— Почему вы, чёрт возьми, полезли к Чонгуку? — Тэхён задаёт главный волнующий вопрос, всё ещё сидя в кабинете Лорда.

Эбад сказал, что ответит на все вопросы. У Тэхёна их десятки. Если не больше. Ему важно узнать обо всём, что может быть полезно. Он запомнит каждую мелочь, чтобы после обязательно использовать информацию против своих врагов. Он расспросит обо всём, чтобы потом стереть даже упоминания о тварях с лица Земли без жалости, хотя ею здесь и не пахнет. Любая деталь, даже на первый взгляд незначительная, поможет ему в спасении Чонгука, побеге и уничтожении мерзких существ, которые заполонили планету.

Тэхёну придётся быть спокойнее и не реагировать остро на обстоятельства, в которых он оказался сейчас, хотя это будет чертовски сложно. Придётся разговаривать с тем, кто ему буквально ненавистен, придётся терпеть его голос и хрипы, режущие слух. Придётся смотреть в белые, словно пустые, глаза.

Что ж, ради светлого будущего без мерзких кровопийц он готов на такое. Сможет сдерживаться и усмирять свою агрессию, хотя ему и хочется выплеснуть всю накопленную боль и гнев прямо сейчас. Прибережёт для побега.

— Полагаю, ты помнишь человека по имени Пауль, — Ким щурит глаза, пытаясь вспомнить. И да, он помнит того парня, которого пырнул ножом ещё тогда, когда они с Чонгуком жили в лесу. Мальчишка тогда выведал важную информацию о городах, а после рыдал из-за смерти парня. Пацана теперь жаль, парня — всё ещё нет, — он рассказал то, чего не должен был.

— И?

Они снова останавливают диалог. Эбад кашляет, обвивая щупальцами горло, а Тэхён скрипит зубами, сжимая кулаки. Эти хриплые звуки порядком выводят из себя и не дают сосредоточиться. Да и времени у них, пожалуй, не так много, чтобы прерываться каждые несколько минут на то, чтобы Лорд прочистил горло.

— Тогда, в лесу, мы нашли его, — Эбад садится в кресло, выводя на экран какое-то видео. Тэхён видит на нём нескольких человек и Пауля. Того самого, которого убил. И того самого, который, кажется, жив. Удивлён ли он? Пожалуй. Но, скорее, взбешён. На видео Пауль лежит на кровати, читая какую-то книгу. И Ким понять не может, прошлое это или настоящее, — это видео получено путём использования невидимых лучей. Они есть в каждом коридоре и в каждой комнате. И они передают нам изображения и видео в реальном времени. Что-то вроде ваших камер видеонаблюдения, которые были у вас в прошлом.

Усовершенствованная система слежения, кто бы сомневался. Не камеры, которые можно отключить или разбить. Лучи. Невидимые. Датчики, через которые не пройти незамеченным… Чёрт, Тэхён и не подумал бы никогда, что такое будущее возможно. Природу этих лучей ему ещё предстоит понять, чтобы не попадать под их излучение. У них вообще возможно найти слепую зону, как у камер?..

— Этот уродец жив? — Тэхён не идиот. Если Пауль жив, то за Чонгуком явно велась охота. Потому что мальчишка узнал то, чего не должен был. И сделал это из-за Тэхёна. Для него…

— Пауль находится в камере. И да, он жив, — Лорд выводит новую информацию. На экране появляется дом Чонгука и сам мальчишка, — это воспоминания Пауля. Он чётко запомнил лес, дом Чонгука, самого мальчика и тебя. Но Чонгука и их диалоги — особенно.

— Дай угадаю, — Ким переводит пустой, ничего не выражающий взгляд с экрана на Лорда. Он догадывается, что было дальше. Это также просто, как сложить два и два. И, чёрт возьми, Тэхён убьёт Пауля в этот раз точно, если Чонгука обратили из-за него, — вы отправили своих кровососов, чтобы они сделали это с Чонгуком, да?

Лорд уверен, что в глазах Тэхёна горит ненависть. Он видит её также ясно, как голубой свет в лампе. Может, кто-то и не увидел бы в этих глазах ничего, но Эбад видит. Они выражают слишком много, поэтому и кажется, что там ничего нет. Возможно, даже самому Тэхёну. Но какая же это ложь. В Киме так много чувств и эмоций, что его, кажется, может разорвать, если он продолжит их прятать ото всех и, в первую очередь, от себя самого. И странно даже, что этого не видят другие люди.

Лорд уверен и в том, что, освободи он Тэхёна, тот, как минимум, напал бы на него сразу же. Потому что ненависть и агрессия в нём первостепенны. Но у Кима и других чувств хоть отбавляй, этого нельзя отрицать. Тех, которые он сам в себе закрыл, и не даёт им волю.

То, с каким рвением он защищает Чонгука, кричит угрозы и обещает убить всех. Это ведь не просто так. Как и то, что он старается не замечать Чимина — им обоим слишком больно. И то, как Ким нёс беременную девушку в город врага, лишь бы её и ребёнка спасли. За Кима говорит его боль и преданность, о которой он и сам не ведает. Либо отчаянно пытается скрыть даже от себя, считая слабостью. Но время придёт, Лорд может гарантировать. Момент, когда внутренняя плотина Тэхёна даст огромную трещину и разрушится.

Но пока Эбад в который раз удивляется, какими же глупыми могут быть люди…

— У нас был выбор. Убить его или сделать одним из нас, чтобы информация не распространялась дальше, — Лорд отвечает честно, потому что нет смысла скрывать правду. В его интересах приобрести доверие Тэхёна.

— Но информация уже распространилась.

— И поэтому все, кто что-то знал, уже здесь. Или в скором времени будут, — Тэхён догадывается о чём говорит Лорд. Знали так подробно о городе только Ким, Скотт и Рудольф. А на военную базу уже, скорее всего, отправили белоглазых. Поэтому и Рудольф скоро будет здесь.

Тэхён ловит себя на мысли, что не знает, что бы он сам выбрал для Чонгука. Не смог бы убить. Он уже не смог, хотя у него была такая возможность. Там, в лесу. Он мог выстрелить и покончить с этим, тогда бы никто из них не оказался в городе. Не смог. И не сможет. Но есть ли у них шанс всё исправить? Ким даже думать не хочет о том, что его нет.

Тэхён не знает, что ещё спросить. Вопросов так много, а как ухватиться за один — не понятно. Его будто выбивает из колеи уже только один вопрос. Точнее ответ на него. А как говорить спокойно, всё ещё не понятно. Его будто опустошает и наполняет одновременно. Всё, что происходит — этого слишком много. События давят, сбивают с ног и заставляют задыхаться. Но Ким берёт себя в руки. Не время расклеиваться.

Он обязан собраться ради пацана.

— И что теперь будет с Чонгуком? — он даже не спрашивает про себя и остальных. Мальчишка сейчас на первом месте.

— Он пройдёт все фазы обращения, — Лорд выводит на экран очередную информацию, а Тэхён видит на ней что-то типа зарождения эмбриона. Только вот не человеческого, — об этом тебе расскажу не я.

Тэхён не успевает возразить. Эбад уже переключает экран. На нём появляется Алонзо в белом халате. Всё также в реальном времени. Доктор стоит в своём кабинете, позади него располагается интерактивная доска. А на ней уже выведена та же картинка с эмбрионами и развитием плода. Тэхён уже предчувствует долгую лекцию. Но это ему нужно, чтобы знать, что будет с Чонгуком, и как он может помочь ему.

— Лорд, — Алонзо — один из приближённых Эбада и тех, кто знает о его способности говорить и понимать людей — учтиво кивает ему в знак приветствия. Кима буквально воротит от этого жеста, — Тэхён…

— Не тяни, док, — Ким не станет ни здороваться с ним, ни говорить нормально. Не заслужил. Однако Конте на это почти не реагирует — у него лишь дёргаются краешки губ. И не понятно, в издёвке, снисхождении или от нервов. Вряд ли последнее.

— Первое, что следует отметить, дети муррийцев и дети людей имеют сильное различие, — Тэхён закатывает глаза и кривит губы, пытаясь удержаться от комментариев. Будто их отличия не заметны… — и оно заключается в развитии. Если мурряне развиваются постепенно, начиная с утробы матери, то детям людей сложнее. У них все эти фазы протекают не так гладко и спокойно, как у муррийцев, — общая информация, которая пока не даёт никакой конкретики. Бесит, — если дети муррян слабы и нежны, то дети людей в обращённом состоянии слабее их процентов на сорок. Минимум.

Ким пока не видел детей тварей, но от Пауля знает, что те слишком нежны. Их даже не выпускают из комнат, а к ним не подпускают людей. Потому что мелкие кровопийцы уязвимы. Любое неосторожное движение может их ранить так, что им ничего не поможет. Он знает, что и регенерация у них работает не так быстро, как у взрослых особей, если вообще работает. И это ещё одна особенность мелких. У человеческих детей, видимо, дела обстоят ещё хуже.

— Ты конкретнее умеешь говорить? В чём это выражается? — Алонзо снова не обращает внимания на выпад Кима. Просто игнорирует, прекрасно зная, что это бесит его ещё больше. Он, кстати, про Чонгука уже всё знает. Знал даже тогда, когда Тэхён про него только спросил, лёжа в палате. Просто не говорил, чтобы мужчина не отвлекался от осмотра и не наделал глупостей.

— Ребёнок муррийцев начинает развитие с первых дней зачатия, — мужчина продолжает, как ни в чём не бывало. Рассказывает так, как и планировал. Всё по порядку, в спокойном темпе и по своему личному плану, — и это развитие в утробе особо не отличается от развития человеческих детей. За первые недели формируется головной и спинной мозг, внутренние органы. После начинается активный рост. Но уже в таком состоянии у маленького муррийца правильно формируется гортань, глаза, уши и щупальца. У человеческих детей, которые только становятся муррийцами, с этим возникают огромные проблемы.

Тэхён молчит, сводя брови. Он понимает, что это проблемные зоны, потому что их отличие явно бросается в глаза. И ему всегда было дико интересно, как происходит такое мгновенное обращение из нормального состояния в образ белоглазой твари, готовой тут же пить кровь. И не понятно, почему тогда взрослый человек переносит это гораздо проще, чем маленький. Разве стадии не должны быть одинаковыми?

— Щупальца у человеческих детей пробиваются сразу, но остаются слабыми на протяжении нескольких месяцев. Они почти ничего не могут ими сделать, кроме как брать что-то небольшое и лёгкое, трогать что-то и обвивать руку взрослого, — Тэхён вспоминает щупальца Гука. Те, кажется, дрожали. Он не уверен. Он не обратил внимания, поражённый увиденной картиной, — глаза меняют цвет практически сразу. Это происходит на генетическом уровне, — Алонзо выводит на экран изображения глаза. Точнее внутренней системы. Почти что страницу из учебника по анатомии, — глаз муррийца мало чем отличается от человеческого, но в период формирования некоторые становятся почти слепыми. Как новорождённые котята. Это вызвано небольшими отклонениями, но это проходит за несколько дней. Зрение формируется и перестаёт быть нечётким и размытым.

Тэхён задумчиво смотрит на изображение, терзая нижнюю губу зубами. Слишком сложная система. Организм Чонгука будет слишком потрясён. Можно ли будет вернуть его в нормальное состояние после такого или последствия необратимы? Скотт говорил, что военные едва не создали новых монстров… Значит ли это, что и шансы минимальны? И если откатывать состояние назад, то фазы снова повторятся? Не опасно ли это для организма?

— То есть сейчас Чонгук почти ничего не видит? — Почему же тогда смотрел на Тэхёна так, словно видел его также чётко, как обычно?

— Он видит силуэт. И размытые очертания внешности. Всё-таки с его обращения прошло уже несколько дней. Но вас он узнал не глазами, — Ким смотрит Алонзо в глаза через экран. Что хочет там увидеть, не знает. В чужих глазах только серьёзность и отстранённость. Равнодушие. Конте похож на бесчувственного робота, который машинально выполняет свою работу, не задумываясь о людях и их чувствах. Это проще, Тэхён знает и понимает этот принцип жизни. Сам таким был до недавних пор, — запах. Он узнал вас по запаху. У каждого человека он свой. А у муррийцев невероятно острое обоняние. Они способны найти человека с нужным ароматом из сотни похожих.

— А если запах перебить? — Тэхён интересуется сразу. На случай, когда будет сбегать из города, ему нужно будет как-то скрыть свой запах.

— Это невозможно, — однако Конте отрезает сразу, — запах пота и кожи, природный запах, он заложен на генетическом уровне. Именно его и чувствуют муррийцы.

Тэхён плотнее сжимает челюсть. Это плохая новость. Теперь, когда он внутри города, каждый мурриец запомнил его аромат. И не только его — людей из его группы тоже. Им не сбежать просто так. Может, ослабить запах и можно, но убрать окончательно не получится. Да и средств для этого явно нет. Ни духов, ни кремов. Даже душ вряд ли поможет, если белоглазые чувствуют всё на таком глубоком уровне.

— Что касается ушей и горла… — Алонзо вновь меняет картинку позади, выводя на доску человеческую анатомию и муррийскую, — человеческое ухо улавливает звуковую волну через наружный проход, мембрану, перепонки, слуховой нерв… Думаю, человеческую анатомию вы знаете, — Тэхён знает. Проходил слишком давно, ещё в школе. Но запомнил навсегда, — система муррийцев ничем не отличается. Просто они улавливают волны другой частоты. Из-за этого и не понимают людей. Зато прекрасно понимают друг друга. Человеческий язык они воспринимают просто как набор непонятных, ужасных звуков, которые очень сильно раздражают их слух.

Тэхён невесело хмыкает на это. Надо же, они с тварями в чём-то даже похожи. Горловые звуки муррийцев для людей тоже ужасны. Неразборчивы, отвратительны и слишком грубы. Очевидно, это работает в обе стороны. Получается, в уши Лорда вшито устройство, изменяющее частоту звуковых волн. Интересно, с горлом также?

— А в их гортани есть несколько крупных хрящей, которые как раз и создают характерные звуки, — Алонзо вновь показывает картинку. Отличий между человеческой и муррийской почти нет. Только в тех самых хрящах, которые Ким ясно видит на анатомическом строении, — убрать эти хрящи нельзя, это слишком опасно. Если их повредить в детском возрасте, то мурриец рискует остаться немым. Это…

— Как это всё отразится сейчас на Чонгуке? — Тэхён перебивает, потому что анатомия это, конечно, важно, но ему больше интересно, что конкретно будет с Гуком в период обращения.

— Это важный орган, который не восстановить даже через регенерацию, — Алонзо продолжает, не обращая внимания на то, что его перебили. И это неимоверно раздражает Кима, который закатывает глаза на эту речь, — гортань муррийца формируется также в утробе, а после просто меняется на протяжении жизни. Хрящи укрепляются и нарастают сильнее. У человеческого ребёнка всё происходит не так мягко. Если уши теперь просто улавливают другие волны, то гортань перестраивается со сложностями. Хрящи нарастают болезненно и очень долго.

— Очень это сколько?

— Порядка полугода или больше. Самое долгое образование относительно крепких хрящей произошло за два года и тридцать семь дней. Самое быстрое — за четыре месяца и пять дней. У всех разное развитие и восприятие. Всё это время обращённые дети остаются почти немыми. Они произносят какие-то звуки, но не всегда понятные даже для других муррийцев. Это немного похоже на то, как человеческий ребёнок учится говорить, когда ему два-три года.

Дотошный. Какой же Алонзо дотошный и душный. Тэхён разглядывает его с головы до ног через экран, снова убеждаясь в этом. Этот мужчина раздражает до мурашек. Лично Тэхёну от таких людей хочется блевать. Однако если и в своей профессиональной деятельности Конте такой, это может и хорошо. Нормальных докторов сейчас нет. Но вот в повседневности такие люди слишком давят на нервы.

Тэхён тяжело дышит, раздувая ноздри. Играет желваками на лице, понимая несколько фактов — Чонгук теперь не слышит его, не понимает и не говорит. И почти не видит. И хочет его кровь. Это, пожалуй самое сложное для восприятия. Или даже не это, а полный образ нового мальчишки. К такому Ким готов не был. Боже, да у него такая дикость даже в мыслях никогда не проскальзывала. Он был готов пойти к тварям, если бы пацану что-то понадобилось. Жизненно важное. Был готов договориться также, как и дед Чонгука. Но он не был готов оказаться здесь тогда, когда Гук сам станет одним из этих кровопийц. Это выше его сил.

— Значит, Чонгук станет полноценным муррийцем минимум через четыре месяца? — четыре месяца это не так много, Тэхён готов ждать. Тем более, что в таком случае у него будет возможность тщательно подготовить план побега, немного привыкнуть к такому пацану и найти людей, готовых рисковать.

— Минимум — да, — Алонзо не сочувствует, не жалеет и не не собирается этого делать, — также у него должны сформироваться клыки. Это не самый долгий процесс, но немного болезненный. И прокусить вашу шею должен будет именно он. Для ребёнка это важный момент в близости с родителем, — Тэхён это знает, Эбад уже говорил, — также как и ваша кровь. Дети очень ранимы и даже ревнивы по отношению к своему родителю. Поэтому и выбирают самого близкого. Того, кто их защитит, поможет и сделает всё ради их безопасности.

Защитит… Тэхён ведь уже не справился. Почему же Чонгук так отчаянно хватается за него даже в такой ситуации? Из-за связи там, наверху? Или, может, из-за того, что Ким был первым человеком после деда, который появился рядом? Будь тогда на месте Тэхёна кто-то другой, Чонгук бы реагировал также? И связь была бы с кем-то другим? Или Тэхён и Чонгук связаны независимо от других? И если умрёт один, то другой никогда уже не найдёт ему замену? А будет ли искать? Эти вопросы остаются без ответа, но не то чтобы Ким в них нуждался. Он не привык размышлять о том, что могло бы быть, случись всё по-другому. Это уже произошло и ему это расхлёбывать.

— Почему близкий родитель? — Тэхён уже спрашивал это у Эбада, но хочет послушать ответ с медицинской точки зрения.

— Потому что так развитие пойдёт быстрее и намного проще. Если брать кровь абсолютно любого взрослого, ребёнок, если и выживет, то будет формироваться очень долго и не факт, что правильно. С аномалиями в развитии, — Алонзо профи в этой теме. Как-никак, он с белоглазым уже четырнадцать лет. Успел изучить все аспекты, — но в большинстве случаев система ребёнка просто отвергает такую кровь, из-за чего после наступает долгая и мучительная смерть.

Тэхён стискивает зубы, едва ли не скрипя ими. Для Чонгука он такого точно не хочет. Но и как ему подставлять потом свою шею, не представляет. Это слишком. Он всегда гордился тем, что его шея чиста. Буквально. Все в лагере и на военной базе смотрят это в первую очередь. Обратного пути не будет. Лагерные не примут, военные тоже. Максимум — в качестве заключённого. А на это Ким не согласится. Он ведь один из лидеров…

— Как Чонгук будет питаться, и как мне сдавать кровь?

— Всё просто, — Алонзо отходит от доски, делая пару шагов вперёд, — каждое утро я или мои ассистенты будут брать у вас венозную кровь, переливая её в пакет для крови. Контейнер, как его тут называют. На контейнер сверху крепится соска, чтобы ребёнок учился именно всасывать кровь. Своего рода бутылка.

Тэхён молча кивает, уже не желая говорить. С каждым вопросом он всё больше убеждается в том, что Чонгука нужно вернуть в адекватное состояние. В человеческое. Чтобы не был монстром, питающимся кровью через пакет. Алонзо, заметив его молчаливое состояние, продолжает.

— Ребёнка нельзя подвергать стрессу. Ни физическому, ни психологическому, — Ким кусает щёку изнутри, вспоминая то, что Гук сегодня буквально рыдал из-за него, — они и без того переживают сильный стресс, а дополнительный очень сильно стопорит развитие и разрушает доверие ребёнка ко внешнему миру. А если вред причинил родитель, то ребёнок начинает его бояться и избегать, — Алонзо прекрасно знает о ситуации в комнате Чонгука. Он, как главный врач, следит за развитием детей. Особенно тех, у кого могут возникнуть сложности. Он не знает каждого ребёнка, но Чонгука запомнил в силу обстоятельств, — и восстановить это доверие крайне сложно, потому что ребёнок может просто-напросто замкнуться.

— Я понял, — Тэхён уже понял, что он просчитался. Причём крупно. Снова подверг Чонгука стрессу и боли, чего не хотел делать, — когда мне нужно сдать кровь?

— Можно прямо сейчас. Чонгуку уже давно пора поесть, учитывая то, что сейчас его организм уже требует еды, — Ким мысленно бьёт себя по лбу. Они шли по лесу не один день. И всё это время мальчишка был голоден. Интересно, как он справился вообще? — Когда он появился в городе, мы сразу дали ему заменитель крови, но им нельзя постоянно кормить ребёнка. Если у вас больше нет вопросов, я сейчас к вам приду.

Тэхён лишь кивает на это. Вопросы у него ещё есть, но он задаст их позже. Когда Конте придёт к ним. А сейчас Чонгук на первом месте. И будет там, наверное, уже всегда. Да и переварить всю эту информацию нужно. Ким столько всего узнал, что теперь это придётся мысленно прокручивать не один день. Особенно свою ошибку. Очередную.

Эбад его не трогает. Лишь смотрит на задумчивого мужчину, выключив большой экран. Не хочет встревать и что-то говорить, капать на нервы тому, кто и без того постоянно зол. Тэхён им нужен, поэтому и отношения с ним нужно выстроить нормальные. А мальчику они изначально хотели предоставить лучшие условия, потому что он уже один из них.

— Как дед Чонгука оказался здесь? И как договорился? — Тэхён снова спрашивает, не желая сидеть в молчании. Оно слишком давит. А информацию узнать нужно.

— Он пришёл к нам, когда Чонгуку было чуть больше года. Точнее, они пришли вместе, — Тэхён удивлённо вскидывает брови, не ожидав услышать это. Получается, Гук уже не первый раз в городе? — Мальчик был болен. И мы его вылечили в обмен на кровь его дедушки, — Эбад замолкает, вспоминая события почти двенадцатилетней давности. На тот момент город был очень небольшим, незащищённым. А доверие к людям они ещё пытались выстроить, — я тогда не говорил и не понимал людей, но мы отпустили его. Просканировали также, как и тебя. Гону не любил нас, но у него никогда не было злых намерений. Всё, чего он хотел — лучшего для Чонгука и мира на Земле, — Эбад вновь пьёт из своей бутылки, чтобы смочить горло, — он приходил к нам постоянно. Чонгука брал лишь тогда, когда мальчик был совсем маленьким и его нельзя было оставить одного. Мальчик всегда охотно шёл к муррийцам, хотя дедушка ему и запрещал, — Тэхён задумчиво покусывает губу, размышляя над услышанным. Быть может, Чонгук поэтому относился ко всем хорошо? Даже хотел договориться с белоглазыми. Может, что-то чувствовал? Помнил? — С Гону мы общались посредством передачи импульсов из щупалец и датчиков в мозг. Это не самый лучший вариант, иногда даже болезненный, но у нас не было другого.

Эбад замолкает. Вновь разглядывает Тэхёна, который больше ничего не спрашивает. Ему нужно время для принятия, Лорд понимает. Им всем оно необходимо. А такому, как Ким, особенно. Ненависть и отвращение не пройдут быстро, но Эбад знает, что Тэхён на многое готов ради своих людей. Видел это в анализе, видит это в поведении и характере мужчины.

Алонзо приходит через несколько минут. Берёт кровь из вены, переливая в небольшой контейнер. На удивление, там не так много. Тэхён представлял большие пакеты. Оказывается, ребёнку нужно очень мало, чтобы насытиться. А когда ему понадобится больше — подключится другой человек, чтобы у первого был отдых. У каждого муррийца есть несколько человек и подходящие заменители крови, чтобы отлично себя чувствовать. Им никому не нужно слишком много. Просто небольшая пробирка в день. Почему же тогда некоторые из них всегда пили кровь так жадно, впиваясь в шею и убивая людей.

— Почему кому-то нужно больше? — Тэхён недоумевает. Если Алонзо такой спец, и он уверен, что каждому муррийцу нужно не так много, тогда почему?..

— Жадность, инстинкты, сбой генетического кода, — Конте жмёт плечами, — у многих обращённых людей случались сильнейшие сбои, плюс ко всему они были напуганы мутациями, происходящими в организме. Адекватный мурриец никогда бы не стал полностью выпивать кровь того, кто буквально даёт ему жизнь.

— А люди, которых вы посылали убивать наших? Что с ними? Тоже инстинкты? — Тэхён буквально выплёвывает это слово, потому что оправдывать всё инстинктами дико глупо. Он тоже мог бы сказать, что на инстинктах убивал белоглазых. Это был бы бред, потому что он делал это осознанно и может взять на себя ответственность.

— Не понимаю, о чём ты, Тэхён, — Эбад на это наклоняет голову вбок и хмурится, — о каких людях ты говоришь?

— Не строй из себя идиота, Лорд, — Ким снова начинает злиться, сжимая кулаки, — какого чёрта ты и твои твари посылали в наши деревни и лагеря людей, которые убивали своих же? И всегда это были приказы сверху! И твари там тоже были!

— Тэхён…

— Тэхён, не хотите посмотреть, как Чонгук будет впервые пробовать вашу кровь? Это значимый момент для ребёнка и родителя, — Алонзо перебивает диалог, понимая, что он заходит совершенно в неправильное русло. Даёт время Лорду, но Кима уводит не просто так — для Чонгука этот момент действительно будет важен.

Тэхён же, скрипнув зубами, только кивает. Отворачивается от Лорда, переставая сверлить его взглядом. Тот строит из себя дурачка, это удобно. Но Ким никогда не поверит в то, что Эбад не знал об этом. Люди тварей хуже самих белоглазых, этого нельзя отрицать. Ублюдки, которые и пленных-то не всегда брали. Убивали ради забавы, насиловали детей и женщин. Уводили ослабших жителей в города для кормёжки монстров. И не всегда они приходили одни. Белоглазые часто были с ними и пользовались оружием с ними наравне.

И после этого разве можно относиться к тварям нормально? Можно простить все их бесчинства?

Тэхёна отстёгивают от стула, но на руки вновь надевают наручники. Снова не доверяют или бояться, что ему сорвёт крышу при Чонгуке? Может, конечно, но сейчас Ким уже спокойнее. Он почти готов увидеть самое страшное — момент, когда Гук будет пить его кровь.

К комнате Чонгука идут тем же путём. С Тэхёном снова четыре охранника и теперь ещё Алонзо, который несёт мини-холодильник с пакетами крови. Пакетами их сложно назвать. Пакетики. С сосками. С ума сойти, как же это странно выглядит и звучит. Ким даже думать об этом не хочет… На него косятся. Дети муррийцев, которые сейчас не сидят в своих комнатах, разбегаются и прячутся, что-то порыкивая. Бегут ко взрослым, которые тут же заводят их в комнаты и закрываются. Боятся? Слышали, как Тэхён здесь дрался? Или, может, видели? В любом случае Киму на них всё равно. Его мелкие кровососы только раздражают.

Алонзо проходит внутрь комнаты, где сейчас живёт Чонгук. Мальчишка всё также лежит под одеялом, не желая выходить. Неужели, просидел там всё это время? Тэхён смотрит на него через окно в двери, сам не рискуя заходить. Не стоит ему усугублять ситуацию. Наладит связь с Гуком позже, когда привыкнет к белым глазам и скользким щупальцам.

Ким наблюдает за тем, как Алонзо садится на корточки рядом с кроватью, убирая одеяло в сторону. Перед глазами тут же появляется Чонгук. Заплаканный и маленький. Как и раньше, только теперь он ещё печальнее, чем был когда-либо. А ещё он боится, сжимаясь рядом с доктором и закрывая глаза щупальцами. Мальчишка снова едва ли не дрожит. Вина на плечах Тэхёна начинает давить сильнее с каждой секундой.

Алонзо достаёт из холодильника нужный пакет — они все подписаны, не перепутать. И Чонгук тут же подбирается, видимо, почуяв запах крови. На это смотреть невыносимо. Тэхён всё же отворачивается, не выдерживая. Потому что в следующий момент мальчишка, пусть и со страхом, но принимает пакет, тут же отправляя дурацкую соску в рот. То, как он пьёт, Ким не видит. Иначе снова сорвётся. Чтобы избежать очередных проблем, он просто отходит, вставая рядом с дверью и закрывая глаза. Сможет ли он вообще перебороть себя?

Алонзо выходит через несколько минут. Внимательно смотрит на Тэхёна, замечая, насколько заострились его черты лица. Его можно понять, Конте даже интересно, как тот справится с таким количеством ненависти, когда пацану придётся пить из его шеи. Алонзо, если бы делал ставки, поставил бы на то, что Ким проиграет. Слишком уж он агрессивен. Вряд ли сможет адекватно воспринять белоглазых и Чонгука в этом образе.

— С Чонгуком всё в порядке, если вас это интересует, — Тэхён распахивает глаза, окидывая Алонзо колючим взглядом. Они оба друг другу неприятны, — а теперь, к вашему сожалению, вас поместят в камеру.

— У меня ещё остались вопросы…

— Лорд занят делами поважнее ваших расспросов. Как и я, — Алонзо поудобнее перехватывает холодильник, бросая быстрый взгляд в коридор. Там несколько детей выглядывают из комнат под присмотром взрослых — они все ждут кормёжку, — Лорд сам вас найдёт, когда понадобится, — Конте кивает белоглазым, которые по этому жесту понимают, что нужно делать. У них был приказ от Лорда.

— Мразь, — Тэхён бросает только это сквозь стиснутые зубы. Алонзо с каждой минутой раздражает его всё больше.

Конте не отвечает, ухмыляясь одними губами. Глаза у него словно бы безжизненные. Ничего не выражают. Потому что ему всё равно. Так было, есть и останется. Алонзо давно уже не обращает внимания на лагерных, вечно нарывающихся на неприятности. Он уходит, а Тэхёна подталкивают к лифту. Тюрьма находится в другом здании, подальше от детей. Чтобы такие бешеные, как Ким, никому не навредили.

Тэхён напоследок бросает взгляд в окно, встречаясь глазами с Чонгуком. Тот стоит слишком близко к двери, от чего Кима передёргивает. Машинально. Но из-за этого жеста Чонгук снова вздрагивает, разворачиваясь и убегая к кровати. Прячется и плачет. Ему слишком больно видеть такие эмоции по отношению к себе у самого близкого человека…

***

— Какие люди, — Ильсан скалится, спрыгивая с верхнего яруса кровати, — а я думал, что это камера только для тех, кто тебя ненавидит. Или ты тоже себя ненавидишь? Дай угадаю…

— Заткнись, пока я не вырвал тебе язык, — Тэхён отрезает, заходя внутрь, когда с его рук снимают наручники.

Ким окидывает камеру взглядом. Окон нет, как и предполагалось. Зато есть всё те же лампы с голубым светом. Около стен стоят две двухъярусные кровати — четыре спальных места. Посередине стол и две прикрученные к полу лавки. Унитаз прямо здесь, за перегородкой. Надо же, настоящая тюремная камера, ничего лишнего. Но это ничего страшного, Тэхён жил в условиях и похуже.

Гораздо хуже то, с кем его посадили.

— Чёрт, а можно поменять соседа? — Юнги брезгливо разглядывает Тэхёна, плюя ему прямо под ноги. При этом он сидит на кровати, на нижнем ярусе.

— Было бы славно, ненавижу крыс, — Скотт показывается с верхнего яруса второй кровати. Смотрит на Кима, как на предателя. Собственно, так это и есть.

— Ким, для тебя здесь только одно место, — Ильсан весело хмыкает, кивая на унитаз, на что Тэхён ничего не отвечает. Проходит к свободной кровати, садясь на неё и не собираясь оправдываться, — оу, ты выбрал место подо мной, подстилка. Тоже неплохо. Покажешь, как хорошо ты умеешь стелиться под других, — это даже не намёки. Они все знают, что это Тэхён вошёл в город первым, подставив всех. Но Ким не жалеет. Между прочим, Юнги и Ильсан оказались здесь не из-за него, но, видимо, Ноа неплохо треплется языком.

— Я тоже рад вас видеть, девочки, — Тэхён ухмыляется, зная, что такие нападки теперь будут частыми. Интересно, Лорд специально выбрал ему именно эту камеру? — Заплетём друг другу косички и перемоем косточки мальчикам? Или устроим пижамную вечеринку?

— Для тебя вечеринка будет ночью, Ким, — Ильсан снова улыбается, обнажая зубы в оскале. Он даже не скрывает того, что Тэхёну решили устроить тёмную. Это было принято по молчаливому согласию, когда Тэхён вошёл в камеру. Потому что здесь у каждого на него зуб, — не скучай пока.

Тэхён на это только хмыкает, укладываясь на кровать и не обращая больше внимания на Ильсана. Что ж, ему теперь вообще не будет скучно…