I forgive you, you know not what you have done
I forgive you, now it's time for me to move on
I forgive you, you did not see right from wrong
And I love you, always in my heart you'll live on
Чжоу Цзышу стал похож на восставшего из мёртвых ходячего мертвеца. Он, конечно, выполнял базовые человеческие потребности: ел, принимал ванную, спал, хотя именно сном это трудно было назвать, скорее это было сладкое забытье, что хоть на пару часов дарило освобождение от душевной и сердечной боли. Боли потери родственной души, Вэнь Кэсина… Его родственной больше нет, и этой ране никогда полностью не затянуться. Возможно, боль со временем поутихнет, но никогда не исчезнет целиком.
В некогда ясных карих глазах бывшего главы Таньчуан, которые излучали свет даже в самые трудные времена, что-то словно бы пропало. Сломалось. В них больше не горел азарт и интерес в изучении окружающего мира, не было там особого тепла, нежности, которую мужчина обычно прятал за суровым взором. Это был пустой, абсолютно безжизненный взгляд.
Такое поведение мужчины заставляло беспокоится его родных, поэтому в один из дней Чэнлин решил с ним поговорить:
— Наставник, может вам стоит на время покинуть поместье Четырёх Сезонов? Ведь тут все напоминает о господине Вэне… — На имени парень запнулся, но видя, что на его слова не последовало никакой реакции продолжил как ни в чем не бывало, – Помнится, вы всегда хотели путешествовать, так почему бы сейчас не исполнить давнее желание?
В памяти Цзышу всплыло старое воспоминание, будто бы из другой жизни, где он с Кэсином неспешно прогуливались по городу, о чем-то разговаривая, то и дело смеясь. Старина Вэнь не мог спокойно пройти мимо с прилавков с едой, скупая все. Тогда он сказал одну вещь которую мужчина запомнил на всю жизнь:
«— А-Сюй! Как страннику в этом мире, все, что мне нужно это ты и кувшин отличного вина, в такой хорошей компании можно отправиться хоть на край света»
От приятных и теплых воспоминаний на лице главы поместья Четырёх сезонов появилась робкая, несмелая улыбка
Чжан Чэнлин был прав, это не выход засесть на всю оставшиеся жизнь в четырёх стенах, он бы не хотел для него такой судьбы. Чжоу Цзышу теперь должен прожить жизнь за двоих, чтобы когда они вновь встретятся с Владыкой призраков, пускай уже и на том свете, мужчине было, что ему поведать.
Но, чтобы начать путешествие, нужно сначала посетить ту самую роковую гору Луаньцзан, ту самую, с которой спрыгнул Вэнь Кэсин. По пути на гору Чжоу Цзышу стал невольным свидетелем разговора двух заклинателей:
— Вэй Усянь мёртв! Вот так прекрасные новости!
Сердце А-Сюя болезненно сжалось. Вэй Ин был хорошим другом Кэсина, он до последнего защищал младшую сестру и брата семейства Вэнь, за что глава долины призраков, который приходился им старшим братом, был всегда благодарен, но это не спасло их от гибели…. Именно тяжесть вины и горечь утраты заставили Благодетельного господина Вэня последовать следом за родными, спрыгнув с горы Луаньцзан.
Неожиданно для самого Чжоу Цзышу он на горе был не один. Странно, ведь все люди обходили ее стороной, окрестив проклятой. Недалеко от края горы сидел Лань Чжань, совсем не заботясь, что полы его обычно всегда белоснежных одеяний испачкались в грязи. В одной руке Второй Нефрит держал кувшин вина «Улыбка Императора». Цзышу молча присел рядом и стал смотреть вдаль. Лань Ванцзи также, не говоря ни слова, протянул ещё один кувшин с вином.
— У них должна была быть ещё целая жизнь впереди, это несправедливо, что общество их заклеймило злодеями лишь из-за того, что они были одаренными юношами, чьи взгляды на мир опережают свое время! – внезапно крикнул Чжоу Цзышу, ни к кому конкретно не обращаясь
— Я должен был быть рядом с Вэй Ином в битве, он не должен был сражаться один на один против всех, и возможно тогда бы все было по-другому… – В голосе заклинателя звучала горечь.
Так они и просидели всю ночь на горе, что разделила их жизни на «до» и «после», отняв при этом у них самое дорогое и лишив смысла дальнейшего существования.