Что есть зависимость? Просто очередное слово? Понятие, обозначающее взаимосвязь или влияние одного элемента на другой? Или же чувство, ненавязчиво звучащее в каждом вздохе, мимолетном взгляде, словно нить, сплетенная между двумя душами, которые невозможно распутать?

     Зависимость Клоринды - давящая, тяжелая, почти ощутимая. Казалось, еще чуть-чуть и ее можно коснуться и потрогать на ощупь. Ее зависимость – это добровольное рабство. Сладость переспелой вишни с оттенками кислоты и гнили, аромат распустившейся фиалки и терпкий вкус дорого вина. Это - ожог стального когтя, проникающий в самое нутро ее существования. Проклятая ловушка, что превращает жизнь в бесконечную череду мук и страданий, лишая последнего остатка - силы и надежды. Ее зависимость - змей искуситель, что подстерегает на каждом шагу. Тайная власть, способная подавить разум и затуманить чувство реальности. Вихрь безумия, крушащий доверие, переводящий враждебные эмоции в туманную бездну, где забываются истинные ценности и потеряна всякая надежда.

     Это ядовитый клещ, проникающий в кровь и ослабляющий организм. Он напивается слабостью и рушит тело, отбирая жизненные силы и оставляя лишь обветшалый образ. Клоринда, такая обособленная, загадочная и притягательная, прокладывает свой путь омраченный туманом сигаретного дыма, переступает через десятки, а то и сотни трупов. Суть ее зависимости - как зелье, которое успокаивает душу и разжигает страсть. Дуэли, как танец со смертью, что необходимы, как вдохновение, как второе дыхание или пробуждение от долгого сна. Стихия курения окутывает своей властью привычки, вытесняет их, занимая все больше места в жизни Клоринды. Облака тяжелого удушающего дыма скрывающие от всех истинную сущность своей хозяйки, испытывающей нечто большее, чем просто утеха призрачного огня. Но только внешне.

Что она скрывала? Что прятала в каждом выдохе?

Страсть или вино, вкушаемое ею в глубине своего существа. Это было совершенно неизвестно, увы, даже для самой Клоринды. Изысканный терпкий напиток, словно огонь, распространял теплое прикосновение по ее внутреннему миру, но под сладостной пеленой непременно проклюнулось ощущение вины. Вина за прошлое, но какое оно было?

«Ты себя так только в гроб быстрее загонишь»

 Путы беспощадно протягиваются сквозь время, словно долгий взгляд в бездну, не имеющую конца. Невидимые оковы охватывают душу, уводя ее в темный плен непостижимых закоулков. Как тень, эта зависимость тянет к себе, словно магнит, не оставляющий шанса сопротивления. В собственном мире исступленных эмоций девушка плавно скользит по грани свободы и рабства, как корабль, беззаветно плывущий по бескрайнему морю. Она давно перестала мечтать о возможности увидеть долгожданный заветный берег и лишь ждет когда очередная буря наконец утащит девушку на дно. В ее личном царстве глубокой ночи, где тени играли с призраками прошлого, окутывали, душили своей черной дымкой, были верными спутниками, здесь, на пороге темного дворца безумия, лишь Навия была единственным источником света.

     Она - самый светлый из лучей золотого полуденного солнца, а ее смех -самый чистый перелив серебряных колокольчиков. Нежная, неземная, спустившаяся с небес, словно самая прекрасная фея Селестии. Казалось бы, такая отдаленная от мирского, свободная от оков этого проклятого существования. Но внутри ее иная история. Ее зависимость – ее спасение, способ чувствовать себя живой, ощущать и наслаждаться, словно таинственный гость, незаметно входящий в двери жизни. Она подобна обманчивому аромату диких роз, распускающих свои лепестки, нежные, но скрывающие внутри себя тернии. Это мир иллюзий и заблуждений, иллюзорное счастье, легкость и безмятежность в серые будни, словно нежный напиток, согревающий души. Но постепенно, как и медленно раскрывающийся цветок, зависимость охватывает столько ранимую сущность, стягивает на себя все более тугие петли. Тело девушки окутано розами, словно пламенем нежных лепестков, которые столь умело обвивают ее фигуру. Шипы растений впиваются в мягкую кожу, но, несмотря на изнурительные повреждения, Навия лишь лучезарно улыбается и плачет. Ее глаза струят кристальные слезы, словно озеро, словно реки боли, текущие вместе с памятью о прошлом. Ее зависимость от прошлого – последняя ниточка, связывающая ее с погибшим отцом Мелусом, Сильвером... Она давно стала пленницей своих собственных воспоминаний, и эти воспоминания держатся за нее, словно скрепы, украшенные бесценными камнями.

Клоринда стала для нее новой зависимостью, в которую она была готова погрузиться по самые собственные глубины души.

Обе были готовы пожертвовать миром и пустотой, чтобы окунуться во всепоглощающую лавину их непостижимой привязанности.

Но боялись.

Боялись этой безысходности, этой непоколебимой привязанности, боялись открыть свои раны друг перед другом и вновь ожить.