасно. Чем больше жрец придавался мирской жизни, тем больше отдалялся от Р’глора… и, Р’глор от него, видимо, тоже. Но так ли это на самом деле? Если он проповедовал единственно истовую веру и воспевал единственно истинного Бога, то как могло случиться так, что за десятилетия он ни разу не увидел хоть намёка на видение в горящем пламени? Да, Торос не был примерным жрецом Р’глора и прекрасно это осознавал, но выполнял свой долг перед Владыкой Света и служил ему как мог.

Сомнения в его сердце пустили корни и проросли, как сорняки на плодородной почве, отравив разум и душу, пока в какой-то момент он не осмелился вообще усомниться в Его существовании. И должно было произойти по-настоящему сильное знамение от Бога, чтобы вернуть эту заблудшую душу к свету, и оно действительно случилось.

Он хорошо помнил, как много лет назад траурно звучали городские колокола, возвещая о смерти любимой королевы Рейллы.Сестра/жена Эйриса Второго, а также мать Рейгара, Визериса и Дени. Три дня спустя, согласно валирийской традиции, всё ещё соблюдаемой королевской семьёй, её тело было сожжено на огромном костре в центре Драконьего логова. Торос, присутствующий на этой церемонии наряду с тысячами других простолюдинов Королевской Гавани, вспоминал то зрелище. Её останки казались совсем миниатюрными на фоне огромной кучи дров и соломы, на которую их водрузили. Она быстро исчезла в пылающем аду огромного костра. В ту же ночь их покинул и король Эйрис. По городу ходили слухи, что он умер от разбитого сердца после потери любимой жены, однако Торос куда лучше знал короля, пусть и встречался с ним всего единожды. Он понимал, той ночью Р’глор забрал к себе старого правителя. Такова была цена во славу Его — кровь королевы, взятая пламенем, и жизнь короля, взятая самим Владыкой.

Говорили, что дети только что коронованного короля Рейгара, оплакивая потерю своей бабушки, спали, прижавшись друг к другу, крепко сжимая три драконьих яйца, которые королева Рейлла подарила им за несколько месяцев до своей кончины. Неизвестно, что стало тому причиной: пламя, что сожгло тело королевы, смерть короля, слёзы детей или даже всё вместе — никто не знал, но в ту ночь из яиц в руках детей родилась новая священная жизнь.

Торос хорошо помнил, какое волнение царило в последующие дни, когда из Красного Замка начали доходить странные слухи. Никто толком ничего не знал, но всем было что рассказать. Весь город несколько дней не мог уснуть, а истории о произошедшем той ночью становились одна безумнее другой, расходясь по всем тавернам и борделями города, а также за его пределами.

Брат нового короля, мальчик не старше десяти лет, якобы пытался узурпировать трон, за что угодил в Каменные Мешки.Третий ярус темниц, в одной из которых держали Неда Старка и Тириона Ланнистера в каноне. Оригинальное название Black Cells. Король Рейгар взял двух новых жён и бросил свою дорнийскую королеву, чтобы производить новых драконов и мантикор в неестественных сексуальных практиках со своими новыми жёнами, с другими мужчинами и даже с животными. Демоническая тварь из глубин Дымного моряНа территории Валирии. якобы проникла ночью в крепость и целиком сожрала детей короля Рейгара.

Прошло ещё три дня, прежде чем правда всплыла наружу, и он сам смог увидеть настоящее чудо — три маленьких чудесных существа кружили вокруг одной из массивных башен Красного Замка. Небольшие, размером с кошку, и разноцветные, как самые красивые птицы, наравне с которыми они летали в небесах в те времена, когда были такой же обыденностью.

Драконы.

В тот день он снова обрёл веру. Драконы вернулись в мир, и, разумеется, это не могло быть ничем иным, как волей Р’глора. Отказаться от вина и женщин Торос, конечно же, не смог, но его вера в истинного Бога укрепилась, как никогда прежде. И всё же Р’глор так и не даровал ему свою милость и не посылал никаких видений.

Прошу, просвети меня, Владыка, открой мне истину. Ещё раз. — мысленно умолял Торос.

Он просто обязан был хоть что-то увидеть. Слишком много его братьев по вере провозгласили ложные пророчества, потому что не смогли узреть истинных посылов Владыки и трактовали их совершенно неправильно. Слишком много верных слуг Владыки Света невольно выполняли работу Великого Иного, тем самым отравляя сердца верующих сомнениями в Его силе и замыслах.

Скоро он увидит короля.

Король Рейгар даже спустя столько лет и сотен бесплодных попыток так и не допустил его в свои священные чертоги, но это не имело значения, Р’глор пробудил драконов и сотворил чудо. Торос не сомневался, ему ещё предстоит сыграть свою роль, когда придёт время. Так или иначе, его истинное предназначение откроется ему, и оно точно будет иметь отношение к королевской семье. Зачем же ещё Владыка Света привёл его в это место перед тем, как драконы вернулись в этот мир, если не служить ему? И какое служение может быть лучше, чем наставление правителя и убеждение его в истинности своей веры?

Торос обязательно встретится с королём, и ему будет позволено проповедовать истину о Р’глоре Его Величеству и всему королевству. Рейгар увидит его, поговорит с ним и, возможно, даже узрит в своих детях орудие Владыки Света. Но для этой первой и, желательно не последней встречи, которая может произойти хоть сегодня, хоть через десять лет, он обязан был предоставить королю что-то стоящее.

Простых проповедей в присутствии половины двора и верховного септона — лжепророка ложных богов — будет мало, чтобы убедить короля в правдивости его слов. Красные жрецы уже давным-давно пытались заслужить благосклонность владык Закатных королевств, жить при дворе, давать им советы и проповедовать его учения. А уж теперь, когда драконы вернулись, это стало приоритетной задачей. Сколько бы ему ни понадобилось времени — дни, месяцы иль годы, оно обязательно настанет. Шанс, который Торос упустил перед королём Эйрисом, будет вновь предоставлен ему перед королём Рейгаром и его детьми. Он склонит их на свою сторону и сможет просветить его истиной, если убедит короля Рейгара, но для этого ему нужна мудрость Р’глора.

Прошу, Владыка Света, даруй мне свою мудрость и покажи мне свою истину, — снова молил он.

Торосу нужно было что-то сказать королю. Обычные проповеди заставили его и его единоверцев потерпеть неудачу в попытке обратить Эйриса. В течение многих месяцев он ежедневно предпринимал бесчисленные попытки узреть видение в пламени, услышать хотя бы слово в огненном треске или найти хоть какой-то намёк о том, что сказать королю.

Говорят, хорошая история, способная завоевать сердце человека, стоит дороже всего золота в мире. Дошло до того, что Торос перечитал священные писания, к которым не прикасался уже много десятилетий, и в итоге решил рассказать историю леди Амандры и трёх святых свечей. Он надеялся, что в ней найдутся символизмы, что привлекут внимание короля, поэтому перечитывал её снова и снова, пока не выучил наизусть слово в слово.

Три свечи — три головы дракона. Пламя свечи, что разгоняло ужас ночи, словно драконье пламя. Священная кровь, благословлённая самим Р’глором и породившая священный род великих королей. Но чем больше он читал эту историю, рассказывал её трактирщикам, шлюхам и всем, кому было интересно, чтобы не забыть ни единого слова, тем глупее себя чувствовал. Детскими сказками не завоевать внимание короля, какими бы священными они ни были.

Мужчина уже собирался подняться с колен, как вдруг… что-то произошло. Пламя, оно… изменилось. Прямо на его глазах заплясали ярко-золотые и огненно-красные фигуры, образуя невиданные образы и тени, сливаясь в причудливые формы и рассеиваясь так же быстро, как и появлялись. Понемногу непонятное видение становилось всё яснее. Он не знал, как долго смотрел в пляшущие языки пламени, когда они снова изменились. Сначала жрец увидел только красное и жёлтое, потом они сменились завихрениями зелёного, синего, чёрного и пурпурного, исчезая и снова появляясь, будто кружась в диком танце. Всё больше и больше красок, форм и движений представало перед его глазами. Всё быстрее и быстрее, пока всё не обратилось в полный хаос форм и цветов, что с каждым мгновением становились только ярче. А потом всё стало… белым.

Торос не слышал ничего, кроме собственного дыхания и сердцебиения, не видел ничего, кроме белого. Куда бы он ни смотрел, везде было белым-бело. Небо, окутанное белыми облаками над белым полем. Белые остроконечные деревья, покрытые белым светом под сенью белой луны, такой большой и тяжёлой, что казалось, будто она сейчас упадёт с неба на землю. Снежинки закружились в быстром танце, словно мириады крошечных птичек, каждая порознь и всё же все вместе, словно ведомые невидимой рукой. Облака молочно-белые, как кожа самой прекрасной девушки вздымались, скрывая луну за тонкой пеленой. Стало заметно темнее, и облака, поначалу белые и тонкие, становились всё плотнее, тяжелее и темнее, всё сильнее укрывая за собой свет луны. В итоге тонкая шёлковая белая пелена сменилась непроницаемой каменной стеной. Снег, однако, всё ещё сиял ослепительно белым.

Торос пытался осмотреться, но не смог увидеть ничего, кроме тьмы и снега. Кромешная тьма. Паника охватила его, сердце стало биться быстрее. В прежние годы, когда его вера была так же юна и незрела, как и его тело, Владыка время от времени благословлял молодого жреца своими видениями в пламени. Это были тёплые и успокаивающие сердце образы, словно он находился под Его защитой. Но это… здесь не было ни тепла, ни пламени, ни света. Только холод и мрак.

Затем он что-то увидел. Можно было подумать, что ему показалось, но это невозможно. Сам Владыка Света позволил ему увидеть эти образы, ничто из этого не может быть плодом фантазии Тороса или обманкой. Увы, оно исчезло так же быстро, как и явилось. Жрец сосредоточился, заставляя свой разум ещё глубже погрузиться в видение, в темноту заснеженного леса. Вот оно! Очень быстро, почти незаметно. Или нет?

Безусловно, да. Холод прокатился по всему телу, словно невидимая сила, одним махом безжалостно вырвав из него всё тепло. Он замер, его конечности дрожали, и с кончиков пальцев на руках и ногах по его телу потекло онемение. Даже свет костра перед ним казался тусклым. Затем он мог увидеть их во всей красе, будто они находились здесь всё это время.

Из темноты на него смотрели глаза, неподвижные и жестокие. Яркие синие глаза, горящие как лёд на изящных пепельных лицах. Сначала одна пара глаз, потом вторая, затем их стало восемь, десять. Торосу казалось, будто все смотрят на него, но это невозможно. Эти образы послал ему Владыка Света. Возможно ли такое, что эти существа тоже могли сейчас его видеть? Это невозможно! Глаза сияли словно звёзды и всё равно пугали, будто заглядывали в саму душу, питаясь его страхами и сомнениями. С каждым мгновением ему становилось всё холоднее и холоднее.

Это неправильно, так не должно быть! Они не могут его видеть! Здесь должны быть свет, тепло и пламя. Р’глор не оставил бы его им на съедение. Но здесь были только холод, тьма… и эти глаза, ужасные глаза.

С громким рёвом он вскочил на ноги, споткнулся и рухнул на кровать. Его тело снова ощутило столь желанное тепло, но руки и ноги к его ужасу всё ещё оставались холодными и онемевшими.

— Ты чего расшумелся? — сонно пробормотала женщина.

Торос поковылял к креслу, на спинке которого висела его выцветшая и испачканная мантия. От неё разило потом и дешёвым пойлом. Он живо натянул её и влез в свои рваные сандалии.

— Что происходит? — спросила она.

— Мне нужно к королю. Прямо сейчас. Время настало. Время настало. Милостью Владыки Света время настало! Я должен идти к королю.

— К королю? — удивилась женщина, опираясь на локти и начав хмуриться. Одна из её грудей, полная, тяжёлая и чудесная, соскользнула с кровати и повисла перед ней.

Лорна. — подумал он, глядя на её сосок. — Её зовут Лорна.

Почему Торос не мог вспомнить её имени, пока не увидел её грудь? Сейчас ему не до этого.

— Да, мне нужно увидеть короля. Немедленно.

Нет, мне нужно не к королю, — одумался жрец. — В храм. Я должен пойти в Красный храм.

Ему нужно было посоветоваться со своими единоверцами. Это видение могло быть ловушкой Великого Иного для распространения лжи. Торос не может позволить себе такой ошибки. Но если то, что он видел, было правдой… Во имя Р’глора, одна только мысль об этом заставила его снова содрогнуться. Он отправится в храм, расскажет о видении своим братьям и сёстрам по вере, но женщине говорить об этом не стоит.

— Ох, конечно. Король примет тебя сразу, — посмеиваясь, сказала Лорна, пока он шёл к выходу. — Передай ему мои наилучшие пожелания.