В жизни Антонина Долохова не присутствовали страхи. Вообще
никогда, на страницах «Пророка» он красовался сумасшедшей кровавой звездой
с сотней идеальных дел и заметанными следами, отследить по которым его
было невозможно. Пусти кто-то на поиски парочку авроров с разных дел, они
столкнутся посреди пути и переругаются хуже своры дворовых собак, не в силах
подметить, как он, куря, лицезреет это из окна со слабой улыбкой на губах.
В жизни Антонина Долохова страхам места не было, как и в жизни любого
вальпургиева рыцаря — упокоились они бы с миром и на гвоздях, — а значит,
любое проявление таких негативных эмоций, пусть и где-то в глубине души,
хоть и почти незаметно, но все равно странно для него, было неприемлемо,
следовательно, его нужно было избегать.
Поэтому Антонин никогда не возвращался домой к жене пьяным или не
побритым, ходил с ней по сверкающим модой бутикам (в глубине души считая
это хуже проклятий Тома), регулярно ездил два раза в год во Францию и двести
нахуй после того, как она замечала на его рубашке смазанную женскую помаду.
То есть даже не кровь этой бедняжки на рукавах, а именно розоватый след,
после которого жизнь ему сказкой не казалась, а леденец вдруг резко
становился грязью земли после дождя перед их домом.
Вторым пунктом соблюдения внутреннего равновесия было избежание
всяких встреч с подружкой Тома и любовницей Абраксаса, начавшееся ровно
после того, как он во всеуслышанье заявил о своих подозрениях к последним.
Ему просто пытались с любовью заявить, что между этими двумя платиновыми
блондинками-бывшими-королевами-всея-Хогвартса только дружба, а он,
поражавший такой наглостью, не верил.
Допоражался называется, что уже больше десяти лет не мог вытащить
Риддла по-человечески в русскую баню где-то в Тайге.
Так что теперь в висящем на стене списке в его холостяцкой квартире,
отданной данью жене (правда он не знает, откуда эта женщина вообще взялась
и почему она такая рыжая и свободолюбивая), было всего два пункта — не злить
благоверную (у которой очень тяжелые сковородки и слишком много подружек-
киллеров, он проверял), а так же не пересекаться лишний раз с Джей. Она не
любила его еще за тысячу и один проступок, но Антонин был уверен, что это
лишь повод развлечься.
Долохов никогда не боялся, у него просто были странные друзья.
— Джей, не кипятись. — Зеленая вспышка пролетела в нескольких
сантиметрах от его блестящих черных кудрей, только сегодня помытых и
приведенных в порядок. Очень странные они, уже даже специализированное
отделение Мунго не поможет. — Он всего лишь умер.
В воздухе раздался женский рык, и аккуратная девушка (а девушка ли? Кто
их знает, этих вечно-молодых Риддла с компаньонкой, припрятавшей топор в
каждом доме?) оттолкнула от себя упавший стул, на котором восседала пару
минут назад, готовясь к трапезе с заваренной лапшой, когда Антонин пришел не
с самыми лучшими, но не смертельными вестями. Хотя последнее заявление уже ставилось под вопрос, потому что длинные пальцы вцепились в рукоятку топора,
одним резким движением стаскивая его с крючков, к сожалению, повылетавших
от такого напора из стены.
Он обещал помнить их, как сильных и верных сторонников. Правда, забыл об
этом спустя мгновение, чувствуя неприятный ком в горле. Когда умер Абраксас,
и он, объявляя об этом, притащил желтые розы, Джей обещала познакомить его
шею с блестящим лезвием.
Шея Долохову еще была нужна, поэтому он очень быстро и очень
профессионально ретировался. Верить Снейпу, бурчащему, что он просто
сбежал, как последний трус, не советуется за тем, что такая информация —
бред и провокация, ведь правая рука неудачно павшего Темного Лорда лишь
отправилась заметать свои следы и буянить где-то посильнее и поярче для
привлечения министерских работников. Эта конечность не появлялась на пороге
дома целых три дня и уже даже не знала, какая смерть и от чьей руки была
страшнее.
— Ну Азкабан, так Азкабан, Мерлин мой, подумаешь, — обиженно пробурчал
он, заворачивая в коридор и опасливо оглядываясь. Зеленые глаза блестели
двумя хитрыми изумрудами. — Хоть отдохну от этих криков.
Дементор, пролетавший мимо в рассеянности и явно хотевший его
разочаровать с поднятой вверх уродливой лапой, получил неосторожно топором,
вылетевшим из-за открытой двери.
Долохову его жаль не было.
***
— Ну как это, умер? — Джей беспомощно заломила руки, останавливаясь
перед разрушенным домом. — Как? — тихим расстроенным голосом повторила
она свой вопрос. Не дождавшись от бедного Снейпа, не вовремя оказавшегося
рядом и сейчас нагруженного стопкой вещей и скрытого котлом на голове,
остановившегося сзади и тупо замершего, она резко выхватила палочку,
направляя на него. — Как этот гад мог помереть и не вернуть мне сотку?
Молодой зельевар испуганно икнул и попятился назад, неудачно цепляясь за
собственную длинную черную мантию (готовился что ли траур нести?) и падая
на землю. Котел слетел с его хлипкой шеи и с грохотом покатился по дороге,
заставляя только засунувших головы обратно в окна жителей Годриковой
Впадины вновь любопытно высунуться и получить яркую фиолетовую вспышку
Джей в какое-то стекло.
— Чего расселся? — воззорившись на Северуса вопросительным и весьма
явно проецировавшим угрозу взглядом, шикнула она. — Лови.
Котел катился, Джей поджигала белоснежную сигарету и затягивалась,
отвернувшись от разрушенного дома и разрываясь в своих желаниях зрелища,
потому что с одной стороны какой-то огромный лесничий с проломанным
колесом (с помощью топора, но, конечно, не ее) младенца увезти пытался, а с
другой пародия на летучую мышь, безрезультатно ищущая палочку по карманам
мантии, неслась по склону за звенящим прибором, на который им было выделено из пожирательского бюджета ровно нихрена, но спрашивать Люциус почему-то
собирался.
В конечном итоге победило здравомыслие, девушка пнула ботинком
пыльный камень и поплелась в дом, внимательно оглядываясь в поисках тела.
Нашла два, но все не те, споткнувшись о первое даже вскрикнула и швырнула
еще одной Авадой. Зачем, правда, сама не поняла, но в ежедневном отчете
решила написать, что для проверки.
Трупа Темного Лорда не было, действие утреннего алкоголя выветривалось и
хотелось плакать по душе, безвременно ушедшей в мир иной и долг так и не
вернувшей. Плакать Джей не любила. Вернувшийся запыхавшийся Снейп с
котлом и змеей, крепкой хваткой вцепившейся в его ногу, тоже. Бледное лицо,
отличавшееся терпением, своим крючковатым носом и черными глазами просило
лишь о помощи. Слезы уже готовились течь по его щекам, что точно вызвало бы
злобу внутри, поэтому Джей неожиданно почувствовала благородство на
хороший поступок. Оно ей не понравилось. Впервые в жизни тронувшее больную
душу, оно было выгнано звонким ударом и запертой дверью; девушка резко
оторвала вместе с куском кожи голодную и расстроенную Нагайну, разглядывая
ее и одним только своим взором запрещая набрасываться.
Снейп заорал от боли и вновь выпустил котел из рук, правда, в этот раз не
позволив ему ехать вниз по улице. Поднял на пожирательницу молящий
взгляд — просил даже не отпустить его уже, убить просто, — но ей нужен был
помощник и полная поддержка своего холодного и жестокого образа, поэтому
она его проигнорировала и велела вскипятить в котле воду.
Готовить было решено там же, только отодвинули тело с двумя авадами
внутри ближе к лестнице и глаза ему прикрыли (бездушными они не были, а
такое осуждение в зрачках очень мешало), огонь подожгли и запустили
отвлекающую вспышку с черной меткой в другой конец улицы. Любопытные
соседи тут же повысовывались туда, попавшись на удочку, и Джей, пользуясь
моментом, ударила змею со всей силы о пол. Та рассердилась и попробовала
выскользнуть, голос Темного Лорда говорил ее глазами, что жить этим двоим
неудавшимся кулинарам больше не стоит, но обстановка так и благоволила ко
второму удару.
— Убили? — стараясь не опираться на больную ногу, равнодушным тоном
поинтересовался Снейп. Джей фыркнула, швыряя тело в кипящую воду.
Раздавшийся в воздухе мужской крик боли явно говорил об обратном. — А жаль.
— Мне тоже.
Беседа не шла, Снейп крутил змею, не позволяя ее неубиваемым попыткам
выкарабкаться осуществиться, а воспоминания о ритуале и правильности его
проведения в памяти Джей немного стерлись. Конечно они бы у всех стерлись,
ведь она слушала отрывки ночью в школе, со сложностью вытягивая слова из
тонких губ, поэтому сформировавшаяся полная картинка разваливалась по
кускам и весьма явно давала понять, что воскрешение ради долга готовится
пойти коту под хвост.
К котам Джей относилась нормально, но Том нет, поэтому, впервые делая
ему одолжение за сегодняшний день, она направилась на импровизацию, а
именно — забирать мальчика у великана-недоростка и кидать в котел. Джей была упрямой, русской и умной, а еще научившейся из-за Риддла некоторым
махинациям с ритуалами, так что на улицу двинулась с весьма решительным
настроем.
Вместо поломанного мотоцикла на пустой дороге ее встретили только топор
с колесом в самый пик их романтического соития, любопытные глаза соседей и
крик какой-то бабки с усами и бородой (явно неудавшееся зелье повлияло), что
авроры вот-вот будут здесь.
Авроры были тем самым «под хвост», Джей отпихнула от себя еще один
камень и крикнула Снейпу закругляться со змеей. Для пущего эффекта она
добавила, что за его ногу они отомстили, после чего пошла в остатки сада и
ткнула носком ботинка трупик мыши, прокушенный ядовитыми зубами. На нее
обиженно смотрели красные глаза Темного Лорда, призраком замершего где-то
сбоку, весьма уязвленного таким отношением к собственной персоне от самой
близкой сторонницы.
— Останавливаетесь на половине пути?
— Ага, — оборачиваясь к надоедливому зельевару, при этом, игнорируя что-
то пытавшегося сказать ей Тома, отозвалась девушка. — Когда-нибудь появится
какой-то грязный и пухлый Хвост с правильным ритуалом, а мне деньги
накапают прибылью за невозврат, что автоматически делает нашу с тобой
попытку не совсем предусмотрительной.
Снейп фыркнул и отвернулся, Джей ловко запульнула в него фиолетовой
вспышкой, Темный Лорд осел позади них на руины, хватаясь за голову и
стараясь осознать, где он свернул не туда.
— Что насчет заключения?
— Какое заключение, милый? — удивленный взгляд устремился на Северуса,
чье лицо было искажено привычной гримасой боли и страданий, пухлые губы
растянулись в насмешливой издевательской улыбке. — Я во Франции. Выбираю
Томми новую мантию на воскрешение.
Джей подняла гордо голову и вздернула руку, резко припоминая все те
плохие вещи, совершенные ужасным человеком, который по несчастью был ее
фаворитом последние годы и Милордом, все норовившим заставить целовать
собственную мантию, продемонстрировала третий палец и пошла забирать
собственный топор с дороги. Добро на земле просто так никогда не валяется.
А Повелитель, пораженный такой наглостью, постарался швырнуть в нее
камнем, но не смог схватиться за осязаемый предмет, в силах только стоять
позади и печально смотреть вслед удаляющейся фигурке. Жалко, ни она, ни
Снейп не видели его скукожившееся и злое лицо, потому что эта картина была
бы намного более лучшей наградой за неудачную и короткую попытку, чем
игнорирование и злобные плевки.
Проклятья, шушуканье и слезы в его глазах, когда руки бережно
прикасались к обгоревшему телу змеи, губы изгибались в крике «изверги», и
взор, остановившийся на приготовленной лопате, которой так и не удалось
воспользоваться после воскрешения и возвращения денег, чтобы вырубить
обратно, молча подсказал Темному Лорду убираться из этого дурацкого дома.
Желательно, куда-нибудь в Албанию.