Асмодей закурил и негромко спросил:

— Во что оцениваешь спасение задницы князя, Кроули? — он совсем не шутил, темный совет кожу бы с него живьем содрал за сегодняшнее приключение. Впредь надо быть осмотрительнее, что-то он совсем расслабился. Демон хмыкнул.

— Иди ты! Не пей с подчиненными, князь. Твои фавориты — конченные придурки. — Он снял очки, посмотрел на Асмодея и покачал головой. Желтые глаза были серьезными и, пожалуй, немного грустными.

— Так других нет… — князь вздохнул и развел руками. — Ты же отказываешься на меня работать. Может подумаешь еще раз? — вкрадчиво проговорил он.

Как бы он хотел, чтобы Кроули согласился! О, они бы точно поладили, так бы поладили, что задали бы жару и совету, и всем в аду. Как же его задрало быть одному! Демон прав, рядом с ним только конченные придурки. Раньше он не знал, что бывает как-то иначе, но теперь это сложно было бы игнорировать.

— Такие услуги не забывают. Все привилегии будут твои. Поверь мне, я умею быть благодарным… — Асмодей шагнул к нему ближе, положил руку ему на плечо и крепко сжал.

Если бы только Демон захотел быть с ним! Как бы ему разбудить между ними это особое притяжение? Князь знал, что оно точно есть, и всегда было, у него на такие вещи имелось чутье.

Но Демон внимательно выслушал его предложение, чуть удивленно приподняв бровь, и, скользнув взглядом по его руке, негромко серьезно сказал: — Даже не сомневаюсь. Спасибо, но нет.

Асмодей засмеялся и покачал головой, еще ни один демон ему до этого не отказывал. Оглядевшись в поисках урны и не найдя ее, князь щелчком пальцев избавился от недокуренной сигареты, в воздухе остался лишь легкий шлейф от аромата ментола. Ну уж нет. Так просто он его сейчас не отпустит.

— Тогда только немного моей благодарности, — с жаром шепнул князь, резко притягивая Кроули к себе, и с воодушевлением ощущая, с какой неожиданной жадностью отозвалось тело Демона на прикосновения. В желтых глазах заполыхал золотой пожар.

— Совсем ничего личного… — с хриплым смешком добавил Асмодей, позволяя себе лишнюю секунду насладиться предвкушением, прежде чем их губы сомкнулись в яростном поцелуе.

Кроули никогда не рассказывал о своем опыте, и на вопросы всегда отвечал очень уклончиво, чаще отшучивался. Но князь подозревал, что опыт у Демона несомненно был. Ну еще бы, при том количестве любопытства, какое ему было щедро отмерено, было бы странно никогда не попробовать, если при этом ты сам искушаешь других.

С первых же секунд князь понял, что не ошибся. Кроули железной хваткой впился ему в плечи, их губы сомкнулись, и язык Демона уверенно проник князю в рот, настойчиво и горячо вылизывая все внутри. Асмодей застонал, открывая губы ему навстречу, позволяя умело и трепетно ласкать и обвивать языком свой язык.

При всем богатстве опыта, таких поцелуев в его практике еще не было. Его вдруг бросило в жар от одной только мысли, какие еще невозможные вещи способен проделывать этот язык. И как же нестерпимо хотелось испробовать их все, причем прямо здесь и прямо сейчас. Князь, не сдержавшись, чуть прихватил зубами его губу, ощущая солоноватый вкус крови во рту, и они оба застонали от накативших ощущений. Руки Асмодея заскользили по шее Кроули вверх, с упоением зарываясь в рыжую шевелюру, пропуская сквозь пальцы длинные пряди волос, лаская затылок и с восторгом ощущая от тела Демона ответную благодарную дрожь. Он чуть потянул за волосы, заставляя Кроули то ли застонать, то ли зашипеть и еще яростнее впиться ему в губы. Асмодей сплел пальцы рук у него на затылке, притягивая его ближе к себе и еще больше углубляя их поцелуй. Руки Демона с жадностью прижали князя плотнее к себе, пальцы высвободили край рубашки, настойчиво пробираясь под нее, скользя самыми кончиками по пояснице и спине, кожа к коже, практически обжигая прикосновениями, то едва касаясь, то с усилием нажимая, заставляя выгнуться и прижаться плотнее, застонать.

Ощущая через тонкую ткань его возбуждение, князь несколько раз отчаянно толкнулся навстречу бедрами, его собственному члену уже было тесно в узких штанах, и он настойчиво требовал к себе внимания. Демон на пару секунд отстранился, чтобы взглянуть Асмодею в глаза.

— Разовьем благодарность, князь?.. — хрипло и горячо выдохнул он, глаза его полыхали огнем и переливались расплавленным золотом, и Асмодей на секунду замер, желая сохранить в памяти этот момент.

Благодарность. О да, уж он сумеет его отблагодарить!

— Несомненно, — хищно оскаливаясь, шепнул князь, а воображение уже заработало, и он ощутил, как рот в считанные секунды наполнился слюной. Он судорожно сглотнул, выпутывая из волос Демона свои пальцы и подталкивая Кроули ближе к стене, чтобы он мог опереться о нее спиной, а сам в мгновение оказался перед ним на коленях.

Спасибо, что Кроули сообразил (сам князь уже был на это не способен), что они вообще-то стоят посреди улицы, и что свидетели им сейчас будут совсем ни к чему, и махнул рукой, применяя чудо «завесы». Асмодей же потянулся к его ширинке, стараясь поскорее добраться до члена, но руки у него предательски тряслись от нетерпения, а во рту снова было полно слюны.

Он дал себе пару секунд, чтобы полюбоваться, медленно скользя по его члену пальцами, самыми кончиками, поднимаясь вдоль всего ствола, потирая сочащуюся смазкой головку, восхищенно выдыхая от того, как он пульсирует на ладони, все более наливаясь от каждого прикосновения.

Еще на мгновение князь поднял взгляд, чтобы встретиться с горящими глазами Кроули, пока рука умело продолжала ласкать, скользя вверх и вниз. Демон тяжело дышал и кусал губы, а потом с шипением выдавил:

— Какого черта ты медлишь?

И Асмодей немедленно принял член в рот, в одно движение насаживаясь горлом до самого основания. О, в этом удовольствии ему, совершенно точно, не было равных, и он собирался сейчас ему это показать.

Кроули дернулся, горячо выдыхая и запуская руки в роскошные волосы князя, явно получая от этого дополнительное удовольствие. Он шипел сквозь зубы и протяжно стонал, но ни разу не позволил себе вмешаться в процесс, давая Асмодею возможность продемонстрировать весь спектр своей княжеской благодарности. Князь же, доставляя удовольствие ему, чувствовал, как дуреет от запаха и ощущений, и был сам возбужден так, как будто это ему сейчас так шикарно отсасывали.

Он то оставлял в губах лишь головку, лаская ее языком, потирая и обводя уздечку, а его пальцы гладили бедра и низ живота, ладонь подхватывала прямо под яйца. То снова глубоко насаживался ртом на его член, при этом сам дрожа от жадности и удовольствия. Чувствуя, что Демон уже готов взорваться, Асмодей позволил ему несколько раз отчаянно толкнуться себе в рот, принимая член до основания, утыкаясь носом в самые рыжие завитки. Он слышал, как Кроули зашипел, а потом хрипло выдохнул со стоном. А сперма уже изливалась глубоко в горло князя, и он сглатывал ее с каждым новым толчком.

Асмодею стоило чудовищных усилий самому не кончить в этот момент, он балансировал на самой грани. Аккуратно выпустив из губ член Кроули, он прикрыл глаза, лбом утыкаясь в его бедро, пытаясь хоть немного выровнять дыхание. Демон потянул его слегка за волосы, заставляя поднять голову. Вглядевшись в его лицо, дальше он действовал без всяких раздумий — поднял на ноги и припечатал спиной к стене, в свою очередь падая перед ним на колени.

Асмодей мучительно застонал, с ужасом понимая, что кончит прежде, чем Кроули вообще что-то успеет предпринять, например, пока он будет расстегивать на нем штаны, ну или сразу после.

— Ну уж нет, Асмодей, это, конечно, жульничество, но вот так просто кончить я тебе не позволю, — с усмешкой проговорил Демон, делая пасс рукой. Он снял часть напряжения, и князь смог с облегчением выдохнуть.

— Вот так, — удовлетворенно проговорил Кроули, — теперь моя очередь на благодарность. — с шипением закончил он, а его язык хищно скользнул по губам.

Князь застонал от предвкушения, он еще с поцелуя мечтал ощутить, что же еще может сделать этот бесподобный язык.

Демон быстро высвободил из заточения перевозбужденный, блестящий от смазки член Асмодея. На пробу лизнул головку, потом мягко принял ее губами и обвил языком. Чуть двинул головой вниз, погружая глубже, и снова вверх, почти выпуская член изо рта. Он действовал осторожно, явно не желая, чтобы князь кончил раньше времени.

Кроули собирался щедро подарить удовольствие и самому насладиться этим сполна, и вот это в нем особенно сводило князя с ума. Ни у одного демона он не встречал даже намека на такое желание, всех и всегда заботило только собственное удовольствие.

Асмодей пытался не пропустить ни секунды из зрелища, но это было чертовски сложно. У него непроизвольно закатывались глаза, каждый раз как его член погружался во влажную горячую глубину рта Кроули, чтобы встретить там нежный язык. Да, сейчас его язык был убийственно нежный, он двигался трепетно и осторожно, изучая, касаясь, скользя, снова и снова обвиваясь вокруг головки. Напрочь вышибая у князя дух этими невесомыми прикосновениями, заставляя сладко замирать и искусывать губы в кровь. Он бы хотел, чтобы это продолжалось вечно, но неумолимо чувствовал, что вот уже и финал.

Оргазм не был мучительным и оглушительным, как часто бывает после перевозбуждения, он накатывал такими мощными сладкими волнами, что Асмодей на секунду изумленно распахнул глаза, а потом сразу снова зажмурился и застонал, невозможно долго кончая и кончая в горячий рот Демона.

Еще не в силах открыть глаза, князь тяжело дышал и благодарно гладил длинные рыжие волосы.

Демон выпустил его член, и рука князя сразу скользнула ниже, чтобы коснуться его лица и губ. Но тот вдруг сам легонько потерся щекой о его ладонь, и глаза Асмодея сразу открылись… … чудо рассеялось, и князь разочарованно зарычал, осознавая, что все это был наведенный им же самим на себя сладкий морок.