Азирафаэль Фэлл выглядел скорее как библиотекарь или букинист. К слову, он одно время действительно занимался букинистикой и держал небольшую книжную лавку, но вскоре был вынужден отказаться от этой затеи, потому что ненавидел расставаться со своими книгами, а ведь профессия книготорговца именно это и предполагает. И вот как-то раз его знакомый – Кроули (которого на самом деле звали Энтони, но он игнорировал эту деталь своей биографии и с успехом использовал одну только фамилию всегда и везде) предложил ему, как он это назвал, «убить время», устроившись вместе в школу. Сам Кроули за свою жизнь сменил порядочное количество образов и занятий, оставаясь верен лишь своей обожаемой Бэнтли, песням группы «Queen», чёрным очкам, натуральному огненно-рыжему цвету волос и, как это ни странно, Азирафаэлю. Последний же пребывал в блаженной уверенности, что они друзья.

 – Будешь открывать детишкам хорошую литературу, а я – музыку, – сказал Кроули, и Азирафаэлю не нашлось, чем на это возразить.

Проработав в школе некоторое время, Азирафаэль с удивлением понял, что не так уж сильно любит детей, поэтому решил во избежание неловких ситуаций контактировать с ними как можно меньше. В итоге, на уроках дети занимались тем, что читали книги, которые им указывал Азирафаэль, а Азирафаэлю – школьная программа, и делали письменные задания по этим произведениям. Сам же преподаватель занимался тем, что читал то, что выбрал для себя сам. Дети ему завидовали, но поделать ничего не могли. Хотя вскоре поняли, что мистер Фэлл не слишком сильно контролирует, что именно они читают у него на уроках, полностью погружённый в свою книгу. Тогда уже дети стали притаскивать на литературу комиксы, книжки с картинками, а кое-кто – и журналы, которые всё равно приходилось смотреть под партой.

Адам Янг притаскивал с собой целые стопки старых журналов и с упоением читал, а на переменах рассказывал приятелям истории, удивительным образом переплетая содержимое разных журналов между собой и добавляя ровно столько реалистичности, что многие его слушатели, заворожённые верой Адама в собственные слова, тоже верили в инопланетян, морских чудовищ и тибетцев, которые раскинули по всему миру подземную сеть. Разве их можно винить? Многие взрослые искренне верят и в гораздо более нереальные вещи, например, в то, что законы повсеместно неукоснительно исполняются, а зло всегда будет наказано. И, опять же, разве их можно в этом винить?

Сейчас Адам Янг был занят тем, что сидел на уроке литературы и, охваченный вдохновением, писал собственную историю. Выходило нечто очень масштабное и интересное. Адам как раз дошёл до момента, где динозавр нападает на ковбоев, ещё не подозревая, что инопланетяне, планирующие захватить планету, с минуты на минуту отправят на его голову управляемый астероид ровно такого размера, чтобы убить динозавра, но не повредить будущее место завоевания, как тут дверь с грохотом распахнулась, и в класс ворвался преподаватель музыки в неизменных тёмных очках.

Нестройных хор голосов поприветствовал его вялым:

 – Здравствуйте, мистер Кроули, – но мистер Кроули только махнул рукой и пробормотал что-то, напоминающее скорее змеиное шипение, нежели приветствие.

Он поравнялся с Азирафаэлем, который по такому случаю даже отложил книгу в сторону, пусть и не закрыл совсем.

 – Что случилось, мой дорогой? – К концу года дети почти привыкли, что у этих двоих была странная манера общения вообще и друг с другом в частности.

Кроули что-то зашипел. Дети попытались прислушаться, но так ничего толком и не разобрали, но Азирафаэль, на удивление, всё понял:

 – Что, неужели опять?

Кроули кивнул. Азирафаэль порылся в своём кожаном чемоданчике и протянул Кроули флешку.

 – Вот, держи.

 – Там точно есть все эти их детские песни? – на всякий случай уточнил Кроули, косясь на детей. Дети и оскорбились бы, вероятно, что их так пренебрежительно назвали детьми, если бы не были так захвачены происходящим.

Азирафаэль кивнул.

 – Да-да, ты же сам мне её отдал на хранение три дня тому назад. Вряд ли с ними что-то успело случиться.

 – Надеюсь, что нет, – процедил Кроули, сверля глазами флешку сквозь тёмные очки. Флешка осталась глуха к угрозам извне.

 – Увидимся, ангел, – бросил Кроули и вышел так же стремительно, как зашёл.

Взгляды двух десятков детей переместились с захлопнувшейся двери на учителя. Азирафаэль слегка нахмурился.

 – Возвращайтесь к чтению, – только и сказал он и сразу же последовал своему совету.

Дети нехотя вернулись к своим занятиям. Кажется, больше на литературе ничего интересного не предвидится. Все надежды на урок музыки, который по расписанию как раз идёт следующим.