31 день месяца Последнего Зерна 201 год. 4 эра. Вблизи Вайтрана. Владение Вайтран. Империя Тамриэль.

«Глаза Мартина открылись, замечая над собой высокий, деревянный потолок. Частично сгнившие, покрытые многочисленными слоями паутины, деревянный балки напомнили имперцу о восстановлении приората, на которые нужно было как можно скорее выделить деньги. Он не сомневался, что его просьба о нахождении средств для восстановления рыцарского ордена будет исполнена, однако не мог не признавать, что хотел бы видеть конкретные цены и указания о том на что именно пойдет каждая часть выделенных денег.

Рука имперца устало потерла переносицу носа, а сам он неосознанно прикусил нижнюю губу, чувствуя неприятные ощущения в душе…Мартин нахмурился, понимая, как в груди беспокойно ворочается рычащий зверь, расправляющий крылья в попытке дотянуться до связи. Ощущения страха…чувство отчаяния и панического ужаса захватило его слишком быстро, заставляя шумно выдохнуть, хватая ртом воздух. Яркие эмоции боли и потери не принадлежали Мартину, рука которого рефлекторно потянулась в сторону лежащего слева от него тела.

Черты лица хрупкого, спящего на кровати молодого человека, были искажены ужасающей гримасой боли и горя. Тонкие плечи слегка подрагивали, тогда как на щеках были заметны блестящие влажные следы, пролившихся слез. Грудь человека поднималась слишком неравномерно, тогда как тихое, прерывистое дыхание заставило сердце Мартина остановиться в страхе.

Остатки сна слишком быстро исчезли из тела темноволосого имперца, потянувшегося к связи. Золотая, переливающаяся множеством нитей связь пестрела многочисленными эмоциями, ни одну из которых нельзя было назвать положительной. Главенствующий в связи ужас, словно липкая неприятная паутина пронизывал связь, не позволяя Мартину направить в тело бретонца успокоение. Имперец тянул за связь, прекрасно понимая, что нельзя будить находящегося в кошмаре человека...человека который по всем правилам не должен был видеть снов…человека, который сделал слишком многое для того, чтобы закрыть от Вермины вход в собственные сны.

– Риг… - прошептал Мартин, осторожно протягивая руку и мягко сжимая плечо бретонца.

Голос имперца дрожал, а сам он понимал, что что-то не так. Он сосредоточился, вновь натягивая связь и усиливая хватку на чужом плече. Пусть это будет бурная реакция…пусть он лучше поплачет на его плече или разрушит в страхе стену…но его нельзя было оставлять во власти Вермины…бессмертный или нет, но даэдрической владычице Кошмаров нельзя было позволять играть с ним.

Одинокий белый лепесток закружился в воздухе, заставляя уйти все краски с лица и без того бледного как смерть имперца. Зверь в груди заревел, а сам Мартин с ужасом наблюдал за тем как заискрившаяся рука Рига потянулась к виску. Решение было принято им слишком быстро, а сам имперец, не думая о возможных последствиях быстро сжал руку бретонца, отводя ее от виска.

Хрипло дыша, он быстро схватился и за запястье второй руки человека, направляя чужую руку в свою сторону. Крепкая хватка имперца на тонких, хрупких запястьях, сопровождалась попытками Мартина дотянуться до связи.

Имперец пропускал через связь успокоение, пытался заставить любимого человека почувствовать так необходимую ему в этот момент поддержку. Он умолял собственного зверя расправить крылья сильнее и дальше, чтобы спящий человек ощутил его защиту…ощутил нужное ему тепло, понимая, что все хорошо…что рядом с бретонцем есть те, кто готов прийти на его зов. Готов дать отпор твари Обливиона, убирая из души ужас.

Вместе с этим руки Мартина сияли золотым, тогда как сам имперец сквозь огонь в глазах пытался прочитать заклинания школы Иллюзии и Восстановления. Успокоение…Восстановление…Исцеление…если бы Мартин был бы способен обратиться к Мистицизму и рассеять, окутавшую бретонца даэдрическую магию, то он бы сделал это не задумываясь.

Внезапно в разуме имперца возникла предательская мысль воззвать к оккультным наукам школы Колдовства, проводя ритуал и отвечая на проблему госпожи Кошмаров воззванием к более сильному или ненавидящему Вермину принцу даэдра. Однако, в данном случае ему нужно было бы пойти против Рига, пойти против собственных клятв и…отпустить дрожащие руки пребывающего в кошмаре бретонца…отпустить, понимая, что за несколько драгоценных секунд Риг с легкостью сможет прямо на его глазах вышибить лепестками и молниями свой собственный мозг, растворяя душу.

– Проснись… - сорвавшаяся с губ Мартина мольба показалась имперцу недостаточной. Имперец вновь натянул связь, пропуская через нее собственную мольбу и просьбу, которые в обычное время были бы услышаны родным человеком сразу же. Мартин сглотнул, быстро повторяя: - Проснись. Риг, пожалуйста, проснись…не позволяй ей манипулировать тобой…ты сильнее ее, ты можешь выкинуть ее из своих снов… - голос Мартин дрогнул, а сам он, видя, что его слова не дают результата, решился на последний прием. Голос имперца задрожал, тогда как в его новых словах проявились отчаяние и горе: – Пожалуйста, Риг, Varla Angue, не поступай со мной так. Не оставляй меня снова одного. Молю тебя, проснись.

Громкий лай прыгнувшего на кровать маленького волчонка, заставил закрытые веки затрепетать. Мартин облегченно выдохнул, наполняя связь спокойствием и поддержкой…вместе с прорывающимся сквозь воздвигнутую им стену собственным страхом, беспокойством и облегчением. Яростно рычащий в его душе зверь все отчаяние расправлял крылья, укрывая свою пару и стремясь защитить его от угроз этого мира.

Сердце Мартина дрогнуло, когда болезненная, отчаянная усмешка коснулась лица, открывшего золотые глаза, бретонца. Дрожащие тело застыло, превращаясь в безжизненную статую, тогда как неравномерно поднимающаяся грудь остановилась. Чужая опустошенность, смешавшаяся с желанием смерти, коснулась разума Мартина, заставляя имперца, окончательно увериться в своем решении сыграть в очередной божественный план».

Лай Ами вырвал Мартина из неприятного воспоминания. Присевший на сером спальнике имперец, не задумываясь мягко погладил волка по шерсти. Зверь в его душе яростно ворочался, расправляя крылья в попытке вновь коснуться чужой души. Одновременно с этим, коснулся связи и Мартин, направляя по ней фальшивое успокоение и искреннюю поддержку. Неприятное ощущение страха, царившее в связи со стороны Рига, вновь возвращало Мартина в воспоминание, заставляя того вновь и вновь прокручивать в голове видение.

Поглаживая урчащего спутника, бывший заключенный прикрыл глаза, обращаясь к чувствам. Возвращающаяся память постепенно расставляла все на свои места, медленно давая имперцу ответы на вопросы. Отголоски забытых чувств с каждым днем все сильнее напоминали о себе, возвращая настоящего имперца, который наконец понял, почему ступил на этот путь.

Страх…волнение и беспокойство за любимого всем сердцем и душой человека оказался сильнее долга и любви к детям, чье появление спровоцировал все тот же долг. Мартин понимал, что он любил своих детей, был готов встать на их защиту и попробовать помириться с Титом. Однако, вместе с этим, он прекрасно понимал и то, что, не задумываясь повторил бы свой выбор. Обменял бы детей и долг на счастье одного человека, который даже по прошествии времени хранил память о былых чувствах и не отказывал ему в своей помощи. И причина была вовсе не в рычащем звере, даже сейчас пытающимся защитить испуганного Бога…причина была в самом Мартине, влюбившегося в очаровательного человека. Зверь был не причем, лишь рыча глубоко в душе и убеждая имперца следовать своим желаниям и инстинктам…однако решение следовать желаниям целиком и полностью принадлежало Мартину.

Поднявшись со спальника, имперец поправил свои одежды, приводя себя в порядок и подбирая с небольшого столика тонкий кусок зажаренной оленины. Не задумываясь имперец бросил кусок, скептически приподнявшему голову Ами. Впрочем, спустя секунду, тихо тявкнув, божественный зверь впился острыми зубами в мясо, раздирая его на мелкие кусочки.

Имперец же в этот момент глубоко вздохнул, приглаживая темные волосы и замечая с какой настойчивостью съевший мясо Ами кивает в сторону коричневой тарелки, на которой лежали оставшиеся куски оленины. Казалось словно зверь намекал Мартину на желание продолжить перекус и молчаливо просил кинуть ему еще один кусочек. Под отрицательный кивок имперца, Ами осторожно прикусил подол темной мантии, подводя бывшего заключенного вплотную к столу. Отпустив ткань, волк оперся на стол доставая лапой до тарелки и пододвигая ее в направлении имперца. Требовательный лай и внимательный взгляд, вызвали на лице Мартина улыбку. Благодарно склонив голову, имперец взял в руки тонкий кусок, откусывая от него и ощущая соленый вкус мяса.

– Намекаешь, что меня нельзя подпускать к готовке? – спросил Мартин, прожевывая кусок. Ами в ответ осуждающе качнул головой, переводя взгляд с тарелки на Мартина. Сразу после этого волчья лапа осторожно пододвинула к имперцу графин с водой, позволяя бывшему заключенному окончательно понять желание волка. Вновь откусив пересоленный кусок, имперец с мягкой улыбкой пошутил: - Был бы ты человеком, определенно, как и твой хозяин был бы бретонцем.

Ами тихо тявкнул, вновь начиная переводить требовательный взгляд с тарелки на Мартина. Оказавшийся практически на самом краю стола графин с водой покачнулся, после чего лапа зверя осторожно придвинула сосуд поближе к тарелке. Забота Ами вернула в память имперца образы теплого, заставленного длинными деревянными столами, зала, в котором его практически всегда ждала тарелка со свежеприготовленным блюдом бретонской кухни.

Ткань палатки приподнялась, заставляя Ами лениво повернуть голову в направлении заглянувшего внутрь Мариона. Глаза мера быстро пробежались по имперцу и зверю, находившимся в палатке, после чего аристократ произнес:

– Сестра Диса прибыла и хотела бы увидеть господина Ами.

Мартин кивнул, выпрямляясь и проводя рукой по шерсти закатившего глаза волка. Покинув палатку, имперец в компании божественного зверя вышел в знакомый ему овраг. Под взглядом стальных глаз с колен приподнялся Малик, руку которого были вложены в руки высокой, худой нордки. На грубом молодом лице светловолосой девушки застыла мягкая улыбка. Простая белая мантия, полностью скрывающая ноги девушки, была покрыта пылью и грязью, свидетельствующей о том, что девушка прибыла сюда без помощи лошадей или повозки. В лучах же, проходящего через деревья, солнца блестел висящей на шее серебряный амулет, изображающий десятиконечную звезду.

Марион почтительно склонил голову перед девушкой, ободряюще касаясь плеча Мартина и начиная вслед за этим собирать лагерь. Параллельно сбору лагеря, Малик осторожно поцеловал руки нордки, прикладывая их ко лбу. Мягкий кивок девушки, заставил редгарда отойти, тогда как узкие прозрачные голубые глаза коснулись вышедших из палатки.

Внимательный, оценивающий взгляд нордки словно всмотрелся в душу имперца, почувствовавшего как зверь в его душе, начинает предупреждающе рычать. В реальности же зарычал Ами, сделавший шаг вперед. Массивное тело божественного зверя закрыло собой бывшего заключенного, тогда как девушка покачнулась. Краски сошли с лица нордки, а сама она тихо вскрикнув зажмурилась. Ее рука небрежно стерла, потекшую из ее носа тонкую струйку крови.

– Я приветствую великого спутника нашего милосердного Господина. – торжественно произнесла девушка, преклоняя колено перед Мартином и Ами. Голова жрицы низко склонилась, не пытаясь обратить свой взор на волка или скрывшегося за ним имперца. Ами громко тявкнул, заставляя девушку глубоко вздохнуть, добавляя: - Приветствую я и прекрасного Господина, отмеченного благодатью Десяти Богов.

– Добро пожаловать к нашему лагерю, сестра Диса. – сказал немного неуверенно Мартин, удерживаясь от того чтобы попросить девушку встать.

Молодая жрица божества не была обязана ему и не должна была преклонять перед ним колено…Мартин вздрогнул, чувствуя как зверь в душе протестующе рычит, словно указывая на ошибку бывшего заключенного. Глубоко вздохнув темноволосый человек вышел из-за спины Ами, оказываясь подле нордки. Его руки коснулись локтей девушки, мягко приподнимая ее и замечая в поднявшемся взгляде удивление. Прозрачные голубые глаза слегка сияли, а сама нордка неуверенно отводила взгляд от Мартина, будто бы избегая смотреть на его лицо. Мартин в ответ вежливо улыбнулся, говоря:

– Для нас большая честь приветствовать здесь верную служанку бога заблудших душ и путей, проходящих через планы бессмертных.

Громкий лай Ами словно подтвердил слова имперца, заставляя девушку благодарно склонить голову. Выпрямившись она скрестила руки перед собой, обращая на них взгляд погасших глаз. Потеревший подбородок Малик молча наблюдал за развитием событий, не пытаясь вставить слово. Подле редгарда оказался убравший лагерь Марион. Внезапно покачнувшийся мер, вцепился в локоть уроженца Хаммерфелла, качая головой и быстро моргая. Прошептав извинение, данмер быстро посмотрел в небо, после чего встал по левую руку от человека.

Между тем жрица, посмотрела в серое лицо данмера, произнося:

– Я ценю сознательность уважаемого господина Телви, обратившего внимание храма на проявление внимания нашего Повелителя. Жрец Рахир просил меня объявить, что в случае подтверждения появления вестника нашего Повелителя, храм окажет любую посильную помощь, не спрашивая о цене и трудностях.

– Остальные Храмы будут предупреждены? – спросил Марион, заставляя нордку кивнуть.

– Церковь уделит приоритет воле нашего Господина. – ответила через секунду Диса, переводя свой взгляд на оказавшегося возле Мартина волка. Ее глаза быстро пробежались по лицу имперца, останавливаясь на стальных глазах. – Я проведу Вас в город без очереди и исполню любую Вашу просьбу.

Мартин кивнул, краем глаза замечая появившуюся на лице данмера гордую улыбку. Малик выдохнул, слегка кивая головой в направлении аристократа, чей план обратиться за помощью в храм сработал слишком хорошо. Признавал правоту данмера и Мартин, способного отстоять очередную длинную очередь в город, но не желавшего испытывать прочность зачарованных щитов. Имперец не хотел признавать, однако прекрасно понимал, что зачарованные на магию иного плана щиты, висевшие над городскими воротами, могли обмануться и, помимо даэдрической магии, среагировать на божественную. В этом же случае, Мартину совершенно не хотелось объяснять доблестной страже Вайтрана различие между спутником божества и псом Барбасом, известному в определенных кругах в качестве второй половинки даэдрического принца Договоров – Клавикуса Вайла. Оставлять же Ами за городскими воротами было для Мартина чем-то неправильным…создавая в глубине души ощущения предательства чистого и невинного существа.

– Мы благодарны Вам. – слова Мартина вызывали у девушки лишь мягкую улыбку.

Рука светловолосой нордки невольно коснулась десятиконечной звезды. Покачав головой, она сказала:

– Храм создан для того, чтобы помогать заблудшим и нуждающимся. Вы не должны благодарить нас за нашу работу. Если же хотите отблагодарить, то окажите помощь тому, кто обратится к Вам за помощью.

Мартин промолчал, отмечая искренность в словах жрицы, не сомневающейся в постулатах веры. Сердце имперца сжалось, когда в его памяти мелькнуло поведение Рига…он никогда не требовал за свою помощь платы…забывая об этом намеренно или не задумываясь об этом, он просто проходил мимо, помогая жителям Тамриэля. Даже пройдя через Врата, пройдя через братство и безумие он все также не думал о цене, спасая чужие жизни без особого раздумья.

– Не сомневаюсь, что Риг…ель гордится своими священниками. – голос Мартина невольно дрогнул.

– Господин поддерживает нас, даруя нам часть своих сил и позволяет исцелять раны чужой души. – дипломатично ответила Диса, указывая рукой в сторону дороги. – Если никому из Вас не нужно исцеление или благословение, а отдых принес лишь радость, то я предложу Вам покинуть это место.

Ами громко тявкнул, словно выражая свое согласие. Промолчали переглянувшиеся между собой Марион и Малик, не попытавшиеся оспорить слова нордки. Не стал возражать и Мартин, улыбка которого едва заметно дрогнула. Стальные глаза имперца невольно прошлись по лицу девушки, останавливаясь на прозрачных глазах, поднимавших глубоко в душе бывшего заключенного неизвестную ему бурю. Слова девушки заставили человека дрогнуть, а рычавшего в груди зверя невольно приподнять голову, будто бы пытаясь заметить что-то. Впрочем, все это не дало должного результата, и имперец, понимая, что все ожидали лишь его решения, мягко кивнул.

– Прошу за мной, господа. – спокойно сказала Диса, вновь указывая рукой в сторону дороги и первой начиная подниматься по склону промерзшей земли.

Глубоко вздохнув имперец, в компании Ами и Мариона, последовал вслед за жрицей, покидая засыпанный снегом овраг и оказываясь на знакомой, ведущей к город дороге. Замыкавший отряд Малик огляделся по сторонам, качая головой и не пытаясь ответить на нервно дернувшегося в его сторону данмера. Сам Марион беспокойно смотрел в чистое небо, приобнимая себя за плечи и изредка касаясь рукой груди. Фиолетовые глаза аристократа сияли, а все видимые движения, словно бы отдавали страхом.

Показавшиеся через некоторое время каменные стены Вайтрана едва заметно изменились, уступая место деревянным, смотрящим в небо баллистам, заряженным одной стрелой. Взгляд Мартина коснулся дежурящих на стенах стражников, внимательно всматривающихся в небеса. Алый, горящий над городом щит заметно мерцал, вспыхивая каждый несколько минут и будто бы реагируя на каждый шорох.

– Ярл серьезно воспринял слухи о драконе. – сказала внезапно, ведущая их по мощенной дороге, Диса. – В город прибыли мастера школы Изменения из Сиродила, а гильдия изобретателей прислала своих представителей.

– Его Императорское Величество выразил интерес? – осторожно уточнил Марион, невольно переводя взгляд на Мартина.

– Лучши бадавит в зарадыши, чим басли закрыват Врата. – высказал свое мнение Малик, заслуживая мягкий кивок жрицы.

– Вчера вечером в Драконий Предел по слухам прибыл агент Императора. – поделилась с ними Диса, уверенно ведя их к городским вратам.

Тихие, возмущенные шепотки гостей и торговцев быстро затихали, расступаясь и позволяя девушке и ее спутникам пройти. Прозрачные голубые глаза, ведущей небольшой отряд, Дисы спокойно проходились по лицам ожидающих проверки путешественников. Под взглядом Мартина глаза девушки едва заметно сияли, а сама она изредка подходила к бледным или скрывающим свое лицо под плащом людям, почтительно склоняя голову и предлагая свою помощь. Под одобрительные кивки, вздрагивающих людей, Диса брала путников за руки, прикрывая глаза и глубоко вздыхая. После этого она слегка склоняла голову, отпуская руку и отходя от людей, не слушая доносящихся ей вслед благодарностей.

– Не снимайте капюшон в резиденции ярла. – прошептал тем временем на ухо Мартину аристократ.

– Думаете ярл не рассказал? – уточнил в ответ Мартин, понимающе кивая.

– Рассказ и слухи не заменит знание и взгляд. – покачал головой Марион, проходя проходя через навесной мост.

Вопреки их опасениям, висящий над мостом белый щит был молчалив, не пытаясь огласить округу резким или неприятным звоном, предупредившим бы стражу города о вмешательстве божественных сил. Следовавший подле Мартина волк, спокойно посмотрел на щит, громко фыркая и морща мордочку, словно выказывая свое неодобрение. Сам же имперец облегченно выдохнув мысленно порадовался их удаче, уберегшей их от внезапных неприятностей.

Однако, вместе с этим он не мог не отметить то, что слова Мариона и Дисы взволновали его. Появление при дворе ярла представителя ордена Клинков не было для имперца хорошим знаком. Он не мог предполагать, как повел бы себя защитник Императора, встретившись с возможным бастардом члена Императорской семьи или вернувшимся из прошлого правителем. Была бы эта попытка избавиться от угрозы? Быть может это стало бы его возможностью безопасно прибыть в Бруму…может быть его бы препроводили бы в Имперский город, где он бы…был бы казнен, получил бы ответы на свои вопросы, оказался бы втянут в политическую игру? Марион был прав в том, что ему действительно нельзя было снимать капюшон плаща, привлекая как можно меньше внимания к своей внешности.

– «Скайримский вестник»! – голос раздающего газеты мальчика вырвал Мартина из мыслей, заставляя имперца вздрогнуть, поправляя капюшон плаща. Взгляд бывшего заключенного прошелся по слегка полной фигуре темноволосого норда, который взобравшись на небольшую трибуну размахивал в руках газетой. – Читайте «Скайримский вестник»! Ярлы Скайрима закрывают границы для путешествий дирижаблей! Как это скажется на взаимоотношениях между Империей и провинцией?! Правда ли, что слухи о нападении дракона были придуманы ярлом Ульфриком для привлечения внимания?! Мог ли Император, подобно своему предку, обернуться драконом и прибыть в Скайрим для того, чтобы покарать мятежного ярла?! Только у нас, только сегодня! Читайте «Скайримский вестник»!

Вокруг мальчика собралась небольшая, громко переговаривающаяся между собой толпа, быстро передающая ребенку деньги. Газеты переходили из рук в руки, тогда как граждане Вайтрана недоверчиво переглядывались между собой, изредка бросая взгляд в чистое небо. Изредка их взгляды жителей города касались городских стен, на которых виднелись небольшие темные фигуры, устанавливающие на стенах металлические баллисты. Появились на стенах и высокие металлические столбы, вершина которых была украшена ярко горящим прозрачным камнем.

– Дирижабли бравда балши ни хадят ба Скайриму? – поинтересовался внезапно Малик, поднимаясь в след за Дисой по широкой лестнице и оказываясь в деловом квартале города.

– Это временная мера. – ответила отряду Диса, замечая подобный интерес на лицах имперца и данмера. – Вчера появились слухи, что дракона видели возле Высокого Хротгара. Один из прибывших в город магов клялся, что ночью гигантскую фигуру какого-то монстра видели в небесах над Маркартом.

Лечащийся уже два дня у жрицы Даники Света Весны человек, клялся перед ликом Богов, что возле какого-то кургана он видел парящий черный силуэт, кричащий что-то на неизвестном языке.

– Было ли что-нибудь подтверждено? – спросил у девушки побледневший Мартин, неосознанно вспоминая о черном драконе, разрушившем Хелген.

– Лишь слухи. – покачала головой нордка, замечая нервный взгляд Мариона. – Даже раненый человек не смог предоставить убедительные доказательства появления дракона. Как мне рассказали дракона он увидел на закате, будучи полностью пораженным ползущим слабоумием. Испугавшись же он упал в овраг, ломая ногу и ударяясь головой. Лишь божественное вмешательство и неравнодушные люди спасли его от гибели.

– Значит боказаниям дийствитилна нит виры. – согласился с Дисой редгард, обходя вслед за жрицей Златолист и сворачивая к левой, ведущей к резиденции ярла лестнице. – Аднака все равна лучши бадавит в зарадыши, чем басли закрыват Врата.

– Так нас учит история. - мягко сказала светловолосая нордка, ведя их через лестничные пролеты и останавливаясь перед дверьми в замок. Дежурящая у входа стража удивленно посмотрела на отряд, быстро беря себя в руки. Под понимающим взглядом жрицы, стражники в знак приветствия почтительно склонили головы, заслуживая в ответ слегка склоненную голову начавшей говорить жрицы: - Доброе утро, многоуважаемые господа. Отряд, находящийся позади меня, прибыл сюда по заданию ярлу, попросившего их разобраться с проблемой. От имени всего имперского культа и моего Повелителя я прошу Вас, пренебречь своими обязанностями, пропуская всех их, не обыскивая и не задавая вопросов.

– Неужели все так серьезно, сестра? – удивился один из стражников, кивая начавшему открывать двери напарнику.

Голова стражника наклонилась в сторону присевшего на деревянный мост Ами. Волк демонстративно зевнул, ожидая пока двери в резиденцию ярла окажутся перед ними открыты. Скрестивший руки на груди Марион, немного нервно наблюдал за, поглаживающим рукоятку скимитара, редгардом.

– Быть может слухи имеют под собой больше правды, чем нам хотелось бы верить… - ответила стражникам Диса, вздрагивая от внезапно раздавшихся криков.

Мартин вздрогнул, замечая, как резко выпрямляется насторожившийся Ами. Покачнувшийся Марион побледнел, вцепляясь рукой в локоть темнокожего человека. Поглаживающий рукоятку меча редгард, быстро сжал металл своего клинка, делая шаг вперед. Насторожились и стражники, услышавшие в криках панику и ужас. Сердце, развернувшегося в направлении лестницы Мартина, сжалось, тогда как в скрывающийся в душе зверь угрожающе зарычал, приподнимая голову.

– Дракон! – крик вбежавшего по лестнице молодого норда заставил всех присутствующих побледнеть. – У западной башни видели дракона! Он…он летит к Вайтрану!