Chained

— Он идёт за всеми нами.

Глубоко внутри зародилось чувство беспокойства, но Уилл не стал обращать на него внимание, а сосредоточился на Джеймсе, чей вид выражал удовлетворение.

— Ты выглядишь довольно высокомерно для того, кто прикован к стене.

Лёгкая улыбка тронула губы Джеймса.

— Я не задержусь здесь надолго, и мы оба это знаем. Если я правильно помню, наша последняя встреча закончилась для тебя не лучшим образом, мальчик-спаситель.

Уилл почувствовал, как его щёки невольно запылали от смущения. Он вспомнил, как Джеймс швырял его туда-сюда, играясь, будто кошка с бантиком — и всё это не пошевелив и пальцем. Это было унизительно.

Улыбка Джеймса стала шире.

— Поставить тебя, абсолютно беспомощного, на колени было так просто. Если честно, мне это даже понравилось. Герой Света, потомок Госпожи, был так легко побеждён. У тебя нет ни единого шанса против Тёмного Короля или меня. В следующий раз я не буду столь милосердным, и твой дешёвый трюк не удастся провернуть снова.

Удовлетворённый, Джеймс принял нарочито расслабленную позу. Он слегка раздвинул ноги, откинул голову назад и насмешливо посмотрел на Уилла, прикрыв глаза.

— Беги, мальчишка. Беги так долго, как только сможешь.

Джеймс был воплощением непорочности — красивый юноша с золотыми кудрями и небесно-голубыми глазами, которого по ошибке обвинили в преступлениях, которые он не совершал. Ангел смерти, губительный, как отравленный мёд.

Глубоко внутри Уилл чувствовал, что они не смогут вечно удерживать Джеймса здесь. У них было мало времени и оно быстро утекало. Ему стоило бы вспомнить искалеченные тела, с которыми Джастис и его отряд вернулись всего несколько дней назад. Джеймс расправился с ними, не сомневаясь ни секунды, разрывая тела Хранителей, будто они были ничем. Он мог сделать это с ним. Мысль об этом пустила волну мурашек по спине Уилла.

Джеймс был не совсем человеком. Он был Перерождённым, генералом Тёмного Короля. Слишком сильным для того, чтобы долго удерживать его в заточении; вопрос не в том, если, а когда он вырвется. Уилл не хотел оказаться поблизости, когда Джеймс свершит свою неизбежную месть, но в то же время мысль об этом его будоражила. Юноша хотел увидеть, как тот выкладывается на полную, посмотреть, на что он на самом деле способен, как тогда, в доках, когда Уилл проверял Джеймса, скинув на него контейнер. Давай, покажи мне, что ты можешь.

Сейчас его силы были подавлены, и тем не менее, не только магия делала Джеймса опасным. Его красноречие и ангельское лицо погрузили комнату, полную дисциплинированных Хранителей и Адептов, в хаос, несмотря на то, что сам он был привязан к стулу и был вынужден говорить правду.

Даже сейчас, заключённый в темницу и прикованный цепями, с раскинутыми руками и ногами, полуобнажённый, Джеймс всё ещё смотрел на него удовлетворённо и высокомерно. Будто это он был главным, и лишь по его милости Уилл мог сейчас находиться рядом с ним. Никто из них не подходил и никогда не смог бы подойти этому миру старинных цитаделей и магических мечей так, как Джеймс. Его с ними связывала не кровь, разбавленная поколениями потомков; он был живой частью старого мира, вырванной из своего времени Тёмным Королём и помещённой в новый мир для того, чтобы служить Ему вновь.

Живой, дышащий и прямо сейчас развлекающийся с Уиллом, будто с ничтожной игрушкой. Просто убивающий время.

Контроль над ситуацией всё ещё был в руках Джеймса.

Уилл должен уйти. Ему не следовало вооружать Джеймса ещё большим количеством сведений, которые тот мог использовать против него, или доставлять удовольствие тем, что ведётся на его провокации. Сейчас в шатком положении находился Уилл, а не Джеймс.

Нет.

Уиллу хотелось стереть ухмылку с его лица. Он хотел, чтобы Джеймс сорвался, почувствовал себя беспомощным, чтобы испытал на себе то, через что заставил пройти Уилла. Это было неправильно, к тому же глупо, но это не имело значения. Он хотел этого.

В одно мгновение он преодолел расстояние, разделяющее их, и встал прямо перед Джеймсом. Если бы Уилл захотел, то смог бы пересчитать его ресницы. Такая близость завораживала — опасность, красота и смертоносная магия, сочетающиеся в одном юноше. Он понимал, почему Тёмный Король выбрал его.

Джеймс напрягся, но быстро вернул себе расслабленный вид. Удивление сменилось притворной скукой.

— Думаешь, это разумно? — Его голос был невероятно мягок. Так Джеймс говорил, когда становился по-настоящему опасным.

— Это определённо не разумно, — ответил Уилл. "Ты тоже чувствуешь это?" почти сорвалось с его губ.

Всё в пленнике говорило о незаинтересованности, даже лёгкое веселье, смешанное с презрением, и всё же Уилл чувствовал, что Джеймс сосредоточил всё своё внимание на нём. Это будоражило.

Уилл должен уйти. Он чувствовал, что стоит на краю пропасти и глядит в бездну. Но он хотел этого. Хотел так сильно, как ничего и никогда прежде. Он сделал шаг вперёд.

Уилл был готов встретиться с последствиями¹.

Он неторопливо протянул один палец и услышал, как Джеймс прерывисто вдохнул и задержал воздух в лёгких, прежде чем Уилл прикоснулся к его груди. Затем медленно выдохнул, тщательно контролируя дыхание.

— Что бы ты ни задумал, я заставлю тебя горько пожалеть об этом, — прошипел Джеймс.

Наконец он смотрел Уиллу в глаза и видел его. Вот ты где.

— О, я рассчитываю на это.

Уилл улыбнулся, не разрывая зрительного контакта. Он медленно провёл указательным пальцем по его груди, чувствуя, как Джеймс слегка вздрогнул, стоило коснуться соска.

— Конечно, ты прав. У меня нет ни шанса против тебя в честном поединке, но кто сказал, что я буду драться честно?

Прикосновение к Джеймсу зажгло в Уилле пламя. Оно загорелось на кончике пальца, прошло через ладонь, по руке, заполнило его грудь и наконец всё тело, сжигая изнутри. Он рассеянно подумал о том, чувствовал ли Джеймс исходящий от него жар.

— Я думал вы, герои, до глупости благородны.

— Я не герой, — ответил Уилл.

Пожалуй, назвать его глупцом было вполне справедливо. Он играл с огнём, но ему не было до этого дела. Грех никогда не был так соблазнителен.

— Проткнуть меня рогом тебе было недостаточно? — процедил Джеймс сквозь стиснутые зубы. Он не отстранился от прикосновения, и Уилл знал, что он делает это для того, чтобы доказать, что ему всё равно. Как будто он не чувствовал его мелкой дрожи, не слышал судорожного дыхания. — Ты насладился каждым моментом. Признай это.

Уилл замер, и Джеймс рассмеялся, не дыша.

— Я знал.

Джеймс был прав. Уилл знал, что это неправильно, и что он должен чувствовать себя виноватым. Однако правда была проста: часть него — и он не знал, насколько большой она была — испытывала удовольствие от того, что Джеймс был беспомощно прижат под ним, полностью под его контролем и в его милости. Ты, ты, ты.

Капля пота сбежала у Уилла по спине между лопаток. Он хотел уничтожить Джеймса, разрушить скрывающий его фасад. Уилл не ожидал, что это окажет на него такое сильное влияние. Кровь шумела в ушах, смешиваясь с грохотом его сердцебиения.

— Думаю, какая-то часть тебя также этим насладилась, — услышал он свой голос со стороны.

Это, наконец, вызвало в Джеймсе инстинктивную реакцию, и он отвернул голову от Уилла максимально далеко.

— Думаешь мне понравилось, что вы притащили меня в это место, где каждый хочет меня убить? Насладился той частью, где ты допрашивал меня, вонзив рог? — сплюнул Джеймс.

— Конечно нет. Никому бы не понравилось такое.

— Тогда чем же, м?

Он наклонил голову вперёд, придвигаясь так близко, как только мог. Уилл чувствовал тёплое дыхание на своём лице.

— Просвети меня, дорогуша.

— Как пожелаешь, — прошептал Уилл.

Тепло разошлось по телу, разжигая его нервы, сердце, душу. Так ощущается магия? подумал он, осторожно обхватив горло Джеймса рукой.

Возможно, он заслуживал сожжения.

Сад. Запах апельсиновых деревьев, длинные светлые волосы, прохладный шёлк, нежные цветы, тёплое золото и сверкающие рубины.

Уилл моргнул. Видение рассеялось, шум в ушах утих, а зрение прояснилось. Джеймс заскулил, инстинктивно закрыв глаза и ударившись головой о стену с глухим стуком. С рукой Уилла на шее он выглядел ещё прекраснее. Чистый экстаз. Уилл с трудом сдерживался, чтобы не сжать руку сильнее.

Он чувствовал быстрое сердцебиение Джеймса под своими пальцами, совпадающее по частоте с его собственным, будто они делили одно сердце. Мой.

Дыхание Уилла участилось, и он почувствовал, как твердеет его член. Очевидно, погибель Джеймса было и его погибелью. Поединок, длиною в вечность.

— Видишь, — прошептал Уилл Джеймсу на ухо. Его губ коснулись золотые кудри, и больше всего ему хотелось зарыться носом в мягкие волосы и вдыхать их запах.

Он отстранился, и Джеймс последовал за исчезающим прикосновением, скуля от потери контакта. Уилл немедленно прижал свободную руку к нижней части живота пленника, и тот замер.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — прохрипел Уилл. — Ты позволишь?

Джеймс открыл глаза. Они были тёмными от возбуждения, со зрачками, поглотившими голубую радужку.

— Ты уже ко мне прикасаешься. — Уилл был впечатлён тем, насколько ровно звучал голос Джеймса. Сам он едва держался.

Его пальцы коснулись тонкой ткани чужих брюк и Джеймс задержал дыхание.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Всё его тело было прижато к Джеймсу, эрекция тёрлась о чужое бедро, и Уилл мог чувствовать возбуждённый член другого юноши, упирающийся ему в живот.

— А если я не соглашусь? — процедил Джеймс.

— Тогда я остановлюсь и уйду.

Джеймс слегка повернул голову, стремясь смутить Уилла. Его щёки налились насыщенным розовым цветом.

— Тогда почему ты всё ещё здесь? Не помню, чтобы я соглашался.

— Но ты и не отказался.

Джеймс не ответил. Уилл подождал несколько секунд, а потом быстро отступил, уже жалея о разорванном контакте. Он с трудом держался на ногах, и ему пришлось приложить усилие, чтобы устоять.

— Прости. Я… Я увлёкся и зашёл слишком далеко. Мне нет оправдания. — Он сглотнул и заставил себя посмотреть Джеймсу в глаза. — Это не повторится.

Джеймс уставился на него со слегка приоткрытым ртом. Грех из золота, и он не мог принадлежать Уиллу. Конечно, не мог. О чём он, чёрт возьми, думал? Что им овладело?

Уилл бросил на Джеймса последний тоскливый взгляд, встряхнул головой, чтобы прогнать ненужные мысли, и повернулся к двери. Ему нужно было убраться отсюда, подальше от него, прежде, чем он сделает что-то ещё более безрассудное и глупое. Ему хотелось дать самому себе пощёчину, окунуть голову в ледяную воду. Ему… Ему нужно было прикоснуться к себе.

Что ж, решено: ледяной воды будет недостаточно, ему нужно утопиться. Смерть казалась более привлекательной, чем размышления о том, что он только что сделал.

— Почему? — голос Джеймса был едва слышен.

Не останавливайся. Он остановился.

— Потому что ты не согласился.

— Я тебя не понимаю.

Уилл повернулся к нему. Они оба смотрели друг на друга так, будто не могли понять, что творилось в голове у другого.

— Что тебе непонятно?

Джеймс ожидал, что он продолжит независимо от ответа, внезапно осознал Уилл. Все хотели обладать им, и Уилл не был исключением. И всё же при мысли о том, чтобы принудить, — по-настоящему принудить — Джеймса, живот скрутило. Уилла затошнило.

Молчание, а затем:

— Когда Тёмный Король вернётся, он убьёт тебя. — Голос Джеймса звучал странно.

Желание рассмеяться возникло из ниоткуда, но Уилл безжалостно подавил его.

— Тёмный Король вернётся лишь тогда, когда Саймон убьёт меня, а я не планирую умирать в скором времени. Это также значит, что у Тёмного Короля не будет возможности убить меня, поскольку Его перерождение зависит от моей смерти. Он меня не беспокоит.

Это было ложью. Уилла очень беспокоил Тёмный Король, но он не хотел обсуждать Его с Джеймсом. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Снова молчание, а затем:

— Да.

Уилл забыл, как дышать.

— Туго соображаешь? Я согласился, так что иди сюда, будь хорошим мальчиком и разберись с этим.

Это, безусловно, развеяло все сомнения. Уилл вернулся, но внезапно почувствовал себя неловко. Голод, одолевавший его минуту назад, сменился неуверенностью. К счастью, Джеймс, вернувший себе самообладание, не испытывал подобных сомнений.

— Ну? — Пленник смотрел на него с нескрываемым нетерпением. — Тебе правда нужно, чтобы я объяснил тебе, как это делать?

Фыркнув, он откинул голову назад, открывая своё горло. Уилл не пошевелился, и Джеймс снова посмотрел прямо на него, прищурив глаза.

— Куда подевалась вся твоя уверенность, маленький спаситель? Внезапно испугался прикасаться ко мне? Это естественно, я кусаюсь.

Зарычав, Уилл зарылся рукой в волосы Джеймса и грубо оттянул его голову назад. Тот ахнул и стал податливым под крепкой хваткой. Его волосы были даже мягче, чем Уилл себе представлял. Он медленно выдохнул всего в нескольких сантиметрах от бледной шеи Джеймса. Уилл мог видеть слабые очертания синих вен под кожей, и ему пришлось подавить внезапное желание вонзиться зубами в беззащитное горло.

— Просто, блять, придуши меня уже, — вырвалась сдавленная команда, но голос пленника утратил былую надменность.

Джеймс опьянял его. Уилл знал много докеров, зависимых от алкоголя, опиума и веществ гораздо хуже, которые отдавали всё, что у них было, всё больше и больше теряя себя в поисках удовольствия. Он никогда не понимал, как они могут продавать свою душу за нечто подобное, особенно зная, что последствия будут катастрофическими. До этого момента. Мой. Весь мой.

Уилл сократил расстояние и медленно провёл языком по горлу, отслеживая учащённый пульс пленника. На вкус Джеймс был как победа и солнечный свет.

— Ох, — слабо прошептал юноша, Уилл улыбнулся и поцеловал его в ямочку на шее. Затем, наконец, подчинился: рука скользнула с волос на горло, и он слегка сжал её.

Другая рука коснулась завязок на брюках Джеймса, и тот замер.

— Порядок? — тихо уточнил Уилл.

— Я отчётливо помню, что сказал “да”.

Без лишних слов Уилл сжал его сквозь ткань, и Джеймс застонал, подаваясь навстречу руке. Он быстро развязал и спустил брюки пленника, оставив поцелуй у него на челюсти. Наконец-то, наконец-то, он высвободил его и они оба застонали.

Член Джеймса был изящным, как и всё остальное в нём. Розовый, идеальный по размеру и окружённый короной из золотистых волос. На кончике появилась капля предэякулята. Идеально.

Подрагивая, Уилл взялся за ствол и слегка сжал его. Он был шелковистым и гладким на ощупь.

— Двигай рукой, — прорычал Джеймс. Уилл сильнее сжал его горло в качестве предупреждения, и был вознаграждён расширившимися зрачками и дрожащим стоном. — Пожалуйста.

— Так-то лучше, — прошептал Уилл ему в челюсть и сделал несколько пробных движений. Он никогда не делал этого с кем-то другим, только с собой. Но даже так, Уилл был старательным учеником, а Джеймс — замечательным объектом для изучения.

Он ловил малейшую реакцию, каждый затаённый вздох, каждый всхлип, и адаптировался в соответствии с ними. Провёл ладонью от мошонки к головке и был вознаграждён толчком бёдер. Уилл покрывал невесомыми поцелуями шею Джеймса, прикусывал нежную кожу челюсти, и время от времени крепче сжимал горло, прежде чем снова ослабить хватку.

— Не смей останавливаться, — простонал Джеймс, сильнее прижимаясь к нему. В этот момент Уилл не был уверен, что смог бы, даже если бы захотел.

Он никогда не хотел и даже не нуждался ни в чём так сильно. Сейчас Джеймс был в его руках, куда вписывался идеально, но этого всё ещё было недостаточно. Уилл хотел и хотел большего.

Он хотел поглотить его, съесть живьём, сломать, разрушить и возвести снова, пометить, так, чтобы все видели, что Джеймс принадлежит ему и только ему. Мой. Весь мой.

Он отступил назад, отпуская Джеймса. Если бы цепи не удерживали того у стены, Уилл уверен, он рухнул бы на пол.

— Какого чёрта?

Волосы Джеймса растрепались, губы стали влажными от слюны, в глазах плескалось желание, а член налился красным.

— Я не останавливаюсь, — заверил Уилл прежде, чем тот успел по-настоящему разозлиться.

— Тогда вернись и закончи то, что начал.

— О, я намерен закончить с тобой.

Уилл положил обе руки на плечи Джеймса, медленно оглаживая его фигуру, и спустился к талии. Джеймс инстинктивно двинул бёдрами, его член коснулся эрекции Уилла и он зашипел. Уилл никогда не был так возбуждён прежде. Большего не потребуется. Если они продолжат в том же духе, он неизбежно кончит прямо в штаны. Воодушевлённый реакцией Уилла, Джеймс повторил движение. Уилл снова приблизился и прижал его к стене, положив руки на бёдра и протолкнув колено между ногами пленника. Тот тут же потёрся об него.

— Ты сказал, что снова поставишь меня на колени, — проговорил Уилл охрипшим от желания голосом.

Медленно, очень медленно, Уилл отстранился. Джеймс настороженно следил за ним, и когда Уилл аккуратно опустился на колени, его глаза расширились.

— Ты, ты-

Только и смог выдавить он.

— Да, — мягко сказал Уилл, и поцеловал его в бедро. — Не двигайся. Лично мне не нравится, когда меня душат.

Он был так возбуждён, что это почти приносило боль.

Вблизи член Джеймса был ещё прекраснее. По стволу стекало всё больше капель предэякулята. Уилл высунул язык и медленно провёл им от основания до кончика. Джеймс выругался так грязно, что даже самые прожжённые докеры, услышав его, покраснели бы, как невинные барышни. Уилл улыбнулся, прежде чем направить чужой член ко рту и сомкнуть губы вокруг головки.

— Боже, тебе и правда доставляет удовольствие пытать меня. Кто бы мог подумать, что герой Света окажется чёртовым садистом?

В его словах не было ни капли злобы, поэтому Уилл не обратил на них внимания.

Он почувствовал как напряглись мышцы Джеймса и крепче сжал руку на его бедре в немом предупреждении. Джеймс содрогнулся, но остался неподвижен. От пальцев Уилла оставались синяки, и от мысли о том, что он клеймил безупречную кожу только затем, чтобы она восстановилась спустя пару секунд, тело радостно покалывало. Мой.

Осторожно, так, чтобы не задеть зубами, Уилл двинул головой вверх и вниз по стволу. Член Джеймса, на его языке будто ставший ещё больше и тяжелее, на вкус был как соль с намёком на сладость — Уилл не мог устоять перед желанием.

Он прильнул, попытался взять его целиком, но начал давиться, и отстранился, хватая ртом воздух. Ниточка слюны протянулась от кончика к его нижней губе, и Уилл в абсурдном импульсе не стал разрывать эту связь. Он снова взял член Джеймса в руку.

Уилл осторожно поднял взгляд.

Щеки Джеймса пылали, он быстро дышал, кусал губы, сжимал кулаки и морщил лоб, зажмурив глаза. Он выглядел непристойно. Он был идеален.

Уилл сделал это с ним.

— Смотри на меня.

Уилл никогда прежде не использовал такой тон. Он не знал, откуда он исходил.

Глаза Джеймса открылись и что-то внутри Уилла заурчало.

Джеймсу потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, пока Уилл продолжал лениво гладить его, едва касаясь.

— Ты довольно высокомерен для того, кто отсасывает член, стоя на коленях.

Старание сохранить достоинство или, быть может, заставить Уилла продолжить. Эта завуалированная попытка манипуляции не смутила его: то, насколько она была неуклюжей, показывало, насколько Джеймс на самом деле себя не контролировал.

В этом не было ничего унизительного. Наоборот. В этот момент Уилл чувствовал себя всесильным.

Вместо ответа Уилл хмыкнул и провёл большим пальцем по самому кончику, заставив Джеймса зашипеть. Он всё также не отводил взгляд.

— Ты так думаешь? Я уверен, что сейчас мог бы заставить тебя сделать что угодно.

Уилл наклонился вперёд и взял кончик в рот, слегка посасывая, ни на секунду не прерывая зрительного контакта. Джеймс шумно сглотнул и ничего не ответил.

— Ты уже на грани, не так ли? — он кружил языком по головке.

Ответа не последовало и Уилл с силой надавил пальцами на внешнюю сторону бедра.

— Да. — Слово больше походило на стон.

Уилл снова отстранился, и кончик выскользнул изо рта с тихим чпоком. Джеймс разочарованно свёл бёдра, но Уилл не обратил на это внимание.

— Ты можешь кончить мне в рот, если хочешь, — сказал он как ни в чём не бывало, вырисовывая большим пальцем маленькие круги на коже пленника. Джеймс всхлипнул, и Уилл слизнул выступившую каплю предэякулята с кончика. — Ты бы хотел этого, Джеймс?

— Ты чертовски хорошо знаешь ответ на этот вопрос.

Уилл поцеловал его член.

— Скажи это.

— Да, — прорычал Джеймс.

— “Да”, что? — Он слишком уж сильно наслаждался этим.

— Блять, — еле слышно прошептал Джеймс. — Я хочу кончить тебе в рот, — выдавил он.

Уилл собирался наградить его, как только признание сорвётся с губ. Вместо этого из его рта, из той глубокой, тёмной, скрытой в нём бездны вырвалась другая команда.

— Умоляй об этом.

Они оба застыли.

— Я разорву тебя на кусочки при нашей следующей встрече, Уилл Кемпен.

— Так ты знаешь, как меня зовут, — довольно проговорил Уилл.

Джеймс зарычал и продолжил выкрикивать угрозы и грубые проклятия, которые Уилл не услышал. На секунду он испугался, что зашёл слишком далеко, но опять же, Джеймс не сказал ему “нет”, и, что ещё более важно, по-прежнему не отводил взгляд.

В его глазах снова вспыхнуло неповиновение, но Уилла это не волновало. Ему нужно было лишь подождать, почти касаясь губами члена. Он мягко выдохнул, и Джеймс содрогнулся, прерывая свою тираду, стоило холодному воздуху коснуться чувствительного кончика. Неповиновение превратилось в покорность.

— Хороший мальчик, — промурлыкал Уилл и снова взял его. Он двигал головой вверх и вниз, заглатывая так глубоко, насколько хватало смелости, облизывая и посасывая чувствительную кожу. Член дёрнулся у него во рту.

Все мышцы Джеймса напряглись под неослабевающей хваткой Уилла, и он отстранился. В этот раз ему пришлось прижать низ живота пленника всем предплечьем, чтобы удержать его на месте.

Уилл больше не собирался тратить время на пустые разговоры. Джеймс знал, что ему нужно сделать. Подождав несколько секунд, Уилл снова лизнул головку, слегка нажимая языком на самый кончик.

— Пожалуйста. — В глазах Джеймса застыли слёзы. — Пожалуйста, Уилл.

Это был самый прекрасный звук, который ему когда-либо доводилось слышать. Он один подвёл его к самой грани.

Уилл с силой надавил языком. Он работал ртом и рукой, поглаживая и двигая головой вверх и вниз по члену Джеймса, втянув щёки и посасывая. В этот раз движение бёдер было внезапным и неожиданным. Уилл подавился, слёзы брызнули у него из глаз, когда Джеймс толкнулся глубже, и ему пришлось бороться с инстинктивным желанием отстраниться. Он остался на месте, слюна стекала по его подбородку, смешиваясь с горячими слезами. Уилл чувствовал, что Джеймс кончил ему в рот, чувствовал сперму стекающую по его горлу. Он ощутил солоноватый привкус на языке.

Уилл покорно всё проглотил.

Член Джеймса дёрнулся в последний раз, и только тогда Уилл отстранился, стирая с лица слёзы и слюну.

Собравшись с духом, он осторожно встал на нетвёрдые ноги. Джеймс безвольно повис на цепях перед ним, его ноги всё ещё дрожали после оргазма. Золотистые волосы промокли от пота, светлые пряди прилипли ко лбу, голубые глаза, полные блаженства и смирения, глядели сквозь него. Теперь Джеймс был полностью беззащитен. Уилл сделал его таким. Я создал тебя.

Он всё ещё чувствовал его вкус у себя на языке.

Когда Джеймс заговорил, его голос был едва слышен:

— Поцелуй меня, — затем, — пожалуйста.

Уилл прерывисто вздохнул и медленно протянул руку, чтобы убрать прилипшую к мокрому от пота лбу прядь золотистых волос. Неуверенность вновь взяла верх, он боялся того, что может случиться, когда мозг Джеймса осознает произошедшее, и он неизбежно отстранится от Уилла. Он сам едва верил в то, что сделал.

В ответ не послышалось ни рыка, ни проклятия, ни угрозы. Вместо этого Джеймс растаял от его прикосновения, будто только выпавший снег под солнцем.

— Уилл.

Уилл поцеловал Джеймса. Поцеловал так, будто изнывал от голода. И разве он не испытывал голод всю свою жизнь до этого момента?

Как он мог даже на секунду допустить мысль о том, что держит всё под контролем? Уилл никогда, никогда не будет прежним. Ты, ты, ты.

Джеймс прикусил Уилла за нижнюю губу и тот застонал. Он открыл рот и Джеймс тут же протолкнул в него свой язык. Уилл не знал, где заканчивается он сам или начинается Джеймс. Это не имело значения. Ничего не имело значения. Что-то в нем расцвело, наполняя до такой степени, что его едва не разорвало. Уилл чувствовал магию, готовую сорваться с кончиков его пальцев, бегущую в крови, ожидающую, когда он ей воспользуется. Лишь ты во веки веков.

Мысль о том, чтобы отпустить его — оставить Джеймса здесь — разрывала Уилла на части, и он лишь сильнее прижимался к нему. Мой.

Они целовались, целовались, целовались, целовались.

По-прежнему прижимаясь друг к другу лбами, они разорвали поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха. Дверь в Уилле снова закрылась, а вместе с ней и поток силы исчез также быстро, как и появился.

— Это было… — он не мог найти слов.

— Я знаю, — согласился Джеймс.

Тяжело дыша, они смотрели друг на друга, пока взгляд Джеймса не стал вновь таким же пронзительным, а с лица не исчезло ошеломлённое выражение. Одной ногой он обхватил лодыжку Уилла, выразительно скользя по ней вверх.

— Я мог бы отплатить тем же, если… — он насмешливо потянул цепи.

Уилл улыбнулся.

— Не думаю, что это разумно.

Джеймс пожал плечами.

— Пожалуй. Многое теряешь.

Он прислонился к стене, небрежно расставив ноги, и равнодушно уставился на Уилла. Тот лишь моргал в нерешительности, не зная, что делать теперь.

— Собираешься выставить своё достижение² напоказ, маленький спаситель?

Уилл покраснел. Джеймс всё ещё был почти полностью голым. Он быстро натянул его брюки и зашнуровал их, а после даже застегнул его рубашку до последней пуговицы, на что пленник насмешливо фыркнул.

— Я-

— Помолчи. Не утомляй меня бессмысленной болтовнёй. Ты получил то, за чем пришёл, — сказал Джеймс и бросил выразительный взгляд на пах Уилла, — или, пожалуй, нет. Кажется, тебе придётся самому об этом позаботиться.

— Позабочусь.

И он будет думать о юноше перед ним.

— Отлично.

Джеймс одарил его ослепительной улыбкой и желудок Уилла сжался. Это был прежний Джеймс. Джеймс Синклер: переродившийся генерал Тёмного Короля, Трофей Саймона.

Юноша, шептавший его имя всего несколько мгновений назад, испарился.

Джеймс продолжил своим приторно-опасным тоном:

— Я, конечно же, намерен отомстить, но нам стоит поторопиться. Не думаю, что мой дражайший отец сочтёт это достаточно веской причиной для того, чтобы отложить мою казнь.

— Твою казнь?

Уилла будто окатили холодной водой, которая обратила тлеющие угли внизу живота в лёд. Его возбуждение угасло, как свеча, задутая случайным сквозняком.

— Ты же не рассчитывал, что они оставят меня в живых, верно? Если отец будет в особенно хорошем настроении, быть может, он даже уступит Киприану честь сделать это.

— Но… но ты ведь его сын.

— Хранителям плевать, кто ты такой, их волнует лишь что ты такое.

Эти слова затронули в Уилле что-то, о чём он не захотел думать, и он небрежно отмахнулся от этого чувства.

— Я монстр, Предатель. Или впервые попробовав член ты так легко об этом забыл? В любом случае, — буднично продолжил Джеймс, — Я убил многих из них, и вскоре Маркус сделает то же самое. Жду не дождусь, когда Саймон спалит это место и его обитателей дотла. Время Хранителей подходит к концу.

— Я этого не допущу.

Джеймс фыркнул.

— Герой трагедии в сияющих доспехах бросается на защиту. Ты даже не представляешь, какой силой обладает Синклер. Ты-

— Нет. — Уилл положил руку на плечо Джеймса. — Этого я тоже не допущу. Но я также не позволю Хранителям тебе навредить.

Джеймс удивлённо моргнул. Уилл не отводил взгляд, желая, чтобы тот увидел искренность в его глазах. Джеймс снова вернулся к строптивому себе, отталкивая и пытаясь удержать Уилла на расстоянии своей жестокостью. Однако, теперь Уилл видел его скрытую часть, видел его беззащитным. Никто не заберёт этого у него.

Спустя некоторое время Джеймс проговорил:

— Ты действительно безнадёжен. — Его взгляд был устремлён на губы Уилла.

— Я знаю.

Отвернуться от Джеймса было подобно пытке, но Уилл знал, что если не уйдёт сейчас, то останется, и это приведёт к большему... что бы это между ними ни было. Он был совершенно потерял голову, не задумавшись о том, на какой риск пошёл. Уилл был в бегах в течение нескольких месяцев. Всегда проверял тайные ходы, вечно оглядывался, постоянно убеждался в том, что он в безопасности, никогда не позволяя себе расслабиться.

Сегодня он развеял все свои предосторожности по ветру. Если бы их кто-то увидел…

— Уилл. — Джеймс не повышал голоса, и всё же собственное имя на его губах заставило Уилла замереть на выходе из камеры. — В следующий раз, всё закончится иначе, и тебе придется рассчитывать на мою милость. Я с нетерпением жду этого.

Я найду тебя. Я всегда тебя найду. Попробуй сбежать.

Ощущая в носу запах давно обратившегося в пепел сада, Уилл ответил, так и не обернувшись:

— Иначе и быть не могло.