«В жизни есть границы.
И эта тюрьма реальна.
Но только в твоей голове,
только в голове…»
Вашингтон, наши дни
Элис проснулась с тяжело колотящимся сердцем и больной головой. Метнула взгляд на подсвеченные зеленым цифры часов, стоящих на прикроватной тумбочке. Двадцать три тридцать. Даже часа не поспала, и то, скорее промучилась, чем реально отдохнула, хотя по приходе домой сон буквально валил ее с ног, заставив забить и на душ, и на ужин. А ведь она всерьез считала, что уйдя из разведки работать в госпиталь, будет чаще бывать дома и меньше уставать. Глупость какая.
Девушка спустила ноги на холодный пол и потерла ладонями лицо, уперевшись локтями в колени. Она наивно надеялась, что если целый год удалось протянуть без кошмаров, то они ушли и больше не вернутся. Дура. Девяносто с лишним лет живет, а жизнь так ничему и не научила.
Элис дернула ручку ящика, пальцы нырнули вовнутрь, сомкнулись на холодной стеклянной ампуле. Она медленно поднесла руку к глазам, задумчиво разглядывая слегка опалесцирующую голубоватую жидкость. Соблазн зарядить в себя шприц этой дряни и спокойно вырубиться до утра был слишком велик, но девушка медлила. Особенностью ее организма являлось то, что обычные средства снятия стресса типа алкоголя и антидепрессантов, которыми пользовались нормальные люди, были ей недоступны. Поэтому давным давно Элис насела на специалистов Щ.И.Т.а и специально под нее синтезировали препарат, дающий несколько часов спокойного сна. Для простого человека употребление подобного снотворного равнялось моментальному самоубийству. Элис отделывалась головной болью и небольшой заторможенностью реакций, но все равно старалась часто препаратом не злоупотреблять. Чтобы контролировать свои способности, девушке нужны были свежие мозги, потеря контроля даже на мгновение могла обернуться серьезными последствиями, хотя все семьдесят лет работы в Щ.И.Т.е Элис упорно загоняла свою силу под надзор, и осечки случались редко, но все же…
Первый спонтанный порыв прошел, девушка закинула ампулу обратно в ящик и, продолжая массировать ноющие виски, вышла на балкон. Холодный ветер приятно остудил пылающее лицо, разметал по плечам длинные волосы, отливающие в лунном свете синеватым оттенком воронова крыла. Квартира находилась на двадцатом этаже, поэтому Элис совершенно не беспокоилась, что из одежды на ней не надето абсолютно ничего, и это обстоятельство станет причиной инфаркта у случайных прохожих. Чёрт, иногда она жалела, что ей недоступны простые человеческие пороки, вроде выпивки и курения. Психика, искореженная опытами ГИДРЫ, чрезмерно долгой жизнью и постоянной необходимостью держать себя в узде, не находила способа разгрузиться, видимо поэтому и выдавала баги в виде дурных сновидений. Элис со вздохом запрокинула голову, касаясь затылком холодного стекла дверей, и закрыла глаза. Один и тот же сон, один и тот же кошмар. Она пытается спасти Джеймса и не успевает, прикованные к стене руки не дают шевельнуться, помочь, поддержать. Он корчится от нечеловеческой боли после введенной сыворотки, девушка почти слышит, как останавливается его дыхание, как жизнь медленно покидает тело, но ничего не может сделать.
Элис открыла глаза. Тогда, в сорок третьем, она, набравшись отчаянной наглости, все-таки смогла вытащить его. Вытащить для того, чтобы через ничтожно маленький срок потерять снова, на этот раз навсегда, как она тогда думала. Но реальность оказалась куда чудовищнее и изощренней, заставляя жалеть о том, что ее жизнь не оборвалась там, в застенках ГИДРЫ.
Надрывно заверещал телефон. Элис встряхнулась, прогоняя мрачные воспоминания, и вернулась в квартиру. Нажала на кнопку, прижала трубку к уху:
— Старлинг. Что ты сказал? Покушение? Когда? Так, готовьте операционную, я уже еду.
Времени на подробности не было, да и хрен с ними, непосредственно в больнице и так всё доложат. Но мать твою, кто посмел напасть на Ника Фьюри в его собственном доме? Бред какой-то. Элис поспешно нацепила белье и влезла в джинсы и футболку. В час ночи в больнице за несоответствующий дресс-код выговор делать всё равно некому.
В операционной царил хаос, но после появления доктора Старлинг народ резко вспомнил свои обязанности, и градус паники тут же снизился. Боковым зрением Элис видела за стеклом растерянного Стива и бледную Наташу. Мария Хилл, скрестив руки на груди, напоминала неприступную скалу, которую старательно огибали снующие туда-сюда медики. Она едва заметно кивнула, и Элис, отвернувшись от остальных, вытащила из кармана припрятанный шприц. Подобное покушение выходило за все рамки разумного, и нужно выиграть время для передышки, чтобы сообразить, что делать дальше. Прибор, ритмично отсчитывающий пульс пациента, противно запищал и выдал на экране прямую линию. Наташа прижала руки ко рту. Элис отчеканила такие ненавистные ей слова:
— Фьюри Николас Джей. Время смерти час ноль две.
Наташа не выдержала и стремительно убежала вглубь коридора. Элис стянула с лица медицинскую маску, кинула в ведро использованные перчатки и тихим шепотом, чтобы не слышали посторонние, приказала одному из медбратьев:
— Давай как договаривались. Машина подготовлена. Хилл за старшего и никому не звука.
Парень кивнул и принялся ловко отсоединять трубки и датчики, опутывавшие пациента.
Элис оглядела свой халат, украшенный многочисленными пятнами крови, махнула рукой и вышла так. Шепнула, проходя мимо Марии:
— У тебя час максимум.
Хилл намек поняла. А Элис подошла к застывшему у стекла Стиву. Он стоял, крепко стискивая кулаки и плотно сжав побелевшие губы.
— Мне очень жаль… — проговорила Элис, и глаза Роджерса медленно переместились на ее лицо.
— Я видел его, Эл.
— Стрелка?
— Да.
— Какой он?
— Быстрый. Очень быстрый, не такой как обычный человек.
— Что по баллистике? — спросила вернувшаяся, уже практически спокойная, Наташа.
Элис сунула руку в карман халата и вытащила небольшой пластиковый пакетик, в котором хищно поблескивали три окровавленные пули. Наташа подняла его на свет и прищурилась, рассматривая. Элис пояснила:
— Кроме меня к ним никто не прикасался, но это вряд ли поможет. Профессионалы такого уровня следов не оставляют. К тому же пули без насечек, отследить не получится.
— Советский ствол, — тихо сказала Наташа.
Женщины мрачно уставились друг на друга. Элис — с хмурым недоумением, а Наташа — практически с суеверным ужасом. Стив осторожно кашлянул, привлекая внимание. Элис моргнула, выходя из оцепенения, и повернулась к нему:
— Опиши мне стрелка. Ты сказал, он быстрый?
— Да. Я смог догнать его только на крыше. Лицо скрыто под маской, а глаза… Они абсолютно пустые и холодные, как будто он киборг, а не человек. Его левая рука сделана из какого-то светлого металла, потому что он спокойно поймал мой щит и даже не покачнулся.
— Это он, — медленно проговорила Наташа.
— Кто?
— В разведке ходят легенды об убийце высочайшего уровня, его называют Зимний Солдат. Ему приписывают самые сложные по исполнению убийства за последние пятьдесят лет.
Стив хмыкнул:
— Сказки про призраков. Ни один высококлассный убийца не способен держать планку полвека.
Элис фыркнула в ответ:
— По такой логике, ты тоже не существуешь. В паспорт давно заглядывал? Советую освежить память.
Роджерс съехидничал:
— Сама-то почему ушла из разведки?
— Я ушла, потому что мне надоело подчищать хвосты Щ.И.Т.а, а не потому что стала немощной старухой.
— Мы видели его, — перебила Наташа, — пять лет назад во время сопровождения ядерного инженера из Ирана. Мне прострелили шины под Одессой, машина едва не улетела с моста в обрыв. Я смогла выбраться и вытащила своего подопечного. Но появился Зимний Солдат. Он убил инженера через меня, пуля прошла навылет. Скорее всего, он закончил бы, но подоспела остальная часть группы и отвлекла его на себя. Эл тогда мне жизнь спасла.
Стив усмехнулся:
— Когда ты там, говоришь, ушла работать в госпиталь? Бывших разведчиков не бывает, верно, Старлинг?
Элис поморщилась, словно от зубной боли:
— Ладно, ты прав. Уйти из разведки — не больше чем громкое сотрясание воздуха, но меня действительно привлекают гораздо реже, только в дальних операциях, и если может возникнуть нужда в моих способностях. Тогда был как раз такой случай, а альтернативы мне не дали, с Солдатом наши бойцы бы не справились. Поэтому я приняла удар на себя. Сбила его с ног, и мы улетели под мост. Кажется, я даже успела ему навредить. Потом приложилась башкой о камень и отрубилась. Когда очухалась, ребята уже спускались за мной, а Солдат исчез, словно испарился. Видимо, решил не светиться дальше перед толпой народа и смылся, ведь по сути свою задачу он выполнил, инженер был мертв.
Рассказ прервал Брок Рамлоу, командир подразделения «УДАР», так вовремя появившийся из-за входной двери.
— Кэп, тебя вызывают в Щ.И.Т. Пирс сказал, это срочно.
Стив повернул голову:
— Сейчас иду.
Воспользовавшись случаем, Элис под предлогом смены одежды поспешно ретировалась к себе в кабинет. Стянула уже деревенеющий от подсыхающей крови халат, следом отправилась и шапочка. Девушка оперлась руками о раковину и тяжелым взглядом вперилась в свое отражение в зеркале. Невесело усмехнулась. Да, уж что-что, а врать в разведке учат отменно. Она даже сама почти верила в ту легенду, которую рассказала Стиву. Но острые иглы воспоминаний впились под черепную коробку, являя перед мысленным взором то, что произошло в тот день на самом деле, день, в который перед Элис гостеприимно распахнулись врата ее персонального ада…
Одесса, 2009 год
Они подрулили к мосту слишком поздно. Непростительный просчет со стороны командира, потом в связи с этим будут масштабные разборы полетов, и полетят многие головы. В первую машину прилетела граната, скорее всего термобарическая, потому что авто фактически разорвало на части. Элис рванулась из второй машины, тело, закаленное годами тренировок, перешло на автоматический режим. Сгруппировавшись, она перекатилась на обочину и распласталась в пыли, чтобы не угодить под стрекотавшие над головой автоматные очереди. Как раз в тот момент опытный взгляд выхватил высокую мощную фигуру, затянутую в черную военную форму. Элис увидела неподвижное тело иранского инженера и зажимавшую левый бок, безрезультатно пытавшуюся подняться, Наташу. Как всегда в таких случаях, когда счет шел на секунды, время для Элис, казалось, замедлило свой ход. Она увидела, как мучительно медленно вражеский боец вскидывает к плечу автомат и поняла, что команда не успеет. Команда, но не Элис. Только ее сила, ее дар и проклятие, способны уложиться в считанные мгновения. Девушка скрипнула зубами, отпуская контроль и почувствовала, как словно бы сотни иголок пронзают всё тело, а на коже вспыхивают зеленоватые языки пламени. Природу ее способностей не смогли понять даже лучшие умы Щ.И.Т.а, поэтому Элис, как обычно, действовала интуитивно. Она с нечеловеческой скоростью бросилась на врага, превратившись для остальных в смазанное неясное пятно. Боец уловил возле себя перемещение и развернулся к ней быстрым выверенным движением. Точнее, быстрым оно было для обычного человека, которым Элис не являлась. Она врезалась в мужчину всем весом, ощущая как под объятыми зеленым пламенем ладонями плавится ткань его формы, и, проломив ограждение, кубарем полетела вместе с ним вниз, в зияющую темноту оврага.
Удар о землю оказался не таким разрушительным, как она думала. Пламя силы, по-прежнему растекавшееся по коже, работало неплохим амортизатором, но от боли все равно перехватило дух, а сознание на секунду отключилось. Враг рухнул на нее сверху, придавив немаленьким весом, но тут же скатился в сторону и затряс головой, вставая на колени. Чёрт, а он силен, даже не вырубился, не говоря уже о том, что после такого падения должен был переломать себе все кости. Мужчина медленно сфокусировал взгляд на лежащей перед ним девушке, отчего та невольно вздрогнула. Лицо бойца скрывала плотная маска, оставляя на виду только глаза. И эти глаза пугали. Серо-стальные, будто углем обведенные по краю, такие равнодушные и холодные, что нагоняли жуть. Глаза бездушного убийцы, которому неведома жалость и сострадание.
Левая рука мужчины со странным механическим звуком метнулась к противнице и, точно тисками, сжала горло. Элис рефлекторно схватилась за его предплечье, чувствуя под ладонями обжигающий холод металла. Это была не человеческая рука, скорее нечто, похожее на биопротез. Смертоносное и удобное оружие, которое всегда с собой.
Элис давно отвыкла бояться. Но сейчас липкие щупальца страха начали противно заползать под кожу, когда она поняла, кто находится перед ней. Зимний Солдат. Личность поистине легендарная и неуловимая, которой опытные бойцы так любили пугать новичков, как маленьких детей пугают бабайкой, при этом сами оглядывались, словно при упоминании его имени Солдат сию секунду выскочит из-за угла.
Девушка сжала пальцы, чувствуя как под ними слегка сминаются металлические пластины, и заметила в жутких глазах убийцы легкое удивление. В более адекватном состоянии Элис смогла бы разжать его смертельный захват, но сейчас, когда в ее голове плавали туман и боль от падения с высоты, она могла только не давать страшным пальцам закончить начатое.
Время шло. Ничто не мешало мужчине вырубить девушку свободной рукой, чтобы добить и спокойно уйти. Но он медлил. Против воли Элис начала разглядывать своего врага. Длинные темно-каштановые волосы падали ему на лицо, черты которого невозможно было определить под маской. Широченные плечи практически перекрывали слабый свет далеких фонарей, заполняя собой всё пространство. На мощной груди еще дымились следы от рук, в лохмотьях ткани проглядывали довольно серьезные ожоги, но Солдата они, казалось, совсем не беспокоили. Он продолжал пристально вглядываться в лицо своей жертвы, не делая больше попыток ее придушить. Осмелев, Элис смогла разомкнуть пересохшие губы:
— Чего ты ждешь?
Ей показалось, или в стальных глазах, до этого пугавших пустотой, появилось осмысленное выражение? Солдат ослабил хватку. Элис услышала его голос, глубокий и бархатный баритон, каленым железом отпечатавшийся в мозгу:
— Я тебя помню.