Разгоряченный металл

— Малыш, все в порядке? — его голос звучит хрипло и тихо.

— Я… не знаю… Впервые такое, понимаешь? Не каждый день занимаешься подобным с тем, кто похож на тебя, ха-ха! — смеется, стараясь избежать взгляда на киборга, на котором он сидит.

Бутхилл хочет сказать, что не таким же, но знает, что напугает. Не хочет подтверждать мысль о том, что мальчишка один такой пока что, особенный и, к большому сожалению, одинокий. Билли ерзает больше от своей привычной активности, нежели намеренно. Выдает какие-то нелепые шутки, нервничает; зачем ему встроили такие эмоции, Бутхиллу абсолютно непонятно. Все сенсоры андроида работают на предельных мощностях, вентиляторы в грудной клетке взвывают, кулеры не справляются со своей единственной и основной задачей — охлаждением. Он готов поклясться, что задыхается сильнее, чем при побеге от собезовцев. Еще немного — и пар из ушей повалит. Все это в новинку: так красочно и до чертиков страшно облажаться.

Бутхилл улыбается и трогает, трогает, трогает. Его тело не позволяет настолько тонко чувствовать прикосновения, в отличие от новомодного объекта, но он помнит, как это; ему определенно нравится Билли, и человеческий мозг вбрасывает новые дозы дофамина в его синюю кровь, видя перед собой такую милейшую в своей красоте картину. Билли неопытен, невинен в каком-то определенном смысле; да ему и не к лицу напыщенность и подобие образа опытного ловеласа. К тому же у него нет никакого лица. Но по его желтым диодам и четкой подсветке румянца по всему корпусу лица все читается на раз-два.

Он дергается, пытается сдерживаться, пыхтит, но все же позволяет открыть грудной отсек. Дрожь вибрацией проходит по всему телу, когда рука проникает внутрь, ища нужный провод. Необходимо соединить. Лишь одно маленькое действие, но обоим уже дурно от предвкушения, ведь Билли безумно тактильный, и Бутхилл этим нагло пользуется. Скользит плавно по всему корпусу, иногда чуть надавливая, заставляя андроида выгибаться, стонать с натяжкой и оставлять мелкие царапины на груди киборга. К андроиду никогда не прикасались с такой нежностью, так что ощущается это очень странно, но не в плохом смысле слова. Сейчас Бутхилл жалеет о том, что ни у него, ни у Билли нет человеческих тел. Да, твою ж милашку, хотя бы лица, губ, которые он бы так хотел искусать. Посмотреть на румяное от возбуждения лицо. Да, только в такие моменты он забывает о мести и желает лишь на короткий миг вновь стать полноценным человеком. Но все, что он может сделать, — это наконец открыть нужный отсек и присоединить к себе провод.

Их коротит, и оба на мгновение забывают, как дышать. Вспышка настолько сильная, что неподготовленной машине снесло бы плату. Внутри всё замыкает, останавливается, на секунду появляется ощущение, что вот-вот и наступит смерть, но нет — это лишь реакция на взаимное возбуждение напряжение.

Немного времени требуется, чтобы восстановиться после резкого скачка электричества. Внутри всё перемешивается в кашу. Билли охает, когда киборг одной рукой прижимает его голову к своей, а вторая успешно сжимает металлическую задницу, дышит в так называемые уши и рычит глухо:

— Ты такой горячий, если бы мог, прилюбил бы тебя сию же секунду.

У андроида взвывают кулеры, он стонет от простейших слов, ловя ответные хрипы. Снова короткое замыкание, грозящее вылетом системы Билли и нехилым потрепыванием простенькой системы у киборга.

— Хочу тебя… — голос у андроида ломанный, хриплый и умоляющий. Это так мило звучит, что хочется затискать в объятиях; главное — рассчитать силу и не помять дорогостоящий металл. Он снова стонет, так как сигналы мозга одного переходят в электрические импульсы и передаются другому. Этот мужик точно сведет его с ума!

Бутхиллу не нужно говорить в принципе, всё и так понятно: не потому что слова не нужны (хотя это тоже), внутри всё сжимается, колеблется, напрягается, по проводам гуляет и никак не отпускает. Они оба это чувствуют. Желтые глаза молят об удовольствии в незнании, как его получить. Хотя и сам киборг в начале их тестов понятия не имел, сможет ли он вообще доставить удовольствие андроиду. Люди в этом плане куда проще.

Он прижимается носом к горячему металлическому корпусу лица, целует. Билли жмурится и жмется к чужому телу, пуская вибрации, стонет механически со скрежетом. Сам руками скользит по металлу разгоряченными пальцами, переходит к шее и, наконец, зарываясь в длинные волосы, заставляет оппонента проскулить и вжаться сильнее. Еще чуть-чуть, еще немного.

Вспышка.

Звуки перестают существовать, а в глазах белым-бело, будто бы кто-то кинул ослепляющую бомбу. По телу шныряет электричество, и кажется, что оно даже за его пределами. Вместо звуков — звенящая, оглушающая тишина, которая накрывает с головой, словно плотный туман. Кулеры замолкают, и в этом мгновении времени всё замирает. Слишком яркое окончание, которое оставляет после себя только пустоту.

110100001010110111010001100000101101000010111110001000001101000010110001110100011000101111010000101110111101000010111110001000001101000010111110110100011000011111010000101101011101000010111101110100011000110000100000110100011000010111010000101111101101000110000000110100001011111011010001100010001101000010111110001011000010000011010000101111001101000010110000110100001011101111010001100010111101000110001000111000101000000010100110¹

110100001010001011010001100010110010000011010000101110101101000010110000110100001011101000111111²

11010000100100011101000010111000110100001011101111010000101110111101000010111000001011100010111000111111³

— …юж милашку!! Билли! А ну, очнись!! Надеюсь, у тебя есть бумажки, чтобы я смог починить тебя по гарантии… — андроид наконец перезагружает систему слуха и зрения, и, проанализировав слова, через секунду начинает вопить:

— Меня!? По гарантии??? — тут же подскакивает, вставая в очень пафосную позу для нападения. Его голос звучит громко и уверенно. — Ты за кого меня принимаешь? Я так сильно похож на мультиварку? — только впоследствии понимает, что его малышки⁴ остались в прихожей их номера, а Бутхилл тем временем взрывается громким смехом.

— Хотя бы живой, ха-ха, а то я уж было подумал, что сломал тебя… — Билли успокаивается и наконец возвращается на кровать. Его сердце всё еще колотится. — Как ты?

— Всё хорошо, — ему нравится смотреть на них обоих без одежды. Хоть оба и являются грудами железа, но в этом есть что-то действительно интимное. Всё-таки отличия имелись: изношенность материала, сам материал, царапины и сколы на нём. Завораживает.

— Трогай, не стесняйся, — ухмыляется Бутхилл, а Билли неловко отводит взгляд в сторону.

— Пожалуй, позже. После второго такого раза мне действительно может понадобиться сервис-центр… — он смеется, но в глубине души понимает: он был бы не против.