Пока, не спуская с вас взора,

Я любовался вами в сиянии дня,

Ваш глаз похитил сердце у меня.

Дежите вора, вора, вора!*

***

Время шло своим чередом, как, собственно говоря, и расследование. Прошло порядка полутора недель с последнего убийства загадочного преступника, шумиха вновь улеглась, но не стихла до конца, ведь в памяти людей еще были свежи предыдущие злодеяния убийцы. Расследование же тоже не стояло на месте, успев значительно продвинуться. Удалось доказать, что Со Чан Иль действительно был причастен ко множеству эпизодов насилия над молодыми женщинами, в частности, были подтверждены восемь случаев. Восемь жертв этого преступника осмелились заявить о том, что пережили и дать столь ценные для полиции свидетельские показания; целых восемь женщин! Это большая цифра, ведь не каждая решится рассказать о таком, живя в обществе, которое еще и осуждать за такое будет. Жертву, конечно же, за то, что та «вынесла сор из избы», ведь зачем заявлять о таком, правда? Этой особенности корейского общества Хенджин понять не мог; никогда он не понимал, зачем стыдить тех, кто подвергся такому ужасному преступлению, как изнасилование. Однако в таких реалиях он жил и в таких реалиях ему приходилось работать, поэтому, в данной ситуации, оставалось лишь радоваться тому, что нашлись те, кто был готов рассказать свою историю.

Следующим, что произошло в расследовании, было, естественно, то, что убийство приписали преступнику Хенджина, так как почерк был очень похожим. А потому Хван продолжал активную работу над этим делом, и предположить ему удалось следующее: он думал, что «Фемида» — это то, кем возомнил себя преступник; наверняка тот искренне считал себя справедливым и совершившим правосудие, подобным известной богине. Также его загадочный убийца снова выбрал того, чьи помыслы были нечисты, но на этот раз взор его пал на насильника, а не на убийцу, но лишен жизни тот был, кажется, с еще большей жестокостью, чем двое предыдущих жертв. Могут ли быть у преступника с покойником какие-то личные счеты? Логичный вопрос, который задал себе Хенджин, тут же найдя на него ответ: нет. Ведь насильник искал только девушек, а значит и незнакомцу ничего сделать не мог, только если он не насолил ему где-то еще, что, почему-то, не казалось Хвану правдой. Ему думалось, что преступник нашел свою жертву случайно или с чьей-то помощью, но никак не имел какие-то личные претензии к ней. Может быть, ему был отвратителен сам факт совершенного насилия, потому он и был так жесток впоследствии.

И, казалось бы, информации из этого убийства можно почерпнуть предостаточно, да и, по правде говоря, Хенджин кое-что записал в психологический портрет предполагаемого убийцы, но вот о его личности все еще не было известно ничего. Как говорилось ранее, все вещественные доказательства, которые могли бы помочь установить личность преступника, были слишком незначительными и в слишком маленьком количестве, чтобы сделать что-то с ними, а потому к разгадке этих убийств, Хенджин, можно сказать, не приблизился ни на шаг. Скорее, просто стоял на месте.

И снова все, что ему оставалось, — так это ждать новых действий со стороны преступника и надеяться на его опрометчивость и самоуверенность.

Но не только из-за расследования Хенджин ждал того, чтобы загадочный преступник сделал что-нибудь. Он ждал еще и записки, очередной записки, в которой снова будет адрес, где незнакомец будет ожидать его. Хван скучал. Но когда ловил себя на этом, то старался отгонять подобные мысли; получалось, впрочем, слабовато, потому что не проходило и пары десятков минут, как парень снова витал в завитках своих мыслей. И все они были о нем. Как же отделаться от них? Как хоть на пару секунд выкинуть незнакомца из своей головы? Кажется, на этот вопрос не было ответа. Почему к незнакомцу так тянуло? Он же был преступником, а Хенджин — полицейским; хотя бы из тех соображений, что они по разные стороны баррикад, их встречи не должны были случаться. Преступник и полицейский подобны коту и мышонку — один тщетно гоняется за другим, но никак иначе. Случаи дружбы среди животных единичны, среди людей же — под запретом, так почему жизнь повернулась именно так? Почему им было суждено встретиться именно в таких обстоятельствах, в таких ролях? Неужели нельзя ничего изменить?..

Нельзя.

И Хенджин понимал это, но вопрос все еще крутился в голове. Если бы только они не были теми, кем были, все обернулось бы по-другому, он уверен. Но он не мог ничего изменить, не мог вернуться в прошлое и предотвратить убийства, не мог встретить незнакомца где-нибудь в другом месте, в другой социальной роли, при других обстоятельствах, просто не мог. Он ощущал странную грусть из-за этого, ведь к незнакомцу все еще неимоверно тянуло.

Это влюбленность? Или мимолетный интерес? К чему он приведет его? А что будет значить для них обоих? А будет ли? Что делать с противоречивыми и запретными ростками слабых чувств? Стоило ли позволить им прорасти? Или, может, следовало подавить и вырвать с корнем? Увы, последнее Хенджин точно не сможет сделать, ведь чувства эти, пускай и были неправильными даже по его собственному мнению, не говоря уж о мнении общества, все же они успели прорасти, совсем незаметно, но быстро, и он точно не мог избавиться от них. По крайне мере, безболезненно сделать это он не мог бы, да и зачатки его симпатии, кажется, помогали существовать, да и не просто существовать — жить.

Можно ли собственноручно лишить себя «жизни»? Кто-то, быть может, и готов, но точно не Хенджин, он дорожил «жизнью», пускай и цена ее была высокой и спорной. Однако ничего не мешало ему мучить себя подобными мыслями, заставлявшими сомневаться в себе и своих решениях.

***

Даже работа не помогала отвлекаться, ведь она напрямую была связана с незнакомцем; Хенджин ощущал себя, словно бы в клетке, выхода из которой просто не было. Это угнетало.

Однако мир вновь обрел яркие цвета, когда Хенджина и Лэнга вызвали на очередное убийство — незнакомец вернулся. Хван понимал, что не должен, что не имел права радоваться чужой смерти, но как же радостно стучало сердце, так и норовя сломать решетку из ребер. Он еле сдерживал эту наивную, даже детскую радость от предвкушения скорой встречи. Он не запомнил почти ничего с места преступления: не помнил, как осматривал его, не помнил, как собственноручно ставил маркеры, не помнил даже, как взял записку, — помнил лишь ощущение бумаги в своих руках. В общих чертах он припоминал, что помогал Лэнгу осмотреть место преступления, рассказывал, что да как, в то время, как у самого на уме только записка и незнакомец. Ужасный ты полицейский, Хван Хенджин, просто ужасный.

Когда они вернулись с места преступления, на работе детектив сосредоточиться не мог, хотя и пытался. Пытался соединить все сведения воедино, еще раз изучить улики, построить теории — все тщетно, все валилось из рук. Ему так хотелось узнать, когда же его ждет встреча с незнакомцем, и где сие радостное событие будет проходить, но на работе он все-таки не решился достать клочок бумаги из кармана, бережно храня его до самого дома. Уже будучи в квартире, он был безмерно благодарен течению времени, что неумолимо шло вперед за то, что рабочий день наконец закончился. Поужинав, парень открыл ноутбук и вбил адрес, написанный в записке. На этот раз незнакомец выбрал мотель, но зачем? Что они будут делать там?.. У незнакомца есть какие-то предположения?.. Хенджин не мог этого знать, но в его власти было прийти и проверить, что же задумал черноволосый парнишка. Именно этим он и собирался заняться в пятницу после работы — таково было время встречи. Хван также запомнил число 614, номер комнаты, судя по всему; и имя: Марк Чапман, наверняка подставное, чтобы никто не узнал настоящего.

И все же, что же могло ждать Хенджина в этом мотеле? Что обычно люди делают в мотелях? Во-первых, живут. Но почему-то детективу думалось, что незнакомец не жил в мотеле; да даже если и жил, то не в этом, это точно. Как бы там ни было, а незнакомец не мог настолько доверять Хенджину, чтобы позвать его на, так скажем, «свою территорию», по крайне мере, сам Хван в целях безопасности не стал бы. А зная предусмотрительность незнакомца, можно смело предположить, что и тот не стал бы. Значит, он позвал парня по какому-то другому поводу. Еще в мотелях встречаются, но с понятным контекстом, который детектив почему-то сразу откинул. Ему думалось, что не это у незнакомца на уме. По крайне мере, пока. Хотя, кто знает?.. Но размышлять об этом не особо хотелось. Что ж, получается, у него никаких идей о том, что же может ждать его в комнате 614, но отчего-то это не казалось чем-то плохим. Наоборот, присутствовал дух азарта и предвкушения; ожидание было приятным, особенно с учетом того, что пятница уже завтра. Незнакомец, как знал, когда лучше всего подкинуть записку.

***

Снова с работой не ладилось.

Но никто, кроме самого Хенджина, этого не замечал, что было детективу на руку. А если и заметят, он мог бы спокойно прикинуться слегка больным или что-то подобное и тогда точно никто бы не заметил. Однако долго отлынивать не получилось, ему самому не особо нравилась эта рассеянность, поэтому Хван приложил все усилия, чтобы сосредоточиться на работе и на последнем убийстве в частности.

В этот раз незнакомец убил паренька, кажется, двадцати — двадцати трех лет, который промышлял кражами и совершил пару убийств, по первоначальным предположениям полиции. Обычно, преступник не трогал тех, кто не совершал убийств, не считая насильника; но и в прошлые разы он убивал серийников, а не таких, казалось бы, незначительных и мелочных бандитов (если можно было их так назвать). Но отчего-то Хенджин верил в то, что незнакомец не просто так выбрал этого человека своей жертвой, ведь в прошлые разы все тоже не было так просто. Поэтому нужно было дожидаться результатов вскрытия и экспертиз, чтобы подтвердить или опровергнуть его теории. Лэнг в это время занимался распространением информации о воре в надежде найти свидетелей и получить подтверждения его преступлениям, ведь, как бы там ни было, без доказательств даже мертвого обвинять нельзя. В общем-то, не без некоторых усилий, но Хван все же смог заставить себя хорошо поработать. И незаметно наступил вечер — то, чего он так долго ждал.

Наспех закончив с делами, Хенджин попрощался с коллегами и чуть ли не пулей вылетел из офиса полиции. В голове лишь две мысли: нужный адрес и незнакомец, который уже отвоевал себе хорошее местечко в голове детектива, обустроился там и явно не собирался никуда уходить. Сейчас это осознание, впрочем, волновало меньше всего.

Дорога заняла около часа, ведь на дорогах были небольшие пробки, да и сам мотель находился не близко. Можно сказать, почти на окраине Сеула. Однако место все же оказалось приличным, даже довольно приятным глазу. Над дизайном этого местечка хорошо постарались, и Хенджин бы не удивился, узнав, что этот мотель довольно популярен в своем районе. Что ж, незнакомец явно постарался, чтобы найти хорошее место, и Хван действительно по достоинству это оценил. Он прошел к стойке регистрации и произнес:

— Здравствуйте. Марк Чапман, — ненастоящее имя чуть резануло слух и немного неприятно прошлось по совести. Все-таки он не привык лгать, хотя сейчас медленно, но верно увязал в паутине лжи. Но об этом как-нибудь позже. Сейчас же ему дали ключ от комнаты 614 и показали, как туда пройти.

Комната оказалась вдали от ресепшена, но это нисколько не волновало парня. Ему вообще было все равно, где находилась эта 614-ая комната, лишь бы увидеть незнакомца побыстрее. Даже небольшая усталость после рабочего дня, казалось бы, испарилась, уступив место эйфории. Наконец он дошел до нужного места и открыл дверь. В помещении было светло, а это значило, что незнакомец уже был тут. Но первым, за что зацепился взгляд Хенджина, все же был горшок с цветами, возможно, искусственными, стоявший на столике в глубине комнаты. Ярко-розовые орхидеи, что никак не вписывались в спокойный интерьер, а потому и привлекли внимание детектива; а также потому, что он, будучи младше, увлекался цветами и даже ухаживал за небольшим садиком, но то было тогда, когда он жил с родителями, — очень давно. Сейчас же воспоминания о саде и прекрасных цветах в нем отдавались чем-то приятным внутри, а еще старое увлечение помогало практически безошибочно определять цветы, бывшие украшением помещений. Вроде бы бесполезный, но приятный навык.

Сам же интерьер комнаты был выполнен в светлых тонах с одной акцентной стеной, на которой расположились черно-белые линии, не слишком сильно мозолившие глаза. Из мебели в комнате была кровать с белым постельным бельем, стол и два стула, тоже белые, а также телевизор и бежевый диван, на котором как раз-таки и расположился незнакомец, приветливо махая рукой и улыбаясь. Сердце пропустило удар.

Хенджин снял с себя куртку и пиджак, повесив их на крючки рядом с дверью и пошел к незнакомцу.

— Привет, — радостно произнес тот, наблюдая за тем, как детектив приближался к нему. — Сильно устал?

— Привет, — поспешил ответить детектив, — есть немного. Работы было много да и дорога долгая… — незнакомец сочувствующе похлопал его по руке, изображая неподдельную грусть на лице. — Так… зачем ты позвал меня сюда?

— Подумал, что в конце недели тебе захочется расслабиться, а не таскаться по улице. Ну и к тому же, смотреть фильм, как по мне, приятнее в домашней обстановке, — улыбнулся он.

— Фильм? Что за фильм? — поинтересовался Хенджин, стягивая ботинки и забираясь с ногами на диван. Немного размять мышцы было чертовски приятно.

— Как насчет «Дэдпула»? Мне он показался классным, — предложил парень.

— Давай! Мне он тоже понравился, я только за то, чтобы пересмотреть, — воодушевленно поддержал идею Хван.

Незнакомец выключил свет в комнате и включил нужную кинокартину, и они начали просмотр. На столике перед диваном было множество снеков, и незнакомец сказал, что Хенджин мог брать все, что угодно, чем парень не преминул воспользоваться; уже через пару минут он за обе щеки уплетал кислые мармеладки в виде червячков, а парень рядом с аппетитом ел шоколадный батончик. Хенджину действительно нравился этот вечер, незнакомец хорошо постарался и придумал замечательный досуг; несмотря на то, что они не разговаривали, было комфортно. Даже просто находиться рядом было чем-то приятным, да и разговоры были, очевидно, лишними. После рабочего дня вот такое времяпрепровождение было сродни глотку свежего воздуха.

Спустя минут пять после начала фильма Хенджин почувствовал, что незнакомец положил голову ему на плечо, придвинувшись ближе, но детектив совершенно не был против этого. Наоборот, даже «за». Чужое присутствие рядом ощущалось, как никогда хорошо. Хван почти и забыл, что человек рядом — жестокий убийца, а он сам должен был его поймать. Словно бы только в этом мотеле они были просто двумя людьми, смотрящими фильм, и ничего более. Словно бы их не связывали сложные и запутанные отношения якобы заклятых врагов. Рядом с незнакомцем забывать обо всем и вся, а особенно о каких-то устоях и рамках, нормах и правилах, было просто прекрасно, но и необходимо тоже. Иначе можно было запросто потонуть в океане собственных вопросов.

Через какое-то время незнакомец отстранился, и Хенджин незамедлительно повернул голову в его сторону, чтобы узнать, почему. Естественный порыв. Сразу после того, как он это сделал, на его щеку легла чужая рука. Незнакомец провел большим пальцем по нежной коже, рассматривая прекрасное лицо; Хван, не совсем понимая, что тот делал, лишь наблюдал, не подавая никаких сигналов о согласии, но и не отталкивая. И как-то он совсем упустил момент, когда губы незнакомца накрыли его собственные, целуя.

Незнакомец не напорист, но и не то, чтобы трепетен; он не пытается заставить Хенджина отвечать, но и свои намерения явно показывает. А губы у него такие мягкие, на свежий мармелад похожи, только сахара не хватает. И поцелуй ощущается приятно, до жути приятно, до онемения приятно, но Хенджин не торопится отвечать. Потому что в голове его полный бардак, там все переворачивается вверх дном с первым касанием чужих губ и продолжает переворачиваться и дальше по мере того, как незнакомец целует его. В голове миллион мыслей и, в то же время, ни одной. Хенджин не знает, как ему поступить и что сделать. Он точно знает лишь то, что отталкивать незнакомца он не хочет да и вряд ли сможет — слишком хорошо. Но вот правильно ли поступит он сам, если ответит на поцелуй? И что это будет значить? Его мысли, его чертовы мысли не дают покоя… Почему он не может просто ответить на чертов поцелуй, которого он, оказывается, так хотел, почему внутри должна начинаться целая дискуссия на этот счет? Зачем он так много думает? Почему? Почему? Почему?..

***

Он знал, на что шел, целуя детектива. Он все понимал. И ожидал подобной реакции или даже хуже. Вообще, по его скромным предположениям, текущее положение было, можно сказать, очень даже хорошим. Его не оттолкнули, не ударили даже, но позволяли продолжать себя целовать, чем он и пользовался. Да, Хенджин не отвечал, но парень понимал, что детектив был в шоке. Он прямо-таки чувствовал, как крутятся шестеренки в чужой голове, как тот думает и как отчаянно борется с собой, чтобы предпринять хоть что-то. Поцелуй был приятным, даже несмотря на то, что все еще оставался без ответа. Как он и представлял, губы у детектива были мягкими до невозможности, такие еще целовательными называют. А в голове нет ни одной мысли, только лишь желание, что наконец претворилось в жизнь, чему он не мог не радоваться, слегка улыбаясь в поцелуй. Отстраняться не хотелось, отчаянно не хотелось, но все же пришлось, когда Хенджин слабо надавил ему на подбородок, пытаясь прекратить поцелуй. И как бы ему не хотелось, нужно было все-таки уважать чужие чувства и желания. Или нежелания. Не имело значения.

— Ч-что… ты делаешь? — с легкой дрожью в голосе спросил Хван, заглядывая в чужие глаза.

Он с трудом подавил в себе желание сказать: «целую тебя, очевидно», вместо этого произнеся:

— Да ладно тебе, детектив. К чему сомнения? — потому что именно они четче всего читались на чужом лице. — Расслабься, мы просто хорошо проведем время вместе, — а затем добавил: — Отпусти себя, — шепотом, да таким тихим, что почти не было слышно. На самое ухо ему прошептал, наверняка вызвав волну мурашек на чужом теле.

Сомнения. Они тут же стали терзать Хенджинову душу, подобно стервятникам. Стоило ли отдаваться своим и чужим желаниям? Стоило ли идти у них на поводу? Будет ли это правильным? Как вообще просмотр фильма перетек в это?.. Ответы он пытался найти в чужих глазах, на чужом лице, что выжидающе смотрело на него. Но вместо них он обнаружил созвездия веснушек, блеклых, но таких красивых и притягательных. И отчего-то все сомнения в момент исчезли, а внутренние терзания стихли. «Отпусти себя», — слышалось в собственной голове, — «Мы просто хорошо проведем время вместе». Почему-то перспектива теперь казалась заманчивой, но почему? Даже внутренний голос замолчал… Будто решил наконец предоставить право выбора самому парню. А тот уже, кажется, все решил, но все еще мялся. Страшно было признать, что он так легко поддался словам (или чарам) незнакомца, что почти без раздумий согласился. Признавать это не хотелось, но разве это было так важно сейчас?

«Отпусти себя», — именно это Хенджин и сделал, подавшись вперед находя чужие губы своими. Плевать, что будет завтра, плевать, что будет даже через пару часов, плевать, что это будет значить для них, для него самого. Плевать, насколько сильно он потом изведет себя по этому поводу. Не важно. У него давно никого не было, он устал за эту неделю, да и за все время работы тоже, слова незнакомца возымели свое влияние, а еще этот самый незнакомец был действительно красив, и это то, что нельзя было отрицать. Просто обстоятельства сложились так, что отказываться было подобно проигрышу — постыдно; да и упускать возможность не хотелось. Поэтому Хенджин поцеловал незнакомца в ответ.

Он почувствовал чужое удовлетворение и улыбку, что невольно заиграла на губах незнакомца. Наверняка тот радовался, будто сорвал куш в казино. Впрочем, это не имело такого уж большого значения. Незнакомец не терял времени зря и уже очень скоро оседлал чужие бедра, как бы случайно проехавшись по чужому члену, который, в ответ на это действие, заинтересованно дернулся. Хенджин не смог сдержать стона, чем вызвал еще более широкую улыбку у парня. Мир постепенно сводился к чужим невероятным губам, что так настойчиво целовали, и языку, который активно пытался вторгнуться в рот детектива. Это не было игрой, но Хенджин не собирался проигрывать; он стал целовать напористей, проталкивая уже свой язык в чужой рот. И ему удалось, незнакомец поддался и негромко простонал в поцелуй, когда Хван обвел кончиком языка верхний ряд зубов. Но незнакомец, будто бы не мог полностью принять «поражение», они сходились в безумном танце, все также борясь друг с другом. Был ли в этом смысл? Очевидно, был, раз оба продолжали это делать.

Через пару минут или часов — трудно было понять — незнакомец нехотя отстранился, потянувшись куда-то в сторону, и в первые пару секунд Хенджин даже не понял, зачем. Его взгляд, как и сознание, был затуманен пеленой возбуждения, а потому он непонимающе смотрел на незнакомца. Тот, в свою очередь, повертел у него перед глазами пультом от телевизора, поставил фильм, переставший быть хоть сколько-нибудь интересным, на паузу, а затем предложил, улыбаясь:

— Может, переместимся на кровать?

Хван был только «за». Вместо ответа он коротко кивнул и, подхватив незнакомца под бедра, аккуратно поднялся вместе с ним, услышав удивленный вздох над ухом. Черноволосый поспешил обвить своими конечностями чужое разгоряченное тело, чтобы им обоим было удобнее, а еще решил, что сейчас настало самое время спуститься к шее детектива. Он небрежно мазнул губами по ней, как бы на пробу, и услышал полустон — полувздох, а также почувствовал, как сильные руки на его бедрах сжались крепче. Значит, попал в яблочко. Слегка безумная улыбка, похожая на хищный оскал, всего на секунду промелькнула на его лице, прежде чем он вновь вернулся к желанной шее. Хенджин тем временем бережно опустил его на кровать, нависнув сверху.

Когда незнакомец во второй раз прошелся губами по чувствительной коже, Хван не смог сдержать стона. Слишком приятно. А парень под ним продолжил его целовать, ведя линию мокрых поцелуев от челюсти до воротника, что сейчас стал врагом номер один. В раздражении от этого элемента одежды, явно лишнего здесь, незнакомец с некоторой злостью расстегнул первые несколько пуговиц, но не с первого раза. Дальше уже Хенджин помог, потому что чужие руки не справлялись, очевидно, из-за возбуждения. Да и сам Хван был не лучше. Но наконец с рубашкой было покончено. Незнакомец с минуту рассматривал его тело, что детектив успел почувствовать себя музейным экспонатом, но затем парень приподнялся с кровати и рукой огладил ярко выраженный пресс, грудь и руки. И все это с нескрываемым восторгом, словно ребенок, добравшийся до желанной сладости.

— Что насчет засосов? — вдруг спросил незнакомец. До Хенджина не сразу дошла суть сказанного.

— А?

— Засосы, — повторил он. — Как ты к ним относишься?

— Поставь парочку, если хочешь, — словно в трансе произнес Хенджин. Он, кажется, был готов вообще на все, что ни предложит незнакомец. И это было недалеко от истины.

— А если я не хочу парочку? А хочу больше? — спросил черноволосый, очерчивая линии мышц пальцами и, как бы невзначай, проходясь по бутонам сосков. Чужой стон подстегивал продолжать.

— М-можешь больше, — голос детектива подрагивал, все его тело было подобно натянутой струне. Тронь — и она порвется.

— В таком случае, ты тоже можешь. Сколько и где угодно, — произнес незнакомец, облизывая свои блядски красивые губы, что уже припухли от поцелуев. В следующую секунду эти самые губы оказались на хенджиновой шее, собираясь оставить там метку.

Хенджин застонал, ощутив легкую боль, и зарылся пальцами в волосы незнакомца, чуть сжимая их у корней. В ответ на свои действия он тоже получил сдавленный стон. Незнакомец продолжил клеймить его шею, а после и грудь, оставляя и засосы, и укусы, проходясь по ним языком, как бы извиняясь за грубость. Он повалил Хвана на кровать, вновь усевшись сверху, и стал прокладывать себе путь к кромке штанов, выбивая все новые и новые стоны. И когда он подобрался совсем близко, Хенджин остановил его, притянув за подбородок к себе.

— Мне кажется, на тебе слишком много одежды, — прошептал он в самые губы, рассматривая чужие черты.

— Ты прав, — улыбнулся парень. — Поможешь снять?

Незнакомец слез с него, чтобы Хван мог подняться. Когда они случайно столкнулись взглядами, то секунд тридцать просто смотрели друг на друга, будто пытались отыскать что-то прямо в глазах напротив. Но искомого там, очевидно, не было. В чужих глазах было лишь возбуждение и желание. Спустя, кажется, вечность, Хенджин, не разрывая зрительного контакта, потянулся к кофте незнакомца, и потянув за бегунок, расстегнул молнию. Вещь полетела в сторону, следующей на очереди была белая майка. Все также смотря в бездонные глаза напротив, Хенджин аккуратно снял одежду с чужого тела и вновь отбросил в сторону. Казалось, будто они просто не могли оторвать взгляда друг от друга, словно бы это значило смерть, не иначе. Однако, на самом деле, оба были на пределе своего возбуждения и еле как сдерживали себя, играя в гляделки. Хван потянулся к ремню на брюках и даже успешно справился с тем, чтобы расстегнуть его, дабы сразу после этого стянуть ненужную ткань с чужих ног. Он хотел сделать то же самое и со своими штанами, но был остановлен рукой незнакомца и шепотом:

— Позволь… — не то просьба, не то вопрос, трудно понять. Но Хенджин не собирался сопротивляться, разрешив незнакомцу претворить задуманное в жизнь.

Тот также, как и сам Хван минутой ранее, смотря прямо в глаза, стянул чужие штаны и отбросил их в сторону. Странная игра, но, кажется, обоих она только заводила и распаляла, доводила до крайности, до исступления. Наконец детектив смог отвести взгляд от чужих карих омутов, чтобы посмотреть на не менее притягательное тело. У незнакомца не было четко выраженных рельефов мышц, как у Хенджина, но у парня явно были задатки; что до наличия мышц, то Хван не сомневался, что у парня они были. На впалом животе прослеживались очертания кубиков пресса, а мышцы рук едва заметно выделялись, подсвечиваемые светом телевизора. Незнакомец был хорошо сложен, и это нельзя было отрицать. Хван трепетно, будто бы даже боязливо, провел пальцами от кадыка до кромки нижнего белья, вызвав пару несдержанных вздохов. Оба чувствовали, как продолжать эту игру и сдерживаться становится все труднее, но отчего-то продолжали. Мазохисты.

Хенджин подцепил пальцами чужой подбородок и отвел немного наверх, открывая себе доступ к бледной, можно даже сказать, лебединой шее. Незнакомец совсем не возражал, и парень припал к чужой, казалось бы, фарфоровой коже, желая осквернить ее и остаться напоминанием на ней. Хотя бы на пару-тройку дней. Стоило ему чуть прикусить зубами место под кадыком, как незнакомец достаточно громко простонал. Кажется, у него шея была еще более чувствительна, чем Хенджинова. Детектив оставил с десяток своих меток на худом теле, и они безумно сильно контрастировали с белесой кожей, заставляя желать разглядывать их, как можно дольше.

Так он дошел до нижнего белья и наконец избавил незнакомца от него. Сверху послышался облегченный вздох, и Хенджин его вполне понимал, ему самому было безумно тесно в остатках одежды, поэтому он и с себя снял трусы. А пока он делал это, незнакомец выудил откуда-то, — вроде бы из тумбочки — смазку и несколько квадратиков презервативов.

— Готовился? — слегка усмехнулся Хван.

— Надеялся на лучшее, — ответил незнакомец. — Я надеюсь, ты сверху? — он получил тихое «угу» в ответ. — Тогда растяни меня, — и кинул бутылек со смазкой детективу в руки.

Хенджину дважды повторять не нужно, он тут же принялся за дело, разогрев смазку на пальцах, он аккуратно ввел один и с удивлением обнаружил, что тот вошел почти беспрепятственно. Это насколько сильно незнакомец «надеялся на лучшее»?.. Впрочем, неважно. Сейчас главное не это. Парень подключил и второй палец, но и он вошел почти без особых проблем. Скоро он добавил и третий; тот уже не так свободно входил, но спустя некоторое время незнакомец полностью расслабился, и три пальца спокойно двигались в нем. А после и четыре.

Хенджин старался хорошо подготовить парня, чтобы не причинить тому боли, ведь им обоим явно не этого хотелось. И он бы еще немного времени уделил растяжке, если бы не нетерпеливое «хватит, я уже готов», сказанное незнакомцем. Он вывел пальцы, и парень почувствовал неприятную пустоту внутри, недовольно фыркнув при этом. Хван же быстро натянул защиту на свой член и, хорошо смазав его, приставил ко входу.

— Если будет больно, говори, — попросил он.

— Угу, давай уже, — ерзал под ним незнакомец.

Хенджин плавно вошел, тут же замерев. Стеночки приятно обволакивали член, а узость парня под ним просто сводила с ума, детектив был готов кончить только лишь от этого, да и незнакомец от чувства заполненности, кажется, тоже.

— Можешь двигаться, — прошептал он спустя некоторое время.

Хван начал с достаточно медленных и не слишком глубоких толчков, давая им обоим время привыкнуть; черноволосый в это время скрестил ноги у него за спиной, притягивая ближе к себе, и взял его лицо в свои руки, чтобы поцеловать, против чего Хенджин, конечно же, не возражал. Чуть попривыкнув, парень начал ускоряться, не прекращая воровать у незнакомца поцелуи и выбивать из того все новые и новые стоны, которые были подобны прекрасной музыке из Райского сада. Иногда незнакомец чуть отстранялся, чтобы вдохнуть хоть каплю воздуха, продолжая постанывать в чужие губы. В комнате было жарко и душно, а кислород они сейчас делили на двоих, и это ощущалось как-то по-особенному. Желанно что ли?

— Быстрее… — попросил черноволосый, и кто Хенджин такой, чтобы ему отказывать?

Парень достаточно резко отстранился, заставив незнакомца раскрыть глаза в удивлении, но лишь для того, чтобы забросить чужие ноги себе на плечи, приподнять поясницу и подложить под нее подушку, сменив угол проникновения. Это отдалось громким стоном, отскочившим от стен комнаты. Теперь с каждым движением Хенджин попадал по простате, заставляя парня под собой срывать голос и метаться по постели, комкая простыни. Он и сам был близок к пику, а похабный вид незнакомца, который так сильно нуждался в нем сейчас, только заводил еще больше.

Хван сорвался на совсем уж бешеный темп, такой, что ни он, ни незнакомец даже вдоха сделать не могли, безуспешно хватая ртом воздух. И через пару десятков секунд оргазм накрыл их обоих с головой почти одновременно с разницей буквально в мгновение. Хенджин излился в презерватив, а незнакомец — себе на живот. Все его тело дрожало после крышесносного оргазма, и он до боли приятно сжимал детектива в себе, что не хотелось покидать его нутро. Но Хван все же сделал усилие над собой и покинул разнеженное тело, стянув с члена защиту и кинув ее куда-то в сторону. Потом уберет.

Глаза начали слипаться сами собой, и Хенджин хотел притянуть к себе незнакомца, чтобы уснуть вместе, но тот неожиданно подорвался с кровати, заставив Хвана в недоумении взглянуть на него.

— Я быстро схожу в душ, — сказал тот. — Не в таком же виде мне спать, правда? Ты ложись, а я скоро вернусь, — он коротко чмокнул детектива в нос и убежал в ванную, а Хенджин был слишком уставшим, чтобы спорить, а оттого покорно забрался под одеяло и прикрыл глаза в ожидании парня. Он совсем не заметил, как почти сразу же уснул.

Все и сразу навалилось на него, сделав веки буквально свинцовыми, что даже мысль о том, что можно их открыть, казалась нереальной и невозможной. Впрочем, до утра Хенджин и не собирался их открывать.

***

Феликс быстро запер за собой дверь в ванную. Шанс того, что детектив последует за ним, был минимальным, но все же был, поэтому следовало подстраховаться. Лишь сделав это, он смог облегченно выдохнуть. Парень тут же включил душ и подставил тело под горячие струи воды, расслабляя мышцы.

Они переспали.

Единственная мысль, которая была в его голове, единственное, что по-настоящему волновало его сейчас. С одной стороны, Ли действительно был этому рад, потому что он хотел этого, но с другой… как себя поведет детектив на утро, когда в полной мере осознает произошедшее? От этого было немного боязно, но почему-то парню казалось, что Хенджин не оборвет все связи после сегодняшней ночи, но если и сделает это, то мягко. По крайне мере, так себя успокаивал сам Феликс.

Он уже давно смыл с себя остатки их страсти и собственной спермы и передумал все волнующие мысли, но продолжал стоять под достаточно горячей водой. Выжидал. Ему нужно было, чтобы детектив заснул, потому что засыпать вместе с ним Феликс не планировал; однозначно не сегодня. Ему было страшно увидеть на чужом лице сожаление или, еще хуже, отвращение, поэтому он и хотел уйти. А если точнее, сбежать; да, позорно сбежать, но, черт, он ведь тоже был человеком, и вполне естественно, что ему не хотелось сталкиваться с негативом. Хотя бы не от человека, который ему вроде как симпатичен.

Наконец он посчитал, что прошло достаточно времени, чтобы выйти, а там уже будь, что будет. Парень выключил воду и вылез из душа, взяв полотенце, он начал вытираться. Взгляд его случайно зацепился за зеркало и остановился на собственном отражении. Его тело было усеяно множеством засосов, которые начинали темнеть; Феликс, будто завороженный, провел по тому, что был в основании шеи, на груди и на животе. Даже если детектив и захочет не иметь с ним больше ничего общего, эти метки еще какое-то время будут напоминать об их мимолетном общении и сегодняшней ночи, в частности.

Прикрывшись полотенцем, Феликс максимально тихо открыл дверь и выглянул из-за нее, всматриваясь в полумрак комнаты. Хенджин, кажется, спал. Ли облегченно выдохнул и вышел из ванной, бесшумно добравшись до кровати, он быстро подобрал свои вещи и также быстро оделся. Из кармана брюк он достал небольшую записку и положил ее на соседнюю подушку, что предназначалась для него самого, и не смог сдержать себя от того, чтобы коротко поцеловать детектива в лоб. Тот даже во сне был прекрасен… Но Феликс не позволил себе задерживаться еще больше, а потому уже очень скоро он аккуратно и почти бесшумно закрыл за собою дверь, не забыв выключить телевизор.

Теперь ему оставалось только ждать нового дня, чтобы узнать, что ждет их с детективом отношения.

***

В эту ночь спалось, как никогда хорошо. Хенджин уже давно не чувствовал себя настолько выспавшимся, да и пробуждение было приятным. Солнце не било в глаза, но мягко ложилось между складок покрывала, согревая его. Протянув руку в сторону, к своему удивлению, Хван никого рядом не обнаружил, и это заставило его открыть глаза. Он прекрасно помнил, что незнакомец обещал ему быстро сходить в душ и вернуться, но… постель была холодной, значит он ушел очень давно. Наверняка еще ночью. Хенджин в этот же момент почувствовал себя использованным, а осознание того, что произошло медленно, но верно стало докатываться до него.

Они переспали. Он и жестокий убийца (с невероятно красивой внешностью), которого разыскивает сам детектив (который, к тому же, отличный собеседник), переспали прошлой ночью. И Хенджин дал свое согласие, будучи совершенно трезвым. А точно ли он был трезв? Он как-то не привык, что после буквально пары встреч, один уже лезет к другому в трусы, поэтому то, что они с незнакомцем переспали действительно волновало его. Чем он вообще думал? Головкой, а не головой? Очевидно, да.

Вспоминая ход своих мыслей вчера, Хенджин болезненно простонал, переворачиваясь на спину. Ну вот кто сказал, что секс с человеком, чьего имени ты не знаешь, хорошая идея?.. Черт… он ведь действительно не знал его имени… Как так вышло? Как так вообще можно было? Хван Хенджин, ты настоящий придурок. Ну почему он не мог подумать еще раз? Почему не мог хоть на секунду задуматься о себе в будущем, причем таком недалеком? Почему мимолетное удовольствие было важнее? Почему незнакомец вообще поцеловал его? Это симпатия? Или он просто хотел удовлетворить свои потребности?.. Судя по тому, что Хван был в комнате один, да?.. Неприятно.

Все эти мысли разом навалились на него, как похмелье с утра, заставив в отчаянии закатить глаза и бранить себя, на чем свет стоит. Дурак, дурак, дурак. Идиот. Он всегда так внимательно подходил даже к свиданиям, не говоря уже, о сексе, так почему в случае с незнакомцем внутренние устои дали трещину? Потому что тот красив? Потому что это все пресловутое влияние момента виновато? Или что там еще подкинет мозг?.. Боже…

Он беспомощно раскинул руки в разные стороны, чтобы хоть как-то выразить агрессию на себя самого, и почувствовал, что кожа соприкоснулась с чем-то, очень похожим на бумагу. Хенджин взял листочек в руки и развернул его:

«Мне очень понравилась предыдущая ночь, детектив. Надеюсь, и тебе тоже!

+81 ххх хх хх напиши мне в катоке! <3»

Хван снова выдохнул, но на этот раз облегченно. Все-таки незнакомец им не воспользовался, а это избавляло его от львиной доли всякого рода домыслов. И на том спасибо. Записка заставила слегка улыбнуться, ведь была так в стиле незнакомца: сам формат странного общения, да и сердечко это — все говорило о том, кто был автором. К слову, послание было написано от руки, что было, можно сказать, символом своеобразного доверия, ведь по почерку можно было установить личность незнакомца. Хенджин это ценил.

Номер незнакомца явно может помочь узнать, кто же он такой, и Хван непременно собирался воспользоваться этой возможностью. Потому что ему было отчасти стыдно (на самом деле, определить точную эмоцию было трудно), что он не знал имени этого человека. Хотелось это исправить; хотя бы это. Встав с кровати, детектив принялся одеваться, чтобы чуть позже вернуться к себе домой.

***

Уже будучи дома, Хенджин снова рассматривал записку. Конечно, он сделал запрос в соответствующую службу, чтобы ему прислали данные о владельце сим-карты, и теперь оставалось лишь дождаться понедельника, чтобы пришел ответ. Всего-то меньше двух дней. Но на бумажку он все еще продолжал пялиться, как баран на новые ворота. К слову, он не внес телефон в список контактов, хотя, наверное, надо бы… На автомате он зашел в нужное приложение и записал цифры, но нужно было как-то назвать контакт. И как же? В голову не пришло ничего лучше, чем подписать его «незнакомец». Зато сразу понятно, о ком идет речь; по крайне мере, самому Хвану уж точно.

Снова мысли вернулись к этому парню, а также к прошлой ночи. Он вспомнил, как приятно ощущались чужие губы на своих собственных, как приятно они ощущались на теле, как незнакомец оставлял на нем свои метки, любуясь каждой. Как он сам клеймил чужое тело, что было так податливо и красиво, как прекрасны были чужие стоны и закатывающиеся от удовольствия глаза… Хенджин помотал головой; воспоминания безусловно были приятными, но детектив не хотел позволять себе предаваться им, как и задумываться над тем, чтобы написать незнакомцу. Не с какой-то конкретной целью, но просто поболтать. Хван бы и сам себе не объяснил, зачем он сдерживал себя, однако он героически держался.

***

Держался аж до са́мого понедельника.

Когда он был на работе, ему наконец пришел ответ на его запрос: в письме было сказано, что владельцем сим-карты является некий Пол Сандерс, а еще предоставлены некоторые другие его данные. Хенджину не составило труда понять, что имя и прочая информация выдуманные, чтобы, по всей видимости, обезопасить себя. Умно. Но для детектива это очередной провал, потому что тайна имени незнакомца все еще оставалась тайной.

Кстати, о незнакомце. Как говорится, вспомнишь солнце, вот и лучик — на телефон пришло сообщение от него. Хенджин даже завис на пару секунд, ведь не ожидал, что тот ему напишет. Откуда у него вообще номер Хвана?

Unknown:

Ну и чего ты не пишешь?(( Я жду вообще-то…

Hyunjin:

Откуда у тебя мой номер?

Спустя несколько минут ответил Хван, потому что это все, что пришло ему в голову.

Unknown:

Эй, я первый спросил ಠ⁠︵⁠ಠ

Не скажу, у меня свои источники

Hyunjin:

Понятно

Молчание затянулось на несколько минут, и Хван уже подумал, что незнакомец решил больше не предпринимать попыток написать, но детектив ошибся.

Unknown:

Так почему не пишешь?

Hyunjin:

Дела были

Хенджин попытался отмахнуться от вопроса, потому что реальную причину он точно не хотел называть.

Unknown:

Да ну? На выходных столько дел, что и минутки не нашлось?

Но незнакомец, кажется, прекрасно понимал, что Хван врал.

Unknown:

Мне кажется, ты что-то не договариваешь, детектив

Hyunjin:

Тебе кажется.

Лучше скажи мне кое-что

Unknown:

Что же?

Hyunjin:

Свое имя, например.

Желательно, настоящее

Unknown:

А Пол Сандерс тебе чем не нравится?

Откуда он?..

Unknown:

Я уверен, ты проверял, на кого зарегистрирована симка ;)

А если нет, то я начинаю сомневаться в твоих детективных способностях.

Hyunjin:

Проверял, не волнуйся.

Так что, ты скажешь?

Unknown:

Феликс

Хенджин тут же принялся печатать имя в строке поиска. Ему жизненно необходимо было узнать что-нибудь еще об этом парне.

Unknown:

Но если ты попытаешься использовать это в расследовании, я убью тебя и глазом не моргну. Понимаешь, детектив?

Hyunjin:

Более чем

Наконец он окончательно отвлекся от телефона, чтобы поискать что-нибудь об этом Феликсе. Конечно, руки чесались включить этот факт в расследование, но подрывать доверие незнакомца Феликса не хотелось, и Хенджин не знал, почему. Просто не хотелось и все тут. Он не дал прорасти собственным домыслам, вместо этого сосредоточившись на поиске информации. Итак, Феликс, кто же ты такой?

Преступников с именем Феликс было не так уж и мало, но все же меньше, чем преступников с именем по типу Чжун или Тэхен. Каждое дело приходилось открывать, ведь в быстром поиске рядом с именем не было фотографии, а потому нужно было взглянуть на каждого хотя бы мельком. Хенджин думал, что это будет не очень долгим процессом, ведь проверить нужно было всего лишь около сотни человек, но чтобы настолько — совсем не ожидал. Нашел.

Ли Феликс Енбок.

Он был в базе преступников, что, конечно же, Хвана удивило; он не надеялся найти парня здесь. На фотографии, прикрепленной к делу, безусловно был его незнакомец, но чуть-чуть помладше, да и взгляд его был какой-то… испуганный? Хенджин принялся читать чужое досье, чтобы иметь общее представление о том, что случилось с Феликсом такого, что он попал в базу. Он сел за убийство шесть лет назад, а вышел только в прошлом году. Срок такой маленький, потому что Феликс был несовершеннолетним, но сам факт… убийство. Это жутко. Если не брать во внимание то, что делал парень сейчас, оставляя после себя изуродованные трупы других преступников, то сложно было представить, чтобы он был способен на убийство. А уж тем более сложно было вообразить себе этого мальчишку с фотографии убийцей.

Хенджин продолжил читать, начав разбирать и документы с заседания суда, и с каждой страницей поражался и ужасался все больше и больше. Это все так несправедливо… Так ужасно и лицемерно… Ему стало искренне жаль этого мальчишку, который испуганно смотрел на него с фотографии шестилетней давности. Он не должен был переживать все это… Не должен был сидеть в тюрьме из-за этой ужасной несправедливости. Так не должно быть…

Несмотря на полученную только что информацию, Хенджин не собирался тыкать ей в лицо Феликсу, мол, я знаю твою историю. Ему хотелось, чтобы парень сам рассказал ему все, ведь сухие отчеты не смогут в полной мере обрисовать ситуацию и рассказать, как все было на самом деле. Поэтому он был готов подождать, пока Феликс будет чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы поделиться своей ношей с ним.

Unknown:

Встретимся в конце недели?

Скажем, здесь

К сообщению прилагался адрес.

Hyunjin:

Я только за

Unknown:

В таком случае, уже жду встречи, детектив <3

Хенджин глупо улыбнулся. Он был рад тому, что они снова увидятся, а еще, быть может, ему предоставится возможность спросить Феликса о его первом преступлении.