Портрет

16 августа, пятница

Сегодня ремонт во дворце наконец официально подошёл к концу. Само собой, столь затяжной его характер приносил всем некоторые неудобства, несмотря на то, что все работы в кабинетах и зале заседаний удалось завершить в кратчайшие сроки. Последнюю неделю остатки краски, отделки, штукатурки, выделенного на реновацию бюджета и всеобщего терпения были сосредоточены в холлах и проходных коридорах. Всего лишь двумя днями ранее я столкнулся в одном из них с мисс Ремией, в сердцах сообщившей мне, что если в следующий раз она запнётся об оставленные прямо на полу инструменты чуть более неудачно – она не преминет потратить рабочее время на то, чтобы официально оформить собственный судебный иск против ремонтной конторы. 

Поначалу я не смотрел на это как на что-то категорически необходимое, но на деле даже мне оказалось несколько приятно и интересно изучать все изменения, происходящие в месте, где я провожу столько часов ежедневно. В новые оконные рамы, врезанные в теперь гораздо большего размера проёмы, вставили новые стёкла на замену успевшим немного потемнеть и замутнеть от времени. Гораздо больше света будет проникать внутрь в ясную погоду... хотя кто-то и высказал свои опасения насчёт того, не будет ли в зной помещение нагреваться сильнее обычного. 

Повесили новые портьеры и постелили новые ковры. Общая цветовая гамма интерьеров не претерпела практически никаких изменений, по многочисленным просьбам – но безусловно придала им обновлённый, свежий вид. В парадных помещениях выставили большие горшки с цветами, выполненные в форме ваз с претензией на античный стиль. Мне показалось это интересным решением. Обычные керамические горшки точно выглядели бы здесь не на своём месте – но и необходимость постоянно менять в вазах увядшие цветы в периоды высокой рабочей загрузки приносила бы только лишнюю фрустрацию. Конечно, их придётся как минимум поливать... но на мой взгляд, проще поддерживать то, что ещё живо, чем ради искусственного продления мига эфемерной красоты постоянно переживать увядание этой жизни. Одна из моих прошлых секретарей в том, что касалось комнатных растений, была совершенно иного мнения: у неё не было ни сил, ни времени пытаться ухаживать за ними как следует, из-за чего в какой-то момент она уже перестала расстраиваться, но не перестала заставлять окно новыми зелёными питомцами, примерно каждые пару месяцев (она ушла с должности, кажется, года четыре назад?).

В зале ожидания заменили всю старую мебель. Едва ли в поисках места, где можно приятно посидеть и хорошо провести время, кто-то приходит в суд, но всё-таки это его лицо. Я сам был бы рад просто сосредоточиться на своей работе и том, какую практическую пользу она приносит, но пока мы живём в обществе, в котором «статусность» играет не последнюю роль, помимо буквы закона, постоянно приходится следовать неписанным правилам. В свободную минуту я лично убедился, что на новом диване действительно довольно удобно сидеть и при желании можно выпить чашку чая в компании гипсовых бюстов некоторых известных исторических деятелей. Действительно дорогим предметам искусства больше пристало находиться в музеях, галереях или на худой конец – в частных коллекциях ценителей. Местные декорации составили исключительно реплики не слишком популярных – чтобы не производить сходу впечатление чего-то дешёвого и вторичного – произведений и работы ещё не успевших сделать себе громкого имени художников. По настоящим галереям я практически не хожу, но охотно воспользовался случаем, чтобы полюбоваться спокойным морским пейзажем. Рядом с ним, как-то, быть может, даже чересчур контрастируя, теперь висит задекорированный массивной, но не безо вкуса выполненной рамой портрет молодой женщины. Полотно выглядит как будто самую малость выцветшим, как если бы долгое время содержалось не в самых лучших условиях – но не совсем опрятный вид ему легко простить благодаря таланту живописца и миловидности модели. Её густые золотые локоны струятся за спину, не пряча голых плеч и шеи, украшенной изысканным колье из трёх синих драгоценных камней. Она одета для выхода в свет, и так легко представить себе, глядя на её улыбающееся лицо, воспитанную, но энергичную демуазель, в которой тут же оказывается сосредоточена вся жизнь любого мероприятия, имевшего честь её принять. 

Я потратил столько чернил на то, чтоб описать всё то, что сам до этого назвал отнюдь не необходимым. Быть может, мне тоже стоит сделать ремонт?

20 августа, вторник

В подробности сегодняшнего закрытого заседания мне не стоит вдаваться даже в своих личных записях. Ограничусь тем, что даже мне, не склонному жаловаться на такие вещи, этот день показался чрезвычайно долгим. 

О том, что забыл пообедать, я вспомнил лишь тогда, когда во второй половине дня мисс Ремия принесла в мой кабинет поднос. Это было очень любезно с её стороны, но всё же в оплачиваемые обязанности судебных работников пока не входит выполнять роль моей прислуги. Отвергать подобные жесты прямо было бы слишком грубо, но стоит, пожалуй, лучше следить за собой, чтобы не вызывать у них лишнего беспокойства.

Нужно не забыть завтра узнать, нет ли у неё срочной работы – если нет, отпустить домой немного пораньше. 

23 августа, пятница

Сегодня разбирал корреспонденцию. Я по-прежнему считаю, что, несмотря на наличие секретарей, всю обработку обращений лично на моё имя, включая первичную, должен проводить я сам. Приходит всякое, и мне не хотелось бы вынуждать кого-то причастного лишь по долгу клеркской службы (то есть всё равно что непричастного) иметь дело со стопкой писем с адресованными мне угрозами. Сегодня было всего одно. 

В куда большем смятении я пребывал после прочтения письма с... прямо противоположным посылом, составленного крайне неожиданным образом, не говоря уж о его содержании. Обратный адрес не был указан, а отправителем значилась женщина, подписавшаяся лишь своим именем без фамилии. Впрочем, если это какой-то розыгрыш, то и оно вовсе необязательно настоящее. 

7 сентября, суббота

В последнее время происходит мало вещей, достойных записи. Когда работаешь на моей позиции достаточно долго, то проходишь полный путь от желания просто соблюдать конфиденциальность и профессиональную этику, до невозможности иногда не подивиться перипетиям судеб некоторых людей... пока в конце концов это просто не превращается в рутину. И даже если что-то время от времени вновь нарушает её, удивляя меня, заставляя сопереживать или возмущая – я совсем не мастер слова, чтобы переносить на бумагу чужие жизненные истории, не оскорбляя этим их аутентичность. 

Поэтому если однажды этот дневник попадёт в руки кому-то ещё, особенно к кому-то, чьи намерения не вполне чисты – пускай этот человек узнает из него самое большее новинки в меню нашего служебного буфета (на этой неделе в него добавили клубничное парфе, имевшее большую популярность у моих коллег, хоть я сам и не большой любитель настолько сладких десертов). 

В последнее время тот портрет, висящий в главном холле, вызывает у меня смешанные чувства каждый раз, когда я прохожу мимо и невольно замечаю его. Дело точно не в том, как он смотрится в местном интерьере, или что в манере письма есть какой-то изъян, и изображённая на нём девушка сама по себе, мне верится, не может вызывать своим видом никаких негативных ассоциаций. Сколько бы я ни пытался отыскать причину этих противоречий, пока что, торопясь по делам, я вынужден просто усилием выкидывать это из головы. 

10 сентября, вторник

Сегодня в зале суда прорвало трубу. По всей видимости, во время ремонта была допущена конструкционная ошибка. Я не суеверный человек, но вынужден признать, в данном случае с максимально возможной точностью сбылось одно из пожеланий, прочитанных мной в последнем гневном послании. 

К сожалению, лечь спать смогу только после того, как закончу перерасчёт рабочих часов на текущей неделе на фоне этого неприятного обстоятельства.

13 сентября, пятница

Я не суеверный человек, но как сказал бы человек суеверный: «С ним что-то не так».

Я имею в виду портрет. Истинная природа этого чувства мне по-прежнему неясна, но мне кажется, именно такой уровень смутной тревоги испытывают те, кто в спешке пытается продать «нехорошее» имущество, будь то зеркало «нехорошо» отошедшей в мир иной предыдущей его владелицы или даже целое поместье, приобретённое в пылу преждевременной радости за какую-то смешную сумму. 

Другое дело, что никакой неоднозначной или откровенно трагической предыстории, стоящей за этим произведением, чтобы относиться к нему предвзято, мне неизвестно. Юная незнакомка, своим видом к себе в целом располагающая, позирующая неизвестному художнику, не преследовавшему, похоже, иного замысла, кроме как запечатлеть её красоту, ничем не могла бы вызвать у меня этого практически инстинктивного желания отвернуться. Я не заметил, чтобы хоть кто-нибудь ещё испытывал вблизи картины подобный дискомфорт. 

На бывшем здании пекарни через дорогу от дома наконец появилась новая вывеска. Теперь там цветочный магазин. Меня это немного удивило, так как цены на аренду помещений на этой улице, насколько мне известно, достаточно высоки. Впрочем, я понятия не имею, во сколько нынче оцениваются услуги флориста. 

16 сентября, понедельник

Напоминание: театр «Эпиклез», пятница, семь часов вечера. Приглашение лежит в среднем ящике стола слева. 

21 сентября, суббота

Не знаю, почему сделал эту запись здесь, а не в своей обычной записной книжке. Леди Фурина была разочарована, но не слишком удивлена. Похоже, придётся выяснить, во сколько нынче оцениваются услуги флориста. 

25 сентября, среда

Сегодня я впервые заметил, чтобы кто-то ещё странно смотрел на висящий в зале ожидания портрет светловолосой девушки. 

У меня было полно срочной работы, но я ощутил не подлежащую никакому возражению потребность остаться и понаблюдать, когда увидел того юношу. Он стоял, как если бы вдруг перестал до конца понимать, где находится. Он не просто остановился оценить зацепившее его взгляд произведение искусства или, к стыду, слишком заманчивое декольте изображённой на нём барышни. Я готов поклясться, что больше всего он походил на полевую мышь, замершую от ужаса, и в то же время некоей безысходности, перед лицом своего уже предрешённого конца. Вскоре его окликнули, и молодой человек покорно дал проводить себя до выхода: очевидно, истинное дело, по которому он приходил, к тому моменту было уже улажено. 

3 октября, четверг

Произошедший на прошлой неделе эпизод с тем юношей и портретом всё не шёл у меня из головы. Мне удалось, убедив себя, что я должен сделать это хотя бы единожды, побороть иррациональное стремление избегать лишний раз видеть картину и особенно оставаться с ней наедине. 

Впервые с того самого первого раза, когда она ещё не вызывала у меня никаких загадочных реакций, я осмотрел её как следует. На тяжёлых золотых кудрях был тщательно выписан каждый блик от света, отбрасываемого, предположительно, светом свечей или мягкой, не слишком режущей глаз лампы. Не вполне ясно, изображена ли она сидящей на чем-то или просто стоящей – достаточно расслабленно, но одновременно с достоинством, – поскольку ниже облачённой в корсет талии закрывает обзор пышная, состоящая из нескольких ярусов юбка. Я ничего не смыслю в мире женской моды как таковой, но в силу некоторой вынужденной насмотренности могу позволить себе предположить, что весь туалет демуазель был составлен со знанием дела, дабы подчеркнуть её личные достоинства. Она похожа на коллекционную статуэтку, отделанную червонным золотом. 

Я впервые увидел её глаза. Они почти того же цвета, что камни в ожерелье, венчающем её грудь. 

Наведя немного справок среди коллег, я всё же сумел выяснить историю происхождения этого портрета. На нём изображена дочь одного влиятельного дельца; вместе с которой несколько лет назад тому не посчастливилось взойти на корабль, затонувший едва на полпути до пункта назначения. Никто уже не помнил подробностей, но сама картина была преподнесена дворцу в дар по прошествии некоторого времени – из чего я пришёл к выводу, что имела место какая-то грязная судебная история: с призывом к ответу недобросовестной судостроительной компании, пустившей на воду непригодное к эксплуатации судно, или допустившего халатность экипажа. Родные и близкие жертв могли оставить портрет в качестве благодарности за восстановление справедливости. За все годы работы я рассматривал по меньшей мере три подобных дела. Ни одно из них не было закрыто в пользу ответчика, поэтому мне хочется верить – особенно перед лицом одной из погубленных ими душ, – что виновные действительно понесли наказание. 

4 октября, пятница

Сегодня приходил Р. по некоторому конфиденциальному вопросу. Я никогда не беру плату за подобные «личные консультации», однако он всегда обходит это моё условие, принося очередной сбор какого-нибудь отнюдь не самого дешёвого чая. Мне до сих пор удаётся скрывать, что хоть в силу общей эрудиции я и способен обсудить достоинства различных сортов, на вкус не ощущаю между ними практически никакой разницы.

Вышло так, что я обмолвился о портрете. Р. заметил, что почему бы мне просто не избавиться от него, раз тот так меня нервирует. Я предложил ему забрать картину, но он лишь отмахнулся, что ей нечего делать в его «обшарпанной лачуге». 

Ещё он заметил, что я давно не был в отпуске. Возможно, действительно пора подумать, куда можно съездить на пару дней, ненадолго сменить обстановку. 

13 октября, воскресенье

Забавно, что с тех пор, как я затронул с коллегами тему происхождения портрета в холле и выяснилось, что он принадлежит ныне покойной женщине – я стал замечать, как пара особенно впечатлительных стажёрок на первичной обработке документации перешёптываются, что как-то неправильно, что его там просто вот так повесили. Тогда как меня он перестал приводить своим видом в то тревожное смятение, что раньше. 

Возможно, мне помогло в том удостовериться, что на нём была изображена реальная, самая обыкновенная девушка, когда-то ходившая по земле в теле из плоти и крови в той же степени, что я сам – чья жизнь и судьба даже прошла где-то рядом с моей, по касательной. 

Приятная девушка, улыбающаяся в портрета проходящим мимо, не несёт никакой ответственности за ту печальную судьбу, что постигла её и стала предметом пересудов. 

В очередной раз рассматривая картину, я заметил едва различимые следы, похожие на подтёки, вблизи багета, там, где был написан её бесхитростный фон. Они выбивались из общей цветовой палитры и не выглядели, как мазки кистью, напоминая больше застарелые следы... ила? 

Я сильно сомневаюсь, что даже аристократы со своими причудами часто берут в деловые поездки помимо прочих абсолютно необходимых вещей собственные портреты полутора метров в высоту. И мне, хоть я и не художник ни по работе, ни по призванию, всё же кажется, что совершенно любое другое место подойдёт для занятий живописью больше, чем качающийся на волнах корабль. Я не верю, что эта картина действительно могла присутствовать на месте крушения и быть специально поднятой с морского дна, чтобы потом несколько лет пролежать в подсобных помещениях дворца правосудия. 

Но воображение – удивительная вещь. 

19 октября, суббота

Прогуливаясь сегодня по центру, я проходил мимо известного ателье. Обычно я одеваюсь не в столь говорящих за себя местах, поскольку считаю, что их истинная клиентура способна оценить сам вложенный в вещь смысл, её предысторию и вкладываемые модельером в свой бренд идеалы, тогда как для меня это будет всего лишь вещь. 

Я увидел на манекене, выставленном на внешней витрине, платье, чем-то напомнившее мне платье незнакомки с портрета. Оно было выполнено немного в другой расцветке и определённо отличалось кроем, но в то же время... я понял, что девушка одевалась когда-то именно здесь. 

Мне как раз нужна была пара новых рубашек. Я подумал, что зайти в удобно подвернувшееся по дороге заведение, способное удовлетворить мою текущую потребность – это в любом случае не преступление. В конце концов, это действительно в первую очередь всего лишь вещи с ценниками на них в той же валюте, в которой я расплачивался бы в соседнем магазине. 

Я купил то, что собирался, но вышел со смутным чувством разочарования. Не надеялся же я там увидеть то самое платье?..

24 октября, четверг

Мисс Ремия предложила взять пару дополнительных рабочих часов, очевидно, обратив внимание, что я уже несколько дней подряд остаюсь в суде до темноты. Мне стоило огромного труда вежливо, но убедительно отвергнуть её предложение, ведь я не мог объяснить, что дело вовсе не в количестве работы. 

30 октября, среда

Я решил, что лучше буду уходить с работы вовремя – но теперь прихожу в среднем за три-четыре часа до открытия. Я открываю служебную дверь своим ключом, и к тому моменту, как коллеги постепенно собираются к началу своего рабочего дня, моё присутствие на месте ни у кого не вызывает никаких подозрений. 

Так даже лучше: в скором предрассветном прояснении неба, проникающем внутрь через большие окна, залы освещены достаточно, чтобы не было необходимости зажигать свечи. При естественном свете она даже выглядит какой-то более бодрой, свежей. Я думаю, она действительно обычно просыпалась с первыми лучами солнца: искренне предвкушавшая выяснить, что приготовил ей очередной день. Надеюсь, хорошего всегда было больше, чем плохого. 

Я вижу, как солнце, с течением дня ползущее к своему зениту, наливает румянцем её щёки и мягкую округлость плеч. То, что большинство подчёркнуто высокородных дам стремится спрятать прогулками исключительно в тени садов и тремя слоями белесой пудры, она носит на себе без стеснения и с той же любовью, что и к целому миру вокруг себя, такому, какой он есть. Она опускает на землю корзинку для пикника, откладывает в сторону зонтик и расстилает тонкий плед поверх слегка неровно, лохмато отросшего газона. 

Она элегантна, но не манерна. Иногда она занижает себе цену, но не постесняется высказать претензию в лицо королю. 

Она в силах любить жизнь тогда, когда кажется, что эта любовь невзаимна.

Тепло её руки проникает даже сквозь ткань перчаток.

1 ноября, пятница

Иногда, стоит моему вниманию чуть отвлечься от изучения рабочих документов и я на миг перестаю выглядеть так, словно со мной решительно невозможно было бы говорить о чём-то ещё: окружающие начинают проявлять чрезмерное участие... если не сказать сочувствие в адрес моей личной жизни. 

Мои секретари – прекрасные специалисты и профессионалы своего дела. К сожалению, основательность своего подхода к делу они готовы демонстрировать в том числе в документировании всех необходимых личностных качеств моей будущей супруги и составлении списка потенциальных на эту роль кандидатур. 

7 ноября, четверг

Пришлось взять больничный до понедельника. Я сам не замечал, как последние пару дней работал, несмотря на лихорадку, пока коллеги не стали отмечать мой нездоровый вид. Доктор сказал, что по столице гуляет сезонный вирус, и настоятельно рекомендовал отлежаться если не для своего блага, то хотя бы чтобы не распространять заразу дальше. 

Сегодня весь день либо спал, либо читал. Когда выходные (даже если это «выходные») случаются незапланированно – не могу придумать, куда себя деть. 

где-то после полуночи

Снилось, что я на корабле, попавшем в шторм. 

11 ноября, понедельник

Уже в третий раз откладывается заседание по одному иску. Из-за высокой загрузки и своей болезни я передал его ведение коллегам, поэтому только сегодня я узнал истинную причину: около двух недель назад ключевой свидетель пропал без вести. Я несколько раз перечитал в документе фамилию юноши и не могу отделаться от ощущения, что где-то уже её слышал. 

13 ноября, среда

Я поднял архив старых дел, и нашёл материалы по тому самому. Включая список жертв. 

Её имя – Навия Каспар. 

15 ноября, пятница

Вчера вечером после работы я отправился к набережной. Стояла не лучшая погода для вечерних прогулок: пасмурно и промозгло; к тому времени уже было не видно ни зги. Ни один уличный фонарь поблизости почему-то не горел. 

Не знаю, с какой целью меня вообще туда понесло. Но главное – совсем не помню, как потом оказался дома. Лежал на кровати лицом к потолку. Сильный запах соли разъедал ноздри, доносясь откуда-то в моей комнате... пока я не понял, что от меня самого. На полу поблизости лежал мой тяжёлый от всей впитавшейся в него воды камзол. Разжав руку, я обнаружил в ней золотое колье с синими танзанитами. Я оставил его на прикроватном столике.

С утра колье там уже не было. 

18 ноября, понедельник

Ночью в полусне я слышал женский голос; он спрашивал, почему я не спас её тогда.

19 ноября, вторник

Метеорологи утверждают, что количество выпавших за последние две недели осадков установило новый рекорд нынешнего столетия. Из-за большой нагрузки на сливные системы дала сбой канализация; многие жалуются на неприятный запах, стоящий даже на главных улицах. Моё обоняние, должно быть, притупилось с тех пор, как пришлось отвести несколько долгих заседаний в зале вскоре после той аварии. 

Читая за завтраком газету, я ежедневно просматриваю колонку пропаж и находок на предмет каких-либо упоминаний ожерелья с танзанитами. Это никак не поможет мне выстроить цепочку причинно-следственных связей, но, возможно, для некоего внутреннего успокоения я снова ищу лишь подтверждения его реальности. 

26 ноября, вторник

Я наконец возродил нарушенную своим больничным и возникшим на его фоне некоторым сумбуром в делах и мыслях привычку приходить в суд пораньше, проводя в холле наедине с ней по меньшей мере часа два. 

Она заверила меня, что это всё вздор и я сам навязываю себе ненужное чувство вины: что я сделал всё от меня зависящее. До сего момента я бы не сказал, что в самом деле испытываю то самое «чувство вины», о котором она говорит, но... Теперь мне совершенно очевидно, что она и правда не та женщина, которая стала бы вменять мне подобное в вину, а значит всякий голос, твердящий об ином, мог быть лишь моим собственным. Я изучал на досуге криминальную психологию, однако о принципах работы человеческого подсознания в целом знаю прискорбно мало. 

29 ноября, пятница

Погода наконец наладилась: даже чересчур для нынешнего времени года. Я ощущаю и вижу собственными глазами по возросшей продуктивности и приподнятому настроению коллег, как сильно мы, продвинутое общество, по-прежнему зависим от таких примитивных вещей, как продолжительность светового дня и привилегия оставаться в тепле и сухости. 

3 декабря, вторник

Один из сегодняшних посетителей всерьёз заинтересовался портретом госпожи Каспар. Мне очень повезло, что я сам стал свидетелем тому, как он справлялся о возможности выкупить его из собственности дворца для своей частной коллекции. 

Стоит воспринять это как знак. Я колебался так долго, что могло стать поздно. 

4 декабря, среда

Цветочный магазин напротив моего дома переехал в соседнее здание. На его прежнем месте открылась пекарня. Другого владельца. Но мне всё равно немного забавно... и заранее немного по-человечески его жаль. 

7 декабря, суббота

С утра кто-то гремел на кухне и, мне показалось, тихонько напевал себе под нос. 

18 декабря, среда

Я сказал, что был ли у меня шанс изменить что-то или нет – но я хотел бы однажды сводить её в театр. Мисс Навия улыбнулась, но не выглядела слишком воодушевлённой этой идеей. 

Сегодня мой день рождения.

20 декабря, пятница

Снова приходил Р. Он отметил, что выгляжу я всё ещё как-то нездорово: лицо осунулось, а глаза наоборот странно, беспокойно горят. 

Жара нет, и никакие другие симптомы меня также давно не беспокоят. Но на повторный приём, чтобы убедиться в отсутствии осложнений, я на всякий случай записался. Врач прописал мне скорый отпуск и поменьше думать о работе. Боюсь, если я буду думать о работе ещё меньше, чем делаю это в последнее время – моя должность верховного судьи очень скоро окажется под угрозой. 

Я оставляю себе огромное количество пометок везде, перечитываю материалы текущих дел вместо утренней газеты – но всё равно путаюсь в расписании заседаний, именах, деталях. Стало тяжело сосредоточиться. 

22 декабря, воскресенье

Ещё когда я переносил портрет, чтобы повесить его в своей спальне, я заметил, что что-то как будто перекатывается внутри в полом пространстве между холстом и задней стороной рамы. Я долго не решался вскрывать раму, поскольку боялся повредить саму картину.

На мой ковёр оттуда высыпалось не меньше двух пригоршней мелкой морской галки и песка.

И ожерелье с синими танзанитами. 

23 декабря, понедельник

Леди Фурина прислала мне приглашение на новую премьеру. Мне костьми лечь нужно было в этот раз – если уж я собирался его отклонить – сделать это своевременно и правильно. 

Она удивилась, когда вместо белых роз (как обычно) от меня ей пришёл букет жёлтых. Не могу не испытывать всепоглощающее облегчение от того, что она не узнает: что и это вышло совершенно случайно. 

26 декабря, четверг

Тело важного свидетеля, которого я упоминал в своих записях ранее, обнаружили в канале. У всех фигурантов, кому могло быть выгодно такое «стечение обстоятельств», железное алиби, поэтому следствие заключило, что с наибольшей долей вероятности его смерть никак не связана с делом (и поэтому я, без лишних деталей, могу об этом распространяться). 

Я вспомнил, где ещё встречал этого молодого человека.

30 декабря, понедельник

Проснулся в четвёртом часу, ловя ртом воздух. Вся подушка подо мной была мокрой, а глубоко в горле саднило от горького привкуса морской соли. 

2 января, четверг

Я избавился от него. Ножом для писем я вырезал холст из рамы, после чего разрезал его на маленькие кусочки, сжёг, а пепел развеял над каналом. Колье выбросил туда же.

Как поступить с пошитым на заказ платьем, я пока не определился. Оно и сейчас лежит на кресле в гостевом зале. 

14 января, вторник

Одна из секретарей вернулась из поездки к родителям. Она родом из сельской местности, где у её семьи по-прежнему неплохо идут дела, несмотря на то, что дочь предпочла лично для себя иной путь. Сегодня все кабинеты на этаже, включая мой, больше напоминали фермерский рынок, чем судебный секретариат. Придётся поломать голову: дома я почти не готовлю, но и не оставлять ведь это всё пропадать. 

Женщинам показалось забавным, что такую явственную озадаченность на моём лице они наконец узрели, принеся не двадцати, не тридцати сантиметровую папку свежих дел на мой стол, но всего пару тыкв. К счастью, хотя бы тыквы хранятся достаточно долго, чтобы я успел что-нибудь придумать...

22 января, среда

Тоже наконец решил взять отпуск.

24 января, пятница

Перед отъездом успел разобрать накопившуюся корреспонденцию. Р. пригласил провести пару дней за городом, но, к сожалению, у меня уже куплен билет в совершенно другом направлении. В ответном письме предложил присоединиться ко мне – но еду всё-таки без большого расчёта на компанию. В нашем возрасте и положении, чтобы встретиться – проще спланировать какое-нибудь формальное дело. 

29 января, среда

Прости меня.

Прости меня.

3 февраля, понедельник

Никто не знает, что я вернулся в столицу раньше. Формально мой отпуск ещё продолжается, но я уже пять дней не покидаю дома. Днём солнце слишком режет глаза, а с наступлением ночи я перестаю ориентироваться в пространстве в пределах собственной гостиной. Выйдя за порог, я, скорее всего, уже минут через двадцать окажусь в каком-нибудь овраге с переломанными ногами; и главное – не успею даже сделать предметом своих мыслей данное обстоятельство. 

Смутно припоминаю, что по соседству живёт практикующий доктор. Только мне он, наверное, не поможет. 

5 февраля

Снова проснувшись от нехватки воздуха, я хотел открыть окно, но возникший, пускай всего на несколько мгновений, перед глазами вид подёрнутого илистым туманом океанского дна крепко отпечатался в них, пресекая все дальнейшие попытки нарушить зыбкую границу между моим жилищем и... тем, что бы ни лежало снаружи. Хотя преображения кратковременны, их график, кажется, постоянно меняется, из-за чего я не в силах предугадать точные часы, в которые моя жизнь особенно уязвима. Я предполагаю, что их будет становиться больше. 

Следы на шее начали заживать. 

6 февраля

Поверишь ли ты, если я скажу, что в самом деле тебя...

Впрочем, это уже не имеет никакого значения. 

7 февраля

В конце концов, это всё – только лишь моя вина. Я позволил себе угодить в эту ловушку, хотя мои инстинкты с самого начала пытались меня предупредить. 

Однако, что даже хуже – даже терзаясь взращенным, как опухоль, в моей груди чувством вины, я утопил её снова, своими руками в мутных водах канала. Несмотря на... нет, именно потому, что оно ощущается настолько по-настоящему – не может существовать никакого оправдания полной ясности ума и рассудочности моих действий, с которыми я всё равно это с ней сотворил. 

Я лежу в своей постели и под ход маятника часов считаю остатки отмеренного мне времени. Я не могу встать. Мне кажется, что если я и попытаюсь, мои глупые, запоздалые трепыхания только сделают развязку скоропостижной. Хищники, обитающие в неизведанной тьме морских впадин, наверняка слепы – но прекрасно улавливают движение. 

Единственная крошечная надежда, которой я смею тешить своё сердце, что у меня есть ещё совсем хотя бы немного больше времени, чем до первых лучей восхода; чтобы с поверхности вместе с рассветом успело проникнуть хотя бы немного его тепла. Того же тепла, которое растекается по моему лицу от укрывающих его твоих золотых волос. Того же, которое испускают твои руки. 

Я хотел бы ощутить тепло этих рук. Я хотел бы в конце почувствовать, что ты хотя бы не злишься на меня.

неразборчиво

Эхо женского голоса, поющего невероятно прекрасную, умиротворяющую песню, заполняет толщу воды за моим окном.