Гай бежал через лес, и по мере приближения к нужному месту у него все сильнее возникало чувство, что он балансировал на туго натянутом канате. С каждой его встречей с Какаши канат истончался, пропасть под ногами углублялась, и рано или поздно ему неизбежно предстояло потерять равновесие и сорваться в бездну.
Земля испещрена кратерами, в воздухе витал запах гари и обожженной плоти. Какаши не щадил себя, полностью отдавая себя тренировкам, и теперь это больше пугало, нежели восхищало.
Он пробовал снова и снова, несмотря на запрет, несмотря на травмы, несмотря на уговоры Гая остановиться.
Свист молний Гай услышал задолго до того, как появился на поляне. Он замер между деревьями, хотя Какаши наверняка почувствовал его приближение. Даже не глядя на Какаши, он кожей чувствовал каждое его движение, знал, когда он заправлял прядь волос, выбившуюся из-под протектора, или поднимал голову, подставляя лицо солнцу. Раньше, когда он все-таки решался на него взглянуть, у Гая начисто отшибало мозги.
Их соперничество дарило ему головокружительное, тошнотворно-сладкое чувство, словно он ширялся дурью, от которой знаешь, что станешь калекой, но кайф был таков, что только и думаешь, как пустить ее глубже по вене.
Теперь же это тесное пространство, созданное ими двоими, словно заледенело, и Гай понимал, что его тепла катастрофически не хватало, чтобы его спасти.
Когда Гай вышел на поляну, оранжевое зарево в небе одичало, стало слепящим, прожорливым, стихийным, как лесной пожар. Ноги Какаши еле держали, на руках, до самых локтей нет живого места - райкири выжигала не только чакру. Ему больно смотреть на пальцы с сорванными до мяса ногтями, алые следы от ожогов, кровоподтеки...
- Гай, - быстрый вздох, почти спазм, словно Какаши ударили ногой в живот. Он не тратит время на разговоры, не просит его уйти, потому что знает, что это бессмысленно.
Иногда Гаю кажется, что только его появление заставляет Какаши остановиться. Что если он опоздает или пропустит хотя бы одну его тренировку - Какаши убьет себя, намеренно игнорируя физический предел собственного тела.
Руки у Какаши дрожали, он не в силах даже удержать бутылку с водой. Гай помогал ему напиться, как помогал сотни раз до этого. Сухость в горле вынуждала Какаши кашлять и давиться водой, Гай привычно похлопал его по спине. Мягкая белая кожа у основания его шеи подрагивала с каждым ударом сердца, и его так и тянуло ткнуться туда лицом, укусить – Гай сам не понимал, чего хотел. От запаха его пота, сырой земли и травы кружилась голова.
- Я пойду домой, - Какаши вернул маску на лицо, избавляя Гая от малейшего соблазна преступить черту. - Спасибо, что пришел.
Гай, молча, кивнул и провожал его, держась чуть поодаль до самого дома - немого, осажденного, застывшего в многолетней печали из-за потери хозяина. Солнце садилось. На горизонте догорал закат.
Прежде чем пройти к себе во двор, Какаши на мгновение дотронулся до его руки, едва сжав в ладони теплые пальцы. Когда-нибудь они смогут облачить в слова то, о чем они молчали в моменты подобной близости.
Гай искренне на это надеялся.
Надеялся он и на то, что Какаши, исчезая внутри дома, окажется в компании своих собак, которые бросятся зализывать его раны, а не останется плакать в темноте.