Признаться, Ятогами Куро не так много знал о прошлом человека, известного как Мива Ичиген. Он знал, что Ичиген воспитывался в додзё школы Мива Мейдзин, что обучался владению мечом у своего строгого деда и тщательно усвоил всё: от классического боевого искусства до владения копьём, китайскую классическую литературу и древнее письмо, этикет и даже верховую езду, а также то, как выжить одному в горах. Как только он окончил старшую школу, то покинул дом своих родителей и поступил в Японии в высшее учебное заведение. Он изучал экономику и, получив стипендию, отправился в Америку, где получил степень в области менеджмента и поступил работать в одну из ведущих брокерских фирм на планете. Там он также замечательно показал себя, но из-за пошатнувшегося здоровья, в конце концов, вернулся в Японию. Сейчас он опирался на лавры успешной жизни, проводя мирный досуг.

Этим ограничивались знания Куро о прошлом своего наставника, но он ещё понимал намного больше об этом человеке за пределами его учёбы и карьеры. Как он был добр. Как силён. Как велик. Как не любил насекомых и натягивал противомоскитную сетку вокруг их дома намного раньше, чем кто-либо ещё, но редко мог заставить себя прихлопнуть насекомое, которое его укусило, не желая отнимать жизнь.

Однажды зимой, когда навалило столько снега, что даже машины не могли проехать по улицам, он отнёс старика-соседа, жаловавшегося на боль в желудке, на своей собственной спине сквозь снег в центральную больницу далеко за две горы. Их соседи часто приходили к нему за советом, любовно и с почтением обращаясь «Мива-сенсей».

Умиротворённое выражение, которое он принимал во время чтения; серьёзность, с которой сочинял хайку; его искренний, беззаботный смех и пугающая холодность, которая исходила от него в те редкие моменты, когда он по-настоящему сердился.

Куро видел все эти стороны Мивы Ичигена за их четыре года вместе, вероятно, больше, чем кто-либо другой.

* * * * *

— Мне бы очень хотелось встретиться с ним однажды, — сказал Куро, когда Ичиген закончил рассказывать про своего деда. Ичиген слабо улыбнулся:

— Да, это могло бы быть хорошо, но, как я уже сказал, он скончался, когда я учился в старшей школе.

— … — Куро был гораздо более проницательным, чем большинство подростков одиннадцати лет. По всей вероятности, Ичиген воспитывался так, чтобы наследовать управление школой Мива Мейдзин, и всё же он был сейчас здесь — живущий обособленно от своей семьи, скрытый глубоко в горах. Казалось, он не имел никаких контактов с родственниками, и вероятно, в этом заключалась большая часть истории, которой он не поделился с Куро. Скорее всего, это было связано со смертью его деда.

Но Куро был терпеливым; если Ичиген не говорил об этих вещах, тогда он не стал бы спрашивать. Он усмехнулся:

— Мне очень нравится слушать о прошлом!

Ичиген в ответ горько улыбнулся.

— Полагаю, его истории могли бы тебе понравиться. Конечно, я их наслушался достаточно, чтобы устать от них.

— Ичиген-сама, вы… — Он отважился заглянуть Ичигену в лицо. — …действительно любили вашего дедушку, не правда ли?

Ичиген усмехнулся.

— М-м, да. — В его ответе не было никаких колебаний. — Он, конечно, был строгим, но я действительно был к нему глубоко привязан.

Эти слова почему-то взволновали Куро, но его плечи немного опустились, когда Ичиген продолжил:

— Но… я думаю, что даже если бы он не умер тогда, мы, в конечном счёте, расстались бы, как это часто бывает со временем.

— …

— Я уверен, ты тоже однажды покинешь этот дом.

Его выражение было мягким и умиротворённым, когда он произнёс эти слова с уверенностью и спокойным пониманием… и странным чувством надежды.

Куро, однако, был ещё недостаточно взрослым, чтобы суметь разобрать глубокий смысл этих слов, и он почти сердитым голосом ответил:

— Я никогда не покину это место!

Существовало несколько причин его резкого ответа, и глядя на потрясённого Куро, Ичиген ещё раз напомнил себе, что хотя этот мальчик иногда мог использовать довольно сложный язык, он всё ещё оставался ребёнком, даже не в средней школе; и горько рассмеялся:

— М-м, возможно, но… — Он попытался сменить тему, чтобы успокоить Куро. — …Ну, тебе самому нужно будет уйти, как только ты возьмёшь невесту, не так ли? Было бы немного затруднительно жить здесь в такой момент. Я уверен, что не понравился бы твоей жене в качестве свёкра.

Куро от этого вспыхнул, а Ичиген добавил с нежной улыбкой:

— Или тебе, может быть, не нужна невеста?

Куро на мгновение смущённо уставился в землю, прежде чем слегка тряхнуть головой.

— Нет. — Затем он вскинул голову и продолжил: — Подождите! Тогда я просто женюсь на ком-то, кто захочет жить с вами! Я уверен, это не составит труда! Уверен, они будут любить вас так же сильно, как я!

Он казался совершенно убеждённым в этом замысле: кулаки сжались по сторонам, и лицо сияло так, будто другого выбора не было.

Несколько мгновений Ичиген смотрел на него отсутствующим взглядом, прежде чем ответить с ласковой усмешкой:

— Да, я полагаю так. Уверен, что те, кто решат остаться рядом с тобой, будут добрыми и яркими, теми, кто шагает в такт своему собственному ритму.

— Ч-что вы под этим подразумеваете? Ичиген-сама?.. — Удручённо глядя на Ичигена, Куро не мог сказать, просто ли его дразнили или Ичиген правда открыл ему будущее.

Ичиген рассмеялся до слёз, потянувшись, чтобы потрепать Куро по голове.

— Спасибо, Куро, — ответил он, не объясняя этих слов.

* * * * *

Прежде чем пожелать друг другу доброй ночи и разойтись по своим комнатам, они убрали посуду и по очереди приняли ванну. Их не связывало кровное родство, а годы разделяли по возрасту, но всё же в течение этих четырёх лет им удалось заложить основу доверия между собой…

— Я приготовлю завтрак ровно в семь утра! На этот раз обещаю не испортить! — заверил Куро, выпрямившись и вытянувшись в струнку. Он низко поклонился: — А теперь, спокойной ночи, Ичиген-сама!

С этими словами он направился в свою комнату. Его твёрдость и почти военное поведение были совсем неуместны в это время и в этом возрасте.

Ичиген скользнул руками в рукава кимоно, бормоча себе под нос с ласковым сухим смешком:

— Тебе тоже спокойной ночи, Куро. Но постарайся не переусердствовать.

Возможно, это была черта его личности, с которой он родился. «Может быть, он был воином в прошлой жизни?..» — подумал он, по правде говоря, наполовину всерьёз, несмотря на своё утончённое воспитание и большую образованность.

Он пробормотал про себя:

— Так воин… Представший рождённым заново, как… Мой Куро-кун, ха…

Здесь была попытка хайку. Если бы Куро стал свидетелем этого, он бы, блестя глазами, разразился взрывом аплодисментов. Ичиген потёр шею.

— Хм-м, не совсем… Может быть, не «так воин», а «воин, имея…» — с этими словами он неторопливо направился в свою комнату.

Мива Ичиген и Ятогами Куро были наставником и учеником, но также их объединяло что-то более прочное. Что-то уникальное, осязаемое — узы, которые связывали их очень существенно. Для Куро эти отношения ощущались гораздо более драгоценными, чем просто наставник и ученик, похожими на родство душ. Но поскольку у него не было явных причин испытывать эти чувства, и учитывая, что Ичиген не описывал свою привязанность к нему в таких терминах, он никогда не говорил этого вслух, но это не уменьшало факта того, что он на самом деле это чувствовал.

«Учитель, мой Учитель». Мива Ичиген.

Бывший аналитик брокерской фирмы.

Последний оставшийся мастер искусства традиционного фехтования школы Мива Мейдзин.

Поэт-самоучка, авангард хайку.

Один из семи Королей, избранных Дрезденским сланцем. Седьмой король — Бесцветный король.

И Ятогами Куро был вассалом этого Короля, членом его клана.