Я испуганно смотрела на родителей и миллион мыслей метались у меня в голове.

Они точно все знают. А я даже не помню, что конкретно мы делали утром. Надеюсь, ничего неприличного. Хотя, теперь это уже не особо важно, по нам и так все понятно, чтобы мы не творили.

Я ведь думала утром о слежке из окна. И совсем ничего не предприняла, влюбленная дурочка.

Что теперь будет? Меня точно запрут в комнате. И скорее всего, не меньше, чем до конца моей жизни.

А как же Майки? Он ведь сейчас ждет меня снаружи. Вдруг они заберут телефон, и я не смогу его предупредить? Когда мы теперь увидимся?

Мое счастье будто рушилось прямо сейчас, в моих руках. Я представила его темные прекрасные глаза, полные отчаяния. И ведь от этого тьма внутри них станет еще злее и беспощаднее. А где буду я?

Тревожные мысли о Майки неожиданно придали мне сил.

Как же я смогу защитить его от необъяснимой беды, если даже не могу сейчас отстоять свою свободу для нас обоих?

Страх и оцепенение медленно отходили от меня, уступая место решимости и злости.

— Я не сделала ничего плохого, — твердо сказала я, с вызовом посмотрев на мать. — Ты не можешь меня наказывать и ругать просто так, ни за что!

— Послушай сюда, мы твои родители и мы можем… — ее голос становился все громче и громче, но вдруг ее крик прервал отец.

— Прекрати, — он строго посмотрел на нее, и она тут же недоуменно замолчала, застыв в той же позе, в которой собиралась меня отчитывать.

Он закашлялся, устало снял очки и протер пальцами глаза. Подойдя ко мне, он склонился и спокойно произнес:

— Мы тебя не ругаем. И не наказываем, — он покосился на мать. — Просто хотим познакомиться с кем ты общаешься. Вы вместе учитесь? Как его зовут? Кто родители этого парня? Вот, что меня интересует. Я хочу знать, кому я могу доверить свою единственную дочь, вот и всё.

Я невольно всхлипнула. Несмотря на всю мою решимость, глаза у меня уже были на мокром месте. Не знаю, что они задумали. Но, может, действительно сделать, как просит папа, он, по крайней мере, не станет устраивать истерики.

— Его зовут Манджиро. Манджиро Сано, — тихо произнесла я и посмотрела на отца, тот одобрительно кивнул. — У него нет родителей, они умерли. Он живет с дедушкой и сестрой. И мы не учимся вместе, он из соседней школы.

— Что ж… хорошо, — папа взглянул в сторону окна и устало улыбнулся мне. — Может быть, и правда пригласишь его к нам? Он же до сих пор на улице, а там, я думаю, уже довольно прохладно. Попьем чай.

Я искоса посмотрела на притихшую мать. Кажется, ей уже было стыдно за свою, хоть до конца и несостоявшуюся, сцену.

Я совсем не хотела вмешивать в это Майки, но подумала о том, что, чтобы меня впредь выпустили наружу, мне надо попытаться сгладить все острые углы. Хотя бы с отцом, который настроен более лояльно. И, если я сейчас пойду ему на встречу, даже формально, то это действительно будет выглядеть, как шаг к примирению. А еще это возможность выйти к Майки и всё ему рассказать. И потом, это вовсе не значит, что я приведу его к ним сюда. Я же не смогу его заставить, если он не захочет. А этого вряд ли вообще кто-то захочет.

— Ладно. Пойду спрошу.

Я тщательно утерла выступившие слезы и, не оборачиваясь, вновь вышла наружу.

Кажется, прошло не так много времени, но, отец был прав, ночной воздух и в правду был уже довольно свеж. Я поежилась, обхватив себя руками и направилась к мотоциклу на другой стороне улицы.

Майки сразу заметил меня и встревоженно метнулся на встречу.

— Что случилось?

Я, нахмурившись, рассказала ему о том, что произошло. Он внимательно выслушал меня, накинув на мои плечи свою куртку.

— Ты как, в порядке? — он дотронулся до меня своей теплой ладонью.

— Я? А, да. Нормально, — я шмыгнула носом и подняла на него взгляд. — Ты можешь никуда не идти. Я должна была только спросить. И я хотела увидеть тебя. Не знаю, на какие меры они теперь пойдут и когда отпустят меня еще к тебе. Нам надо быть более осторожными.

Я расстроенно вздохнула и зарылась носом в его куртку. Я хотела вернуть ее, потому что наверняка ему тоже было холодно, но брать ее обратно он отказался.

Майки потрепал меня по голове и улыбнулся:

— Надеюсь, у твоих предков найдется что-нибудь сладенькое к чаю?

— Что? — я опешила. — Майки, ты вовсе не должен…

Он хмыкнул:

— Да, пошли! — схватив мою руку, он бодро направился в сторону дома.

— Погоди! Я не думаю, что…

— Ой, да не переживай ты так, все норм. Кто знает, а может это действительно избавит тебя от всех проблем? — он так обворожительно улыбнулся, что я больше не смогла вымолвить ни слова против.

В шоке я плелась за ним, еле перебирая ногами. Он сошел с ума?

Когда мы зашли, мама уже бегала на кухне, а отец встретил нас, представившись и пожав Майки руку.

Все дальнейшие события происходили для меня как во сне. Майки улыбался и вовсе не робел, с достоинством и прямо отвечал на вопросы, даже на те, о которых я бы изначально попросила его помолчать. Он рассказал им, что он не просто ездит, но и разбирается в мотоциклах, и поэтому в будущем думает работать механиком, что у его дедушки додзе и он до сих пор занимается с детьми единоборствами, как и в его детстве.

Похоже, родители были просто покорены его обаянием, особенно мать, не спускавшая с него глаз.

Я не вмешивалась в их разговор, лишь изредка кивая, когда речь заходила обо мне. Майки постоянно поглядывал на меня, а под столом крепко держал мою руку, иногда подбадривающе сжимая ее чуть сильнее, давая мне понять, что у него всё под контролем.

Мама, как бы между прочим, спросила о том, давно ли мы с Майки знакомы, и как, собственно, это произошло, явно выходя на тропу волнующих больше всего их с отцом вопросов. Неудивительно, когда они подсматривали за нами, наверняка ни одно наше касание, ни одно объятие или поцелуй не остались незамеченными, иначе меня бы не ждала такая сцена вечером. Я знала, что сейчас будет — плавно, вопрос за вопросом, все их силы будут брошены на выбивание информации о том, встречаемся ли мы. А когда они достигнут своего, следом пойдут упреки и поучения, о том, что мы еще очень молоды, глупы и слишком торопимся, нужно не заниматься глупостями, а думать только о будущем и учебе.

Майки стрельнул в меня глазами и, хитро улыбнувшись на мой панический взгляд, ответил, что мы познакомились недавно, когда он предложил мне зонт в сильный дождь. После недолгой паузы, будто освещая все вокруг своей солнечной улыбкой, он без стыда сообщил, что мы уже неделю как состоим в близких отношениях.

За столом повисла неловкая пауза.

Внутри меня боролись паника от происходящей ситуации и полный восторг от того, как ловко, осознавая это или нет, Майки переиграл все их планы. Теперь-то никто не будет спрашивать сколько времени мы знакомы, чтобы поставить нам это в упрек. У них назрел упрек побольше, но тот был совершенно ложным. Если бы могла, я бы расхохоталась в голос, но, сдерживаясь, я лишь одобрительно сжала его ладонь под столом.

Мама так и замерла, как сидела, а отец закашлялся, цокнул языком и после недолгой паузы спросил, что мы имеем в виду под «близкими отношениями».

— Мы встречаемся. Т/и — моя девушка, — Майки, продолжая мило улыбаться, повернулся ко мне и, подняв мою ладонь из-под стола, кротко прикоснулся к ней губами. — Я очень этому рад.

— Что ж… значит, встречаетесь, — мама чуть заметно выдохнула. — Я, конечно, не против, но… Надеюсь, что вы понимаете, что вам всего по шестнадцать, вам надо в первую очередь думать об учебе. И что вы не будете спешить с… э-э-э… как это сказать?

Она смутилась и, ища поддержки, посмотрела на отца.

— Думаю, они уже знают слово «секс», — безэмоционально произнес он.

— Да… Точно. Ну, и, если что, на будущее, предохраняйтесь, конечно, сами понимаете... И надо подождать до совершеннолетия. В общем, это ведь сейчас даже в школах проходят, да? — мы послушно кивнули. — Отлично… вы сами уже ученые. Ну и хорошо.

Она замолчала.

Отец, прерывая звенящую тишину, сказал:

— Дорогая, не подольешь мне чай?

— Да-да, конечно! — она с радостью вскочила со своего места, отправляясь с чайником на кухню.

Майки взглянул на меня.

Впервые за вечер я не смогла сдержать торжествующую улыбку.