Молчание продолжалось еще долгое время. Они оба не хотели говорить, но оба также понимали, что никуда от этого разговора не деться.

– Феликс, – начал Хенджин. Он впервые за долгое время назвал парня полным именем вместо привычного и родного «Ликс», – Я помню, что говорил вчера и... Свое признание тоже помню, – шатен поднял голову и посмотрел на Ли, – Это правда. Я... Правда тебя люблю. Эти чувства появились давно. Еще с того момента, как ты начал мне сниться, – парень снова опустил взгляд. Черт, почему это так сложно говорить? Ему придется рассказать все с самого начала, все в подробностях, чтобы Феликс точно все понял, – Я увидел тебя впервые на пляже. Мы встречались там каждый день, и с каждой нашей встречей я все больше понимал, что влюбляюсь в тебя. Эти чувства становились сильнее с каждым днем... Каждый раз, ложась спать, я надеялся, что вновь увижу тебя и вновь смогу поговорить с тобой. Ты стал частью моей жизни. Ты стал всем, что у меня было, – Хван слабо улыбнулся, вспоминая все те сны, которые он видел каждую ночь. Кажется, это было так давно, будто в прошлой жизни, – Но потом я... Решил нарисовать тебя. И тогда ты перестал мне сниться. Ты будто исчез. Будто тебя и не было никогда. Это было ужасно больно, я ненавидел себя тогда, – на глазах постепенно появлялись слезы, которые сдерживать было бесполезно. Прошло много времени, но боль, которую Хенджин испытывал тогда, осталась. От нее просто так не избавиться, – А потом ты перевелся к нам в университет, и я смог продолжить тебя рисовать. Потом ты пришел ко мне, увидел этот портрет, и с того момента мы перестали разговаривать. Конечно, мне было ужасно плохо. Опять. Потому что я любил тебя и хотел поговорить с тобой, объяснить все. Ты постоянно был рядом с Бан Чаном, а я постоянно смотрел на вас. Смотрел на то, как он разговаривает с тобой, на то, как ты смеешься с ним, на то, как вы обнимаетесь. У меня была какая-то ревность, которая со временем перерастала в боль. А еще... – парень замолчал на минуту, обдумывая все в голове. Он знал, что необходимо это сказать. Знал. Но... Как будет чувствовать себя человек, когда узнает, что... – Первая попытка убить себя была из-за ваших отношений с Чаном и из-за моей ревности, – Хван поднял голову и посмотрел на Ликса. Тот сжал руки, лежавшие у него на коленях. Он сидел неподвижно, смотря куда-то в стену, с полностью опустошенным видом. Кажется, он готов был прямо сейчас разреветься, – Потом ты спас меня, и мне вроде бы стало лучше. Вроде бы... Когда был один, я постоянно плакал. Когда был с тобой, я чувствовал себя живым. Несмотря на все это, мои чувства к тебе не становились слабее. Я все также любил тебя. Потом я узнал о ваших отношениях с Чаном. Мне стало больно от того, что я не знал своего любимого человека и не знал, что у тебя были отношения с Бан Чаном долгое время. Не знал. Я ничего не знал. А потом выяснилось, что ты вообще любишь другого. Это меня окончательно добило. И я... – Хенджин вытер с глаз слезы и вновь слабо улыбнулся, – Я снова попытался убить себя. Но, блять, меня остановило то, что я почувствовал боль. Обычную боль. Тогда я решил напиться. Ну а потом... Ты знаешь, – парень закончил свой монолог и посмотрел на Ликса, все также сидевшего неподвижно и сжимавшего ткань своих джинсов. Младший поднял голову посмотрел наверх, чтобы не дать волю слезам. Он никак не ожидал услышать то, что попытка умереть у Хвана, причем не одна, а две, что все это было из-за него. Он пытался убить себя из-за Феликса... – Я знаю, что это все ужасно, глупо, эгоистично и просто отвратительно, но... Может мы сможем остаться друзьями?..

– Хенджин, – начал Ли, спустя какое-то время, проведенное в молчании. Он тоже назвал парня полным именем вместо до боли любимого «Джинни», – Я... Представить не могу, как тебе было сложно и больно. Пожалуйста, прости меня. Прости меня за то, что заставил тебя пережить все это, прости за то, что не замечал ничего, прости за все. Я так виноват... – брюнет замолчал на еще какое-то время. Говорить было тяжело, – А насчет того другого, которого я люблю... — признание — это в любом случае страшно. Вот и сейчас Ликс сидел в нерешительности. Он так хотел успокоить Хвана, сказать ему о том, как сильно любит, но даже банального признания он выдавить из себя не мог. Прошло еще какое-то время, прежде чем Ли смог прошептать, — Это ты, Хенджин.

– Что?.. — это не ложь?..

Парни смотрели друг на друга больше десяти минут точно. Никто не считал. Они оба обдумывали все то, что сказали друг другу. Оба не верили в происходящее. Оба боялись, что это все сон, посланный жестокой Ведьмой, чтобы поразвлечься, который вскоре закончится, и, когда они проснутся, то будут одни. Снова одни. Хенджин не верил в то, что его вообще может кто-либо полюбить. А Феликс в принципе не верил в то, что все сказанное шатеном правда. Особенно ему не хотелось верить в то, что попытки умереть у Хенджина были связаны с ним. Это он бы лучше забыл. Но почему-то забыть не выходит, да и вряд ли выйдет...

– То есть... У нас все взаимно?– уточнил Хван после этого затяжного и давящего молчания

– Получается, да... — это слишком нереально.

– Тогда... Может, ты хочешь, чтобы мы были вместе?.. — неуверенно спросил старший. Он все еще боялся, что это шутка, все еще боялся, что сейчас все закончится.

– Да, – не задумываясь, ответил Ликс. Он так долго этого ждал. Так долго мечтал об этом. Так долго... — Да, хочу. А ты... Хочешь?

— Больше всего на свете, — и снова они смотрят друг на друга. И снова они молчат. И снова оба не верят. Они... Вместе? Действительно вместе?.. Так сложно в это поверить... После всех этих страданий, неправильных выборов, ошибок, слез и боли, они вместе... — Можно тебя поцеловать? – неуверенно спросил Хенджин. Он так давно хотел этого, но не решался без согласия Ли.

– Можно, — прошептал тот.

Хван пододвинулся к Феликсу и, проведя рукой по скуле младшего, сократил расстояние между ними и накрыл его губы своими. У Феликса это был его второй поцелуй. Нет. Ликс считал его первым. Это был его первый настоящий поцелуй. В него была вложена вся любовь, которую он будто хранил для Хенджина. Вся нежность, вся забота и все то, чем он не делился ни с кем. Все то, что он не мог дать Чану, ведь по-настоящему он любил только Хенджина. Губы Хвана так идеально подходили Феликсовым, словно они два пазла, что наконец сложились в один. Губы Ли ощущались такими правильными, будто так и должно было быть всегда. Это все ощущалось таким правильным, но таким нереальным, сюрреалистичным. Этот поцелуй... Хенджин, кажется, никогда не целовал никого так нежно, как Феликса. Он боялся навредить, боялся спугнуть, боялся переборщить. Феликс — хрусталь, и одно неверное движение может обратить его в прах. Ликс млел под поцелуями старшего, он таял под жаром его губ, он так хотел еще. Он так хотел, чтобы Хенджин принадлежал ему, а он — Хенджину. Брюнет сам подался вперед, углубляя поцелуй, проскользнув своим языком в рот Хвана. Руки последнего переместились на талию младшего, несильно сжав ее. Ли шумно выдохнул. Кислорода чертовски мало, но нужен ли он вообще? Зачем, когда есть тот, кто напротив?

Их языки сплелись в безумном танце, известном лишь этим двоим, под полуприкрытыми веками, казалось, запрыгали звездочки, по телу разливалось тепло. Хенджин взял первенство, теперь уже он исследовал рот Феликса, пытаясь запомнить каждую деталь, каждый изгиб. Это так приятно, так желанно, что, кажется, можно захлебнуться собственными чувствами и удовольствием.

Дышать стало совсем тяжело, и потому им пришлось отстраниться друг от друга, чтобы вдохнуть недостающий кислород. Хенджин тяжело дышал, прикрывая глаза при каждом вздохе, он взял лицо Феликса в свои руки, начав поглаживать его щеки подушечками пальцев, будто боясь отпустить, боясь, что тот уйдет.

— Ты... Нереальный, — все еще пытаясь воостановить дыхание, прошептал старший. Феликс ничего не ответил, лишь прижался ближе к парню, обвивая своими худыми руками шею шатена и кладя голову на его плечо.

Они просидели так довольно долго, но, в конце концов отлипли друг от друга. Хенджин уставился в окно, рассматривая статичный пейзаж безлюдной улицы, к которому он так привык, а Ликс ушел куда-то, кажется в ванную, ведь по квартире эхом прокатился шум воды. Хенджин был счастлив, впервые за эти долгие месяцы, он чувствовал радость, искреннюю радость. Кто-то подошел сзади, этим кем-то был не кто иной, как Феликс. Он обнял Хвана, положив голову ему на плечо. Старший слегка вздрогнул и в ту же секунду почувствовал мурашки, пробежавшие по спине. Тепло разлилось по всему телу. Он почувствовал чужие руки на своей талии, и это было чертовски приятно. Хван услышал голос Ли над ухом, который прошептал: «Я люблю тебя, Хенджин».

Парень вдруг понял, что уже слышал что-то подобное. Будто он уже переживал эту ситуацию. Точно... Тот сон...

«Было не совсем понятно, где он находился, ведь в этом сне было все так размыто. Но было также очень уютно, тепло и комфортно. Было хорошо. Настолько хорошо, что не хотелось просыпаться. Хотелось остаться навсегда в этом сне, в этих мечтах. Почему-то Хвану казалось, что тут он счастлив. Безумно счастлив. Будто он здесь не один, и не было той ужасной истерики. Будто не было слез, не было порезов на руках, не было боли. Он осмотрелся, но ничего разглядеть ему так и не удалось, словно все заволокло каким-то туманом. Вдруг, сзади к нему подошел кто-то и обнял, положив голову на плечо Хенджина. Хван слегка вздрогнул и в ту же секунду почувствовал мурашки, пробежавшие по спине. Тепло разлилось по всему телу. Он боялся двигаться, ведь понимал, что это сон, и одно резкое движение могло испортить все. Он чувствовал чужие руки на талии и хотел было повернуть голову, в надежде увидеть лицо этого человека. Но он остановился, понимая, что Ведьма вновь может лишить его всего из-за этого простого телодвижения. Хенджин, конечно, навряд ли рассмотрел бы лицо того человека, но рисковать он не стал. Однажды он уже совершил большую ошибку и повторять этого не хотел. Слишком боялся вновь испытать все пережитое. Хван услышал чужой голос над ухом, который прошептал: «Я люблю тебя, Хенджин». Это те самые слова, которые так нужны были шатену сейчас. Он услышал это, пускай и во сне. Но… Голос. Он показался Хвану очень знакомым. Кому он принадлежал, шатен так и не понял и размышлять над этим он тоже не собирался. Мало ли к чему это приведет. Хенджин стоял в объятиях незнакомого парня (незнакомого ли?) еще пару минут. Ему было так тепло и хорошо, что на миг он позабыл обо всех проблемах...»

Но сейчас... Это же был не сон, верно? И если он повернется, чтобы увидеть Феликса, своего Феликса, такого родного и любимого, ничего же ведь не произойдет, ведь так? Есть лишь один способ узнать... Хенджин сделал то, на что во сне он не решился: он повернулся к Ли. И ничего не произошло, кроме того, что младший посмотрел на него. Это не сон, это точно не сон. Парень заключил Ликса в объятия, прижав того к себе. «Это не сон, это не сон, это не сон», — крутилось в голове. Боже, это, блять, реальность.

Хван мысленно поблагодарил Ведьму, что так любезно показала ему будущее тогда, обнимая Ли еще крепче. Он не смог устоять перед желанием снова притянуть брюнета к себе и поцеловать. Да как тут можно устоять? А тот был и не против, подаваясь вперед, шумно выдыхая возлюбленному в губы.

— Ликс... — позвал Хенджин, отстранившись, — Слушай... Ты же... Понимаешь, что... У меня есть некоторые проблемы? — он указал взглядом на свои руки. Просто так, опустить эту тему, оставить ее без внимания он не мог, им обоим нужно было это обсудить, — И... Что со мной будет тяжело?

— Понимаю, — ответил Феликс, — Понимаю. И я готов быть рядом, чтобы помочь.

— Ты действительно нереальный, — полушепотом произнес Хван.

И снова эти долгие, можно сказать, бесконечные объятия. Они так долго ждали того, чтобы иметь возможность обнимать друг друга именно так, вкладывая всю свою любовь и заботу в каждое действие, сдерживаться больше не было сил. Да и зачем?

На дворе была уже ночь, а завтра нужно было идти в университет, поэтому парни переместились в спальню. Но и во сне они не отлипали друг от друга, согревая партнера теплом своего тела. В эту ночь Феликсу снились самые яркие и красивые сны, а Хенджин наконец увидел блаженную пустоту вместо кошмаров, что дало ему возможность выспаться. Это, кажется, самый лучший день в их жизнях.

Утро подкралось незаметно, наступив в сопровождении оглушительного шума будильника. Идти никуда не хотелось от слова «совсем». Но нужно было. Хван много пропустил, и теперь должен будет нагнать все, что было пройдено без него. А Феликсу просто не желательно прогуливать. Первым встал брюнет и принялся будить Хенджина, который отнекивался фразами, типа «еще пять минут». Через какое-то время Ли удалось соскрести парня с кровати, и вместе они пошли в душ, который был необходим им обоим. Поскольку, у Ликса были вещи не совсем чистые, Хван любезно одолжил ему свои, сказав, что тот волен брать, что хочет.

Одевшись, Ликс заметил, что бинты на руках старшего совсем испортились и нуждались в замене, поэтому порезы шатена парень также не оставил без внимания. Хенджин пытался приготовить какое-то подобие завтрака (если поставленный чайник можно считать за готовку), когда Ли буквально потащил его в ванную. Старший и не слышал, как брюнет зашел, и потому слегка вздрогнул от прикосновения теплых рук и слабой боли, что те оставили после себя. Феликс оставил Хенджина в ванной, а сам быстро сбегал за бинтами и, вернувшись, начал обрабатывать порезы так, словно он был профессионалом в этом деле. Сначала он промыл их перекисью по краям, затем аккуратно смазал мазью. Эти действия сопровождались периодическим шипением со стороны Хвана, в этот момент Ликс дул на раны, чтобы было не так больно. После обработки, руки старшего были тщательно забинтованы новыми и свежими повязками. Отлично.

Они позавтракали печеньем и чаем, лучше, чем ничего, и Хенджин пошел в комнату, чтобы переодеться и выглядеть нормально, а Ли хвостиком последовал за ним, чтобы собрать рюкзак в универ. Портфель собран, это не заняло много времени, и, в принципе, можно было идти в коридор, обуваться, но Феликс не мог заставить себя это сделать. Он откровенно, не скрывая, пялился на Хвана. Еще на тренировках в университете брюнет заметил, что у Хенджина есть мышечная масса, причем довольно ярко выраженная. У него был красивый рельеф бицепсов и все такое, но Ликс никогда особо не задумывался, что скрывалось под футболкой. А таилось под ней охуенное, красивое и до жути привлекательное тело. У Ли буквально челюсть отвисла, он о таком на своем теле мог только мечтать.

Хенджин, кажется, почувствовал чей-то взгляд на себе, и потому повернулся, уже натягивая на себя футболку, которую он выбирал так долго. Но перед тем, как ткань скрыла все, Ликс увидел... Сука, блять, нахуй, какой пресс... В голове возникло неимоверное, непреодолимое желание пересчитать каждый кубик своим языком, запомнить расположение каждого, даже самого незначительного рельефа и изгиба на теле Хвана. Боже, Феликс, о чем ты думаешь?.. Но, с другой стороны, как не думать о подобном, если такой парень стоит прямо напротив?

— Ты... Очень красивый, — не удержался младший. Слова сами вырвались из его рта.

— Уверен, и ты тоже, — слабо улыбнулся Хенджин, подходя ближе. Он так хотел поцеловать Ликса и теперь мог не отказывать себе в удовольствии сделать это, и потому, притянув брюнета к себе, он воплотил свое желание в жизнь.

Это желание стоило им десяти минут, проебанных от начала пары, но оно определенно стоило того. Парни залетели в аудиторию, держась за руки и улыбаясь. Они смеялись с какой-то глупой шутки, отмазки, которую на полном серьезе собирались сказать преподу в качестве причины опоздания. Но тот не спросил их, лишь сказал быть потише и пройти на свои места. Они оба слышали, как чуть ли не вся аудитория стала шептаться. Наверняка их одногруппники будут сейчас обсуждать их появление, а самые смелые, возможно, спросят, почему Феликс и Хенджин держались за руки. Но им обоим было так похуй. Хван чувствовал себя счастливым, искренне счастливым, и он хотел, чтобы все об этом знали, а особенно знали о том, кто является причиной этого счастья.

Этот парень из снов, что стали сниться ему еще очень давно. Этот парень, что сразу заставил сердце биться чаще, а коленки дрожать. Этот парень, что безжалостно влюбил в себя, а затем пропал. Этот парень, который вдруг появился, но долго не решался рассказать о своих чувствах, как и Хенджин. Этот парень, имя которому Ли Феликс, который любит шатена также, как и тот его. Этот парень, что сидит рядом и все еще смеется с их шутки.

Да, именно он. Вскоре парни все же успокоились и сосредоточились на лекции, а после была практика, где Хвану пришлось вспоминать очень и очень многое. Сколько он не ходил?.. Кажется, что он никогда и не посещал никаких занятий по танцам. Тело забыло все, но к началу второй пары стало постепенно вспоминать. Пока Хенджин и староста, которого приставили к нему, как помошника, проводили свое индивидуальное занятие, старший часто ловил радостные взгляды младшего и его улыбки, что были предназначены лишь для него одного. И это грело его измученную душу.

День пролетел быстро, несмотря на насыщенность. После пар Феликс убежал к себе домой, чтобы взять некоторые вещи, и обещал, что чуть позже он придет к Хвану.

Впервые за долгие месяцы шатен чувствовал себя счастливым, возвращаясь домой. Он знал, что сегодня он не будет одинок, что вскоре дом наполнится разговорами и смехом. Как и завтра...

Наконец-то в этой, казалось, беспросветной тьме, появляются слабые лучики солнца, наконец-то он чувствует хотя бы что-то похожее на желание жить. Осознавать это было так приятно. Зайдя в квартиру, Хенджин пошел на кухню, так как в нем неожиданно проснулся голод. Желудок недовольно урчал, требуя еды. Но вот в холодильнике, как говорится «мышь повесилась», почти ничего съедобного там не было, поэтому парень принял решение пойти в магазин. Но для начала он сел за стол и тщательно составил список всего необходимого как для кухни, так и для дома. Ближайший магазин находился в пяти минутах ходьбы, и обычно Хвану это очень не нравилось, но сегодня он почему-то был даже рад пройтись. Жизнь такая странная штука, если честно...

Набрав всего, что было нужно, уже по дороге назад, шатен вдруг вспомнил, почему он так не любил расположение магазина. Еле как он дошел домой, донеся все пакеты. Феликс все еще не позвонил, наверное, у него остались какие-то дела, поэтому Хенджин решил заняться готовкой, сделать хоть какие-то запасы нормальной еды. Хван из будущего явно скажет «спасибо». Ужин, да и некоторые другие блюда уже были готовы, но Ликса все не было. Парень даже начал немного волноваться, но звонок в дверь, а также Феликс, оказавшийся за ней, мигом развеяли все тревоги.

— Извини, что так долго, — произнес он, — Я... Просто решил приготовить тебе брауни, а это занимает время. Вот, держи, — брюнет протянул ему коробку.

— О, спасибо, — улыбнулся старший. Он чмокнул Ликса в губы, принимая коробку из рук того, — Ты лучший.

— С этим я бы поспорил, ведь лучший здесь только ты, — усмехнулся Ли.

Они прошли на кухню, где вкусно поели, а после переместились в комнату, где долго обнимались, показывая всю свою любовь. Затем объятия и поцелуи плавно перетекли в разговоры.

— Я так не хочу тебя отпускать, — прошептал Хенджин, — Мне кажется, что каждый раз когда ты уходишь, ты можешь не вернуться... — признался он.

— Джинни, не беспокойся. Я не уйду, никуда не уйду, — ответил Ликс, зацеловывая костяшки рук парня, — Веришь? — кивок.

— Было бы здорово просыпаться вместе каждый день, — перевел тему старший.

— А разве мы не этим занимаемся? — усмехнулся Феликс, за что получил слабый толчок в бок, — Да ладно, я понимаю, о чем ты. Но, мне кажется, нам нужно время и какое-то новое пространство, чтобы, так сказать, жизнь с чистого листа, — он снова тихо рассмеялся.

— Да, ты прав, и про время, и про место, просто мысли вслух. Но... Знаешь, мы и так столько времени упустили, что я бы поторопился в этом плане, — он слабо улыбнулся.

— Ты как Змей-Искуситель, честно, — произнес Ликс, — Но кто сказал, что я против? Однако, в любом случае, вопрос не на один день. Давай подумаем об этом после Нового года, как тебе идея?

— Отличная, — согласился Хван, притягивая Ли за подбородок к себе.

Очередной ранний подъем, очередной будильник. Хенджин снова не особо хотел вставать, но в этот раз был пободрее, возможно, из-за того, что они легли пораньше. Шатен приоткрыл глаза и положил руку на сторону кровати, где лежал Феликс, но младшего там не было. Ли, скорее всего, уже встал и ждал Хенджина на кухне. Так и оказалось.

– Джинни, хватит спать, поднимайся, – крикнул Ликс с кухни, заставляя Хвана наконец встать, – Завтрак уже готов.

– Иду, – старший быстро поднялся с кровати и, дойдя до младшего, обнял его сзади и чмокнул в щеку. Каждое утро бы так...

– Давай ешь и пойдем на учебу, а то опять опоздаем.

– Хорошо, я быстро, – после этих слов Хван сходил в душ, а после сел за стол и принялся есть приготовленный Феликсом завтрак. Блюдо было очень простым, но, несмотря на это, ужасно вкусным. У Ликса явно талант в кулинарии.

Парни быстро собрались и вышли из квартиры. Сегодня никто из них не проспал, и они могли идти спокойным шагом. В университет они пришли за десять минут до начала пары и, сев за последнюю парту, принялись бурно что-то обсуждать. С Феликсом так интересно разговаривать... Когда же пара началась, то они через какое-то время стихли, принявшись писать лекцию. Сегодня было всего лишь два занятия, оба теоретические, просто сказка. Поскольку Хенджин много пропустил, ему, соответственно, нужно было закрывать долги. После пар Ликс вызвался проводить его до нужного кабинета и подождать, а после вновь не разлучаться ни на минуту.

Они шли по коридору, и Феликс пытался объяснить материал многих занятий двумя предложениями, хотя сделать это было крайне трудно. Их разговор прервал чей-то крик, в котором Ликс узнал до боли знакомый голос... Бан Чан... Он неожиданно подошел к ним и как-то недовольно посмотрел на Феликса. Младший непонимающе уставился на окликнувшего их парня. Что ему нужно?..

– Ликс, ты серьезно? – возмутился Бан Чан, скрестив руки на груди. Он выглядел... Немного потрепанным, – То есть, я тебе не нужен... А этот,– он посмотрел на Хенджина и со злостью в голосе произнес, – Суицидник... Он нужен, да? – Чан перевел взгляд с Хенджина, который в тот момент встал, как вкопанный, будучи в шоке от услышанного, на Ли, смотревшего на Бан Чана с некой злостью.

– Во-первых, он не суицидник, – начал Ликс, обращая взгляд на Хвана,– А во-вторых, я люблю его, — отчеканил он каждое слово.

– Любишь, да... Любишь... — он будто бы смаковал это слово, пробуя его на вкус, — Что в нем такого, чего нет у меня? Что, скажи мне? Разве он может дать тебе то, что не могу я? Или ты так, из жалости с ним встречаешься? — а затем он добавил достаточно громко, но все же понизив голос, — Я бы даже не удивился...

– Чан, не говори так, — в Феликсе закипала злость. Хер с ним, если бы Чан задевал его, это можно понять, травма, расставание, все дела... Но он трогал Хенджина... — Я не встречаюсь с ним из жалости, я бы не стал так делать, я действительно его люблю, – брюнет взял руку Хенджина и несильно ее сжал, будто бы в подтверждение своих слов. Парень не понимал, что на Бан Чана нашло. Почему он так неожиданно подошел к ним и начал устраивать допрос, при этом смотря на Хвана так, будто он его враг, и они ненавидят друг друга с самого детства? Или, словно шатен убил всю его семью?

– А может ты... – Чан замолчал на минуту, задумываясь. А после произнес,– Может, ты вообще мне изменял? Конечно! Как я раньше не понял... – словно самую очевидную и прописную истину произнес он. Парень посмеялся, опять злобно посмотрев на Хенджина, – Ты так часто ездил к нему... Я понял, Феликс... Я понял...

– Феликс тебе не изменял, – вмешался Хван, не в силах больше слушать то, что Бан Чан говорил про его парня. Он мог говорить все, что угодно про него самого, но не про младшего, нет. Этого Хван терпеть не будет, – Хотя, если попытки покормить меня с ложки или довести до туалета являются изменой теперь, то да, он изменял, — произнес шатен, выплюнув это, словно яд. Чан стоял молча, — Он просто не любит тебя,– не выдержал шатен, — Так бывает, понимаешь? Или все же нет, раз ты стоишь здесь и ведешь этот пустой разговор?

– А тебя, ненормального, любит значит, — отойдя от шока, произнес Чан. Несмотря на дезориентированность словами Хенджина, парень явно был зол на Хвана за то, что он забрал Феликса у него.

– Чан! – чуть ли не крикнул Ли, снова вмешавшись в разговор, – Перестань, пожалуйста. Джинни, и ты тоже, — он еще чуть сильнее сжал Хенджинову руку, которую все это время не отпускал. Демоны в глазах парня начали нехотя успокаиваться, выполняя просьбу Ликса.

– Ах, значит «Джинни», — произнес Чан. Огонь, что горел пламенем ярости в его глазах почему-то резко потух. Он сменил тон, — Я все понял, Феликс, – сказал напоследок Бан Чан, — Я все понял, — и после этих слов он куда-то ушел.

– Все нормально? – спросил Ликс, повернув голову Хенджина к себе.

– Да. Наверное, – шатен никак не ожидал, что его начнут называть суицидником и ненормальным просто за то, что он начал встречаться с Феликсом. Это было неприятно... И отвратительно. Как бы он себя не ненавидел, только он сам имеет право называть себя последними словами, другим же это не позволено, — Он вел себя... Странно, мягко говоря.

— Да... — согласился Ли, — С чего вдруг ему подходить и поливать тебя грязью? Мы же с ним вроде бы нормально расстались.

— Ликс, для некоторых даже, казалось бы, самое безболезненное расставание будет самым ужасным и травмирующим, — произнес Хенджин, — Ты же не знаешь, что у него в голове. Что щелкнуло и заставило его сказать все это. Мы не знаем, но... Это не отменяет странности его слов.

– Ты прав, — брюнет не мог не согласиться, — Все хорошо будет. Не думаю, что Чан еще подойдет к нам, – слабо улыбнулся Ликс и обнял старшего, поглаживая по голове. А после они наконец отправились к кабинету, где Хвана ждала отработка.

Парни проводили очередной вечер в компании друг друга, смеясь и шутя. Ситуация с Чаном уже как-то позабылась, и сейчас все уже было вполне хорошо, если можно так выразиться. В душе Хенджина вновь зародилась тяга к рисованию спустя долгие месяцы, и это не могло не радовать. Значит, все налаживается? Парень решил попросить Феликса побыть его натурщиком, на что последний без вопросов согласился, однако, когда они приступили к самому процессу, Ликс все время шутил шутки и смеялся, заставляя и Хвана невольно улыбаться. Шатен временами сводил брови к переносице в легком раздражении, но... Это же Феликс, на него просто невозможно долго злиться. Поэтому в следующие мгновения лицо старшего возвращалось к привычному, расслабленному виду. Вскоре, брюнет соизволил успокоиться, и наконец дал Хвану возможность творить в тишине, будучи сконцентрированным на холсте. Хенджин такой привлекательный, когда сосредоточен... Не признавать это очень трудно, можно сказать, что миссия невыполнима, как, собственно говоря, и сидеть спокойно. У Ли энергия хлещет через край, у него есть дикое желание затискать Хвана, но он держится изо всех сил...

Однако все же ему не удается сдерживать себя долго. Он тянется к Хенджину, который спрятался за мольбертом, требуя внимания.

— Ликс, осталось немного, — отрешенно говорит тот, глядя лишь на получающийся портрет, — Посиди спо... — он поднимает взгляд с желанием вновь «зло» зыркнуть на младшего, но внимание его привлекает и всецело завоевывает оно. Чертов черный силуэт, стоящий прямо в дверном проходе.

— Эй, Джинни, что случилось? — Феликс замечает резкую перемену в настроении парня и непременно пытается узнать причину.

— Т-там... — шатен указывает пальцем на силуэт, — Оно...

— Кто? — непонимающе спросил брюнет. Хенджин указывает на дверной проем, но... Там же никого нет... Неужели у него галлюцинации?

— Ч-черный такой... Большой, — страх сжимает душу в тиски, в стальные цепи, причиняя боль, вводя в оцепенение. Хван позабыл обо всем на свете, сейчас есть лишь он и странное нечто, что опять подобралось слишком близко. Ему не важно, если оно сделает что-то с ним самим, нет, но Феликс...

— Джинни, — тот аккуратно взял руки парня в свои и несильно сжал, пытаясь обратить внимание старшего на себя, но у него ничего не выходит, — Джинни... Там никого нет...

— Но... Он... Тут... Так близко... — они с силуэтом все еще играют в гляделки. Однако Хван сдается первым, неосознанно моргая, хотя последние мгновения он пытался этого не делать.

— Наверное, это галлюцинация, — предполагает Ликс, все еще держа Хенджиновы похолодевшие руки в своих, — Джинни, этого, что бы ты там не видел, здесь нет. Слышишь? Ты в безопасности.

— Он... — Хван хотел сказать, что силуэт близко, непростительно близко, но... Не выдерживает, моргает еще пару раз, и странное видение исчезает, — ... Исчез.

Феликс ничего не говорит, не знает что сказать и как поддержать. Но он чувствует, что его парня начинает трясти, поэтому он притягивает шатена к себе, заставляя того пересесть на кровать. Слезы неудержимо полились из глаз, это неожиданное появление силуэта выбило старшего из колеи. Так страшно... Не за себя, нет... Он привык к подобному, хотя это временами и пугает, но если эти твари доберутся до Феликса? Его драгоценного Феликса, которого Хенджин безумно любит и которым очень дорожит. Нет...

— Он... Был близко, — сквозь слезы прошептал шатен, — На расстоянии руки... От тебя... Мне так страшно...

— Джинни, — Ликс поглаживал его по спине и сжимал его руку в своей, — Эй, все нормально, все хорошо. Он же ушел, да? — кивок, — Он тебя не тронет, все нормально.

— Мне за себя не страшно... За тебя... Боюсь, — признался Хван, прижимаясь ближе к Ли.

— Он меня тоже не тронет. Потому что ты со мной. Что он нам двоим сделает? Ничего, — эти слова немного успокоили парня. Действительно, их двое, а то нечто было одно.

Какое-то время они провели в молчании, Хенджин приходил в себя, а Феликс пытался придумать, как бы начать тот самый разговор. Он не хотел бы, чтобы это все случилось при таких обстоятельствах, когда Хенджин только что увидел галлюцинацию, которая его жутко напугала, но с другой стороны, момент довольно хороший, чтобы действительно повлиять на парня. Может, именно при таких обстоятельствах Хван послушает брюнета. Феликс наконец собрался с силами и произнес:

— Джинни, мне кажется, это все же была галлюцинация.

— Я... Отчасти понимаю это, — ответил тот, — Но не в моменте. Когда... Они приходят, это все слишком реально...

— Ты же понимаешь, что то, что ты видишь — такого быть не должно, да?

— Не знаю... Наверное. Я уже привык к ним.

— В общем, я не знаю, как правильно тебе это преподнести, но... Я думаю, тебе нужно посетить психотерапевта, — выпалил Ли. Сейчас ему было страшно из-за реакции Хенджина. Какой она будет? Агрессия? Отрицание? Неприятие? Страх? Попытка закрыться?

— Наверное нужно... — спустя некоторое время отвечает старший, — Но это все, это очень дорого... С моим скромным доходом, я один сеанс, дай Бог, оплачу. А как дальше быть... — рассуждал он, — Есть вариант попросить помощи у мамы, но... Это как-то стыдно что ли. Я вроде взрослый, должен сам такие вопросы решать.

— Это нормально, просить помощи, — сказал Ли, — В том числе, и материальной, когда ты сам никак не можешь справиться. Я понимаю, что это как-то... Не очень, но... Твое состояние ведь важнее денег, я уверен, твоя мама это поймет.

— Я... Не знаю. Я долго над этим думал, на самом деле. И все же, мне стыдно просить.

— Джинни, это важно для тебя, для твоей жизни, тебе не должно быть стыдно.

— И все же...

— Давай ты хотя бы попытаешься? — предлагает младший, — Утром. Я буду рядом, чтобы тебе было легче, идет?

— Хорошо, я попробую, — соглашается Хван. Наверное, с Феликсом это будет сделать немного легче. Но чувство стыда все равно прожигает изнутри... Последний раз он просил у мамы денег в... Лет семнадцать, когда еще жил с ней. А после парень обеспечивал себя сам, и вот, снова идти к ней за помощью очень непривычно, даже чуждо. Но он попытается, хотя бы, потому что Феликс его попросил. Хотя бы, потому что в глубине души он знает, что ему нужен был это толчок извне. Хотя бы, потому что он и сам хочет быть здоровым.