«Что за херня?!» — Уён отбросил телефон на противоположный край кровати, брезгливо сморщив нос.

Внутри него кипело столько противоречивых чувств, что подобрать слова, которые в полной мере отразили бы всё, что он испытывал, было попросту невозможно. Уёну было страшно даже дотрагиваться до телефона, и он с опаской косился на него, зная, что если разблокирует экран, то снова увидит то, что вызвало у него такую гамму эмоций, в которой преобладали отвращение и желание выскоблить пальцами всю информацию из памяти. Искра интереса уныло меркла на фоне всего остального.

Обуреваемый размышлениями, которые никак не хотели покидать его беспокойную голову, он думал, что не сможет сомкнуть глаз и поспать хотя бы пару часов, но через какое-то время внутренней истерики Уён провалился в сон, наивно надеясь забыть об увиденном.

В гостиничном номере было так жарко, что Уён резко проснулся, с отвращением чувствуя, что его футболка и штаны были мокрыми от пота насквозь. Лениво потянувшись к прикроватной тумбочке за пультом от кондиционера, он обнаружил, что тот был включён, и, судя по температуре, которая высвечивалась на экране, в комнате должно было быть довольно прохладно.

— Сломался что ли? — Уён устало выдохнул и, убрав со лба влажные пряди волос, сел на краю кровати.

Он хотел встать, чтобы дойти до ванной, но первая попытка оказалась провальной, как и последующие две. Как только он намеревался подняться на ноги, его кровь словно начинала закипать от, казалось, бесконечных волн жара, колени подкашивались, а перед глазами появлялись яркие вспышки. Жар приносил с собой непривычную тянущую боль, которая пробегала по всему позвоночнику. Испуганно обхватив себя руками, Уён выдохнул и решился сделать последнюю попытку, прежде чем побеспокоить кого-то и попросить о помощи.

Пересилив лёгкое головокружение, он всё же сумел медленно встать и, не без труда, доковылять до ванной. Облокотившись о раковину, он глубоко дышал, стараясь успокоить бешеное сердцебиение, но его тело, словно в издёвке, содрогнулось от обжигающей пульсации где-то внизу живота, и Уён сдавленно простонал сквозь сжатые зубы.

Единственным верным решением, которое пришло ему в голову в тот момент, было попытаться хоть немного сбить жар, умывшись ледяной водой. Он был уверен, что это поможет, но вода, казавшаяся холодной первые несколько секунд, ощущалась на его пальцах словно кипяток.

— Да что происходит? — Уён с опаской взглянул на своё отражение в зеркале и ужаснулся.

Вид у него был такой, будто он не спал несколько дней, пребывая в болезненной лихорадке. Его щёки раскраснелись, взгляд был тяжелый, затуманенный. Вот только то, что происходило с ним, было совсем не похоже на обычную простуду. Нет, это ощущалось как что-то другое, что он никогда не испытывал прежде. Наспех умывшись, он снова взглянул на себя, понимая, что капельки пота продолжали медленно стекать по его вискам, по спине, по…

— Что за?

Прикусив нижнюю губу, Уён на секунду замешкался, но затем всё же решился и запустил руку в штаны, чтобы коснуться внутренней стороны одного из бёдер, чувствуя, что его кожа была покрыта чем-то влажным и слегка липким. Он не знал, как не заметил этого раньше, но теперь, к собственному стыду, он понял, что всё это время был ещё и возбуждён. Теперь Уён затруднялся сказать, что из того, что он успел обнаружить, пугало его больше всего.

Случайно задев пальцами свой отчаянно твёрдый член, он не смог сдержать стон, который, без всяких сомнений, был слишком громким, практически болезненным, словно он не касался себя месяцами. Молясь, чтобы стены в отеле были достаточно толстыми, Уён торопливо разделся и встал под ледяной душ. Даже так вода не приносила ни капли облегчения, лишь смывая пот, но Уёну было всё равно. Сейчас он мог думать только о том, как сильно ему хотелось кончить. Он прислонился спиной к кафельной стенке и снова коснулся члена, медленно проводя пальцами вверх-вниз, не зная, почему продолжал медлить, в то время как всё внутри него кричало о том, чтобы он сделал всё быстро, невпопад, грубо, лишь бы справиться с этой агонией невыносимого возбуждения. Потерявшись в своих желаниях, в том, что испытывало его тело, Уён слегка ускорил движения руки на члене, а затем плавно вставил в себя один палец, двигая им так, как ему нравилось больше всего. Он прекрасно знал все чувствительные зоны в своём теле, как именно касаться их, чтобы ускорить оргазм. Задыхаясь от переполнявших его ощущений, от дрожи в груди, Уён кончил, даже не задумавшись о том, почему он так легко смог войти в себя.

Уёну понадобилось ещё несколько минут, чтобы отдышаться и почувствовать, как его кожа покрылась мурашками от холодной воды, несмотря на то, что ему было по-прежнему жарко. Наконец, выйдя из душа, он обмотал вокруг пояса самое большое полотенце и вернулся в комнату, с наслаждением ощущая прохладный ветерок кондиционера.

Думать о том, что произошло в ванной, Уёну не хотелось совсем. Приступы болезненно обжигающего жара больше не появлялись, и его снова начало клонить в сон. Он был готов лечь в постель вот так вот — полностью обнаженным, совершенно без сил, на влажное от пота постельное белье.

Внезапно раздавшийся стук в дверь мигом прогнал сон. Настороженно нахмурившись, Уён повернул голову в сторону двери, но не приблизился к ней ни на шаг.

«Наверное, кто-то ошибся», — подумал он, нервно терзая зубами нижнюю губу.

— Уён-а, — послышался приглушенный голос Сана, и Уён закатил глаза. Что могло понадобиться ему посреди ночи?

Поправив полотенце на бёдрах, Уён на цыпочках направился к двери, стараясь не издавать ни единого звука. Но чем ближе он подходил к двери, тем отчетливее понимал, что его снова начинало лихорадить, ноги предательски дрожали с каждым шагом всё сильнее, а беззвучные прежде вдохи превратились в едва различимые жалобные постанывания. Прислонившись к двери, Уён зажмурился, стараясь подавить непрошенные слёзы непонимания и бессилия.

— Сан? Это ты? — тихо спросил он, неосознанно касаясь своего вновь вставшего члена сквозь плотную махровую ткань полотенца.

Голос Сана он узнал бы из миллиона других, но отчего-то Уёну отчаянно хотелось ошибиться. Он не хотел открывать дверь и представать перед Саном в таком необъяснимом и пугающем состоянии. Хоть бы это был кто-то другой, от кого можно будет быстро отвязаться.

— Пусти меня, — голос Сана казался раздражённым, но Уён не мог сказать наверняка, потому что едва ли соображал здраво.

— Что ты хочешь?

— Я помогу тебе.

Уён не сумел сдержать смешок. Как Сан собирался помочь ему? Откуда он вообще знал, что с ним что-то не так?

— Я чувствую, Ён-а, — сказал Сан, словно прочитал его мысли. — Твой чёртов запах по всему этажу.

— О чём ты? — слабым голосом спросил Уён, понимая, что всё это время в комнате действительно стоял запах солёной карамели, который был такой сильный, что у него защекотало в горле. Как он мог не заметить этого раньше?

Сделав слишком глубокий вдох, он наполнил лёгкие сладким ароматом, тут же жалея об этом. Перед его глазами всё расплылось, и Уёну пришлось судорожно ухватиться за дверную ручку, чтобы удержать равновесие. Очевидно, Сан, стоявший по ту сторону двери, воспринял это как приглашение, поэтому бесцеремонно толкнул дверь, а вместе с ней и так едва стоявшего на ногах Уёна. Упав на пол, он из последних сил схватился за полотенце, раздражённо уставившись на Сана.

— Сейчас чёртова ночь, Сан. Что тебе нужно? Что происходит?

Сан, казалось, совсем не слушал его. Задумчиво облизнув губы, он сделал шаг вперед, захлопывая дверь за собой, и теперь Уён отчетливо видел, что Сан выглядел не сильно лучше него самого. Взлохмаченный, с отчетливо порозовевшими щеками, со странным, таким знакомым блеском в глазах, который было ни с чем не перепутать. Он тоже был чертовски возбуждён. А ещё теперь Уён чувствовал, что от Сана шёл до дрожи приятный запах. Сладковатый, но в то же время свежий, абсолютно не похожий на тот, что повис тяжелым облаком в комнате. Инстинктивно Уёну захотелось приблизиться, с жадностью насладиться этим ароматом и смешать с тем, что исходил от его собственного тела.

— Ты знаешь, что со мной?

— У тебя течка, — просто ответил Сан, пожав плечами. Но Уён видел, каких усилий ему стоило продолжать стоять на месте, в упорной попытке абстрагироваться от того, в каком состоянии они оба были.

— Запах. Т-твой запах… — хрипло простонал Уён, полностью игнорируя тот факт, что он совершенно не понимал, что значило слово «течка», и почему она происходила именно с ним.

— А, это… Сонхва-хён сказал, что так пахнет фрезия.

— Мне нравится, — не подумав, ляпнул Уён и мигом закрыл лицо руками.

В комнате повисла странная тишина, но Уён не решался посмотреть на Сана, только чувствуя, как цветочный запах стал чуть ярче, как пот сильнее выступил на его коже, и теперь скатывался тяжелыми каплями. Как странно было больше не ощущать полотенце на поясе. Стоп. Уён осторожно двинул ягодицами, понимая, что полотенце окончательно развязалось и упало на пол, и теперь он сидел полностью голый перед Саном. Более того — до неприличия возбуждённый. Могло ли быть ещё хуже? Уён попытался сдвинуть бёдра, чтобы хоть как-то прикрыться, но как только эта мысль родилась в его голове, он тут же почувствовал руки Сана на своих коленях, пресекающие любые попытки сменить позу.

— Что ты делаешь? — жалобно спросил Уён, даже не пытаясь сопротивляться.

Привычная близость Сана ощущалась слишком приятно, словно всего одно прикосновение смогло приглушить все неприятные ощущения, терзающие изнутри. Уён слегка двинулся вперед, проклиная то, как неудобно было сидеть на влажном полотенце. Оно совершенно точно не было таким мокрым несколько минут назад.

— Только посмотри на себя, Уён-а. Хоть раз в жизни ты был так возбуждён, как сейчас? Позволь мне помочь, тебе правда станет легче.

Сан растягивал слова, и каждое нежное прикосновение его пальцев к бёдрам Уёна было почти таким же: дразнящим, медленным, обещающим так много всего. Вырисовывая замысловатые узоры на его коже, он подбирался всё ближе к очевидно твёрдому члену, и Уён судорожно выдохнул — ему нужно было хоть что-то, что могло погасить болезненную пульсацию в теле, от которой было некуда деться. Может быть, если Сан просто подрочит ему, этого будет достаточно? Но с каждым привычным движением пальцев Сана он осознавал, что это ни капли не помогало. Ему нужно было куда больше, чем приятная, но быстрая дрочка, но все слова испарились из его головы, и вместо того, чтобы озвучить просьбу, Уён лишь хныкнул, сильнее прижав ладони к щекам, покрытым слезами и потом.

— Я знаю, что ты напуган, я чувствую это. Но я могу тебе помочь, пожалуйста, — продолжил Сан, и неожиданно Уён почувствовал, как Сан коснулся губами головки его члена. Машинально он дернул бедрами навстречу, но Сан мигом отстранился, заставляя Уёна раздраженно выругаться сквозь зубы. — Я не дотронусь до тебя по-настоящему, пока ты не попросишь сам. Я не стану делать это через силу. Но я хочу, чтоб ты знал, как только ты согласишься, я не буду ждать ни секунды.

Иногда Уён был не против, когда Сан был с ним груб, но сейчас он метался между желанием быть оттраханным прямо на полу и капризной необходимостью, чтобы Сан отнёс его на руках до кровати, в ворох из подушек и одеял, где шептал бы ему такие привычные, заставляющие трепетать сердце, бессмысленности, медленно двигаясь внутри него. Уён мог поклясться, что от одних этих мыслей едва не кончил, а между его бёдер стало ещё более влажно, чем прежде.

Помедлив, он убрал руки от лица и тут же впился ногтями в ладони, стараясь сдержать жалобный стон всего лишь взглянув на Сана, который смотрел на него в ответ сквозь пелену собственного желания и чего-то ещё, чего-то опасного, почти животного. Уён не мог понять, как Сан всё ещё продолжал сдерживаться, в то время как он сам совершенно утратил способность здраво размышлять и теперь предстал в таком жалком виде, едва не плачущим от желания ощутить его член в своей заднице. Промычав что-то нечленораздельное, Уён чувствовал, как по его щекам всё же потекли слёзы, но остатки упрямства не позволяли ему начать умолять. Неужели Сан не видел, как сильно он был нужен ему? Неужели не хотел прекратить бесполезные разговоры и наконец-то трахнуть его?

— Твоё полотенце уже мокрое насквозь от смазки. Прекрати мучить себя. Да или нет, Уён?

— Хватит играть в джентльмена, — процедил Уён, переворачиваясь на живот, игнорируя то, что полотенце и правда было отвратительно мокрым. Но лежать на голом полу было ещё хуже. Приподняв бедра, он прикусил губу, борясь с остатками самоуважения и стыда. Ему нужно было всего лишь попросить, чтобы прекратить эту пытку. — Если твой член не окажется внутри меня прямо сейчас, то ближайшую неделю я не буду с тобой разговаривать.

Уён слышал, как Сан тихо рассмеялся, но у него не было сил на то, чтобы обернуться и как-то поддеть его. Нет, он не мог сделать ни этого, ни даже нормально вздохнуть, чтобы не почувствовать головокружения от смеси их с Саном запахов.

— Клянусь, если ты так и продолжишь просто пялиться, то можешь проваливать. Я разберусь со всем сам, — угрюмо прошептал он, зная, что Сан отлично расслышал каждое его слово. Потому что в следующую секунду внутри него оказалось сразу два пальца. Очередная горячая вспышка пронзила его, отдаваясь слабым, до боли приятным, разрядом на кончиках пальцев, и теперь Уён не стал сдерживать громкий, прерывистый стон. Своей реакцией его тело отчётливо давало понять, что оно нуждалось в том, чтобы его касался один конкретный человек, и когда это происходило, Уён терял остатки гордости.

Движения пальцев внутри него были уверенными, плавными, словно Уён давным-давно был растянут, и он мог поклясться, что слышал слишком знакомый звук — будто бы Сан в очередной раз перестарался со смазкой. Вот только сейчас эту смазку производило его собственное тело. У него было так много вопросов, но он решил отложить их до того момента, когда сможет нормально мыслить, когда перестанет стонать в пол, нетерпеливо дергая бёдрами, лихорадочно насаживаясь на пальцы Сана в попытке получить разрядку. Это было приятно, но, чёрт возьми, недостаточно.

— Ещё, — всхлипнул Уён. — Ещё один, Сан, Сан-и, пожалуйста.

— Твой запах сводит меня с ума, — прошептал Сан, добавляя третий палец, заставляя Уёна выгнуться и едва не свалиться на бок. Сан вовремя успел ухватить его за талию свободной рукой, и теперь прижимался вплотную к Уёну.

— С-сними. Свою. Проклятую. Одежду.

Контакт с влажной тканью футболки Сана раздражал даже больше, чем неудобная поза, к тому же желание оказаться кожа к коже было слишком сильным. Уён был готов вытерпеть эти мучительные секунды пустоты, пока Сан снимал с себя одежду, а затем навис над ним, опаляя шею горячим дыханием, целуя влажными губами в загривок. И вот теперь Уён наконец-то мог ощутить запах цветов сильнее. Он делал жадные вдохи, чувствуя, как аромат давал ему прийти в себя, но вместе с тем заставлял терять связь с реальностью. Казалось, то, что происходило с ним, происходило и с Саном. Нежные поцелуи превратились в едва ощутимые покусывания, сменяемые осторожными прикосновениями языка.

— На вкус так же, как на запах? — Уён усмехнулся, и он мог поклясться, что Сан утвердительно хмыкнул, прежде чем отстраниться, забирая с собой дурманящий аромат фрезии.

У него появилось достаточно сил, чтобы съязвить и поддеть Сана, но недостаточно для того, чтобы сменить позу или обернуться. Неизвестность и напряженное ожидание отдавалось сладостной вибрацией внизу живота. Уён приподнялся на коленях, предоставляя Сану лучший обзор и доступ к своему телу, и тут же был вознаграждён слабым шлепком по ягодицам, а затем столь неожиданным прикосновением, что из него вырвался удивлённый возглас.

— Да, Уён-а, даже тут на вкус такой же, как и на запах, — сказал Сан, слизывая смазку с бёдер Уёна, подбираясь к растянутой дырочке, дразняще медленно касаясь её языком.

Уён мог поклясться, что был близок к тому, чтобы расплакаться, а затем сойти с ума окончательно. Каждое движение языка Сана внутри него посылало мурашки по коже, и он прикрыл глаза, борясь с нахлынувшим головокружением от того, что его собственный карамельный запах стал ещё сильнее. Он не сразу понял, что кончил, даже не издав ни звука, так сильно оргазм затерялся среди всего вороха ощущений, что он испытывал. И даже несмотря на это, его член был по-прежнему твёрд. Сан, конечно же, заметил это, но ни капли не смутился. Отстранившись, он с силой сжал ягодицы Уёна, осторожно разводя их в стороны, водя своим не менее возбуждённым членом между ними.

— Ты так хотел мне помочь, а теперь изображаешь девственника? — ехидно протянул Уён, зная, что это было роковой ошибкой. В его солнечном сплетении снова сидел ком горячего, тяжелого стыда, но чувство пустоты пересиливало всё остальное.

Сан резко вошёл в него, но Уён не почувствовал ни капли боли или дискомфорта. Только долгожданное ощущение наполненности, только желание, чтобы Сан не переставал двигаться в нём, потому что каждое движение ощущалось, как самое лучшее, что с ним случалось в жизни. Он не знал, почему его тело выделяло столько смазки, но её было более чем достаточно, чтобы член Сана скользил в нем так быстро, что у Уёна плясали искры перед глазами от каждого прикосновения к простате.

— Сан-а, так хорошо, не останавливайся, прошу… Мне так нравится, когда ты внутри меня.

Запас язвительных комментариев давно испарился из головы Уёна, и всё, что срывалось с его губ после этого — постанывания и несвязный бред, за который ему точно будет стыдно, когда он придёт в себя. Он был уверен, что несколько раз попросил Сана заполнить его, поставить метку, совершенно не понимая, что это значило.

Уён так хотел показать Сану, как сильно ему нравилось то, что он с ним делал, но вместо этого в отчаянии прикусил собственное предплечье, проклиная всё на свете за то, что эта самая течка случилась с ним в номере отеля. Он надеялся, что в следующий раз — о, он успел смириться с тем, что с ним происходило, и знал, что это наверняка повторится — течка начнётся хотя бы в общежитии, чтобы он мог бесстыдно стонать, как это обычно и делал, когда они с Саном выгоняли остальных и уединялись в одной из комнат.

— Уён-а, — прерывисто прошептал Сан, медленно склоняясь над ним, входя в него слишком глубоко, вынуждая прокусить кожу на руке до крови. — Могу я войти до конца?

«То есть это — не до конца?» — Уён расширил глаза в удивлении, теряясь в ощущении наполненности, со звенящим предвкушением и лёгким волнением думая о том, каким же будет это «до конца». Фыркнув под нос, он кивнул, зная, что этого будет недостаточно, и Сан захочет услышать от него словесный ответ. Или же выбить из него это «да» слишком быстрыми и резкими движениями, от которых у Уёна брызнули слёзы из глаз.

«Твоя взяла», — подумал Уён, выстанывая заветное согласие. Что бы это ни значило, чего бы Сан ни хотел от него, он был согласен на всё.

Сан благодарно поцеловал его в плечо, снова окутывая Уёна ароматом фрезии. На долю мгновения он потерялся в приятном запахе, который усмирял жар, поселившийся внутри него, но тут же молниеносно вернулся в реальность. Он совершенно точно был уверен, что Сан не сможет войти глубже, но, похоже, он ошибался в очередной раз. Сан словно растягивал его чем-то большим, и впервые за ночь Уён почувствовал знакомое, слегка дискомфортное ощущение.

— Ч-что ты делаешь? — задыхаясь спросил Уён, царапая ногтями свои предплечья, с отчаянием понимая, что Сан не ответит ему — он с силой впился зубами в шею Уёна, словно в попытке загнать свой запах ему под кожу.

У Уёна тут же задрожали колени от смеси пьянящих разум ароматов, от того, что Сан практически навалился на него всем телом. Приятное покалывание медленно расплывалось по коже, и его хотелось сохранить навсегда. Казалось, время замедлилось, а все ощущения были подобны сладкой пытке. Уён не сразу понял, что Сан остановился, что теперь он оказался растянут так, как никогда прежде.

— Не бойся, Ён-а, это всего лишь узел. Теперь ты полностью мой.

— Но я и так твой, — прошептал Уён, чувствуя, как Сан кончает в него, и это ощущалось слишком приятно и так правильно. Он не был уверен, но может быть именно об этом он просил, когда вымаливал некую метку.

— Скажи это снова.

— Я твой.

— Ещё, — Сан прижался к нему так сильно, что Уён с трудом понимал, как в нём всё ещё оставались силы не рухнуть на пол.

— Твой. Я твой, Сан-а, навсегда твой, — с усталой улыбкой сказал Уён и закатил глаза от удовольствия. Очередной укус в шею, сменившийся нежным прикосновением языка к точке, где судорожно бился пульс, едва ощутимые движения члена Сана внутри него довели Уёна до очередного и самого сильного оргазма. Теперь ему было всё равно, что в соседних номерах его могли услышать, он был готов кричать так громко, чтобы каждая живая душа знала — он принадлежал Сану.

Он не знал, сколько времени прошло, но, казалось, целая вечность. Возбуждающие волны жара наконец-то перестали донимать его тело, и Уён отключился, совершенно не заботясь о том, что Сан так и не вышел из него, и они лежали на мокром от смазки полотенце прямо на полу.

***

Уён проспал почти восемь часов, но, открыв глаза, он чувствовал себя таким уставшим, словно за ночь они дали несколько концертов подряд. Бросив настороженный взгляд на телефон, он удостоверился, что у него не было непрочитанных сообщений, и отправился в душ, чтобы смыть с себя липкие остатки сна.

Наспех одевшись и собрав вещи, он вывалился из номера, торопливо закрывая за собой дверь. Прошла пара секунд, прежде чем он понял, что кто-то в упор смотрел на него. Скривившись, он направился к Сану, который стоял в нескольких шагах от лифтов и, сложив руки на груди, ждал, пока Уён подойдет ближе.

— Как спалось? — улыбнувшись, спросил он, обнимая Уёна за плечи.

Как ошпаренный, Уён вывернулся из рук Сана и уставился на него бешеным взглядом.

— Никогда, слышишь? Никогда больше не присылай мне эти сраные фанфики, где я…. Где ты… Где все эти странные вещи, будто мы с тобой животные.

Какое-то мгновение Сан стоял, удивлённо хлопая глазами, а затем расплылся в понимающей улыбке.

— Тогда ты согласишься попробовать то, что было в том, другом, фанфике, который я прислал тебе на прошлой неделе?

Устало вздохнув, Уён потёр глаза. Он не отказывался сделать это, лишь хотел выдержать паузу и помучить Сана ожиданием, но в итоге оказался жестоко наказан за это.

— Да, Сан-и, мы купим эти вибро-шарики, а теперь пошевеливайся, все ждут только нас.

Довольный, Сан шлёпнул Уёна по заднице и бодро нажал кнопку вызова лифта. Иногда, самую малость, Уён жалел, что был слишком мягок к тому, что Сан просил его сделать. Особенно в постели.

Усевшись в машину, он достал из кармана телефон и, быстро разблокировав его, уставился на самую пикантную часть фанфика, который так и не закрыл со вчерашнего дня. Покраснев до корней волос, он всё же закрыл вкладку, переключаясь на поиск тех самых шариков, которые так впечатлили Сана да и, что уж, его самого.