Кира устало отбросилась на спинку стула, закончив делать первую домашку в этом учебном году, и когда она невзначай посмотрела на часы, то осознала, что справилась за каких-то полчаса. Девочка удивленно нахмурилась: обычно она проводила за домашними заданиями по два часа, а то и больше, особенно если это была физика. Но сегодня, кажется, все шло как по маслу: формулы запоминались легко, а задачи решались словно сами собой. Она даже успела пересмотреть все ответы и найти пару ошибок, которые позже исправила.

Выключив настольную лампу, Кира сложила нужные тетради и учебники в сумку. Ее взгляд невольно скользнул к открытому окну, за которым уже зажглись огни соседних домов, предвещая наступление вечера. Девочка подошла к нему и вдохнула тёплый осенний воздух полной грудью: в нём слышался аромат рябины, растущей около дома, влажные нотки Невы и сигаретный дым, исходящий с балкона соседней квартиры, где дядя Саша, хороший знакомый отца, по-видимому, снова не до конца затушил окурок и просто бросил в пепельницу к остальным жёлтым бычкам. Аромат на любителя, но она особо не жаловалась, потому что это было лучше, чем вечный смог над Мурманском.

Кире нравилось иногда вот так встать около подоконника и, оперевшись на него, наблюдать за людьми, изредка заходящими или выходящими из подъезда. Все куда-то спешили, и только бабушка Нина, живущая этажом ниже, неизменно сидела на лавочке и подкармливала голубей, из-за чего зачастую получала претензии от мамочек, беспокоящихся о здоровье своих малышей, ведь считали, что голуби те ещё переносчики заразы. Конечно, не обходилось без возмущений и оскорблений в адрес матерей, но им, как ни странно, всё это было безразлично, и, тяжело вздохнув и попутно закатив глаза, они выезжали с колясками на детскую площадку. Казалось бы, если нет толка, зачем пытаться переубедить старую женщину советской закалки? Кира всегда это находила непонятным, и когда сама проходила мимо соседки, просто делала вид, что не обращает внимание на то, как Нина рассыпает пшено на асфальт, а потом наблюдает за тем, как птицы клюют корм, и приговаривает что-то похожее на «кушайте-кушайте, мои пташечки». В такие моменты девочка находила милым то, что ради каких-то уличных птиц бабушка может поругаться чуть ли не со всем подъездом, и иногда представляла себя на месте Нины, думая о том, что в старости точно так же будет осуждать молодёжь по всяким мелочам. 

Вечер обещал уютный семейный ужин – мама приготовила домашнюю пиццу Маргарита, которую любило семейство Сменкиных. Услышав своё имя, доносившееся с кухни, Кира моментально повернулась и, бросив краткое «сейчас приду», вышла из комнаты, и направилась в сторону ванной, чтобы помыть руки. Как только девочка пришла на кухню, то увидела, как Татьяна разговаривает по телефону. Её лицо вмиг опечалилось, и Кира поняла, что папа в очередной раз задержится на работе допоздна. Он был архитектором, реставрирующим совдеповские культурные здания. Безусловно, Андрей приносил хорошую зарплату в семью, но зачастую он проводил дома не так много времени, как хотелось бы, и в последнее время уделял всего себя работе.

Девочка грустно вздохнула и подошла к маме, поцеловав ее в щеку. Они вместе с братом постарались утешить Татьяну, а потому начали трапезничать. 

– Пицца вышла на славу, мам! – похвалила Кира. Вик её поддержал:

– Да, просто отменная, – сказал он с набитым ртом и попутно положил себе на тарелку новый кусок.

***

Решив немного прогуляться по новым местам, Сменкина бродила по незнакомым улицам. Ей было интересно узнать новое об окрестностях школы и района в целом, но она слишком поздно поняла, когда ушла от дома на приличное расстояние. На небе образовались густые тучи, и Кира надеялась, что не попадет под дождь, но как же она ошибалась: он наведался в гости совершенно бестактно, смывая всё на своём пути, хотя по прогнозу ливень ни коим образом не ожидался.

И когда, казалось бы, дождь уже стал затихать, капли с новой силой затарабанили по крышам многоэтажек, не оставляя ни единого шанса для того, чтобы Кира осталась сухой. Холодная вода постепенно начала стекать по волосам, соединяя кончики двух кос в подобие сердца. Сменкина проклинала себя за то, что снова не взяла дождевик: вроде бы время привыкнуть к местной погоде уже давно настало, но привычка брать с собой защиту от дождя так и не вошла в её повседневность.

Ноги устало плелись по дороге – как назло, на пути не было ни одной лавочки, и Кира уже успела пожалеть, что не осталась дома. На улице совсем стемнело. Девочка прикинула, что лучшим решением будет переждать ливень, укрывшись под раскидистыми ветвями черёмухи рядом со сталинской пятиэтажкой одного из нескончаемых переулков. И хотя капли дождя все равно просачивались сквозь листву, асфальт под кроной слева от дерева оставался практически сухим. Сменкина удобно пристроилась на корточках меж веток, чтобы те случайно не воткнулись ей в глаз, и стала ждать окончания непогоды. 

Под ногами валялись мятые ягоды, придавленные птицами – на земле было много маленьких следов от лапок с тремя коготками. Кира мысленно отметила, что в этом и других ближайших дворах так пусто: тротуар, вымощенный каменными кирпичами да близко расположенные друг к другу дома, и только одиноко стоящий старый фонарь с абажуром немного разбавляет скучную обстановку. Девочка видела его перед собой всего в десятке шагов – его приятный жёлтый свет окутывал всё вокруг. 

Неожиданно вдалеке появилась стройная фигура. Она медленно скользила, минуя глубокие лужи. Кира, затаив дыхание, плотно прижалась к стволу черёмухи. Незнакомец остановился в метре от фонаря, поправляя одежду, а затем, рассекая зонтом свет, наконец вышел из-за тени. Каково же было удивление Сменкиной, когда она смогла различить лицо своего нового одноклассника. Его образ состоял из серой жилетки, надетой поверх чёрного лонгслива, темных джинсов, закатанных до щиколоток, и высоких конверсов. Оторвав взгляд от экрана телефона, он поднял голову и направился к тому дому, возле которого стояло дерево. Одноклассник почти дошёл до двери подъезда, но вдруг остановился. Он прищурился, словно пытался что-то разглядеть в темноте. Девочка смотрела на него, не отрываясь, и наконец их глаза встретились. Она увидела в них хвойный лес и проблески ярко-зелёной травы. Сменкина была готова поклясться, что никогда не видела настолько красивых глаз.

Неожиданно парень подошёл к ней и протянул руку:

– Привет, – сказал он с лёгкой улыбкой, его голос был тихим и немного хриплым, будто после сна, – меня зовут Арт, мы же учимся в одном классе, верно?

Кира оторопела. Её щеки покрылись румянцем, и она несколько раз похлопала ресницами. Девочка не знала, как ей ответить, и она, растерянная, лишь кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Она снова посмотрела ему в глаза, пытаясь найти в них что-то новое, и в очередной раз убедилась насколько они прекрасны. 

Артём, словно читая её мысли, нежно улыбнулся. Он терпеливо выжидал, когда одноклассница сможет сказать что-нибудь ещё, и вновь протянул руку вперёд. Сменкина, с трудом преодолевая смущение, протянула руку навстречу. Ее пальцы, холодные то ли от волнения, то ли от ночного воздуха, коснулись его теплой, сильной ладони. В этот момент мир вокруг словно растворился, оставив только их двоих, застывших в тишине вечера. 

– Кира, – прошептала девочка, стараясь произнести своё имя как можно яснее, чтобы парень точно её услышал. Арт чуть заметно кивнул, излучая дружелюбие. Он помог ей подняться и выйти из кустов, а затем отдал свой зонт. Девочка не хотела принимать его, но неловкими движениями рук парень настоял на своём. Теперь уже его волосы, намокнув, прилипли к голове, но Артёма это как будто совсем не волновало. Он смотрел на Киру так, словно пытался разгадать тайну, скрытую за её растерянным взглядом.

– Хочешь, провожу тебя до дома? Если что, я живу в этом подъезде, – спросил он, кивнув головой в сторону двери. В его голосе звучала непринужденная забота. 

Кира снова покраснела. Она не знала, как реагировать на его предложение. В глубине души ей хотелось согласиться, но страх оказаться смешной и неловкой парализовал её.

– Нет, спасибо, – тихо, но равнодушно проговорила она, отводя взгляд. Артём, не настаивая, мягко улыбнулся. 

– Тогда я пойду. Увидимся завтра в школе, – сказал он, делая шаг назад. 

Кира почувствовала, как её сердце провалилось в пятки. Её «нет» прозвучало слишком резко, даже грубо. Она не хотела, чтобы он думал, что ей неприятно его общество, просто... просто она была глупой, не могла связать двух слов, а ведь это просто её одноклассник!

– Да...увидимся, – пробормотала она, кивнув. Артём уже повернулся, но, услышав её слова, остановился и улыбнулся.

– Спокойной ночи, Кира.

Он слегка помахал ей рукой, и Сменкина невольно улыбнулась в ответ. Она видела, как парень скрылся за дверью, и её ноги предательски задрожали. Внутри всё кипело от противоречивых чувств – стыда за свою неловкость, нежности от его доброты и, главное, разочарования, что он ушел, а она не пожелала ему доброй ночи в ответ. Но дождь всё не унимался, а мама наверняка уже переживала, что дочь не возвращается так долго. Девочке ничего не оставалось делать, как брести по затопленным улицам домой.

Уже будучи в тёплой кровати, Кира читала гоголевского «Тараса Бульбу» (которого на самом деле задали прочесть летом, но Сменкина предпочла ему «Гарри Поттера»). Вдруг, ни с того, ни с сего, она резко выпрямилась и отложила книгу. Осознание пришло столь же неожиданно, сколько зарождающееся чувство внутри. Неужели ей понравился этот новенький? А может это просто гормоны, разбушевавшиеся внутри неё? Но тогда почему она не может забыть этот ласковый взгляд и теплоту руки? А зонт, который был вручен ей? Столько вопросов и так мало ответов! Кире предстояло разобраться со всем этим.

Её взгляд снова упал в текст произведения, и фраза «терпи, казак, атаманом будешь» обрела новый смысл.